– Что делать ВФЛА до 26 ноября, когда ИААФ должна принять окончательный вердикт?
– Никто еще не сказал, что именно 26 ноября будет озвучено финальное решение. Сейчас создается новая специальная комиссия, которую возглавит норвежский специалист Руне Андерсен. Насколько я слышал, в нее войдут не три человека, как обычно, а четыре. В течение не более 60 дней они должны дать свои рекомендации Совету ИААФ, основываясь на том, какие шаги для исправления мы предприняли, а какие нет. И, вот уже исходя из этих материалов, будет решаться наша дальнейшая судьба. Текущие рекомендации могут быть в полном объеме удовлетворены, частично сняты или даже – сняты полностью. Но четких сроков работы новой комиссии нет.
– И к 26 ноябрю они едва ли закончат свою работу.
– Теоретически они могут это сделать, но, откровенно говоря, это маловероятно. Возможно, заседание пройдет в январе в режиме телеконференции. Не исключен и наименее предпочтительный для нас вариант – перенос заседания до планового совета ИААФ в марте.
– А в чем тогда смысл заседания, которое пройдет через две недели?
– Сложно говорить. Может быть, будут приняты какие-то ступенчатые решения. Например, если мы по какой-то ситуации примем меры и ИААФ это оценит – обвинения по данному пункту могут быть сняты.
ЗА СВОЮ ДОЛЖНОСТЬ НЕ ДЕРЖУСЬ
– В своем пресс-релизе ИААФ опубликовало следующие строчки: "… Чтобы восстановить членство в ИААФ новая федерация должна соответствовать ряду критериев". Что подразумевается под "новой федерацией"?
– Думаю, этот шаг совсем необязателен. Да и в Конституции ИААФ такого нет…
– Просто уже и на сайте Олимпийского комитета России (ОКР) опубликовано обращение президента Александра Жукова, который заявил, что ОКР готов взять на себя инициативу по реформированию ВФЛА и приведению Федерации в соответствие с требованиями IAAF и антидопингового законодательства.
– Ради Бога! Если они готовы это сделать, то, наверное, этот будет правильным поступком.
– Если честно, я не очень понимаю, что подразумевается под реформированием.
– Скорее всего, созыв внеочередной конференции, на которой будут проведены новые выборы. Вот и новая федерация.
– А в чем смысл? Если смотреть на ситуацию объективно, у нас ограниченное количество людей, который способны занимать руководящие посты в ВФЛА и многие из них уже там. В случае новых выборов произойдет лишь перетасовка людей и должностей.
– Сейчас нам не до объективности. Надо спасаться! И как можно скорее. И если вышестоящее руководство сочтет, что эта мера поможет – я цепляться за должность не собираюсь. Это не в моих правилах. Но по действующему уставу, если я сейчас уйду в отставку и мы не будет проводить конференцию, пост и.о. главы федерации должен занять какой-то другой вице-президент (в ВФЛА семь вице-президентов: Марат Бариев, Олег Курбатов, Татьяна Лебедева, Валентин Маслаков, Владимир Усачев и Михаил Храмов и один генеральный секретарь – Михаил Бутов. – Прим. В.И.). Если посчитают, что среди них есть человек, который справиться с нынешней ситуацией лучше, чем я – никаких протестов с моей стороны не последует.
– А ИААФ вообще как-то объяснило рекомендацию? Все-таки претензии, которые опубликованы в докладе независимой комиссии ВАДА, относятся к прежнему руководству.
– К сожалению, эти аргументы почему-то не учли. Мы привели их в ответе на адресованные нам обвинения, но никакой реакции не последовало. Может быть, дело в том, что мы не успели решить вопросы, которые оставило нам старое руководство? Реальных же претензий ко мне (Зеличенок назначен и.о. президента ВФЛА в феврале 2015 года), Бутову (которого в августе выбрали в совет ИААФ. – Прим. В.И.) и Юрию Борзаковскому (который 5 февраля этого года стал главным тренером. – Прим. В.И.) у ВАДА практически нет.
– Практически?
– За исключением грубого разговора с инспекторами ВАДА, которые бросились в резкой форме допрашивать наших спортсменов во время чемпионата Европы в закрытых помещениях-2015 в Праге. По этому поводу мы уже писали протесты в ИААФ и Европейскую федерацию легкой атлетики. Я придерживаюсь мнения, что интересы наших спортсменов нужно отстаивать предельно жестко.
– Я правильно понимаю, что офицеры пытались допрашивать наших атлетов до их выступлений?
– Спортсменов вызвали на допинг-контроль, но тут же утащили их в другую комнату и в достаточно жесткой манере начали их допрашивать. Когда я узнал это, сразу туда рванул и увидел двух забившихся в угол девчонок и трех мордоворотов – двух полицейских и переводчика. Я в крепкой форме потребовал прекратить это бесчинство и сказал, что мы готовы сотрудничать с ними и лично я могу ответить на любые вопросы хоть сейчас, но допрашивать девочек вы будете после того, как они выступят в финалах. И расстались мы, как мне тогда казалось, на достаточно благодушной ноте. В любом случае, это не та ситуация, которая может привести к известным всем санкциям.
ДОПУСТИТЬ СПОРТСМЕНОВ ДО РИО, НО НЕ ДАТЬ ИМ ТУДА ОТОБРАТЬСЯ БЫЛО БЫ АБСУРДОМ
– Вне зависимости от окончательного решения ИААФ, наверное, уже сейчас можно говорить, что "Русской зимы" в этом сезоне не будет?
– Даже по чисто техническим причинам. Я, если честно, не верю, что ребята из комиссии за две недели вынесут окончательное решение и с нас снимут все санкции. В любом случае, самое важное сейчас – решить главную проблему. А именно добиться того, чтобы наши спортсмены получили право выступать на Олимпийских играх и подводящих к ним стартах, на которых они могут выполнить норматив.
– Чем грозит России лишение права провести Кубок мира по ходьбе и юниорский чемпионат мира в Казани в 2016 году помимо репутационных потерь?
– Если честно, у самой ИААФ есть проблемы с юниорскими чемпионатами мира. Не так уж много желающих их проводить. И вряд ли кто-то изъявит инициативу принять этот турнир за 7-8 месяцев до его начала. А мы же уже провели достаточно серьезную подготовку. Буквально в начале ноября в Казань приезжала комиссия ИААФ, которая проверяла готовность стадиона. И будет не очень приятно, если на половине пути все оборвется. Но, положа руку на сердце, эта проблема сейчас – на втором плане. Главное – участие в Олимпийских играх.
– При самом неблагоприятном исходе наши легкоатлеты будут выступать на Олимпиаде в Рио под флагом МОК. А смогут ли на каких-либо подобных условиях участвовать в "Бриллиантовой лиге" и других зарубежных стартах?
– Однозначно ответить сейчас я не готов. Но, думаю, что да. Спортсменам в любом случае нужно выполнять олимпийские нормативы и стартов в России для этого может просто не хватить. А решение допустить спортсменов до Рио, но не дать им возможности туда отобраться было бы абсурдным.
– Министр спорта Виталий Мутко сказал, что в случае неблагоприятного для нас вердикта новой комиссии не исключена подача протеста в Спортивный арбитражный суд (КАС). Для этого нужна инициатива министерства спорта или ВФЛА?
– Только ВФЛА. Но пока мы об этом не думаем. Сначала нужно дождаться окончательного решения. Вот если все рекомендации, включая отстранение спортсменов, будут утверждены, то, конечно, все возможно. Но я искренне надеюсь, что до этого не дойдет.
ВЫСКАЗЫВАНИЯ ГОЦУЛА – ПРОСТО НЕПРИЛИЧИНЫЕ
– Общались ли вы в последнее время с упомянутыми в докладе спортсменками, в частности, с Марией Савиновой и Екатериной Поистоговой?
– Честно говоря – нет.
– И с экс-руководителем ВФЛА Валентином Балахничевым тоже?
– Последний раз мы виделись во время чемпионата мира в Пекине. Кстати, со стороны коллег задается немало вопросов в адрес ИААФ. Почему Балахничев был приглашен в Пекин в качестве казначея международной федерации и потом остался там в качестве почетного гостя? Неужели ИААФ в тот момент не знала, какими будут итоги расследования.
– На страницах в соцсетях многие зарубежные коллеги выражают слова поддержки нашим спортсменам и руководителям, а вот в прессе прозвучал целый ряд крайне неприятных комментариев по поводу нашего отстранения. Вас удивляет такая реакция коллег?
– Не считая слов некоторых зарубежных спортсменов, я видел только одно по-настоящему резкое высказывание – от президента Украинской федерации легкой атлетики Игоря Гоцула. Те, кто его прочел, отмечают, что это не просто некорректно, а неприлично. В целом же, я нахожу со стороны иностранных коллег поддержку и понимание. И все они не понимают, почему за старые проступки должно отвечать новое руководство.