Новый, 2023 год складывается у Ларисы Куклиной, наверное, лучше, чем у других российских биатлонисток. На Кубке России в Рыбинске она одержала для себя первую победу в сезоне, а на четвертом этапе Кубка Содружества в Раубичах вообще взяла золото в трех гонках из трех. Но 2022-й был для нее другим — пропущенная Олимпиада, череда болезней и отсутствие призовых мест в начале сезона. О пройденных трудностях Куклина рассказала в интервью «СЭ».
Все думали, что плачу от радости на пьедестале, а мне было больно
— После спринта ты думала, идти или не идти на тренировку, так как случилась какая-то проблема с глазами?
— Да, у меня глаза воспалились. Когда в спринте поехала на финишный круг, что-то попало. Думала, проморгаюсь. После финиша начали еще больше болеть. Все думали, что я плачу от радости на пьедестале, когда гимн играл. А у меня просто слезы потекли, потому что больно глазу моргать. Вечером еще хуже стало. Все воспалилось. После выпила таблетки против аллергии, утром брызгали в нос. Ночью просыпалась и капала.
— Не кажется, что болезни часто путают карты? Был ковид, еще какие-то неприятности.
— Если честно, так отвыкла болеть. А за это лето, мне кажется, что все, что можно, собрала.
— Если не брать в расчет неприятность с глазами, первые недели нового года складываются у тебя прекрасно. Согласна?
— Да. Неожиданно и приятно.
— Можно ли сказать, что это лучший период за долгое время?
— Не скажу, что лучший, но хороший. Какая-то радостная нотка.
— Ты рассказывала, что не понимала, почему в подготовительный период одно, а в соревновательный — другое. Удалось понять и решить?
— Нет. Это все равно так и остается. В подготовительный период все проходит очень хорошо, есть прирост по всем показателям. Но когда приходит зима, не удается реализовать все, что нарабатывается.
— Возвращается ли стрельба? Если раньше для меня Куклина и стрельба были близкими понятиями, то в последние сезоны, мне кажется, в этом компоненте стала «плавать».
— Я и на данный момент плаваю в этом компоненте. Не знаю, почему прицепилось ко мне, что Куклина — стрелок. Но я не считаю себя стрелком. Все равно есть спортсмены, которые стреляют сильнее.
— Насколько хорошие текущие результаты связаны с работой с Каминским?
— Здесь мне нравится связующая спортсмен — тренер. Как тренер прислушивается к самочувствию спортсмена. В зависимости от самочувствия делается ежедневная коррекция планов. Он всегда спрашивает, когда я выхожу на тренировку, как себя чувствую, насколько готова сделать предложенную работу. Если не готова, он просто ее убирает. Порой думаю: «Как так? У нас была запланирована работа. Когда же я ее сделаю?». Он мне сказал: «Какой смысл делать эту работу, если ты не готова?». После этой фразы я, наверное, недавно поняла: а что я получу на выходе?
— В предыдущей группе этого не было?
— Было наоборот. Я иногда говорила тренеру, что не готова делать эту работу, что самочувствие не позволяет, но приходилось выполнять. Говорили: «Как ты хочешь соревноваться? В соревнованиях тоже бывает плохое самочувствие». Так и есть на самом деле. Но здесь такой подход нашли ко мне.
На возраст Истомина внимания не обращала, была соблюдена субординация
— Почему ты ушла из группы Артема Истомина? Разговаривал с ним. Он сказал, что сам не понимает. Из возможных причин называет то, что ты не поверила в то, что он тебе предлагает, в его компетентность.
— Мне кажется, что здесь неуместна фраза «ушла из группы Истомина».
— Но в подготовительный период редко кто меняет тренировочную группу.
— Не скажу, что не доверяла в подготовке Артему Евгеньевичу и уж тем более Виталию Викторовичу (Норицыну). Для меня Виталий Викторович остается одним из лучших тренеров, кто со мной работал и нашел ко мне подход, была эта связующая спортсмен — тренер. Я считаю их группу сильной. Но не могу сказать, что ему не доверилась. Для меня самой это получилось спонтанно. Мы изначально говорили, что на сбор в Сочи в августе я не поеду. Мне не подходит эта высота и вообще Сочи. Я была там, наверное, более 25 раз. И всего лишь однажды чувствовала себя хорошо после Сочи. Все остальные разы уходила в большой минус. Мы обговорили, что в августе еду на Семинский перевал. При этом даже не знала, что там будет Юрий Михайлович Каминский. Просто так получилось. Там были тренировки, с которыми мне без тренера просто не справиться. Соответственно, Артем Евгеньевич попросил у Каминского помощи. Потому что мой муж туда не смог выехать. Пару тренировок с ними поработала, потом там заболела ковидом, пролежала. Весь план я выполняла Артема Евгеньевича. А по приезде домой мы подумали и муж предложил, что, может быть, попробовать что-то новое в подготовке. Столько лет уже тренируемся, и просто нет никакого сдвига. Решили поменять концепцию тренировочного плана.
— За летний период этого сдвига не было?
— На тот период получилось так, что стала заходить в большой долг. Муж начал замечать, что, наоборот, сваливаюсь еще глубже в яму. Поэтому решили попробовать. У меня очень большое желание показывать хороший результат. Если я тренируюсь, то отдаюсь полностью своему делу. Миша все равно меня очень хорошо знает. Видимо, оттого что не получилось реализации в том сезоне, муж полностью пошел навстречу и решил помочь. Только поэтому решили попробовать что-то новое для себя.
— Важно ли было для тебя, что руководитель группы младше тебя? Мол, чему он может научить, ведь я в биатлоне дольше него.
— Я вообще на возраст никогда внимания не обращаю. От того, что он младше меня, не значит, что он не может мне что-то подсказать или научить чему-то новому. Если он был назначен старшим тренером, значит, за что-то. Тут была соблюдена полная субординация. Для меня тренер — это тренер. На возраст я вообще не смотрела.
— Когда я был летом на вашем сборе в Раубичах, мне показалось, что ты немного не вписываешься в группу. Другие девушки не сильно, но моложе, шутки уже, может, другие. Чувствовала ли такое?
— Мне, наоборот, все нравилось. У нас настолько была теплая атмосфера в команде. Она и сейчас сохраняется в группе Истомина. Настолько люди все открыты, все позитивны. Веселая команда. Я до сих пор не ощущаю, что старше кого-то на сколько-то лет. У меня нет такого возрастного критерия.
— Когда пишут или говорят, что «у Куклиной вторая молодость», «Куклина возрастная спортсменка», нет какого-то внутреннего протеста? Что куда вы, ребята, меня старите?
— В том-то и дело, что даже сама себя не ощущаю, что взрослее кого-то. Не знаю почему. Когда меня спрашивают на том же допинг-контроле, сколько мне полных лет, и ты говоришь цифру, то, наверное, задумываешься: «Ничего себе! Как так?» В основном же у меня ощущение, что застряла в возрасте 25-27 лет.
— Чем мужская и женская группы отличаются по атмосфере?
— Конечно, парни тоже юморят по полной. Если девочки могут где-то постесняться что-то сказать, то парни говорят без стеснения. Бывает, что осекаются: «Ребята, не забываем — у нас Лара в команде». В целом мне по душе в мужской команде. Это, наверное, что-то новое. Мне нравится, что я, будучи единственной девушкой среди мужчин, полностью делаю с ними тренировки. У меня просыпается внутреннее состояние большей силы, что я могу. Какие-то тренировки с ними делаешь, и меня это подстегивает. Какой-то стимул, что способна на большее. Это и силы придает. Если в женской команде думала: «Как так? Уже устала». А здесь вроде все на улыбке и с легкостью. Думаю, что я ведь девушка, а тут парни, причем все сильные ребята.
Про докладную Шашилова узнала от других тренеров
— Почему изначально весной ты оказалась в группе Истомина, а не Шашилова? Был ли такой вариант?
— Мне не звонил Михаил Викторович, не предлагал пойти в свою группу. Вообще, когда я работаю с тренером, вне зависимости, в какую команду попадаю, стараюсь полностью довериться в подготовку, во весь тренировочный процесс. То есть если я в команде у этого тренера, значит, он точно так же желает мне результата, как и я. Не знаю, почему меня определили в эту группу. Скорее всего, это уже тренеры между собой обговаривали. Я таких тонкостей не знаю.
— Есть версия, что вы не сработались с Шашиловым, потому что ему не нравилось, что муж лезет в его работу. Насколько она верная?
— Миша ни разу не лез в подготовку. Вообще ни разу. Он даже сам мне сказал изначально, когда позапрошлой весной меня определили в группу к Шашилову: «У тебя есть тренер — Михаил Викторович Шашилов. Я не собираюсь лезть в тренировочный процесс, чтобы не было солянки». Потому что когда начинаются со стороны подсказки: «А может, вот так?» — получается эта солянка. Потом ты не найдешь конца и края, почему нет результата. Так я тренируюсь полностью по его планам, чтобы хотя бы мы сделали какие-то выводы и анализы. Это будет намного проще и легче для нас самих.
— После того как Ильшат Нигматуллин сказал, что на его жену и спортсменку Ульяну Нигматуллину Шашилов писал докладную, твой супруг отреагировал в соцсетях, что знает еще одну спортсменку, на которую Михаил Викторович ее писал. Очевидно, какую спортсменку он имел в виду. Что у вас с ним случилось?
— Да, докладная была на меня с его стороны. Даже не знала про нее. Мне кто-то из другого состава тренеров сказал, что Михаил Викторович ее на меня написал. По какой причине она была, мне до сих пор не известно.
— Как после этого дальше работать с тренером?
— Конечно, когда тренер тебе не доверяет и весь подготовительный период следит за тобой, то немножко неприятно. Я все-таки спортсмен-профессионал. Соответственно, я в команде за высшим результатом. Когда недоверие идет от тренера, это, наверное, не моя проблема. Я несколько раз пыталась поговорить с Михаилом Викторовичем, но он такой человек — закрытый, у него разговор короткий.
— По Ульяне понятно, почему написана докладная. У тебя по себе вообще никаких версий?
— Я так предполагаю по нашему разговору, что, возможно, муж приезжал на какие-то тренировочные сборы. Но опять-таки я не вижу в этом проблемы. У меня есть семья, у меня взрослый ребенок. Мы 11 лет живем с мужем. Это же не просто мальчик с девочкой только начинают отношения. Здесь полноценная семья. Почему муж не может приехать к жене на сборы? Я этого не понимаю.
— Понятно, что все хотят выступать на международной арене. Но сейчас не видишь плюса в том, что сейчас можно с мужем и дочерью проводить больше времени?
— Если честно, не скажу, что в этом сезоне чаще вижу семью. Думаю, что вообще никто такого плотного календаря не ожидал. Из-за этих частых стартов, которые идут друг за дружкой, я дома вообще практически не была. Когда я выступала на Кубках мира, чаще видела их.
— Муж приехал на этап Кубка Содружества в Раубичи, видел его и на этапе в Рязани. Каминский не против, что Миша приезжает?
— Абсолютно не против. Мне нравится, что Юрий Михайлович всегда прислушивается, понимает, что Миша очень хорошо меня знает, в том числе со стороны спортсмена, плюс психологию. Наоборот, этот контакт идет в плюс.
Тяжело вспоминать Олимпиаду, очень больно
— Когда муж приезжает на этапы, с кем дочь остается?
— С бабушкой. У нас Милана ходит в школу, в первый класс. График очень плотный. Плюс у нее тренировки.
— На лыжи уже ставите?
— Вообще, она плаванием занимается и танцами, но это чисто для здоровья, непрофессионально. Но как Юрий Михайлович сказал: «У вашей дочки очень хорошие гены». Посмотрим.
— В 7 лет ребенок уже все очень хорошо понимает. Не спрашивает ли Милана, почему мама в прошлых сезонах выступала в Европе, а сейчас бегает в России?
— Она в принципе все понимает, знает про санкции. Конечно, сейчас очень много вопросов. Спрашивает: «А почему?». Говоришь, что санкции есть, нас сейчас не пускают на международную арену. Она спрашивает: «А что такое «санкции»?». Тебе надо объяснить. Потом дальше разговариваешь. Она спрашивает: «А что значит «международная арена»?». У нее на каждое мое предложение по несколько вопросов.
— Знаю, что ты до последнего переживала и надеялась, что попадаешь на Олимпиаду. Дочь переживала и понимала важность события?
— Думаю, что в этом возрасте они еще не особо понимают.
— А у тебя сейчас эта цель и надежда на Олимпиаду остается или после прошлого сезона ориентиры сместились?
— Меня, конечно, тот сезон очень сильно ударил. Не ожидала такого. Просто когда идешь к этому целенаправленно и понимаешь, что все сделал для того, чтобы там оказаться... Когда ты это не получаешь... Мне тяжело это вспоминать. Очень больно.
— Мне показалось, что твоими лучшими подругами в биатлоне являются белоруски Анна Сола и Ирина Лещенко...
— И Ульяна Нигматуллина.
— Сейчас все они ушли в декрет. Во-первых, не тоскливо ли без своих подруг сейчас на соревнованиях, а во-вторых, не думала ли ты в этом сезоне последовать их примеру?
— Конечно, я скучаю по ним. В этом сезоне, мне кажется, с Ириной и Анютой вижусь чаще, чем с Ульяной. Надеюсь, что в Ижевске с ней встретимся. Вообще, мы перед Олимпиадой думали, что после Игр уйдем в декрет. Муж тоже очень сильно хотел. Но я, наверное, психологически не готова на данный момент.