Ирина Скворцова, которая 23 ноября 2009 года попала в тяжелейшую аварию на трассе немецкого Кенигзее и перенесла в мюнхенской клинике десятки операций, сейчас уже у себя дома в Москве, где и поделилась с корреспондентом "СЭ" последними новостями о своей жизни
- Главный вопрос: как себя чувствуете?
- Болей нет. Передвигаюсь на костылях, но не на большие расстояния. В коляску не сажусь.
- Из принципа?
- А какой смысл садиться? В России для тех, кто на коляске, почти ничего не приспособлено. Я выехать из подъезда на ней не могу - у нас ведь ступеньки.
- А если надо куда-то добраться?
- Особо никуда не езжу. Только на машине. Если, конечно, за мной заезжают.
- Куда обычно едете?
- С друзьями в кафе, иногда в кино.
- Кто из ребят, с которыми выступали, навещает?
- Надя Филина и Катя Костромина. Вообще, конечно, все очень заняты - тренировки, сборы.
- Вы рассказывали, что хотели получить водительские права...
- Пока не выходит. Но потихоньку этим вопросом занимаюсь. Узнаю что да как. Рядом с домом автошколы нет, значит, нужно, чтобы на занятия возили на машине. А где ее взять? Посмотрим, как пойдет дело дальше.
- Вас недавно выписали из реабилитационной клиники. Что врачи говорят?
- Да, пробыла в ней 30 дней, только 6 июня домой вернулась. Работала на тренажерах, мне делали иглоукалывание, стимуляцию током, магнитотерапию. Хуже не стало.
- И все-таки, какие прогнозы?
- Никто их не дает. Как и в самом начале всей этой моей истории.
- С оперировавшим вас в Мюнхене профессором Махенсом общались?
- Ездила к нему в феврале, когда в Германии был чемпионат мира. Он посмотрел, как зажили шрамы, как функционирует нога.
- Какие планы на лето?
- У нас дачи нет - поэтому буду в Москве. Может быть, кто-нибудь из друзей к себе заберет. Не знаю... Настроение в связи с этим не ахти - лето на носу, в квартире сидеть не хочется.
- К родственникам на Волгу махнуть не хотите?
- Не поеду - сложно добираться. И вообще не вижу смысла. Какой толк просто так там сидеть? До Волги я не дойду - значит, опять нужна машина. Даже если и доеду до берега, то лежать там в одежде - тоже мало удовольствия. По мне уж лучше тогда в Москве в квартире сидеть.
- А чем вообще собираетесь в ближайшее время заниматься?
- Буду сдавать на права и искать работу - правда, не знаю какую.
- Российские спортивные журналисты присудили вам приз "Серебряная лань". Как восприняли награду?
- Было бы справедливо дать ее кому-нибудь другому - я же не действующая спортсменка.
- Сообщалось, что российское правительство выделило 7,4 миллиона рублей на ваше восстановление...
- Нет, это деньги на погашение долга немецким клиникам.
- Правда ли, что удалось вернуть 20 тысяч евро, которые забрала с вашего благотворительного счета Анна Винтер - ваш первый в Германии адвокат?
- Она отдала мне деньги еще перед Новым годом. Ей прокуратура пригрозила.
- А чем закончилась история с судьей Петером Хеллем, который признан виновным в аварии? Он якобы должен был заплатить штраф 3600 евро.
- Ну да, немецкому государству.
- А лично вам? Ваш нынешний адвокат Константин Гинзбург говорил, что у вас была какая-то личная договоренность с Хеллем...
- По этому поводу мы никаких комментариев не даем.
- Правда, что вы подали иск на Международную федерацию бобслея и скелетона, в котором речь идет о нескольких миллионах евро?
- Да, мы это сделали. Сейчас проходит разбирательство. Мои интересы представляет Гинзбург.
- Но какие-то деньги вам в качестве компенсации платят?
- Из Германии еще ни копейки не поступило. Кроме тех денег, что вернула Винтер. Но я к ним не притрагивалась. Они пойдут на пластические операции. Не буду же я с таким телом ходить всю жизнь! У меня ведь не только нога повреждена.
- Зато лицо у вас замечательное.
- Хоть что-то осталось...
- Российское государство выплачивает вам пенсию?
- Она положена каждому инвалиду и зависит от группы инвалидности. У меня - вторая. Соответственно я получаю около 10 тысяч рублей.
- Когда вы лежали в немецкой больнице, на вас обрушилась лавина журналистов, все интересовались вашими делами. Не чувствуете, что сейчас Скворцову начинают подзабывать?
- Нет, все нормально. Не круглый же год со мной носиться. Журналисты иногда звонят, спрашивают, как дела - просто реже, чем раньше.
Ефим ШАИНСКИЙ