Костя Цзю — легенда, каких в мировом боксе вообще не так много. В эксклюзивном интервью «СЭ» он рассказал о сыне Тиме, который сейчас двигается к вершинам профессионального бокса (15-0), поделился мнением о тех, кто делает бокс интересным в наше время — о таких людях как Александр Усик, Василий Ломаченко и Тайсон Фьюри. Нашел, что сказать про ММА и Хабиба Нурмагомедова. А также вспомнил, как проигрывал Рикки Хаттону в Манчестере и как в 2018 году столкнулся с серьезной проблемой со здоровьем.
«Тим не советует мне с ним спарринговать? Пожалуй, соглашусь»
— Когда в последний раз виделись с Тимом?
— В октябре прошлого года, когда приезжал в Австралию.
— Кто кого сейчас перебоксирует в спарринге? Если один раунд провести.
— Один раунд — ничего значит. Пять-шесть раундов я еще продержусь, а дальше сложновато будет, я же не готовлюсь.
— Тим год назад сказал мне, что не советовал бы вам с ним спарринговать.
— Я с ним, пожалуй, соглашусь.
— Как вообще случилось, что Тим тоже стал боксером? Это больше его решение, или ваше влияние?
— Это было полностью его решение. Осознанное и ответственное. Но, конечно, думаю, что зал, который я ему передал по наследству, повлиял определенно. Находясь в зале, где тренируются ребята, находясь в этой атмосфере, его просто затянуло. Он решил реализоваться.
— Насколько вы довольны тем, как складывается его карьера?
— На этом этапе все идет хорошо. К сожалению, произошел небольшой застой, но не думаю, что он может сильно повлиять на его карьеру. Но это отсутствие активности, связанное с мировой ситуацией, немного замедлило его развитие. С точки зрения продвижения в рейтингах. Но мы общаемся на постоянной основе, он постоянно в зале, перенес зал к себе домой. Он не сидит без дела.
— Какой элемент в боксе Тима вы бы кардинально улучшили?
— Защитные действия нуждаются в доработке. И акцент удара.
— Есть что-то, в чем Тим уже вас превосходит?
— В габаритах точно!
«Меня знала каждая собака. А сейчас кого из наших боксеров на улице узнают?»
— Кто из боксеров любой весовой категории вам особенно интересен в последнее время?
— Противостояние тяжеловесов интересно посмотреть, кто там станет абсолютным. А так — несильно слежу. Если быть откровенным, то сейчас в боксе спад. Нет таких звезд и имен, какие были раньше. Либо то освещение, которое получает бокс в России, не совсем дает возможность разглядеть этих звезд.
— С чем связываете то, что в последние несколько лет стало намного меньше россиян-чемпионов мира? Сейчас всего два (оба в одном весе), а пять лет назад было восемь.
— Не только российский бокс переживает тяжелые времена, в Австралии, например, то же самое. Тут две причины может быть: смена поколений и потеря интереса к спорту.
— У молодежи? Или у государства?
— В общем. Интерес к спорту — это не только просмотры в интернете и на тренировочку сходить. Мне ближе Россия, поэтому я о ней говорю. Я вижу, что очень много неправильного происходит, с моей точки зрения. Бокс — вид спорта, где на вершину пробиваются единицы. Чтобы появилась даже маленькая звездочка, она должна пройти через громаднейший отбор.
— Делается очень много неправильного, вы говорите. Имеете в виду, на этапе отбора боксеров?
— У нас на каждом этапе неправильно. Я вспоминаю мое время, хотя, может, это и неправильно. Так вот у меня город был 100 тысяч населения, чтобы выиграть первенство города, нужно было провести четыре боя. И такое количество боксеров было в каждой весовой категории! Чтобы дойти до участия в чемпионате Советского союза, мне нужно было в один год выиграть город, зону области, область, зону России, Россию, попасть в сборную России, провести за нее какой-то турнир, и только тогда отобраться на чемпионат СССР. Это где-то 16 побед подряд нужно было одержать. И это все в течение полугода. Если где-то проиграл — возвращаешься и в следующем году все заново.
— Сейчас намного менее жесткий отбор?
— Намного меньше боксеров стало, намного меньше интерес. У нас на первенство города собирались полные стадионы. Сейчас жизнь другая, люди совсем по-другому думают, отношение совершенно другое, приоритеты и ценности другие. Чтобы стать звездой, по-прежнему нужно пройти жесточайший отбор. Но в России он сейчас не такой жесткий. Поэтому и звезд нет.
— Есть среди россиян кто-то, в ком видите огромный потенциал?
— Если мы о любителях, то я даже не знаю, кто выступает. Не показывают, освещения нет. А в мое время меня знала каждая собака. Меня узнавали на улице. А сейчас кого могут на улице узнать? Из наших больших звезд, разве что Александра Поветкина и Дениса Лебедева.
— И то я бы не был так уверен. Сережка — уникальный, классный боксер, но его вряд ли будут узнавать. Я даже с собой не сравниваю, мне повезло, меня знают во всем мире. А у нас, кроме тех, кого я назвал, никого не знают.
«Очень уважаю Усика. То, что делают с ним украинские СМИ — перебор»
— Какой бой вы бы хотели увидеть? В любом весе.
— Если Усик уже точно будет драться в тяжах, то я хотел бы посмотреть на него против Джошуа или Фьюри. Звание абсолютного чемпиона — это большое звание, огромнейший труд. Я бы с удовольствием посмотрел, сможет ли он этого же добиться в тяжах. С удовольствием бы посмотрел бой второго прекрасного боксера с Украины, Ломаченко — против Теофимо Лопеса.
— Кто из легковесов сейчас может его остановить?
— Там есть Лопес, хотя я не уверен, что он сможет что-то с ним сделать. И еще один боксер, который тренируется с Флойдом Мейвезером, его подопечный... (Девин Хейни. — При. «СЭ»). Но я думаю, что Ломаченко разобьет всех. Поистине очень талантливый, хороший боксер.
— Как бы сложился бой Кости Цзю 2000 года с Ломаченко 2020 года?
— Очень риторический вопрос. Я на него, пожалуй, не буду отвечать!
— Ваш топ-3 вне зависимости от веса.
— Два из них — это Ломаченко и Усик. И один кто-то из тяжей. Вот Тайсон Фьюри классно боксирует и выигрывает, но он мне не нравится как боксер. Его стиль мне не очень нравится. Необычный стиль для тяжа. Но он же выигрывает, причем выигрывает у очень хороших боксеров — Уайлдера просто уничтожил. Так что надо отдать ему должное.
— Как вы относитесь к Усику как к боксеру и как к личности?
— Как боксер, несмотря на то, что он тяж с небольшим ударом — у него ведь нет одиночного нокаутирующего удара — он мне очень нравится. У него техника похожа на Ломаченко, они ведь с Анатолием Ломаченко работали. И что мне еще нравится — его поведение вне ринга. Это человек, отстаивающий свою жизненную позицию во всем, что он делает. Даже несмотря на то, что это, по оценке многих людей, идет с негативом.
— Это не всегда популярно в его стране, да.
— Да. Но он высказывает свою позицию, и это меня заставляет его уважать еще больше.
— Нападки украинских СМИ и общественности на Усика — что вы про них думаете?
— Это большой перебор. К сожалению, в нынешнее время спорт и политика до такой степени перехлестнулись, что уже ничего не поделаешь. В мое время спорт всегда был вне политики. Но я понимаю, что мы живем в другом мире сейчас, и эти слова стали синонимами. Я противник этого и всегда буду стоять на позиции, что нельзя мешать эти дела. Великолепный спортсмен должен быть просто спортсменом.
«За ММА не слежу, я по-другому воспитан»
— В России есть великолепный спортсмен — боец ММА Петр Ян, он будет драться за титул чемпиона UFC. Петр неоднократно говорил, что является вашим фанатом. Знаете о нем?
— Если честно, нет. Но я с огромным удовольствием посмотрю его бои. Пока не видел. Я не очень слежу за этим видом спорта.
— ММА вам не особо интересны?
— Знаешь, там очень много интересного происходит, но я в каком-то смысле противник... Даже не противник, просто я был воспитан по-другому. Я понимаю, что это совершенно новый вид спорта. Я за свою жизнь не так много дрался на улице, в последний раз в 1990 году, но даже когда дрался, я знал, что лежачего бить нельзя. И даже удары ногами наносить считал зазорным. Но это мои взгляды, мои проблемы. Я плохо отношусь к тому, что лежачих пинают.
— К Хабибу Нурмагомедову у вас есть какое-то отношение?
— Это уникальнейший, классный спортсмен. То, что он делает — это очень здорово. Ему бы поднять ручки (имеется в виду улучшить ударную технику. — Прим. «СЭ») — и вообще будет классно.
— В последнее время, по мнению многих, ММА уже обыгрывает бокс по популярности. Почему?
— Жизнь поменялась. Люди стали другие. ММА — более жесткое и кровавое зрелище, а люди же по натуре кровожадные. ММА — это неплохой вид спорта для коммерции. На этом они поднялись. Но основные бои в мире — все равно боксерские.
«После боя с Хаттоном мочился кровью»
— Есть ли у вас собственный бой, который любите пересматривать?
— Я недавно нашел свои любительские бои, 25-30 штук, старые бои, которых никто не видел. Вот их было интересно пересмотреть. Можешь посмотреть мой Instagram и YouTube, туда буду их выкладывать.
— А есть ли какой-то результат в вашей карьере, который бы вы изменили?
— Я верю в то, что в жизни ничего не должно меняться, даже ошибочные дела или поступки. Все они приводили к какому-то результату дальше. Так что я бы ничего не менял.
— Когда вы отправились в Манчестер на бой с Рикки Хаттоном, вы были уверены в победе? (4 июня 2005 года Цзю проиграл Хаттону техническим нокаутом, этот бой стал последним в карьере Кости.)
— Да, я был уверен в победе. Я не думал, что могу проиграть. И к твоему предыдущему вопросу — я бы и это не поменял. Потому что из-за того, что я проиграл бой, я сейчас нахожусь здесь, в России. И я счастлив.
— Почему согласились драться у него в гостях?
— Это, к сожалению, было не мое решение. Это решили промоутеры, которые организовывали тот бой. Многие вещи я не контролировал. Я бы мог что-то поменять только с той точки зрения, чтобы выйти на сам бой в лучшем состоянии. Вот это я бы поменял.
— Имеете в виду подготовку?
— Да. Одно из главного — время выступления. Бой проходил в два часа ночи, а я ни одной тренировки не провел в два часа ночи. И урок заключается в том, что если у тебя бой в два часа ночи, то ты должен тренироваться именно в это время, чтобы твой организм был готов. Когда я выступал в Америке, то бои были вечером, я и тренировался в это время, входил в график, готовил свое тело к бою в 9 вечера. А тут — два часа ночи, хочешь ты этого или нет, твой организм спит. Это нормальное состояние организма — в два часа ночи спать. Я его не приучил. И об этом жалею. Должен был тренироваться по ночам. И в том бою мне не хватило адреналина. А откуда он может появиться, если у тебя организм спит? Я не оправдываю поражение этим. Это — лишь одна из причин. Маленькая. Я могу сказать, что он был голоднее. Он был очень голодный, а я — нет. Чтобы победить, мне нужно было выступить очень хорошо, а я не выступил хорошо.
— Когда поняли, что бой идет не по вашему сценарию?
— В восьмом раунде. После удара ниже пояса. Очень болезненно на мне сказался этот удар. После боя у меня кровь шла в туалете.
— То, о чем рассказывал Руслан Проводников — кровавая моча.
— Да, именно. И это не один день. Не самое приятное ощущение. Как будто шарик протыкается, и все медленно оттуда уходит.
— Ад просто. А до восьмого раунда бой шел к вашей победе, на ваш взгляд?
— Не скажу, что он был односторонним, это был в целом равный бой, но я его контролировал. Еще до боя я порвал плечо. Я не мог бить левой рукой. После боя пришлось делать операцию. А Хаттон все свои три поражения потерпел от ударов левой рукой, что с Мейвезером, что с Пакиао, что с Сенченко. Но я не ищу оправданий, бой проигран. Главное, что в том бою он был голоднее меня.
— Не выйти на 12-й раунд — это было чье решение?
— Это не мое решение. Это решение тренера. Он в перерыве между 11 и 12 раундами спросил меня, готов ли я, а я не нашел ответа. Я промолчал. Для него это стало достаточным поводом, чтобы остановить бой. Потому что в любой другой ситуации я бы на такой вопрос очень разозлился. А тут просто промолчал.
— Считаете, что решение было единственно верным?
— Думаю, как тренер он принял правильное решение. Потому что он в ответе перед моей семьей, перед моими родителями. Важнее всего все-таки человеческое здоровье.
— После боя у вас не было с ним разговора на тему остановки того боя?
— Мы еще до боя разговаривали, я ему говорил, чтобы не останавливал бой ни в коем случае. На что он мне сказал: «Да мне плевать, если я увижу, что ты не готов, я остановлю». Потому что ему важнее мое здоровье, чем ход поединка.
«Думал вернуться на ринг, но родители сказали: «Ни в коем случае!»
— Когда вы приняли решение завершить карьеру? Как раз тогда?
— Я даже не принимал этого решения, все шло своим чередом. В какой-то момент у меня появилось вдохновение вернуться на ринг, но родители сказали: «Ни в коем случае! Мы очень не хотим, чтобы ты выходил на ринг». И у меня, если честно, уже не было той мотивации, из-за которой я в свое время выходил на ринг. Вот есть фраза: «Готов умереть ради победы». Между 11 и 12 раундом боя с Хаттоном я понял одну вещь, очень страшную для себя вещь: я больше не готов умирать ради победы. И я понял, что это все. Я больше не готов идти до конца.
— И после этого вы это ощущение готовности умереть на ринге так и не поймали?
— Нет. Я мог бы драться чисто ради денег, я был дорогим боксером, но для меня количество нулей не было приоритетом.
— Вы по-прежнему живете на деньги, заработанные в боксе?
— Вернувшись в Россию, я начал все с нуля. Я все оставил в прошлой жизни.
— Два года назад писали, что у вас был инфаркт. Вы потом это опровергали. Что на самом деле случилось?
— Я и сейчас это опровергаю, инфаркта у меня никакого не было. Было предынфарктное состояние, закупорка сердечной мышцы. Мне вовремя поставили стент. И все. Как раньше, я, конечно, уже не бегаю, но зарядку делаю каждое утро.
— Вы будете участвовать в голосовании насчет поправок в конституцию?
— Я не интересуюсь этой темой точно. Сделаю так, чтобы в этот момент я куда-нибудь уехал или улетел.