55-летний Юрий Ганус сильно контрастирует на фоне руководителей российского спорта. Генеральный директор РУСАДА совершенно не боится идти против течения, открыто говорить о проблемах допинга в стране и делать непопулярные высказывания.
На днях Ганус написал открытое письмо президенту Олимпийского комитета России (ОКР) Станиславу Позднякову с призывом разогнать руководство и тренерский штаб Всероссийской федерации легкой атлетики (ВФЛА), которая вот уже четвертый год находится в "бане". Спецкор "СЭ" встретился с ним, чтобы лучше понять мотивы революционных заявлений.
Тяжелая атлетика – пример изменений для ВФЛА
– Сколько раз пожалели, что написали это письмо?
– Ни разу. Наоборот получал от ветеранов легкой атлетики звонки с благодарностью.
– Были готовы, что никто из руководства российского спорта вас не поддержит?
– Был уверен в этом. Но меня волнует другое – скорейшее восстановление ВФЛА и беспрепятственный допуск наших спортсменов к участию в международных соревнованиях и, что особенно важно, к Олимпийским играм 2020 года.
Среди технологий банкротства есть такой подход, который называется bleeding. Это можно перевести как некий преднамеренный кровопускающий разрез в организации, из-за которого у нее постоянно истощаются ресурсы. Именно так сейчас может быть представлено состояние ВФЛА. И нам нужны реальные перемены, а не косметические меры для внешней презентации.
Во вторник я участвовал в заседании Комитета по спорту в Госдуме. Там же выступал президент Федерации тяжелой атлетики России (ФТАР) Максим Агапитов. И вот как раз тяжи продемонстрировали пример тех изменений, которые должны были произойти в легкой атлетике.
– Объясните.
– Они полностью перезагрузили структуры управления и тренерского состава. Отстранили всех, кто был хоть как-то связан с допинговым кризисом не только от руководства, но и от участия в тренировочном процессе. Это предоставило им возможность не только занять прочную позицию на международной арене и защищать там свои права, но даже участвовать в управлении международной федерацией. Без устранения всех претензий в адрес национальной федерации это было бы невозможно.
ВФЛА не должна играть судьбами наших спортсменов
– После этого письма были звонки со словами поддержки. А что насчет угроз?
– Пришло одно письмо, написанное на печатной машинке, с недопустимыми параллелями. Это могло быть смешно, если бы не было так печально.
– Позапрошлой зимой вы были на "Русской зиме" и всячески поддерживали легкоатлетов, нормально общались с Дмитрием Шляхтиным. Что же такого произошло за последние 1,5 года, что теперь вы призываете отправить его в отставку? Дело в каком-то конкретном эпизоде?
– Мы продолжаем работать с ВФЛА, у нас есть определенная антидопинговая программа. РУСАДА всегда внимательно относилась к включению в пулы тестирования перспективных спортсменов, плотно изучает ситуацию внутри ВФЛА, смотрит, как федерация работает по наведению антидопингового порядка и приводит себя в соответствие с международными стандартами.
Так вот, в настоящее время ВФЛА – эдакая истощенная кровоточащая священная корова. Ее никто не хочет убивать, при этом, складывается впечатление, что кому-то такое состояние даже выгодно.
То, что мы имеем сегодня – результаты наших прошлых усилий. А то, что делаем сегодня – это базис будущих достижений. Ради будущего, убежден, нужно как можно скорее убрать все ограничительные рычаги, которые сдерживают развитие федерации.
– Думаете, очередная революция ускорит процесс восстановления ВФЛА?
– Это технология решения критической задачи. Олимпийские игры уже через год, а легкоатлеты все еще под нейтральным флагом. Что нужно сделать, чтобы в кратчайшие сроки обеспечить допуск?
– Что же?
– Устранить все основания для возникновения требований к ВФЛА даже в части потенциальных претензий к федерации. Вопрос доверия сейчас, прежде всего, связан с руководящим и тренерским составом. Мы должны убрать все сдерживающие факторы. Только поэтому я предложил отстранить от работы всех, кто хоть в какой-то степени был связан с допинговым кризисом.
– И кто останется?
– Уже слышал, будто никого. Но ведь у тяжелоатлетов получилось. ВФЛА нужно устранить все проблемные вопросы, восстановить статус, обеспечить допуск наших легкоатлетов и отстаивать интересы на внешнем уровне. К ИААФ, я слышал, есть немало вопросов. Но как их поднимать, если к самой ВФЛА немало претензий, а причины этих претензий все еще не устранены?
Необходимо создать условия, когда предъявлять ВФЛА будет нечего. И для этого нужно перезагрузить федерацию. При этом, хочу подчеркнуть, что те тренеры, к которым не было допинговых претензий, конечно, продолжат работать. Если было бы больше времени, можно было бы попробовать обойтись более демократичным путем. Но Олимпийские игры уже на носу, в ВФЛА не должны играть судьбами спортсменов.
Сменить дискредитированное руководство и тренерский состав нужно, чтобы у ИААФ просто не могло быть претензий к ВФЛА
– Не допускаете, что между ВФЛА и ИААФ есть какая-то договоренность по восстановлению, а вы своими резкими и громкими письмами можете только навредить?
– Ничего подобного. РУСАДА не является переговорной стороной, мы национальное антидопинговое агентство. И я высказал свое профессиональное мнение по перспективе восстановления ВФЛА в ее текущем состоянии, исходя из собственного видения ситуации и опыта восстановления РУСАДА и ФТАР. Насчет того, что ВФЛА вот-вот восстановят, слышу давно. И что? Четвертый год проходит! И, зная скрытые стороны вокруг ВФЛА, ее внутреннюю кухню, уверен, что и в июне федерацию не восстановят. И о перспективах возвращения статуса к чемпионату мира в Дохе я бы говорил с натяжкой. А нам предлагают по-прежнему молчать и тихонько ждать?
Если были бы основания говорить, что ВФЛА на грани восстановления – одно дело. Но ввиду погруженности в ситуацию, скажу, что восстановление ВФЛА в текущей ситуации может стать продолжительной перспективой и выйти из этого круга так просто не удастся.
– Инициатива отстранить тренеров, замешанных в допинговых делах, понятна. А что не так с руководством, которое пришло после всех скандалов?
– Во-первых, сейчас еще не могу раскрыть определенную информацию, идет расследование. Во-вторых, по опыту могу сказать, что в кризисной ситуации руководство должно быть другим. Я работал на кризисных предприятиях и видел, как сильные руководители-лидеры берут ситуацию за горло – и ведут. В такие моменты лидерство должно быть не вовлекающее, а цементирующее. Во время кризиса нужен руководитель, который сможет консолидировать всех и перевернуть ситуацию. Должна быть дисциплина внутри ВФЛА во всех ее территориальных подразделениях. На местах вообще ничего не меняется. Плюс регулярное появление пожизненно дисквалифицированных тренеров в местах расположения национальной сборной, вы же наверняка слышали?
– Слышал, но на уровне разговоров. Есть доказательства?
– Не могу сейчас раскрывать факты, идет расследование.
Но могу уверить, что мы не ищем причин, чтобы сместить кого-то в ВФЛА. Наоборот, наша задача – как можно скорее восстановить федерацию. Поэтому фокус – на ограничивающие факторы. Необходимо прийти к тому, чтобы претензий к ВФЛА у ИААФ быть просто не могло.
ВФЛА должна разобраться с проблемами прошлого не для того, чтобы угодить кому-то, а чтобы быть честными перед собой
– Слышал такое: "Ганус? Да он просто хочет угодить ВАДА, в надежде получить там должность. Отсюда и высказывания, которые зайдут там, а не здесь".
– Мне уже передавали, что я агент МИ-6. Это треш! Я работал в советах директоров крупнейших предприятий. Федеральная служба безопасности проверяла меня вдоль и поперек. Я патриот своей страны, искренне люблю Россию.
Что же касается ВАДА, то я отношусь к нему, как к регулятору. И, объективно смотря на решения регулятора, зачастую действительно соглашаюсь с ними, поскольку считаю их обоснованными. При этом я не призываю соглашаться абсолютно со всем, важно защищать свою позицию и действовать в национальных интересах.
В свое время мы в РУСАДА убрали все реальные и потенциально возможные проблемные области и создали такую ситуацию, когда лишать РУСАДА соответствия было бы объективно неправильно. Навели порядок и продолжаем поддерживать его, чтобы к нам нельзя было придраться. То же сделала ФТАР. А ВФЛА – пока нет.
И на что мы надеемся? Ведь ВАДА даже после нашего восстановления подверглось сумасшедшей критике.
– Это да.
– Особенно когда прошел дедлайн по передаче проб из Московской антидопинговой лаборатории. Задержка с передачей проб могла привести к утрате соответствия.
Меня спрашивали: "А что будет, если по итогам ЛИМС дисквалифицировать придется 200, 300, 400 человек"? Но вопрос же не в количестве, а в том, как решается эта проблема. Считаю, что, как только стало известно о подозрениях в нарушениях в Московской лаборатории, было бы целесообразно самим инициативно провести перепроверку проб в международных лабораториях.
Мы почему-то все время ждем, когда нас кто-то будет проверять, загонять в угол и костерить. Почему не проявить инициативу самим? На базе этих проб столько времени шли спекуляции.
– Самим заплатить за то, чтобы получить массу дисквалификаций?
– Вопрос в нашей реакции и действиях. Ведь нам говорили: "У вас в лаборатории были нарушения, были подмены". А мы просто молчали! Пытались сохранять хорошую мину при плохой игре, из-за чего недоверие к нам только усиливалось. В тот момент зарубежные коллеги спрашивали: "Юрий, а ты уверен, что сейчас в лаборатории ничего не делается"? И ведь многие задавались этим вопросом.
Мы должны разбираться с проблемами прошлого не для того, чтобы угодить кому-то, а чтобы быть честными перед собой. Тогда обеспечим себе объективное соответствие, а это в свою очередь приведет к допуску спортсменов на международные старты. Правда – она одна. Нам нужно выходить из коробочного сознания.
– В декабре вы били во все колокола, писали открытое письмо Владимиру Путину и рассказывали всем, что российский спорт на грани падения в бездну, поскольку нужно передать всю базу ЛИМС до 1 января. Однако Дмитрий Песков дал понять, что ситуация под контролем. Позже в том же ключе выступили Голодец, Поздняков, Колобков. В итоге они оказались правы, нам дали отсрочку в две недели. Обидно, что вас спортивное руководство даже не посвятило в договоренности?
– У меня была своя внутренняя информация. И я осознавал, чем мы рискуем. Были такие сценарии, при которых ответственные лица в международной среде не смогли бы пойти нам навстречу из-за давления, которое могло быть на них оказано. При определенных обстоятельствах мы вполне могли оказаться в ситуации, когда нас бы уже вряд ли что-то спасло.
По поводу договоренностей могу сказать, что как раз российским представителям в данной ситуации мало кто доверяет. Когда нас условно восстановили, глава USADA Трэвис Тайгарт сразу же сказал: "Русским нельзя верить". И что в итоге? Нам пошли навстречу, а мы просрочили дату…
У нас репутация тяжело договорабельного партнера. Это нужно исправлять. И РУСАДА делает все, чтобы восстановить доверие не только к самой РУСАДА, но и ко всей Российской антидопинговой системе, становясь мостом восстановления доверия.