Для начала, подчеркну: Паунд, как старейший член МОК и основатель ВАДА, безусловно, имеет право на полноценную медиа-трибуну. Его мнение не совпадает с официальной линией международных организаций, к которым он имеет отношение. При этом важно понимать: лично Паунд не будет принимать решение, поедет ли Россия на Игры в Пхенчхан. Он не входит ни в руководство ВАДА, ни в исполком МОК. На данный момент он – один из 95 членов МОК. Как у старейшего члена, у него есть право заключительного слова на каждой сессии, но нет возможности напрямую корректировать политику комитета, в том числе и по отношению к России.
Тональность высказываний Паунда тоже давно не новость. С того момента, как сэр Ричард в 2001 году проиграл в Москве борьбу за кресло президента МОК Жаку Рогге, канадец практически ко всем инициативам нового руководства МОК относится критически. Зачастую он суперпринципиален или радикален, тут уж кому как нравится. Но важно, что в своем интервью "СЭ" Паунд – намеренно или случайно – допустил ряд неточностей. Давайте остановимся на этих моментах подробнее.
ПРЕЗУМПЦИЯ ВИНОВНОСТИ
На вопрос, почему целый ряд международных федераций во главе с фехтованием отказываются от обвинений в адрес российских спортсменов, Паунд заявил, что это происходит "не потому, что спортсмены "чистые", а потому что мы не можем доказать обратного". Но в любой современной правовой системе существует непреложная истина – если в результате разбирательства суд не находит достаточно доказательств для признания человека виновным, это неизбежно должно привести к вынесению оправдательного решения. И это снимает все обвинения и подозрения в отношении такого человека. Однако опытнейший юрист с многолетней практикой Паунд почему-то считает, что упомянутый правовой постулат является рудиментом и ненужной преградой для того, чтобы вершить антидопинговое правосудие. Иными словами, его позицию можно свести к следующему: российские спортсмены виновны только потому, что в этом уверен Ричард Паунд.
ЦАРАПИНЫ НА ПРОБИРКАХ
Канадский профессор указывает, что предполагаемый факт подмены содержимого пробирок российских спортсменов во время Олимпийских игр в Сочи является нарушением антидопинговых правил. Проблема в том, что до сих пор ни один случай такой подмены не был доказан ни ВАДА, ни в Спортивном арбитражном суде (CAS). О царапинах и следах вскрытия говорится только в докладе Макларена. Но если содержимое этого доклада надо принимать полностью на веру, в чем тогда смысл создания двух комиссий под эгидой МОК? Одна из них – комиссия Денниса Освальда – как раз занимается перепроверкой сочинских проб. Результатов ее работы до сих пор нет, и сам Паунд признает, что напрямую с Освальдом не общался. Откуда тогда у канадца появились основания говорить о мошенничестве в Сочи как о факте?
ДВА МЕСЯЦА ИЛИ ПОЛГОДА?
"На всю работу у господина Макларена было меньше двух месяцев", – заявляет Ричард Паунд в качестве аргумента того, что многие обвинения в адрес спортсменов из доклада не выдерживают перепроверки. Между тем срок в два месяца – это явная натяжка. 18 мая 2016 года ВАДА объявило о том, что будет проведено независимое расследование в отношении возможных нарушений антидопинговых правил после публикации в газете The New York Times интервью бывшего директора Московской антидопинговой лаборатории Григория Родченкова. Первая часть доклада Макларена была опубликована 18 июля 2016-го. 24 июля ВАДА продлила полномочия Ричарда Макларена и уполномочила его на дальнейшее расследование. Вторая часть доклада вышла 9 декабря 2016 года. Таким образом, в общей сложности срок для подготовки доклада Макларена (первой и второй частей) составлял 198 дней, то есть чуть больше полугода. Отдельно вторая часть доклада, о которой в основном говорит Паунд, готовилась почти четыре месяца.
СЕЙЧАС РУСАДА НИ С КЕМ НЕ ВОЮЕТ
"В процессе работы ему (Макларену. – Прим. "СЭ") удалось найти сотни документов, которые затрагивают тысячи спортсменов, – еще одна цитата Паунда. – Но расследованием в отношении каждого из этих людей он не занимался".
Но зачем было публиковать в открытой части доклада фамилии людей (там, где фамилии были скрыты за цифровым кодом, они были легко вычислены), доказательств вины которых у вас нет, и более того, вы эти доказательства даже толком не искали? Не лучше ли было сначала собрать пакет аргументов, а потом уже обнародовать имя спортсмена на весь мир?
"Когда... РУСАДА воюет с Министерством спорта, с Олимпийским комитетом России, с недобросовестными тренерами, добиться прогресса почти нереально", – заявляет Паунд. О какой войне он говорит – не совсем понятно. Олимпийский комитет России является одним из учредителей РУСАДА и в настоящее время ведет работу по выполнению требований ВАДА. Минспорта вышло из состава учредителей РУСАДА для обеспечения независимости агентства. Более того, сейчас ВАДА, наоборот, довольно тем прогрессом, который был достигнут РУСАДА в части выполнения требований "дорожной карты". Об этом говорит хотя бы тот факт, что российская организация буквально со дня на день получит право на проведение и планирование тестирования.
Паунд приводит примеры ЮАР и Кувейта в качестве иллюстрации принципа коллективной ответственности. Хотя на самом деле кувейтские спортсмены участвовали в Рио-2016 (пусть и под олимпийским флагом). Что касается упоминания о многолетнем отстранении национального олимпийского комитета ЮАР и южноафриканских спортсменов, то подобные аналогии вызывают, мягко говоря, удивление. Южноафриканцы в течение 24 лет были лишены возможности участвовать в Олимпийских играх из-за причин, далеких от спорта. В 1962 году МОК принял политическое решение, справедливость которого и в настоящее время выглядит весьма сомнительным.
СКОРРЕКТИРОВАННАЯ РЕАЛЬНОСТЬ
В общем, дело даже не в личности Ричарда Паунда и достоверности сообщаемых им сведений. Спикер такого уровня, безусловно, имеет право на личную оценку и собственный взгляд на происходящее.
Для России новое интервью Паунда – хороший знак. Поскольку функционер уже пытается корректировать реальность, когда настоящих аргументов ему уже не хватает. Хотя, тут нашим спортивным чиновникам тоже стоит быть настороже. В МОК Паунд хоть и в меньшинстве, но не в одиночестве. Попытаться убедить таких, как он, что в России все-таки происходит много позитивного, – одна из наших задач на ближайшие месяцы.