Олег ШАМОНАЕВ
В январе Дмитриев выступал в роли информатора в одном из фильмов о русском допинге на немецком телеканале ARD, а спустя два месяца заявил, что боится за свою жизнь и свободу, и поэтому сделает все для того, чтобы больше не возвращаться в Россию. Бегство спортсмена из страны стало шоком – ведь Андрей не только отказался от своей страны, но и подставил тех людей, которые писали и говорили об атлете как о "борце за чистоту нашего спорта". Теперь, независимо от того, была ли опасность явной или мнимой, Дмитриев будет восприниматься как человек, который спекулировал на горячей теме лишь для того, чтобы претендовать на Западе на статус "политического эмигранта". И это очень плохой пример для других потенциальных российских информаторов по допинговым делам.
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВЫГОДА
Все мы, кто так или иначе высказывается в публичном пространстве о допинге и о связанных с ним политических моментах, когда-нибудь получали угрозы, слышали в свой адрес непарламентские выражения и беседовали с представителями правоохранительных органов. Такова реальность – странно, если бы она была иной. К примеру, криминальные репортеры, адвокаты и свидетели по уголовным делами тоже порой "ходят по грани". Это часть работы, которую каждый взрослый человек выбирает себе сам. Дмитриев, выступая в роли правдоруба в очень чувствительной сфере, не мог не понимать, под каким прессом он окажется. И здесь было два пути – либо сражаться до конца, либо самоустраниться при появлении первых трудностей.
Второй путь, на который свернул спортсмен, едва переговорив со следователем и получив повестку в военкомат, заставляет думать, что все выступления "против сложившейся в России допинговой культуры" были не более чем провокацией, которая должна была создать Дмитриеву образ жертвы "государственной машины" и "общественных стереотипов". Не знаю, что творилось с Андреем на бытовом уровне и в общении с чиновниками, но у него совершенно точно был шанс заручиться государственной поддержкой как первый официально признанный антидопинговый информатор нашей страны.
НОЖ В СПИНУ
Да, Дмитриев перегнул палку, когда начал рассказывать Зеппельту о тех нарушениях, с которыми он не сталкивался лично, а только слышал. Однако в нынешней ситуации для России было выгоднее поддержать Андрея, чем наказать его за клевету или за уклонение от воинской повинности (хотя это, безусловно, не красит спортсмена). Общественная антидопинговая комиссии Виталия Смирнова уже предприняла шаги для законодательного признания в России информаторов. Ведь когда на кону судьба всего отечественного спорта, спорить со Всемирным антидопинговым агентством по этому не самому принципиальному вопросу – глупо. До тех пор, пока информаторы не начинают втыкать ножи нам в спину.
Когда государство помогает принципиальным людям, которые не хотят мириться с несправедливостью (пусть и в своем понимании) и идут против течения – это одно. Но когда речь о законодательной защите потенциальных предателей – это совсем другая тема. Дмитриев явил нам печальный опыт. В начале скандала вокруг своих заявлений он утверждал, что не планирует "уезжать или просить политического убежища", а затем технично свалил свои проблемы на "государственную машину" и переместился за границу, откуда с новой силой принялся поливать грязью свою страну. Наверняка, так будет поступать не всякий информатор. Но скользкий путь для возможных последователей Андрея, а также супругов Степановых и Григория Родченкова, увы, проторен.
Предатели – очень жесткое определение, особенно с поправкой на то, что главным мотивом поступков информаторов ВАДА по российским допинговым делам изначально могли стать благие намерения, а не честолюбие или жажда наживы. Однако мне кажется, что в спорах по этому поводу мы смешиваем предательство с другими понятиями – государственной изменой и доносительством. С изменой все просто, поскольку она находится в рамках Уголовного кодекса. Никто из известных мне информаторов (а помимо упомянутых эмигрантов были и те, кто давал показания ВАДА, но остался в России) не получал доступа к гостайне и не действовал против безопасности своей страны.
НАЦИОНАЛЬНЫЙ МЕНТАЛИТЕТ
Не согласен я и с тем, что доносительство является чем-то противным нашему российскому менталитету в силу "исторического прошлого". Уголовные понятия, осуждающие "стукачество", глупо объявлять национальными традициями. Кто сомневается в этом – пролистайте миллионы страниц жалоб, обращений, заявлений и прочих "челобитных" со времен царя Гороха до наших дней. "Тяжелое прошлое" никогда не мешало нашим соотечественникам сигнализировать о несправедливостях и нарушениях закона. И здесь мы практически ничем не отличаемся от других стран. Разница только в том, на какой уровень направляются жалобы.
А вот если человек злоупотребляет доверием со стороны коллег, знакомых или целых государственных структур. Если он знает, что добытая частным образом информация, приведет к проблемам для его страны, тогда он, извините, и есть предатель. И вот таких людей принять сложнее всего, причем не только в России, но и в любой другой точке планеты, где между людьми существуют неформальные отношения. Вполне допускаю, что Дмитриев искренне верит, что после того, как с его помощью и под давлением Запада российская спортивная система будет разрушена, на ее месте вырастет что-то сказочно прекрасное. Но теперь Андрей играет за другую команду, и, если без пафоса и громких клише, то у него просто больше нет морального права давать нам какие-либо советы.