– Какие эмоции владеют вами сейчас, когда доклад только что опубликован?
– Сейчас мы внимательно изучаем доклад, и делать выводы по нему еще очень рано. Пока могу сказать, что проблема допинга, которую поднимает профессор Макларен, не является проблемой одной страны. Информация о спортсменах из разных стран, которые попадаются на допинге, приходит почти каждый день. Очевидно, что это общее зло, для борьбы с которым надо объединить все силы. Господин Макларен, кстати, призвал всех быть вместе, и на одной стороне. Я думаю, мы должны все вместе бороться с проявлениями допинга не в какой-то отдельно взятой стране, а с явлением в целом. При этом мы не отрицаем, что у нас эта проблема существует. Ей занимаются соответствующие органы, а на недавнем заседании нашей комиссии присутствовали руководители Следственного комитета. Их работа, в том числе, и по отношению к главному фигуранту доклада, господину Родченкову, будет продолжена. Как вы знаете, он подозревается в коррупции и организации преступного сговора.
– Вы по-прежнему считаете, что показаниям Родченкова верить нельзя?
– Мое личное убеждение состоит в том, что никакой организованной системы манипуляций, созданной при поддержке государства, не было и быть не могло. Это противно самой природе того, что происходит в нашем спорте. Более того, в какой-то степени доклад Макларен уже устарел. Сразу после публикации первой его части в нашем спорте были приняты самые серьезные меры, начиная от создания нашей комиссии. Но главное, что нам удалось за очень короткий промежуток времени принять закон, вводящий уголовную ответственность за распространение допинга, сделать РУСАДА независимой структурой, увеличить бюджет агентства более чем в два раза, провести совместный с ВАДА антидопинговый семинар для национальных федераций... Короче говоря, сделано очень много. Мы стремимся в соответствие с задачей, которую поставил президент страны, к созданию одной из самых передовых в мире систем борьбы с допингом. А некоторые обвинения из второй части доклада Макларена сейчас уже не актуальны.
– Интересно, что в своем докладе профессор Макларен упоминает о встрече с вами в Цюрихе...
– Я знаю, что из российских представителей Макларен встречался с нашим новым министром спорта Павлом Колобковым и со мной. Наша встреча с профессором состоялась по его просьбе и длилась почти три часа. Я рассказал, что представляет из себя наш спорт, начиная с советских времен, и почему в природе российского спорта в принципе невозможны вещи, в которых нас иногда обвиняют. Так, до 2002 года у нас не был дисквалифицирован за допинг никто из участников Олимпийских игр, не говоря уж о чемпионах и призерах. На пресс-конференции в Лондоне Макларен сказал, что складывается впечатление: в России есть команда, которая нашла правильный выход из создавшегося положения. Также Макларен отрицательно ответил на вопрос о вовлеченности Олимпийского комитета России. Таким образом, даже господин Макларен не может отрицать, что у нас есть силы найти выход из создавшегося положения и поставить борьбу с допингом на совершенно новый уровень.
– Вам показались убедительными доводы Макларена в части того, как именно были вскрыты допинг-пробы?
– Это уже чисто правовой вопрос, который должны рассматривать юристы и эксперты. Я не хочу участвовать в этой полемике. Я уже говорил и раньше, что тот факт, что большинство обвинений основаны на показаниях одного человека, замаранного в неблаговидных делах, вызывает сомнения. Мы будем изучать доклад, работать вместе с нашими коллегами. Пока сказать что-то более конкретное нельзя.
– Почему ВАДА негативно отреагировало на избрание Елены Исинбаевой главой Наблюдательного совета РУСАДА?
– Мы постоянно ведем с ВАДА переговоры на эту тему. По этому вопросу я уже разговаривал сегодня с главой ВАДА Крэйгом Риди. Речь здесь идет не о личности Исинбаевой, а о поспешности, которая, на их взгляд, имела место быть. Здесь я могу ответить, что, во-первых, это вопрос не к комиссии, которую я возглавляю. У РУСАДА теперь есть учредители – Олимпийский и Паралимпийский комитеты России. Во-вторых, я понимаю эти организации, потому что заседание было проведено за день до Олимпийского собрания, которое проходит раз в году. Естественно, на этом собрании президент Олимпийского комитета хотел бы доложить о достигнутом прогрессе. В общем, это чисто рабочий момент, который просто нуждается в разъяснении ВАДА.
– Каких последствий вы ожидаете от публикации второй части доклада Макларена? Дисквалификаций конкретных спортсменов или чего-то большего?
– Подчеркну, что Макларен не назвал ни одного имени спортсмена, но эти имена в закодированном виде находятся на специальном сайте. Очевидно, что в ближайшее время они будут преданы гласности. Пока сложно сказать что-то большее.
– То есть о наших шансах поехать на Олимпийские игры в Пхенчхан говорить пока рано?
– Вы знаете, если изучить историю нашей страны, начиная с государства российского, давление извне на нас оказывалось постоянно. Можно сказать, что мы к этому привыкли. Другое дело, важно понять, когда это давление обосновано, а когда нет. Если оно продиктовано благими намерениями очистить мировой спорт, тогда мы за сотрудничество. Бороться за справедливость, за право занимать достойное место среди равных – это наш долг. Но, пожалуй, главное, за что мы должны бороться – это защита наших спортсменов. Это люди-аскеты с детства, которые слишком многим жертвуют, и подчас имеют всего один шанс в жизни выступить на Олимпийских играх. И когда они незаслуженно лишились этого шанса, я могу назвать это настоящей человеческой трагедией.