Мы встретились во вторник – сразу после того как подопечные Тамары Москвиной чемпионы Европы-2010 Юко Кавагути и Александр Смирнов завершили свою первую тренировку на главной арене турнира.
- Столь неожиданные результаты, как тот, что ваши спортсмены показали в конце января на чемпионате Европы в Загребе, заняв лишь пятое место, требуют определенного осмысления. Как много времени занял этот процесс? И насколько просто было восстановить фигуристов с психологической точки зрения?
- Обычно я прихожу на тренировку уже с готовыми предложениями, но прежде, чем их озвучивать, всегда спрашиваю ребят, в чем видят причину поражения они сами. Это позволяет нам провести более активный анализ и найти наиболее быстрый путь для того, чтобы исправить ошибки. Вот и после Загреба мы точно так же все обсудили, наметили план работы, кое-что поменяли.
- Что именно?
- Схему разминки, ее длительность, последовательность исполнения фрагментов программы – надо всем этим в основном и работали.
- А сами можете объяснить, почему Кавагути и Смирнову не удалось добиться успеха на чемпионате Европы?
- Проблема у ребят, на мой взгляд, одна: потеря контроля на соревнованиях. В какой-то степени это объяснимо - Юко с Сашей почувствовали, что могут занимать высокие места. Такое чувство всегда подстегивает, гонит вперед, а на практике это оборачивается тем, что в самый ответственный момент спортсмены слишком поддаются эмоциям и теряют синхронность – перестают попадать в ритм друг друга.
- Ваше решение приехать в Лондон прямо к началу соревнований продиктовано желанием уберечь учеников от излишней нервотрепки?
- Дело не в этом. Просто Кавагути и Смирнову нет никакой необходимости приезжать заранее. Проблем с акклиматизацией у них, как правило, не возникает: не нарушается ни сон, ни самочувствие. Поэтому нет смысла в том, чтобы раньше времени приезжать в чужую страну, жить в гостинице, при том, что все тренировки четко расписаны и занимают уже не так много времени. То есть большую часть суток спортсмен вынужден сидеть в номере и думать о приближающихся соревнованиях. Ну и зачем это нужно? Поэтому мы всегда старались приезжать непосредственно к старту – и когда выступали на этапах "Гран-при", и перед финалом "Гран-при", который проходил в Квебеке. Если бы акклиматизация была связана с высотой, дело другое.
- Перестроиться на "канадский" размер катка для вас тоже не проблема?
- Мы перестроились на него еще в Санкт-Петербурге. Брали чехлы от коньков у всех, кто был на тренировке, отмечали ими нужный размер и катались. Никакой проблемы в этом я никогда не видела.
- На протяжении своей работы с Кавагути и Смирновым вы несколько раз пытались создать им достойный спарринг, но второй пары высокого уровня в вашей группе так и не образовалось. Отсутствие спарринга осложняет работу с фигуристами такого класса?
- С этим у нас тоже никаких проблем нет. Во-первых, Юку с Сашей никогда не приходилось искусственно подстегивать в работе. Они абсолютно профессиональны и самостоятельны. Спарринг им нужен исключительно для того, чтобы видеть на льду изо дня в день не только меня. Другими словами, поддерживать определенное эмоциональное состояние. Все-таки, когда долгое время находишься в замкнутом коллективе, это утомляет психику. У нас же на льду постоянно находятся и юниорские пары, и Катерина Гербольдт/Александр Энберт, которые хоть и не попали в сборную, но тренируются очень серьезно. Перед чемпионатом мира к нам на тренировки часто приезжал Петр Чернышев, который ставил ребятам программы, наш хореограф Александр Васильевич Матвеев, так что никакой монотонности не было.
- Лично для вас провал учеников на чемпионате Европы стал сильным ударом?
- Удар – это совсем другое. Что касается соревнований, не зря же на них предусмотрены места с первого до последнего? Кто-то же должен их занимать? Понятно, что всем хочется стоять выше. Но, согласитесь, спортивная работа на таком уровне изначально подразумевает довольно высокий риск проиграть. Поэтому я достаточно давно приучила себя не расстраиваться. Стараюсь в случаях неудач просто побыстрее понять, что, как и где мы недоделали.
- Трудно поверить, что это всегда без проблем удается на практике.
- Зависит от того, как сам себя настроишь. Для того, чтобы успешно управлять тренировочным процессом, я прежде всего должна иметь здоровую психику. Если же начну поддаваться каким-то упадническим настроениям, это плохо кончится, причем для всех. В конце концов, сложности возникают у всех без исключения.
- Сама по себе тренерская работа способна научить терпению, или же она просто вычерпывает из человека тот резерв, который заложен от природы?
- Мне кажется, что тут тоже требуется определенное понимание того, что и как ты делаешь. Всем хочется всего и сразу – это понятно. Но так не бывает. К тому же, занимаясь тренерской профессией, я строю судьбу людей. Порой совершенно разных, с разными возможностями, разными целями, разной мотивацией. Выучить технику – еще не значит добиться цели. Так что вопрос не в терпении. А в том, чтобы найти кратчайший путь к успеху, оставаясь при этом здоровой, позитивно настроенной и способной оставаться необходимой для своей семьи и интересной для окружающих.
- Когда вы проводите официальную тренировку перед главным стартом, на что обращаете внимание?
- На все. На реакцию публики, на реакцию судей, на поведение своих спортсменов, на то, как катаются соперники. Я ведь видела в этом сезоне далеко не всех, поэтому все интересно. Обратила внимание, например, на то, что очень хорошо готовы Таня Волосожар и Максим Траньков: уверенно и хорошо тренировались, без ошибок, без суеты. Не видела пока канадскую пару, которая выиграла Турнир четырех континентов (Меган Дюамель/Эрик Рэдфорд. – Прим. Е.В.), но читала в интернете отзывы об их катании. Ничего удивительного – все работают, у всех технически сложные программы, все хотят выиграть.
- Это правда, что после Игр в Сочи вы собираетесь прекратить тренерскую деятельность?
- Вот об этом еще точно не время говорить.