– Недавно перенесенная операция сильно выбила вас из колеи?
– Ну, конечно. Оказался второй раз в жизни в больнице, первый был четыре года назад – также перед Олимпиадой. Чувствовал себя хорошо, но из-за запрета не мог делать поддержки. И до сентября находился в ожидании, когда смогу начать. Чувствую, что будет тяжело в начале сезона, но я это уже проходил.
– Ксения вас поддерживает?
– Да, очень.
– У вашей пары случилась череда травм, растянутая на два сезона – сначала вы, потом Ксения, теперь опять вы.
– Да, по очереди... Хотелось бы хотя бы один сезон спокойно потренироваться и посоревноваться. Но, видимо, не судьба.
– Это бодрит или, наоборот, уже надоело?
– Тяжело каждый раз преодолевать себя, чтобы начать тренироваться. Хочется в какой-то момент спросить: "За что?" Но в целом это, конечно, закаляет. Понимаешь, что нужно собраться и тренироваться.
– Из-за этой череды травм после Сочи ни разу не жалели, что остались еще на один цикл?
– Совру, если скажу, что не жалел. Но в целом все так, как должно быть.
ИСПАНСКИЕ ПРОГРАММЫ НА ОЛИМПИЙСКИЙ СЕЗОН
– В этом году у вас очень интересные программы, обе – испанские. Вам они по душе?
– Испания у нас всегда неплохо получалась, отчасти из-за этого мы и взяли эту тему. Эта тема всегда была у нас в голове как один из вариантов, а сейчас она воплотилась в обе программы. Значит, обе получатся.
– "Кармен" будет классическая? Или в какой-то интересной интерпретации?
– Будет классика – и музыка такая, и костюмы классические. С хореографией мы поработаем в Сочи, посмотрим, как получится.
– Ксении очень идут страстные образы.
– Да, определенно. Это одна из причин, почему Нина Михайловна Мозер и выбрала этот образ. Ну "Кармен" – ее все знают, должно сработать.
– А не страшно под такую музыку ставить, ведь это "классика"? Сродни "Лебединому озеру". Наверняка будут сравнения с теми, кто раньше катал.
– Когда говоришь, что у нас произвольная программа "Кармен", все откликаются: "О, ну это олимпийская!". Такое отношение у людей. Плюс всегда хорошо брать музыку, которая помогает кататься. Это одна из тех, которая вытаскивает, даже если что-то там у тебя не пошло на льду. До этого у нас была музыка сложнее: если что-то не получалось, то рушилось представление о программе. Здесь должно быть наоборот.
– Сложно тренироваться, когда половину программы толком не выполнить?
– Сложно. В первую очередь хотелось начать уже все делать, смотрел – все уже готовы, на днях прокаты в Сочи, да и соревнования на носу. А мы все буксовали. Разгонялись, но медленно.
– Вы начнете выступления в Финляндии – успеете подготовиться?
– Да, конечно. Мы до этого планировали старт в Братиславе, но его пришлось отменить. Начнем 5 – 6 октября в Финляндии, с 1 сентября начали делать поддержки и подкрутки – должны успеть к первому старту. Потому что перед "Гран-при" надо в любом случае где-то выступить.
РАБОТА В ПАРЕ
– Ксения говорила, что у вас остался прежний мастер по костюмам.
– Сложно про костюмы рассказывать, потому что Ксения выбирает себе костюмы сама. Мне что-то предлагают, но я за простоту. С тех пор, как у меня был просто серый свитер и брюки. И я за это буду бороться. У меня пока не получается, потому что говорят – так нельзя, не танго в этом катать.
– Боретесь за серый свитер?
– Ну, скажем, красный свитер. Испания подразумевает эти цвета – бордовый, черный. Мне черный нравится, я бы весь в черном катался! Но что-то там, говорят, бордовое вставят. А платье – даже не могу знать, я это обычно вижу максимум на примерке или на тренировке, когда пробуем костюмы.
– Вы такие разные с Ксенией – как уживаетесь?
– Я как-нибудь книгу напишу и расскажу.
– Серьезно?
– Шучу, конечно. Но вдруг кому-то интересно будет? Легко, когда все друг друга любят, встречаются, женятся и заводят детей. А когда все в противоречии...
– На льду это отражается? Зритель может увидеть, какие отношения в паре?
– Мы стараемся этого не показывать. У Ксении иногда проскакивает. Все помнят, что было после ошибки на чемпионате Европы, когда я упал. Но в последнее время мы стараемся прийти к тому, что было в олимпийский год, – когда мы не ругались, а поддерживали друг друга.
– Это высочайший профессионализм – закрывать глаза на какие-то жизненные эпизоды.
– Ну да, профессионализм и характер, воспитание и терпение.
РАБОТА С ДВУМЯ ХОРЕОГРАФАМИ
– Программа Дюбрей не легла на душу или были какие-то еще причины отказаться от нее? Как сказала Нина Мозер, сложилось ощущение, что она не олимпийская?
– Наверное, и то, и другое. В целом она слабее того, что мы делали раньше. Если бы мы продолжили работать над ней, в том числе с хореографами, можно было бы вытащить из нее что-то. Но в любом случае она "Кармен" проигрывала – хотя бы музыкой.
– Говорили, что у вас был вариант с Pink Floyd...
– Было несколько вариантов по музыке. Но я рад, что в этом году мы поработали с новыми хореографами – и с Мари-Франс Дюбрей, и с Паскуале Каммерленгом. Я смог составить впечатление, как работают разные специалисты. Не получилось – такое случается.
– Мари-Франс не обиделась?
– Она с пониманием отнеслась. Хотя неприятная была ситуация чисто по-человечески. Возможно, нам нужно было побольше покопаться в плане выбора музыки. В первую очередь не угадали с этим.
– С Каммерленгом сразу пошло?
– Пару дней буксовали. Вроде выбрали музыку, а потом началось – этот кусок нам нравится, этот нет. Вот этот надо первым поставить, вот этот вторым. Мы сами не понимаем, чего хотим. Но через день-два сообразили, и дальше уже пошло быстро и легко.
– Не было мыслей попробовать что-то корейское – под мотивы страны – хозяйки Олимпийских игр?
– А кому это надо? Судьи – не корейцы, а на публике мы весь год будем выступать то в России, то в Европе. Мы уже пробовали брать музыку с китайским подтекстом, когда чемпионат мира был в Китае. А в итоге мы на него даже не поехали.
О СОПЕРНИЧЕСТВЕ НЕ ДУМАЕМ
– У вас уже есть олимпийский опыт, как переносится в этот раз начало главного сезона четырехлетия?
– Я честно говоря, об этом не думаю. И, надеюсь, не буду думать до последнего момента. Меньше нервов.
– И о соперничестве тоже не думаете?
– Нет абсолютно! Я так и решил – отгонять от себя все это. Перестал даже смотреть, как ребята тренируются.
– Вы выступите на "Гран-при" в Москве и Осаке. Почему такой выбор сделали?
– Москва – потому что это домашний этап, тем более – первый этап, нужно подталкивать себя к тому, что стартуем уже в октябре. Японию в прошлом году еще хотели попробовать в связи с Олимпиадой. Интересно посмотреть, как мы себя будем чувствовать, – после перелета и так далее. Мы там давно не выступали – с чемпионата мира 2014 года. К тому же по времени эти этапы нам показались удобными.
– Насколько вам было комфортно в Азии?
– Помню, что в 2014 году мы прилетели и жили где-то в центре Токио, а ездили в одну сторону сорок минут на автобусе. И когда пробки, получалось около двух часов, и расписание было неудобным – маленький перерыв между тренировкой и соревнованиями. Самое яркое воспоминание – кровати, которые поставили на катке. Не было возможности вернуться в гостиницу, и вот так организаторы вышли из положения. Мы бежали после тренировки и занимали места – поесть, поспать час и идти разминаться. Было 16 кроватей, а пар было больше, и все ждали, когда кто-то следующий уйдет на разминку.
– Однако.
– И еще помню, мы днем прилетели, вечером потренировались, и на следующий день у нас уже тренировка и короткая программа. Это было удачное решение, потому что те, кто прилетел заранее, говорили, что перед стартом у них началась акклиматизация. Она у нас началась уже после того, как мы выступили. В Корее, надеюсь, все тоже пройдет быстро: приехать, выступить – и забыть об этом. В Сочи между тренировкой и стартом было около десяти часов, и это ожидание стало очень волнительным.
СТАБИЛЬНОСТЬ ПРЕДПОЧТЕМ РИСКУ
– Сейчас много разговоров о том, нужны ли элементы ультра-си для победы на Олимпиаде. Ваше мнение – риск или ставка на стабильность?
– Мы узнаем, что нужно было делать, только после Олимпиады. Решили не гнаться за четверными. Большая ошибка была, когда из-за этого мы пропустили чемпионат мира, начали учить четверной – появились травмы и падения, из-за этого же появились ботинки укрепленные, которые оказались неудобными. Мы можем это сделать – каскад 3-3-2, а все остальное – тройные. Тройной прыжок, два тройных выброса, тройная подкрутка.
– То есть вы за стабильность.
– Да. И последние годы у нас как раз не хватает стабильности – поэтому мы и потеряли в местах и в рейтингах.
– Мне кажется, что основная причина этой потери – череда травм.
– Да, потому что мы то по полгода не катаемся, то два месяца не делаем какие-то элементы, а потом опять начинаем. И это, конечно, сильно выбивает.
– Есть ли четкое понимание: вот сейчас в этом сезоне Олимпиада в Пхенчхане, а дальше?
– Нет, четкого нет. Но даже если есть – не скажу.
– Есть мечта, не связанная со спортом?
– У меня есть цели, а мечта. Мечтать можно о чем-то великом. Это как раз связано с тем, что дальше. И я пока... Знаете, как говорят, что, если расскажешь, может не сбыться. И свою цель я стараюсь при себе держать.
Федор КЛИМОВ
Родился 7 сентября 1990 года в Ленинграде.
С Ксенией Столбовой выступает с 2009 года. На международной арене пара дебютировала в сезоне-2010/11 в серии "Гран-при".
Олимпийский чемпион (2014) в командном турнире.
Серебряный призер Игр-2014 в парном катании.
Серебряный призер чемпионата мира (2014).
Серебряный (2014, 2015) и бронзовый (2012) призер чемпионата Европы.
Победитель финала "Гран-при" (2015).