ЕСТЬ ТЕМА
Кто они - "русские Моуринью"? //
Толмачи футбольного приказа //
Максим Головлев: "Ты - мое зеркало", - говорил Зико"
О своем опыте работы с переводчиками рассказывает российский нападающий, уже более четырех лет играющий за границей
– Карьеру за рубежом вы начали в "Штутгарте". У вас был переводчик?
– Клуб нанял русскую женщину по имени Елена, которая прекрасно говорит по-немецки. По-моему, она из Санкт-Петербурга.
– Где она вас сопровождала?
– На поле, естественно, мне никто не переводил – там говорят на языке футбола. Но вне газона она мне во всем помогала. Зуб, предположим, заболит – звонит врачу, идет со мной. Она же мне преподавала немецкий.
– А если надо было поговорить с тренером?
– На первых порах Елена переводила – тогда "Штутгарт" возглавлял Маркус Баббель. Но ее услугами пользовался недолго и спустя не так уж много времени сам мог разговаривать с тренером.
– Помню, мне пришлось как-то довольно долго ждать вас у базы в "Штутгарте" – тогда сразу после тренировки вы пошли на урок немецкого...
– Прямо у поля у нас были специальные помещения, где с иностранцами работали учителя. Обучение легионеров языку в "Штутгарте" было поставлено отлично. Мы занимались раза четыре в неделю. Не всегда, правда, после напряженных тренировок хватало сил, но я понимал – учить язык необходимо.
– В школе какой у вас был язык?
– Английский. Немецкий для меня вообще поначалу был темный лес. Но через два с половиной года я говорил нормально – общался с партнерами, тренерами. Главное – хотеть выучить язык.
– В "Фулхэме" и "Рединге" тоже пользовались услугами переводчика?
– Нет, никто его не предоставлял – мне просто наняли учителя. Это англичанин Питер Кларк – он со мной занимался в "Фулхэме", а теперь и в "Рединге". По-русски вообще не говорит, но, кроме, естественно, английского, знает еще много языков.
– Наверное, с русскоговорящей Еленой учиться было легче?
– Думаю, да. Но лучше все-таки, когда преподаватель не знает русского. Так сложнее, это требует от тебя большей концентрации, зато прогрессируешь быстрее. Правда, Питер говорит по-немецки, и первое время в случае необходимости мы переходили на этот язык. Сейчас общаемся только по-английски. "Рединг" оплачивает учителя в течение года. Потом буду заниматься за свой счет.
– Какой язык вам легче дается?
– Без сомнения, английский.
– На этом языке говорите сейчас лучше, чем по-немецки?
– Не могу сказать – в Англии я только год, а в Германии отыграл два с половиной сезона.
– Питер Кларк бывал с вами на тренировках, помогал при разговоре с тренером?
– Нет. Он в отличие от Елены только учитель. В Англии переводчика у меня нет.
– Насколько важно знание иностранного языка для российского футболиста за границей?
– Чужой язык и все, что с ним связано, – это поначалу большой стресс... Такого менталитета, как у нас, россиян, нет больше ни у кого. Во всяком случае, исхожу из опыта проживания в Германии и Англии. Русский менталитет – это значит: делаю, что хочу. Но в Европе такое не проходит – здесь надо жить по законам страны, где находишься, подчиняться местным требованиям. Это, можно сказать, немного не для нас.
Но чем быстрее приспособишься, тем лучше. И язык в этом помогает. Живешь в Лондоне – надо знать английский. Тогда люди больше уважают, и самому проще. Ты же должен понимать, о чем в команде ребята говорят, что сказал на установке тренер. Не просто кивать головой: мол, да-да, все понял. Хотя на самом деле – ничего.
– Тренера "Рединга" Найджела Эдкинса понимаете?
– Сейчас да. Но хотелось бы знать язык лучше.
– В Англии у вас нет переводчика – кто тогда помогал снять квартиру? Или знали так язык, что сами могли вести переговоры с хозяином?
– Нет, конечно. "Фулхэм" мне помогал – в той квартире до сих пор живу. Очень благодарен этому клубу, его сотрудники были очень внимательны – не только подбирали жилье, но поначалу и провожали с тренировки домой, заказывали в ресторане еду... Конечно, это продолжалось недолго – вскоре я сам стал со всем справляться.
Прекрасно относятся к легионерам и в "Рединге". Огромное спасибо его сотрудникам за то, что сделали мне визу на три года – до окончания контракта. Вообще, если в Англии спросите, в каком клубе самая дружелюбная атмосфера, вам ответят – в "Рединге".
– В "Спартаке", "Томи", "Зените", где вы играли, у легионеров тоже были переводчики. Чем они отличаются от коллег в зарубежных клубах?
– В России переводчик ходит с игроком везде – нередко даже закупает продукты в магазине. А в Германии или Англии тебя обучают языку, чтобы ты приспособился к местным реалиям. У нас легионеры русский, как правило, не учат – знают только несколько слов... Здесь же мы обязаны учить язык.
– Бывали в "Штутгарте" ситуации: вы что-то говорили, а Елена переводила по-другому?
– Порой высказывался прямо, даже пытался на собеседника нажимать. Но Елена, как принято в Европе, при переводе мои слова смягчала. Бывало, это меня раздражало.
– У вас была возможность вызвать переводчика в любой момент?
– Знаете, я деликатный: понимал, у человека должно быть свободное время – в конце концов, у каждого свои дела. Поэтому лишний раз дергать переводчика я себе не позволял.