Во вторник сборная Грузии дебютирует на чемпионате Европы — ее первым соперником станет сборная Турции. Это большой день и для звезды «Наполи» Хвичи Кварацхелии, чья большая карьера началась в России — в «Локомотиве» и «Рубине».
За день до старта на Евро грузинский хавбек написал гигантскую колонку на The Player's Tribune — сайте, где футболисты со всего мира публикуют собственные статьи.
Текст Хвича начал с того, что поприветствовал читателей на английском, грузинском, итальянском и русском языках.
Колонку Кварацхелия написал на английском и сразу извинился за то, что знает его не идеально.
В тексте полузащитник «Наполи» вспомнил все этапы своей карьеры, в том числе российский. Кварацхелия рассказал о жизни на базе «Локомотива» в Баковке, Юрии Семине и дружбе с Соломоном Кверквелией. Приводим полный перевод главы о России:
«...Потом я уехал в Россию. Москва. 17, почти 18 лет. Я очень молод. И один, сам по себе. Мои родители нервничали, отец очень волновался. И мне приходилось тяжело. Я был немного встревожен из-за того, что оставил семью.
Но когда я начал тренироваться, сказал себе: зачем я сюда пришел? Моя фамилия написана на футболке, так что семья всегда со мной. Я должен работать ради нее. Не только ради себя. И я не могу разочаровать близких — надо заставить их гордиться мной.
Поэтому я сказал себе: трудись усердно.
Со мной там (в «Локомотиве». — Прим. «СЭ») был грузин Саба Кверквелия, и он мне очень помогал. Помогал при общении с другими игроками, иногда угощал меня, иногда защищал. Я начал играть — и сильно понравился тренеру (Юрию Семину. — Прим. «СЭ»). Я его безмерно уважаю, потому что в Москве я серьезно вырос — физически, ментально и как личность.
Но я был одинок, проживал на тренировочной базе. Друзей не было. Думаю, там жили только я и служба безопасности, остальные — в других местах. Я был там один, ел в одиночестве. Это было страшное место! Я не шучу! Оно находилось в глухом лесу, и там нельзя было выйти погулять, потому что вокруг бродили собаки и тому подобное. Каждую секунду я находился в учебном центре. Я не ездил ни в центр Москвы, никуда.
Ночью на базе отключали свет. Иногда я выходил на тренировку поздно вечером, но все равно занимался. Дополнительные тренировки, но без света! Иногда ко мне подходил охранник, которому тоже было страшно в темноте: «Эй, кто это бегает по траве?»
Это я. Тренирую дриблинг в тени. И тот парень, охранник, он был хорошим человеком. Каждый раз он мне говорил: «Заканчивай, ладно? Тебе пора закругляться».
Но больше нечего было делать! Я не мог заняться ничем. Думал только о футболе. Поэтому я работал по вечерам, по ночам».