Авторы побеседовали для нее с родными и близкими легенды отечественного футбола – первой и второй женами, братом, дочерью, а также одноклассником, однокурсником, однокашником по футбольной школе "Спартака" и партнерами по красно-белой команде Константина Бескова – лучшим другом Федора Сергеем Родионовым, Сергеем Шавло.
На страницах книги – масса забытых деталей из архивов и прессы тех лет, найденных авторами, и уникальная фотоподборка, созданная благодаря помощи семьи Черенкова.
"СЭ" публикует отрывок из главы
"Черенковский джаз восемьдесят третьего" о лучшем сезоне Федора – 1983 года, когда он, выступавший одновременно за первую и олимпийскую сборные СССР, был признан лучшим футболистом Советского Союза.
Но во многом именно перегрузки того года роковым образом скажутся на здоровье Черенкова уже весной следующего сезона...
5:0 у Португалии и дубль Черенкова
Состав на отборочный матч чемпионата Европы-84 с португальцами 27 апреля подразумевал именно сборную многонациональной страны, а не команду, за основу которой взят определенный клуб. На поле появились четверо киевлян, три спартаковца, два тбилисца, зенитовец Ларионов и ереванец Оганесян.
...Длинный пас на левый фланг Блохину на 16-й минуте из района центрального круга, о чем свидетельствуют сохранившиеся кадры трансляции, сделал Черенков. О дальнейшем подробнее рассказал Сергей Сальников: "Блохин после рывка у углового флага обыграл защитника Пиетру и сделал превосходную передачу верхом на дальнюю штангу. Вратарь Бенту покинул ворота, пытаясь прервать передачу, но безуспешно. В зону опускавшегося мяча подоспел Ф. Черенков и, находясь под острым углом к воротам, мягким ударом, потребовавшим тонкого расчета, послал мяч в цель". Большой мастер Сальников справедливо подчеркнул: тот отличный пас Блохина еще нужно было суметь реализовать.
А вот эпизод на 24-й минуте до сих пор бередит сердца поклонников футбола. Олег Кучеренко сетовал на то, что "после быстротечной комбинации Черенкову никто не мешал, но пробил он бесхитростно, со всей силы, и мяч попал в перекладину". Через три дня Сальников внес необходимые уточнения: "По остроумному замечанию одного из болельщиков, Черенков сам себе дал пас и вышел к воротам. Причем он сделал это прямо-таки в манере циркового иллюзиониста, непостижимым образом перебросив мяч через голову себе на ход".
Тут остановимся. Так как сейчас прозвучала высочайшая оценка Черенкову из тех, что давались и даются. Потому что прочитать слово "непостижимо" у Сальникова – одного из главных остроумцев, вольнодумцев и филигранно оснащенных мастеров отечественного футбола – достойно многих званий и наград. И если уж Сергея Сергеевича тот эпизод столь потряс, то до какой степени мы-то, у телевизоров, восторгались.
При этом ни о каком зазнайстве, чрезмерной самооценке речи и не заходило. После игры Черенков высказался исключительно просто: "При счете 1:0 мне не хватило хладнокровия. Когда я проскочил с мячом мимо защитника, то увидел выбежавшего из ворот Бенту. В таких случаях я подрезаю мяч, а здесь почему-то сильно пробил по воротам и попал в перекладину".
Гол Родионова, 2:0 к перерыву – солидно. После третьего гола Демьяненко все стало ясно. Но людям хотелось большего. Истосковались зрители по красивой, результативной игре соотечественников: поражения-то оскомину набили. Так что мяч Черенкова на 63-й создан, можно сказать, по многочисленным просьбам трудящихся. Безусловно, стоит вновь отметить виртуозный пас Блохина. Однако и автор гола не подкачал.
Показательно выражение Сальникова: "Вежливо уложить мяч в ворота". Что значит – "вежливо"? Изящно, изысканно, со вкусом. Но неплохо бы отметить и деликатность Федора по отношению к Пауло Бенту. Ведь сколько раз португальский голкипер со всей искренностью и безрассудством бросался на перехват, рвался на выход, кидался в ноги удачливым советским футболистам. И покалечить под конец этого отчаянного человека было никак не возможно. Оттого Черенков вовсе не касается вратаря, закатывая мяч в сетку.
В довершение приведем мнение самого Федора из того же номера "Советского спорта": "А во втором тайме превосходно сыграли многие партнеры. Они освободили зону по центру, а затем мне был выложен мяч, словно на блюдечке. Я вышел один на один с Бенту. На этот раз у меня было время подумать, как его обыграть". Думается, не одному сегодняшнему юному триумфатору неплохо бы перечитать высказывание игрока, сделавшего дубль в важнейшем международном поединке.
Последний мяч забил Ларионов. 5:0 ошеломили всех. Гости не ожидали подобного унижения, хозяева – такого триумфа. Дошло до того, что на пресс-конференцию не явился старший тренер гостей Отто Глория.
...Послематчевый анализ игры советских футболистов сделал Михаил Якушин. О Черенкове сказано: "Играл в средней линии, но в отличие от своих коллег принимал самое активное участие в нападении. Если бы мне задали вопрос: "Сколько у нас нападающих было в этом матче?" – то я бы вместе с Блохиным и Родионовым назвал бы и Черенкова. Если он видел, что партнер может сделать острую передачу, то обязательно выходил на ту позицию, куда мог последовать пас. Действовал точно, легко, расчетливо, особенно при выходе один на один с Бенту. Черенков был, по сути, и хорошим связным, завершателем атак. Проделал большой объем работы, но в последние 15 – 20 минут несколько сник".
Перед нами – пример абсолютного признания со стороны человека совершенно другого поколения. И это даже не Сальников, а тот, кто Сергея Сергеевича тренировал. И ведь как раз Михаил Иосифович некогда высказался против участия Федора в чемпионате мира. И он же год спустя восторгается выступлением спартаковца.
В общем, матч окончательно закрепил необходимость появления Федора в любом матче первой сборной. Два мяча в официальной игре (да еще и с прямым конкурентом) всегда стоят чрезвычайно дорого.
"Радость, которой он делится"
А тут еще в том же номере "Футбола-Хоккея" от 1 мая вышло большое интервью с замечательным названием "Радость, которой он делится". Пожалуй, впервые Черенков ответил обстоятельно и подробно на вопросы, касающиеся в том числе и его внефутбольной биографии. С большинством фактов мы уже знакомы: вырос в рабочей семье, анкету от ФШМ порвал, узнав, что в "Спартак" берут, дальше знакомство с Николаем Старостиным, дубль, первый выход против "Арарата", Горный институт (и "Бей первым, Федя!" – из того материала), Спартакиада, игра против Бразилии.
Так это нынче все знают. А в апреле 1983-го читалось с труднообъяснимым для сегодняшней молодежи наслаждением. И здесь несомненная заслуга Александра Вайнштейна, который в ту пору еще не был ни успешным журналистом, ни телеведущим и продюсером, а скромно трудился на Московском электроламповом заводе инженером (хотя и стал уже лауреатом премии Совета министров по науке и технике). Быть может, как раз "незамыленность глаза" помогла Александру Львовичу добиться от скромного и не особо разговорчивого Черенкова настоящей откровенности.
Так каким же предстал футболист перед поклонниками его дарования?
Прежде всего человеком умным, ироничным. Чувствовалось: это выпускник хорошего столичного технического вуза. Допустим, тема Горного института как нетипичного выбора получила следующее развитие: "Здесь, наверное, очень вписалась бы красивая история о том, что я потомственный горняк и решил продолжить семейную традицию. Увы, все прозаичнее. Мой отец – формовщик на заводе, мама тоже из рабочих. Младший брат Виталий, хотя и закончил ту же школу, выбрал специальность радиомеханика. Так что горной династии никак не получится. Вот только если Настя поддержит, дочке еще трех лет нет, да и профессия, говорят, не женская. А если серьезно, то о выборе института не жалею".
По поводу "красивой династической истории" не для красного словца сказано. Страсть как обожали при расцвете застоя разного рода рассказы о верности традициям. Черенков, судя по интонации, все это понимает и мягко демонстрирует собственное неприятие пафосной риторики.
На чемпионате мира-82 Черенкова больше всех поразили не чемпионы-итальянцы и не финалисты-немцы, а французы (проигравшие в полуфинале и оставшиеся без медалей): "Какая раскрепощенность и в то же время стройность в организации игры! Мне кажется, лучшие образцы спартаковской игры, когда мы, например, обыграли в Лондоне "Арсенал" 5:2, ближе всего стоят, по крайней мере по духу, к игре французской сборной".
Причем мы уже убедились: перед нами вовсе не прекраснодушный мечтатель. "Большой футбол – не физкультура при открытой форточке. Конечно, необходим результат". Но: "Не припомню, чтобы хоть раз Константин Иванович Бесков или Николай Петрович Старостин ставили задачу выиграть любой ценой, перебегать, задавить… Выиграть – да, но о-бы-грать". Именно так, по слогам он произнес дорогое ему слово. А для того нужна игра, чтоб приносила радость ему самому. А он, получается (смотри название интервью), ею бы с нами и делился. Простенькая цепочка. Только вам не кажется, что мы от нее ныне медленно и верно отходим?
Гаврилов - Черенков. Дуэт творцов
...Мяч Черенкова ("Зениту". – Прим. авт.) забит, без преувеличения, мастерски. С лета, сильно в угол бьют по-настоящему футбольные люди. Особенно когда им ассистируют столь же обожающие игру персонажи.
Речь о Юрии Гаврилове. Тот 1983-й Юрий Васильевич закончил лучшим бомбардиром чемпионата с 18 голами на счету, вернувшись при Лобановском в сборную. Разумеется, весь творческий путь спартаковской "девятки" – вне нашей книги. Но взаимодействие двух диспетчеров, дирижеров, созидателей внутри одного коллектива, где одиннадцать человек на поле и старший тренер с давно определившимися взглядами и, мягко говоря, жестким характером, – тема, знаете ли.
Гаврилов – классик футбольного жанра. Недаром в интервью Алексею Щукину в "Спорт-Экспрессе" в 2003 году он настаивал на том, чтобы детей изначально обучали пасовать низом. Конечно, это же азы. Гаммы, если для музыкантов. Посмотрите на досуге лучшие гавриловские творения: это же подлинный учебник футбола! Настолько ясно, разумно, естественно все сделано, будто нельзя иного себе представить. Конечно, Гаврилов – вершина недосягаемая. Однако попытка обучения все-таки вероятна. Как условная консерватория для музыкантов.
В случае с Черенковым дело обстоит иначе. Здесь рациональное, понятное, объяснимое начало отступает. А вступает в права безудержная импровизация. Которая нам точно недоступна.
Джазу нельзя научиться. И играть, как Черенков, – тоже. Зато возникает радость иного толка – именно от невозможности подобное повторить. А мгновение оставалось с тобой навсегда. Напрашивается аналогия со Стрельцовым. И перекличка получается фактически через поколение. При этом справедливости ради заметим: когда надо, Эдуард Анатольевич мог выдать и вполне классический концерт.
...1 сентября в "Советском спорте" с регулярным футбольным отчетом по итогам августа выступил известнейший журналист Юрий Ваньят, освещавший все без исключения чемпионаты СССР. Приведем характерную цитату: "…а Черенков, например, просто играет отлично, претендуя, на мой взгляд, стать лучшим футболистом года. С одним обязательным условием: сильно сыграть за сборную осенью".
Уважаемый Юрий Ильич не упомянул, правда, – за которую из двух сборных? Видимо, понятия "Черенков" и "сборная" – все равно какая – так тесно сплелись, что и ножиком не разрезать.
7 сентября и наступил один из тех дней, когда Черенкову нужно было предъявлять "дополнительные доказательства" того, что он футболист года. Он, собственно, и сам понимал: олимпийская сборная Венгрии в Будапеште – самый сильный противник на пути к Олимпиаде.
Рассказывает Юлий Сегеневич: "Тон игре задавал Черенков. Если до перерыва ему нет-нет да и изменяли точность и выдержка, то во втором тайме ведущий наш полузащитник уже был практически неудержим. И ритм атак, и направление игры теперь во многом определялись решениями Черенкова, а они в ряде ситуаций вызывали восхищение даже у поклонников сборной Венгрии".
Точно такое впечатление припоминается от того давнего просмотра. Федор, не теряя изысканности, все больше выглядел "тяжеловесом", набирающим силу не как мифический Антей от земли, а как земной футболист – питаясь непосредственно игрой. И вся эта уникальная – интеллектуальная и одновременно физическая – мощь заявляла о себе грозно и неотвратимо. И сам он, всю жизнь будто бы тоненький, ломкий, становился с каждой секундой атлетичнее и мускулистее.
Победный гол на 89-й минуте был справедлив: "Конечно же, развязка была эмоциональной. Черенкова обнимали и поздравляли. Он это, понятно, заслужил. Потом в раздевалке, восстанавливая всю решающую комбинацию: "Кузнецов передал мяч Мельникову, а Слава дал мне пас так хорошо, что не забить я не имел права" – наш десятый номер, бесспорно, лучший игрок матча, поскромничал" (Константин Есенин).
Карл-Хайнц Хайманн, добрый друг советского футбола из западногерманского журнала "Киккер", назвал Федора лучшим футболистом матча. И про венгерских зрителей не станем забывать: когда еще советскому парню там похлопают.
Признание Стрельцова
Широкой массе любителей футбола известно крылатое высказывание Эдуарда Стрельцова: "Черенок – это игрок". Но это разговорное выражение, его затем растиражировали. Тем важнее, на наш взгляд, то, как кумир 1950 – 1960-х оценил футболиста совершенно другого поколения в разговоре официальном, для печати.
13 сентября в традиционном обзоре для "Советской России" Эдуард Анатольевич так высказался о финальной точке матча с Венгрией: "Вот где проявилась высокая техника, самостоятельность мышления, на мой взгляд, лучшего игрока матча. Без таких футболистов, как Черенков, без солистов, подобных ему, игра во многом теряет свою привлекательность, становится скучной и однообразной".
И пусть в том обзоре гениальный форвард выделяет ведущих игроков всех сильнейших команд (в "Спартаке" назван еще и Гаврилов), стало ясно: он, импровизатор и выдумщик, дождался-таки наконец себе подобного. Теперь не столь тоскливо и беспросветно наблюдать за отечественным футболом. Теперь спартаковец окреп, по-хорошему заматерел. С таким бы Эдуард и сам стремглав выскочил на любимое поле!
Потому как видна мысль в игре, обеспеченная и техническим умением, и физическими кондициями, и, что ценно, психологической устойчивостью. Ведь сколько раз Стрельцов тоже взрывался под конец схватки и обеспечивал победу, так как осознавал свою особенную, исключительную роль. А нынче игрок в форме той же сборной, резво перепрыгнув яму 1970-х, не менее качественно прибирает действо себе и приводит к успеху товарищей, попутно доведя публику до умопомрачения. Все оттого, что с самого искусного и умелого "солиста" и спрос особый. И как же хорошо, что новый виртуоз об этом помнит!
Триумф в Бирмингеме
...Можно уже сейчас сделать выводы по поводу фантастического 1983 года в биографии спартаковского полузащитника. Прежде всего стоит уяснить, а в чем, собственно, уникальность достижения?
Да, Федор провел восемь игр за первую команду и четыре за олимпийскую. Плюс чемпионат страны и Кубок СССР требовали серьезной отдачи. Осенью подошел и Кубок УЕФА. Так что, не было в советской истории ничего похожего? Почему же, было. В 1967 году Эдуард Стрельцов тоже провел 14 игр за олимпийскую и первую сборные. И так же, как и Черенков, стал лучшим футболистом СССР того года. А потом всего один полноценный сезон отыграл во многом из-за тех перегрузок.
Но все-таки разница есть. Причем немалая. Прежде всего Эдуард Анатольевич не выступал в таком страшном, изматывающем режиме. В 1967-м имелся разумный недельный цикл, включавший время для восстановления. К тому же партнеры по олимпийской сборной у торпедовца были те же, что и в национальной, а спартаковец у Эдуарда Малофеева (возглавлявшего олимпийскую команду) окунался в совершенно другую атмосферу. Да и противники по еврокубкам образца 1967-го уступали на порядок оппонентам красно-белых 1983-го.
Однако не в одном футболе дело. Потому что в стране за минувшие 16 лет очень многое изменилось. 1967-й – вполне себе еще оттепельный год. Не все фильмы запрещают, джаз играет, народ читает "Новый мир" Александра Твардовского и смотрит еще не закрытый старый КВН по телевизору. Стрельцов никого до глубины души работоспособностью не поражал: еще и реформы Алексея Косыгина в тупик не зашли. И танки советские Чехословакию не посетили.
Не то в 1983-м. Жизнь в стране становится все хуже, даже столица это почувствовала. При этом "двойная мораль" торжествует. Это когда люди одно вещают публично, а другое – за плотно прикрытыми дверями. И такое явление, как "совок", становится типичным. Такой индивидуум с наслаждением пользуется достижениями строя, стараясь отдавать по минимуму. (Совковый лозунг продекларировал еще при Сталине персонаж кинофильма "Весна" Бубенцов, блистательно сыгранный Ростиславом Пляттом: "Где бы ни работать – лишь бы не работать".) Да и логика есть: всеобщая уравниловка не поощряла ударный труд. И с чего, грубо говоря, "пуп рвать", если всё равно все равны, пусть некоторые, наверху, и "равнее"?
Черенков потрясающим образом взламывает стереотипы, поднимаясь, как каждый крупный художник, над пустотой и суетой. Он, коммунист, – по большому счету вне политики. Его не затащили в высокие кабинеты и роскошные дворцы. (Чему непросто противостоять: так, Бессонов был делегатом XVIII съезда ВЛКСМ, есть даже статья за его подписью по поводу речи Леонида Ильича.) Он, не отвлекаясь, делает свое дело, радуя, что характерно, и работяг, и эстетов. Притом конкретно себе ничего не выпрашивает. О собственных – несомненных – заслугах никому принципиально не сообщает. Не просит. Не ноет. Как-то непривычно. И нетипично…
Матчи с "Астон Виллой" окончательно подтянули к Федору не только московского, но и всесоюзного зрителя. Ведь представители Бирмингема были обладателями и Кубка чемпионов 1982-го (обыграв по пути киевлян), и Суперкубка того же года. В общем, бирмингемцы были значительно сильнее "Арсенала"-82.
Первый матч состоялся в Москве 19 октября. Британцы, спрутами вцепившиеся в москвичей, дважды вели в счете – 1:0 и 2:1. Правда, Гаврилова "Астон Вилле" тоже не удалось удержать. Два раза Юрий Васильевич счет сравнивал. Последний раз с пенальти под самый конец, установив шаткие перед ответной встречей 2:2.
…В легендарном матче 16 октября в Бирмингеме дела сразу пошли для красно-белых отвратительно. Хозяевам удался так называемый быстрый гол. Хороший, после красивого прохода по левому флангу Морли, когда он оставил не у дел Сочнова и четко подал в центр на Уифа. Центр нападения легко забил головой на первой минуте!
Много мы найдем примеров, когда отечественная команда отыгрывалась или, больше того, побеждала после такого нокдауна? И тем прекраснее, что спартаковцы не утеряли присутствия духа. Наоборот, им стало вроде как интереснее и увлекательнее.
Так что весь первый тайм шла упорная тяжелая борьба, где обе стороны имели шансы на успех. У нас могли забить и Родионов, и Гладилин, и Гаврилов. Что до Черенкова, то он участвовал почти в каждой атакующей операции, но больше все же присматривался, примеривался, продумывая убийственные для "Астон Виллы" ходы.
Гром для хозяев грянул на 46-й минуте. Гаврилов выдал Федору изумительный пас на место правого крайнего, и тот поразил цель с истинно французским изяществом. Вышло с ходу, "щечкой", низом, без шансов для голкипера Спинка.
По окончании действа "Би-би-си" (нещадно глушимые западные "голоса" тогда слушали всегда с интересом, а в ночь победы – с особым наслаждением) мрачно сообщило о тактике мелкого фола и случайностях, позволивших русским победить. Это не так. Федор пригляделся, освоился и незаметно представил из себя для соперника мину замедленного и одновременно неизбежного действия. И решающий гол на 89-й минуте стал закономерным.
"Черенков – это особая футбольная стать, – писал Виктор Понедельник в "Советском спорте". – Его постоянно влечет к резкому обострению ситуации именно в штрафной площади соперников. Обладая своеобразной (ни на кого не похожей) техникой обработки мяча, он в любой игре стремится в гущу защитников. И его дерзкие, прямо-таки слаломные рейды нередко заканчиваются забитыми и очень нужными мячами".
Что и получилось в Англии. Передача от Гаврилова – Черенков врывается уже на левый край штрафной и опять же в касание бьет: высшее мастерство обработки мяча как раз в том, что самой обработки-то и не видно. Ссылались потом на рикошет от защитника Ормсби, но траектория полета мяча не сильно изменилась. Спинк в любом случае был бессилен. Победа!
Одна из самых, надо заметить, драматичных за всю историю советского футбола. О чем ясно говорили слезы английских игроков, многие из которых после финального свистка рухнули на родной бирмингемский газон.
"...И грустно, по-спартаковски, вздохнул"
Силы и эмоции Бирмингем у "Спартака" отнял – но ведь чемпионат СССР 1983 года на тот момент еще продолжался. Подошел решающий матч с "Днепром". 6 ноября москвичам нужна была в Днепропетровске только победа.
И спартаковцы приложили все силы для ее достижения. Хозяева стадиона "Метеор" дважды вели в счете. Однако гости не сдавались и оба раза восстанавливали равновесие усилиями опытнейшего Валерия Гладилина – "Глаши". И все-таки по игре было видно, что красно-белые не могли превзойти "Днепр".
У столичных лидеров был виден предел возможного. У молодого, по-спортивному наглого "Днепра" – нет. Оттого хозяева и провели во втором тайме еще два мяча и заслуженно взяли верх 4:2, став новыми чемпионами Советского Союза. Что ж, у юных Олега Протасова и Геннадия Литовченко еще будут более насыщенные изматывающими поединками сезоны. Им, тогда юным и беззаботным, тоже придется разрываться между клубом и сборной.
Только пережить то же, что и спартаковский кумир, не придется. Ринат Дасаев рассказывал в своей книге, как они с Черенковым оказались на допинг-контроле после днепропетровского поединка: "И вдруг Федор, посмотрев на меня каким-то опустошенным взглядом, сказал:
– Ты знаешь, Ринат, мне иногда начинает казаться, что вот-вот наступит момент, когда я просто не смогу выйти на поле.
И грустно, как-то совсем по-стариковски, вздохнул".
Это, знаете ли, страшно. Особенно когда читаешь в книге, изданной и переизданной еще при жизни Федора Федоровича.
А ведь ему же всего 24 года! Он любимец трибун, системообразующий игрок двух сборных, символ объединения спартаковцев всех поколений и, наконец, глава семьи, где подрастает прелестная маленькая дочка Настя. Как же тут можно вздыхать "по-стариковски"? Однако вполне официальный характер книги "Команда начинается с вратаря" безупречно определяет подлинность высказывания.
Конечно, он измучен физически. Битвы шли через два дня на третий, а современных систем восстановления еще не придумали. Так и психологический фактор надо принять во внимание: Черенков воистину нужен везде, от него зависит успех. И он сам себе – высший суд. Это давно у наших больших футболистов. Достаточно вспомнить Льва Яшина.
Есть известное и оттого не менее пронзительное свидетельство из той самой книги Рината Дасаева и Александра Львова "Команда начинается с вратаря": "Я видел, как иногда, приезжая на сборы в Тарасовку из очередной поездки, Федя запирался в комнате и отлеживался, приходя в себя". Это лучший голкипер чемпионата мира 1982 года говорит, который и сам славился феноменальной работоспособностью на тренировках и бесстрашием в игре.
И даже от Рината и всех остальных добрых товарищей по "Спартаку" Федор закрывался, дорожа одиночеством. Мы никогда не узнаем, о чем он думал тогда, рухнув на кровать в Тарасовке. Судя по всему, есть нечто невыразимое и необъяснимое, напрямую связанное с человеческим духом. Такое, если и вправду присутствует, – вечно внутри, не для общественного пользования.
11 декабря появилось интервью корреспондента "Комсомольской правды" С. Лескова с Черенковым. "Признаюсь, физически пришлось очень тяжело, – объяснял Федор. – Но еще больше устал психологически. Ведь каждый матч – это немалая нервная нагрузка".
Дальнейшее упоминание про благотворную роль Бескова и дружелюбную атмосферу во всех командах, где пришлось поиграть в 1983 году, должно было подтвердить совершенно нормальное состояние этого молодого человека. Однако внимательный читатель улавливал приоритет "психологического" над "физическим". Тело ведь выправить можно, а в душу, как известно, не заглянешь.
Воспитатель поколения
Знаковым оказалось и высказывание о фактическом разрыве с институтской специальностью: "Горный инженер – профессия очень интересная, но приобретенные в институте знания с каждым годом забываются. Может быть, все-таки в спорте буду полезнее?"
"Полезность" Черенкова или, другими словами, его роль в самосознании советских людей вообще трудно переоценить. Бесспорно, он заставил прикусить языки тех, кто считал футболистов (и спортсменов вообще) бездельниками, пьяницами, прожигателями жизни и, так сказать, "изменщиками". Оказалось, что конкретный московский парень непосредственно "делится радостью", работая при этом по невиданному графику и успевая воспитывать с женой маленькую дочь.
А по воскресеньям этот знаменитый спортсмен отправляется в любимое Кунцево: гонять мяч со старыми приятелями. Новых-то пока в Сокольниках, куда недавно переехал, не нашел. Все вроде обычно – вплоть до модной кудрявой прически (химической завивки, которая по инициативе подруги и парикмахера жены Федора, ее тезки Ольги Поляковой, заменила челочку) – и вместе с тем поражает, удивляет. Лучше всех в стране играет. При этом до такой степени доступен и прост!
То есть выступлениями того года Черенков настолько высоко поднял футбольную и нравственную планку, что соответствовать ей и тогда, и в особенности теперь – чрезвычайно сложно.
Причем именно человечески тянуться за Федором особенно тяжело. Он никогда не выпрашивал себе денег или дополнительного пайка, а также иной какой премии. Он даже не перепродавал вещи, за рубежом купленные (подарить – иное дело). Это в один голос утверждают и его близкие, и друзья, и одноклубники, сами от этого маленького и вполне обычного тогда бизнеса не отказывавшиеся. Он не просто был далек от ночных клубов и борделей (которые существовали и тогда, хотя и неофициально) – он не мог понять, зачем все это необходимо. Он не заигрывал с фанатами, сообщив тому же Лескову, что "настоящий любитель спорта никогда хулиганить не станет".
И всем этим незаметно и неизбежно влиял на поклонников, воспитывал, формировал – и сформировал! – целое поколение болельщиков. Благодаря ему многие стали разбираться в игре и по-настоящему любить футбол. Потому что ясная и яркая звезда в сгущающейся темноте отчего-то еще светлее и ближе.