– С футболистами я бесед о доверии Слуцкому не проводил. У них есть контракты, которые они обязаны выполнять. А вот самому Леониду Викторовичу старался помочь. Потому что, конечно же, прийти и работать со звездами, будь то российские или европейские, тяжелее, чем с обычной командой. И, наверное, сначала ему было не совсем по себе. Когда надо что-то говорить Вагнеру Лав – человеку, который выиграл все, или другим игрокам, поневоле задумаешься, как себя повести.
Да, я мог попросить о чем-то ребят, и они для меня бы это сделали. Но не это было необходимо. А то, чтобы Слуцкий сам себя поставил в их глазах. Мой авторитет, который, наверное, сегодня есть у ребят, не должен был превышать авторитет тренера. Леонид Викторович сам должен был добиваться своего. Если бы я разговаривал с ними, как-то наставлял, то авторитет по-прежнему оставался бы у меня, а к нему отношение было бы иным: так, мол, вынуждены терпеть. Поэтому со Слуцким разговаривал, старался ему помочь – но ни в коем случае не в спортивных вопросах, а в чисто житейских. Больше – ни в чем.
Они все поняли, мне кажется, в тот момент, когда Леонид Викторович пришел вместе с ними к чемпионскому титулу. Бывает, воевода идет с войском через лес – может, и сам не знает, куда идет. Но вывел – и все ему верят. Вот молодец, через такие чащи шел – и не запутался. А вот если не вывел... Говорить можно сколько хочешь. Но любой человек верит командиру, только когда есть результат. (Игорь РАБИНЕР)
Евгений Гинер: "Не был уверен, что у Слуцкого получится в сборной"