Не было за два диких месяца ковид-чемпионата России более критикуемого человека, чем Сергей Прядкин. Президента РПЛ атаковали отовсюду — отдельные клубы, журналисты. Сам он отвечать не спешил, на словесную пикировку не разменивался — будь то с Валерием Карпиным, Романом Широковым или с кем угодно еще. Его даже обвиняли в том, что он спрятался.
Мы увиделись с Прядкиным неожиданно, в один из последних дней сезона встречаясь в ресторане на Цветном бульваре с общими знакомыми. И, раз выпала такая возможность, предложил ему разом ответить через «СЭ» на все накопившиеся вопросы. Он согласился, и мы два часа беседовали в офисе лиги на Трубной улице. За все это время он не захотел отвечать на два вопроса. В том числе — о родстве с Томасом Цорном.
О сезоне же, последние месяцы которого назвал «кошмарными», высказался, по-моему, исчерпывающе.
Уроки пандемии
— РПЛ в период пандемии — это первый опыт проведения чемпионата в такой критической обстановке. Важнее всего осознать, какие ошибки совершены, чтобы потом их не повторять. Что сейчас готовы признать?
— Наши недостатки видны, и скрывать их бессмысленно. Например, то, что мы сразу не убрали из регламента пункт о снятии команды с чемпионата после двух технических поражений. Это наше безусловное упущение.
Но дело в том, что мы собирались «на берегу» решить — переносов из-за заражения коронавирусом вообще быть не может. О том, что моя позиция была такой, сказал и президент РФС Александр Дюков на недавней пресс-конференции. Не может команда выйти на поле — все, техническое поражение. Это изначально бы всех уравняло, но пройти могло только в связке с отменой пункта о снятии после двух «технарей». Не приняли первый пункт — упустили и второй.
Очень благодарен Александру Валерьевичу (Дюкову, — Прим. И.Р.) и за то, что на той же пресс-конференции, когда был задан вопрос о проведении матча «Сочи» — «Ростов», он откровенно сказал: «Зачем вы спрашиваете Сергея Геннадьевича? Это было мое решение». И добавил, что я его отговаривал. Так и было. Но сейчас никто не пытается переводить друг на друга стрелки. Мы прошли через конфликтную ситуацию (с «Ростовом», — Прим. И.Р.) и теперь понимаем, что прежде всего каждый должен смотреть на себя.
— Кто вас переубедил по поводу возможности переносов?
— Меня никто не переубедил, я остался при своем мнении. Но решение было принято другое. Кстати, кто-то раздувает миф, что у нас непростые отношения с Александром Валерьевичем. У нас замечательные отношения — как личные, так и рабочие! И всегда были.
— А как же ситуация с вашими досрочными перевыборами, которые он отменил?
— Так сложилось. Мы ее проехали. Не хочу говорить на эту тему, но это точно не было связано с нашими отношениями. Более того, еще до тех первых выборов он сразу сказал, что поддержит мою кандидатуру.
Дюков — руководитель РФС, и я не смог привести ему достаточно аргументов, что матч играть нельзя. Зато он меня убедил, что с «технаря» не хочется начинать. Рестарт, первый вид спорта, первый день... Мне надо было стоять до конца, но я этого не сделал. И доводы с той стороны были сильные.
— Ваше молчание после первого тура и трех разных решений одной проблемы — разве не ошибка? Тогда все задавались вопросом: «Где Прядкин?»
— Вот я Романа Широкова тут чисто случайно встретил на полуфинале Кубка. Он первым и сказал: «Президент РПЛ спрятался куда-то». Но смотрите: в пятницу перед рестартом чемпионата мы дали громадную пресс-конференцию, часа на два. Ответили на все возможные вопросы. Тема, о которой вы говорите, появилась в понедельник. Три дня прошло! Где же молчание?
— Жизнь сейчас такая, что в критических ситуациях...
— ...нужно выходить к прессе каждый день. Тут согласен с вами. У меня сейчас молодая команда, в том числе по взаимодействию с прессой и социальными сетями, она мне здорово помогает. Они мне то же самое сказали. Но нужно было все проанализировать, осознать ошибки. Это тоже происходит не за одну секунду. Тем не менее я достаточно быстро выступил в программе у Ильи Казакова и закрыл возникшие вопросы.
Поэтому разговоры о молчании Прядкина, на мой взгляд, нагнетались больше искусственно. С одной стороны, да, вы правы, реакция должна быть моментальной. Как минимум должен быть один столбик предметного заявления пресс-службы, наших соцсетей. Может, и мои слова. Но ничего страшного не произошло. Опять же — урок. С каждым становишься умнее и опытнее.
— Упомянутый вами Широков чуть ли не прямо намекнул на ваше участие в агентской деятельности. «Вот сейчас Прядкин во всей красе отстаивает интересы клубов, учитесь, как надо работать. Будет трансферное окно — будет решать, а пока сами пусть разбираются». Почему тогда не отреагировали и никуда не подали?
— А на что тут реагировать?
— «Будет трансферное окно — будет решать». По-моему, намек крайне прозрачный.
— Роман выразился завуалированно, и пусть это останется на его совести. Вы знаете, что в свое время я прошел все ступени в плане расследования моего участия в агентской деятельности (инициированного футболистом Евгением Левченко, — Прим. И.Р.). Вплоть до CAS, Спортивного арбитражного суда в Швейцарии, который в 2014 году прекратил рассмотрение этого дела, потому что для него не было никаких оснований.
— Если бы строго соблюдалось первоначальное требование Роспотребнадзора об изоляции на 14 дней всех контактировавших с заболевшим игроком...
-...мы бы никогда не доиграли чемпионат до конца. Более предметный комментарий по этому поводу вам может дать наш главный врач Эдуард Безуглов. Еще когда мы только составляли ковид-регламент, в чем он активно участвовал, то его мнение сразу было таким: «Если так все и останется, мы не доиграем. Можно даже не начинать».
— Как удалось смягчить требования?
— Регулярное тестирование, убеждение Роспотребнадзора фактами в том, что заболевшие игроки тщательно изолированы. Вообще, постоянный контакт с руководством этой организации: Александр Валерьевич контактировал лично с Анной Поповой. Не меньше трех отрицательных тестов подряд у каждого игрока, который выступает в одной команде с заболевшими — и тогда можно играть. На такие условия в Роспотребнадзоре пошли, и дальше уже все решалось на местах.
По сути, из всей страны футболисты — самые тестируемые. Тест должен быть каждые пять дней! Да, это затраты. Но, прежде всего, — охрана здоровья игроков и целостности чемпионата. Было бы повальное заражение — никакой Роспотребнадзор не пошел бы нам навстречу ни в чем. Но они видят нашу работу и серьезность отношения к вопросу.
Скажу больше: по указанию Дюкова мы проверили все базы и стадионы на наличие тех мер и средств, которые необходимо использовать для защиты здоровья футболистов. Кое-где проверяли не только своими силами. В московских клубах местный Роспотребнадзор проводил очень много проверок. И только потом нам пошли навстречу.
— При этом пункт о 14 днях никто из ковид-регламента так и не изъял.
— В конечном счете все зависело от эпидемиологической обстановки в стране. Нас не «душили», более того — всегда шли нам навстречу. Тем не менее требования Роспотребнадзора остаются жесткими, и мы будем их выполнять. А эту организацию надо поблагодарить за то, что там с самого начала трезво оценивали ситуацию.
— В редакции ковид-регламента на новый сезон пункт о 14 днях карантина будет?
— Это правильный вопрос. Думаю, регламент будет смягчаться. Это относится и к посещаемости — пока, правда, только в Москве разрешили 50%, а при соблюдении социальной дистанции это на деле получается примерно 25%. Но, думаю, постепенно это будет происходить и в других местах. И вот уже по инициативе Роспотребнадзора после прилета из-за границы ты не обязан 14 дней сидеть на карантине, как раньше, а должен просто сдать тест в течение 72 часов. Слышал, что и инкубационный период коронавируса после всех исследований снижен до семи дней.
Пожал бы руку Карпину и Рыскину? Почему нет?
— Вы пытались переубедить Бориса Ротенберга перед матчем с «Ростовом», чтобы он согласился на перенос?
— Я разговаривал с Борисом Романовичем и задавал ему этот вопрос. Он четко все разъяснил: «У нас свои планы. Мы готовились, оберегались, четко действовали в соответствии со всеми нормами регламента. У каждого клуба — свои цели и задачи». В итоге, когда «Сочи» отказался от переноса, ростовчане решили ехать 17- и 16-летними, и этот вариант точно был неправильным.
— Когда, по вашим данным, «Ростов» узнал о болезни Хорена Байрамяна? И когда уведомил об этом лигу?
— Официально нас уведомили 17 июня.
— А заболел он, говорят, 12-го?
— Насколько помню, по справкам — да.
— Почему аж пятидневный разрыв?
— Вновь повторяю — это было начало. Первый опыт, в том числе по получению и передаче информации о ковиде. Может, выясняли, делали дополнительные тесты.
Вам может показаться странным, что я заступаюсь за клуб, который в отношении лиги занял другую позицию (улыбается). Но это сейчас решение таких ситуаций у нас, что называется, отскакивает от зубов, а тогда все было внове и наощупь. Многие советовались с кем только могли, с телефона не слезали. И мы тоже. Я звонил Александру Алаеву, тот — заместителю председателя Роспотребнадзора Ирине Брагиной, а у той, помимо футбола — миллион фабрик, заводов, газет, пароходов...
— Я видел два письма из «Ростова» в лигу, причем полярного содержания. В первом, от 17 июня, говорится, что основной состав и молодежка питаются в одном помещении — в общем, клуб как будто сам сделал все, чтобы с «Сочи» ему не дали сыграть более-менее адекватным составом. А уже 18-го ростовчане словно опомнились и написали обратное. Можете объяснить их мотивацию в обоих случаях?
— Факт таких писем был. Возможно, это какая-то неразбериха с точки зрения документооборота. Но разъяснить, почему они были отправлены, может только сам клуб.
— «Ростов» затем развязал против лиги войну — тут и неоднократные высказывания Валерия Карпина, и публикация вашего заявления в комитет РФС по этике. Как такую политику клуба восприняли вы?
— В ней была сильная эмоциональная составляющая, и мы это понимаем. На одном из недавних собраний я в конце выступил не то, чтобы с пламенной речью, но сказал: «Это недопустимо. Давайте решать все вопросы и высказывать все друг другу внутри, а в информационное пространство выносить коллегиальные решения».
Давно и хорошо знаю Валерия Карпина. Но то, что он сказал в адрес Роспотребнадзора, — недопустимо. К этой организации надо относиться с уважением. Она пошла нам навстречу. Наша лига первой восстановила профессиональный спорт в стране, и случилось это во многом благодаря этой структуре. И когда звучит фраза, что у нас «чемпионат Роспотребнадзора», — это удар не только по лиге, ее престижу и имиджу. Это удар и по самому Роспотребнадзору. Зачем бить по людям, которые работают над тем, чтобы в нашей стране было как можно меньше зараженных ковидом? Поэтому при всем понимании эмоций Карпина мы вынуждены были среагировать. И считаю, что правильно сделали.
— Вы подали на Карпина в комитет по этике за колкость в адрес Роспотребнадзора и цитату из Анатолия Бышовца, но никак не отреагировали ранее на его же слова, что «РПЛ — это чемпионат бани или водокачки». Почему тогда «съели»?
— Мы не «съели» (смеется). Да, было обидно, но мы поняли эмоции. Тренерская профессия — совсем непростая, в ней жизненно важен каждый результат. Тот же Слуцкий превратился в Лобановского, его качает на каждом матче, он нервничает без конца. И так в разной форме можно сказать о каждом.
Это я к Карпину подвожу. Поэтому и не пошли на жесткую реакцию в первый раз. Но во второй вынуждены были повести себя иначе. Потому что определенные границы переходить нельзя. И, сиди он в моем кресле, отреагировал бы точно так же. Уверен в этом.
— При встрече пожали бы руку Карпину и спортивному директору «Ростова» Алексею Рыскину?
— А почему нет? Сейчас просто все собрания проходят в видеоформате, мы еще не виделись. Вот было собрание — Рыскину предоставляли слово, никто не затыкал ему рот.
— Правда ли, что еще недавно ваши отношения с ним были безоблачными?
— Очень давно его знаю. Но не понимаю причину обид на лигу в моем лице. Сейчас, по-моему, Александр Валерьевич разъяснил ситуацию. Наверное, Рыскин там не один, есть руководители. Ладно, проехали.
— Будут ли какие-то корректировки в регламенте именно по мотивам матча «Сочи» — «Ростов»?
— Будут. Попробуем включить в регламент следующую норму — чтобы на поле у одной команды одновременно могло быть не больше двух игроков в возрасте 18 лет и младше. Это не позволит заявить на матч премьер-лиги, как «Ростову», полную команду 17-летних и даже более молодых ребят. Тоже наука. Мы делали сквозную заявку из того расчета, чтобы в дополнение к основному составу в случае экстраординарной ситуации могло сыграть несколько молодых. Но не до такой же степени!
Для того, чтобы команды изолировались, у многих не оказалось условий
— Правда ли, что на общем собрании вы ставили вопрос о том, чтобы все клубы РПЛ сели на жесткий карантин с 1 июня — но большинство сказало «нет», потому что у многих клубов попросту нет своих баз, и изолироваться им было негде?
— Это была очень хорошая идея, но присваивать себе ее не буду. Она принадлежит Дюкову. Более того, он лично разговаривал со многими руководителями клубов. И на начальном этапе это было правильное решение, мы его поддерживали, — для того, чтобы оградить клубы и игроков от того, что в некоторых командах в итоге произошло, более жестко их контролировать.
Несколько ведущих клубов сели на свои базы сразу — «Локомотив», ЦСКА, «Спартак»... У нас даже было голосование, у вас правильная информация. Но клубы были к этому готовы только в том случае, если бы все находились в равных условиях. И учитывая, что у семи, по-моему, клубов нет своих баз, ограничить круг их контактов было бы очень непросто. Названные команды плюс «Краснодар», «Зенит», «Динамо» могли обеспечить самоизоляцию. А многие из тех, кто послабее — нет. Сейчас говорят про 18, 20 клубов — да я хоть за 25! В кавычках, естественно. Но они должны соответствовать уровню премьер-лиги и критериям, которые заданы для ее участников. А это есть далеко не всегда.
Кроме того, клубам надо более требовательно относиться к себе. Понятно, что это сложно. У всех есть семьи, жены, девушки, родители. Кто-то куда-то к ним едет. У Александра Валерьевича была идея не до конца сезона посадить игроков на базы, а хотя бы на месяц. Но и это оказалось неосуществимым.
— Про «Динамо» мне рассказывали так — сначала там все было хорошо, а потом Москву открыли, и жены поехали на шопинг...
— Один игрок действительно заразился от жены, а потом они ездили на тренировки на одной машине. Вот и все.
Дюков сыграл огромную роль, чтобы властные институты не запретили нам довести сезон до конца
— Считается, что главный проводник идеи возобновления чемпионата, которую поддерживали далеко не все, — Дюков. Это так?
— Конечно, одному мне тяжело было бы решить вопросы на уровне государственных структур для того, чтобы нам разрешили играть. Ему же помог сыграть большую роль серьезный вес не только как руководителя одной из крупнейших компаний страны, но и с точки зрения его контактов и влияния. Однако и мы всячески поддерживали идею, что доигрывать сезон — надо. Я тоже изначально выступал за это, и Александр Валерьевич сказал об этом в интервью.
Это были кошмарные месяцы. У меня есть переписка с УЕФА, руководители которой не понимали позицию таких вроде бы футбольных стран, как Шотландия, Голландия, Франция. Французский генеральный директор профессиональной футбольной лиги Дидье Кийо на всех наших заседаниях европейской ассоциации лиг говорил, что надо играть. А потом раз — и у них, как и в Голландии, правительство приняло решение, которое не позволило сезону вернуться.
У нас Александр Валерьевич сыграл огромную роль, чтобы все властные институты не запретили нам довести сезон до конца. Повторяю: мне как президенту лиги сделать это было бы очень трудно, несмотря на то, что у многих клубов есть соответствующее лобби из числа чиновников и других влиятельных людей. На одном из совещаний, которое проводил министр спорта Олег Матыцин, мы докладывали о текущей ситуации у нас, выступали с регбистами, и он сказал: «Огромное спасибо футболу. Они были первыми, кто открыл путь для занятий профессиональным спортом».
— У людей сложилось ощущение, что регламент возобновления сезона полностью разрабатывал РФС, еще и потому, что пресс-конференцию по Zoom, на которой разъяснялись тонкости нового регламента, проводил Максим Митрофанов.
— Надо говорить откровенно: Роспотребнадзор контактировал на уровне федерации, а не лиги. Аккредитация в Минспорта — у РФС, а футбольный союз передал нам, как и остальным лигам, права на проведение чемпионата. Комплектовали мы этот регламент вместе, а дальше юридически его вычищал РФС; он же отправлял его в Роспотребнадзор и получал оттуда ответы, — логично и правильно, что такую пресс-конференцию проводил именно сотрудник союза.
У руководителя Роспотребнадзора Анны Поповой есть заместитель — Ирина Брагина. У нее было отлажено взаимодействие с Александром Алаевым, который очень много нам помогал и помогает. Все нестыковки решались по этой линии. Учитывая, что неординарные ситуации случались почти каждый день, мы работали с шести утра и до 12 — часу ночи. И, чтобы той же Брагиной не звонили разные люди, у нас было четкое разделение. Оперштаб лиги возглавлял я, а с Роспотребнадзором общались Алаев и наш главный врач Эдуард Безуглов.
— Решение об остановке сезона в марте принял РФС. Почему не вы?
— Мы не имеем на это права. Да, нам делегированы права на проведение чемпионата, но все регламентирующие и дисциплинарные органы — в компетенции РФС. Это прописано и в Законе о спорте, и в соответствующих указах ФИФА и УЕФА. Еще Зепп Блаттер выстроил очень четкую пирамиду. Допустим, мы на общем собрании лиги принимаем регламент и отсылаем его в РФС, там вносятся дополнения и правки. И в итоге на этом регламенте стоят две подписи — «Согласовано. Президент РПЛ С.Г.Прядкин» и «Утверждено исполкомом. Президент РФС А.В.Дюков». Так при мне было всегда, и с точки зрения утверждения документов не было ничего нового.
Многие клубы предъявляли мне претензии насчет переноса — что мы в рамках лиги имеем полномочия самостоятельно перенести матч. Не имел я таких полномочий! Мы получили разъяснение об этом от РФС и от УЕФА. Такие переносы — не в рамках лиги. Когда нужно сдвинуть в рамках тура на день матчи участников еврокубков — это я могу сделать. В соответствии со статьей 6.3, где прописаны форс-мажорные обстоятельства, лига тоже может перенести игру. Но пандемия — это не форс-мажор, а жизнь наша.
Более того, и исполком РФС приостановил чемпионат России только после решения правительства страны о невозможности проведения спортивных и массовых мероприятий. До того мы еще продолжали играть. Но тут — все.
— Знаю, что вы регулярно переписываетесь с президентом УЕФА Александром Чеферином. С его стороны в апреле-мае было давление: давайте, мол, обязательно доигрывайте?
— Он очень умный и хороший руководитель. И реалист. Первые месяцы после остановки всех чемпионатов переписка была громадная. Были и видеоконференции. Чеферин не настаивал, но настоятельно просил: «Чемпионаты надо доиграть». Разговаривал он и с Дюковым. Я — член стратегического комитета УЕФА, он и нас собирал, говорил о том же. У меня даже есть его смска следующего дословного содержания: «Мы эту заразу должны победить!»
В Оренбурге при прилете все должны сдавать мазок. Поэтому команда была обречена
— Кстати, известно, как именно заболели игроки «Сочи»?
— Некоторые клубы неправильно поступают, озвучивая фамилии заболевших футболистов. Мы не имеем права их разглашать, поскольку есть понятие медицинской тайны. Хорошо, что мы ввели систему QR-кодов, на чем настоял мой старший коллега Александр Мейтин (директор по безопасности РПЛ, — Прим. И.Р.), которого я очень уважаю и к которому прислушиваюсь. Он это решение продавил, и оно показало свою актуальность. Даже вице-премьер Дмитрий Чернышенко, приехав на матч ЦСКА — «Зенит», такой подход оценил.
Мы видим реальную картину, кто заболел, кто — нет. Потому что, предъявляя этот код при входе в «чистую» зону, игроки команд показывают нам свое реальное состояние. Если у тебя нет отрицательного теста на ПЦР, QR-код тебе не дадут. Тем более что контролируют эту зону не просто делегаты матча, которые ходили туда испокон веков, а сотрудники оперативного штаба.
Нам в этот штаб, в том числе и в лигу, предоставляют справки из лабораторий ПЦР. Условно, Игорь Акинфеев, тест отрицательный, число, лаборатория. И если ты что-то там исправил, в компьютере или еще как, — это подсудное дело. Автоматом эта справка из лаборатории (сотрудники лиги, кстати, тоже сдавали тесты раз в три дня) идет в местный Роспотребнадзор. И если ты это нарушил, что-то подменил — это уголовная статья! Могут и посадить.
— А сам региональный Роспотребнадзор не может смухлевать по договоренности с друзьями из местного клуба?
— Они не могут сделать подлог ПЦР-теста, потому что все медицинские лаборатории, которые их делают, — сертифицированные, действуют строго по протоколу. Вы не представляете! Я вот 20 лет отслужил, и, как человек военный, могу сказать вам: Роспотребнадзор — это хлеще, чем военизированная организация! Там жесточайшая иерархия. Главы его местных отделений подчинены напрямую Поповой и Брагиной в большей степени, чем руководителям своих регионов.
Возьмем определение контактного круга лиц. По санитарному регламенту, в случае обнаружения человека, зараженного коронавирусом, необходимо вызвать представителя, так называемого офицера, Роспотребнадзора. Он приезжает — и руководитель организации, в частности, футбольного клуба, сообщает ему ситуацию . После этого они в любом случае проводят расследование и определяют контактную группу. .
— Расскажите, что произошло с «Оренбургом».
— С «Оренбургом» ситуация вообще была очень простая. Есть решение губернатора Дениса Паслера: прибывает любой самолет, из Москвы или откуда угодно, — и при выходе в зал прилета (такое и за границей раньше было — например, в Вене, о чем мне рассказывал Александр Медведев) ты тут же должен сдать мазок. При этом записывают твое имя, адрес, паспортные данные. Через два-три дня приходит результат.
Когда после прилета с матча против «Локомотива» у футболистов «Оренбурга» взяли мазок, и у одного игрока обнаружили положительный тест, соответствующая служба Роспотребнадзора сразу стала проводить расследование. «Какой рейс?» — «Чартер. Футбольная команда». И понеслось. А к этому времени у них заразились еще несколько человек. У них сам определился контактный круг — все, кто был в самолете. Кстати, все специалисты, анализируя ситуацию, говорят, что с учетом игры против «Локомотива» и перелета в Москву, заболевание у игрока случилось раньше, чем во время обратного рейса. Инкубационный период-то длится 14 дней.
— Тогда это колоссальное везение для «Локомотива», что во время матча с «Оренбургом» никто не заболел.
— Конечно. У «Локомотива» были случаи заражения в период пандемии, но до возобновления чемпионата.
— Самая большая загадка для многих — «Уфа». По ней все время были какие-то недоговоренности. В предпоследнем туре с «Динамо», когда решалась судьба 6-го места, не играла большая группа ее ведущих игроков во главе с капитаном Беленовым, — но сообщили только о трех заболевших, причем без фамилий.
— Мы четко действуем по тем справкам, которые нам предоставляют. Повторяю: вы просто не представляете жесткости этой системы. Когда нам зачитали, что такое Роспотребнадзор и какова ответственность за нарушение его предписаний — все стало понятно. Я бы точно не рискнул играть с этой организацией в какие-то игры.
Когда «Сочи» должны были играть с «Тамбовом», они получили результаты анализов, уже находясь в Нижнем Новгороде. Директор сочинцев Дмитрий Рубашко сразу уведомил Роспотребнадзор и отказался от участия в матче. Если попытаться обдурить Роспотребнадзор, это запросто может кончиться тюремной камерой.
— А почему не озвучили фамилии заболевших в «Уфе» и «Сочи»?
— Нельзя! Это медицинская тайна. Игрок за ее разглашение может подать в суд.
— До того и «Спартак» Бакаева с Зобниным озвучивал, и «Динамо», и другие.
— Мы знали фамилии, но нам сказали: «Вы не имеете права». И Роспотребнадзор, кстати, на это указывал. Допускаю, что клубы даже получили замечание по этому поводу. Это опять же для всех — уроки в новой ситуации.
— Как собираетесь бороться с утечкой информации прямо с общих собраний РПЛ?
— Мы еще ни разу после пандемии не собирались очно. Но и на видеоконференциях очень просили этого не делать. Ничего хорошего в этом нет. Считаю, что должна быть корпоративная этика, и каждый клуб должен работать не только на свой имидж, но и на РПЛ, и на российский футбол в целом. Тем более что информация часто передается недостоверная.
Такое происходило у нас давно. Когда у нас был спортивным директором Игорь Мещанчук, царствие ему небесное, он иногда выдавал в прессу календарь, которого не было и не могло быть. Предстоял еще миллион раундов обсуждений — и в прессе вдруг всплывало то, что вызывало много эмоций у того или иного клуба. На моих глазах, вот за этим столом случались перепалки между клубами: еще ничего нет, зачем вы это выкинули в прессу? Все надо решать в своем кругу!
Регламент делали по опыту бундеслиги. Были на связи с ее руководством
— Была ли, по-вашему, в ситуации с матчем «Сочи» — «Ростов» системная ошибка?
— Мы критически себя оцениваем, и все-таки — не думаю. Это была конкретная история в конкретный день. Поймите: никто раньше ни с чем подобным не сталкивался. И все наши действия, в том числе ошибки, были продиктованы главной целью — завершить чемпионат и сделать это по спортивному принципу. Насколько удачно это получилось — выводы делать вам. Но с учетом тех беспрецедентных шагов, которые предпринимало наше государство для ограничения распространения пандемии, было очень сложно найти идеальный механизм, чтобы без шероховатостей довести дело до конца.
Надо понимать, что нам еще многое предстоит. Ничего не закончилось, и следующий сезон тоже пройдет в условиях жестких ограничительных мер. На общем собрании в режиме видеосвязи я сказал руководителям клубов, что минимум до следующего мая нам придется жить в тех же рамках. И ФНЛ с ПФЛ, которым сейчас придется пройти тот же путь, будет еще сложнее — с учетом того, что у нас все-таки элита и несколько другие возможности. Многие направления коллегам надо жестко регламентировать.
Сложности, конечно, были связаны с регламентом. Тот, что был в обычное время, надо было корректировать. Я вроде опытный человек, многое в футболе повидал, но все равно учился каждый день. Невозможно все предусмотреть! Роспотребнадзор предъявил нам требования, в соответствии с которыми мы подготовили регламент, взяв за основу зарубежный опыт.
— Верно ли, что немецкий?
— Да. Первоначально у нас на руках был швейцарский регламент. Но мы были на прямой связи с Кристианом Зайфертом, главой бундеслиги, с которым давно знакомы и который с уважением ко мне относится. По мере того, как Германия первой в Европе обустраивалась в новых условиях, мы перенимали у нее опыт. Неплохой регламент нам прислали и турки.
Даже бундеслига, при всей ее аккуратности, пунктуальности, жесткой иерархии (это связано еще и с тем, что она зарабатывает гораздо больше самого DFB, Немецкого футбольного союза, и лига там диктует многие правила игры), приняла ковид-регламент лишь за неделю до рестарта!
— Но почему в бундеслиге, у которой вы брали ковид-регламент, в Англии, Испании, Италии все прошло четко, никто не заразился, матчи не отменяли, взрослые с детьми не играли, — а у нас все вот так?
— В Германии случилась ситуация во второй бундеслиге с дрезденским «Динамо», в первой были зараженные. Но дело даже не в этом. А в том, что надзорный орган, Роспотребнадзор, во всех этих странах в таком виде отсутствует. Возможно, он играет большую положительную роль с точки зрения дисциплины.
Но в ряде других стран эту самую дисциплину демонстрируют сами граждане. Ангела Меркель сказала, что нужно посидеть дома, а выходя, соблюдать социальную дистанцию, — немцы сидят и соблюдают. Да, бундеслига начала, многие брали с нее пример. Но она доигрывала сезон без единого зрителя. У нас же разрешили 10 процентов. Подход везде разный.
— У вас есть четкий план на случай, если осенью начнется вторая волна коронавируса?
— Будем действовать в соответствии с рекомендациями государственной власти. Они ставятся во главу угла. Если правительство скажет остановить чемпионат — мы его, конечно, остановим. Тот же Чеферин говорил: «Если есть возможность, надо доиграть — но при этом действовать четко в соответствии с решениями правительств своих стран».
Идеального регламента не бывает. И сейчас обязательно что-то вылезет!
— Мне было смешно, когда обсуждался вопрос о лишении аккредитации коллеги с «Матч ТВ» Тимура Журавеля, прошедшего в раздевалку пацанов из «Ростова» после матча с «Сочи». На его месте так бы поступил любой журналист, к тому же Тимур, прошедший тест на ковид и получивший QR-код, никому не был опасен. В отличие от Василия Кикнадзе, раздававшего игрокам «Локо» перед матчем с «Оренбургом» «пятюни», и болельщика, с которым игроки того же «Локо» после игры фотографировались.
— Думаю, Кикнадзе тест сдавал — иначе не оказался бы в «чистой» зоне. А нарушали регламент не только игроки. Мы с РФС пытались как-то этот вопрос отладить, действовать пожестче — но пошли жалобы от клубов, что суммы штрафов очень большие. Почему те же немцы играли без зрителей? Потому что так проще было закончить сезон — и меньше рисков. У нас пошли болельщикам навстречу.
Им разъясняли: ребята, это же для вас, соблюдайте правила! Идеально в этом смысле была проведена игра ЦСКА — «Зенит» — может, из-за того, что было достаточно много гостей, которые за этим наблюдали: и зам главного санитарного врача России Брагина, и Чернышенко. Там разграничения для зрителей работали очень четко. Но фанатские сектора очень сложно контролировать. Мы сейчас попросили РФС, и он чуть снизил штрафы.
Если за каждую игру клубу платить по 150 тысяч рублей при том, что резко снизились доходы в день матча, то можно далеко зайти. Главное — с этими фанатскими эмоциями ничего же невозможно сделать, если только не закрыть стадионы вообще!
— А зачем главным тренерам носить маски во время игры?
— Это требование мы из медицинского регламента с нового сезона убрали. Также мы разрешили и запасным игрокам не носить маски — учитывая, что это «чистая» зона, и пускают туда только по QR-кодам. Но в подтрибунном помещении они должны будут идти в раздевалку в масках.
— Наши коллеги со Sports.ru после первого тура опубликовали обширный список нарушений ковид-регламента в большинстве матчей, в «СЭ» тоже было подобное. Вы обращали внимание на такие публикации?
— Конечно. Мы общались с журналистом Владом Ворониным, отвечали на его вопросы. Знаю, что они продолжают собирать эту информацию. Для нас тоже полезно многое из того, что подсказывают. Я и сейчас говорю: идеального регламента не бывает. Все равно что-то вылезет, как это и до ковида происходило каждый год.
С точки зрения готовности к любому развитию событий мы находимся уже на совершенно другом уровне, чем даже месяц-два назад. И клубы готовы к тому, чтобы решать самые сложные вопросы. Тот же «Ростов» уже давно готов.
Последний срок для «Тамбова» — зима. Больше режиссером этого спектакля я не буду
— «Химки». Почему РПЛ допустила, что клуб столько времени морочил всем голову и не давал четкого ответа, пойдет он в премьер-лигу или нет? Как такое может быть, что за день до последнего тура клубы еще не знали, один из них вылетает или два?
— Начну с последнего. Все, что касалось захода или незахода «Химок» в РПЛ, бурлило в информационном пространстве. В те даты, которые определил футбольный союз совместно с лигой, они подали необходимые документы. Формально не придерешься. Но прав Александр Валерьевич: информационное пространство будоражили в том числе и руководители «Химок» разного уровня. То они говорили про РПЛ, то про ФНЛ, то про ПФЛ... В общем, от Лиги чемпионов до ЛФЛ. Я, конечно, утрирую, но интригу подогревали они сами.
— Дошло до того, что Сергей Юран заявил о «проданном» месте «Химок» в РПЛ.
— Вот для чего такие вещи говорить?
— Для того, чтобы заставить руководство клуба все-таки в премьер-лигу пойти. Что и произошло.
— Некоторые делают намеренные вбросы в прессу со своими целями, например, чтобы руководство клуба или региона приняло нужное решение.
— Ваш намек понял. А слова Юрана — не повод для расследования?
— Если и да, то не нашего. Потому что на тот момент «Химки» еще не были членом премьер-лиги. Это могли сделать РФС или ФНЛ. Но Юрана тоже можно понять. Он сделал много для того, чтобы этот выход состоялся. Что происходит там сейчас — мы пока не понимаем. А хотели бы понять.
Идеей губернатора Воробьева было сохранение профессионального клуба, но на том уровне, на котором он региону необходим. А идею выхода в премьер-лигу, на мой взгляд, подстегнул выход в финал Кубка России и победа в гостях над «Уралом», крепкой командой РПЛ.
С интересом ждем в премьер-лиге «Ротор», команду с историей и из футбольного города, где на трибуны стадиона, построенного к ЧМ-2018, даже на матчи ФНЛ ходило по 17 тысяч зрителей. Очень хорошо знаю губернатора Андрея Бочарова, который встречался с Александром Валерьевичем и пообещал, что не бросит команду.
— Почему второй сезон подряд лицензирование проходит «Тамбов», несмотря на все свои очевидные проблемы со стадионом?
— Головная боль. И очень серьезная. Как Дюков, так и я очень много разговаривали с губернатором Александром Никитиным. Я ездил к нему. Если бы не было пандемии, «Тамбов» висел на волоске и не получил бы лицензию. Мы пошли на это, поддержав просьбу именно губернатора. Много раз мне звонил от имени «Тамбова» и наш знаменитый Георгий Ярцев. Нам пообещали, что сделают все до конца октября, и мы дали им время до зимней паузы. Это — последний срок. Режиссером этого спектакля, как меня назвали некоторые Телеграм-каналы, я больше не буду.
Поскольку команда была хорошая, играющая, нам было «Тамбов» очень жалко. Трижды выиграли с крупным счетом, отобрали очки у клубов с именем, дважды обыграли «Спартак», «Зенит» от них еле отскочил... Но отсутствие своего стадиона — это большой недостаток для клуба премьер-лиги. «Хорошо» еще, зрителей сейчас на матчи может ходить мало. В какой-то момент начались метания — переезд в Нижний Новгород, объединение с местным клубом. Чушь какая-то!
Губернатор сказал: «Я обязательно сделаю!» Нас убедило то, что выделены и поступили на счет Спорткомитета Тамбовской области конкретные целевые средства на реконструкцию стадиона. Не просто деньги, которые можно раздать на другие виды спорта, а именно на арену. Необходимо, чтобы команда играла в своем городе. И ей самой этой будет легче финансово — не платить за аренду. И зрители пойдут, и по имиджу лиги факт выступлений в других городах не будет бить.
— Можете объяснить, почему пару лет назад была выдана лицензия «Анжи» Османа Кадиева, на котором висели колоссальные непогашенные долги?
— Не могу говорить за отдел лицензирования РФС. Мы будем обсуждать еще одно новшество. При приеме в члены РПЛ, помимо необходимых учредительных документов, будем требовать аудиторское заключение за последний год. И чтобы РФС это прописал. Мы должны четко знать финансовую ситуацию хотя бы на конец предыдущего года — с задолженностями и т.д. А РФС, в свою очередь, сделает жесткие критерии. Скорее всего, для двух топ-лиг будет минимальный бюджет, который клубы должны гарантировать. Причем не частники, а финансовые институты.
— Давно пора.
— Какие именно это будут бюджеты, определим мы с РФС. Дюков полностью поддерживает эту тему.
— Ваше отношение к практике неофициальных фарм-клубов команд РПЛ — «Сочи», теперь «Химки»? К тому, что «Зенит» с вылетевшим «Оренбургом» — также не чужие друг другу клубы, а теперь подобными могут стать «Спартак» и «Уфа»?
— У меня несколько раз были беседы с Алексеем Миллером — и по футбольным темам, и по телевизионным, особенно когда мы подписывали контракт с «Газпром-Медиа». И он говорил о том, что «Газпром» делает очень много социальных вещей. Конечно, если в регионе находится крупное газпромовское объединение, то, конечно, они стараются оказывать его людям социальную поддержку. В том числе и содержать футбольный клуб. Не потому, что нужно отдать шесть очков «Зениту». Есть социальные обязательства!
Ответ Кашшаи клубы точно не устроит
— В летнем отрезке было много судейских скандалов, значительная часть которых была связана со «Спартаком». Как вы оцениваете ситуацию с арбитражем этой команды и жесткие заявления Леонида Федуна и Доменико Тедеско, хэштег владельца «Спартака» #CудитеСпартакКакЗенит?
— Ответ один. К судьям лига отношения не имеет и не собирается иметь. Это орган, который сейчас возглавляет Ашот Хачатурянц, достаточно сильная личность. Ни к выбору Виктора Кашшаи, ни к выбору арбитров на матчи мы не имеем никакого отношения — и хорошо, что все это происходит независимо от РПЛ. Ошибки бывают у всех, но комментировать это не хочу, потому что это не в моей компетенции.
У меня есть один вопрос по этой теме. Клубы много спрашивали меня об этом — они озабочены очень большим количеством карточек. Я сначала обсуждал их с Алаевым, потом — и с Кашшаи.
— Леонид Слуцкий говорил об этом в интервью «СЭ», подчеркнув, что до пандемии среднее число желтых карточек в матче РПЛ было меньше четырех, а после стало 6,8.
— Да, всю эту статистику я тоже видел на нашем сайте. И тоже задал Кашшаи этот вопрос. Ответ был простой, но он точно не устроит клубы. С его точки зрения, всем было очень сложно готовиться к рестарту чемпионата из-за пандемии. Мы, дескать, боимся, что игроки не готовы, и поэтому судьи жестче относятся к нарушениям. Но это неправильно, поскольку тем самым арбитры, наоборот, только сокращают скамейку запасных! И дисквалификации из-за перебора желтых карточек, и красные были в каждом туре. Матчи пропускали важные игроки. Страдали все команды. Слуцкий все правильно сказал по этому поводу.
— Можете ли в конце концов прояснить для публики интересующий всех вопрос о ваших родственных отношениях с Томасом Цорном? Кем он вам приходится?
— Я это не комментирую. No comment. Это не имеет никакого отношения к нашей работе.
— Как отнеслись к досрочному увольнению Цорна из «Спартака» и назначению на его место Шамиля Газизова?
— Хотите о Газизове? Пусть растет. Перспективный менеджер!
Моя мечта — чтобы каждый клуб получал от лиги миллионов по десять
— В последние годы наши клубы все хуже выступают в еврокубках, в прошлом сезоне никто даже не преодолел новогодний барьер. Видите ли в этом закономерность? А то, слышал, вы обиделись на мое декабрьское высказывание о деградации РПЛ.
— Тут, думаю, сработал испорченный телефон. Никаких обид нет. Мы много времени анализировали нашу деятельность вместе с партнером по стратегии — компанией PricewaterhouseCoopers. И могу сказать: ни в одной лиге нет такого ожесточенного и равного чемпионата, как у нас! Мы сопоставляли наши таблицы розыгрыша в последние годы с чемпионатами ведущих зарубежных стран. В Германии, Франции, Италии чемпионы, по сути, известны заранее — это «Бавария», «ПСЖ» и «Ювентус». В Испании — один из двух.
У нас до нынешнего сезона за четыре года было четыре разных чемпиона. Нравится мне и то, что происходит на нижних этажах таблицы. Поэтому я и настоял на сохранении стыковых матчей. Благодаря ним до последнего тура неясно, кто вылетит, кто в эти стыки попадет. Даже сейчас интрига сохранялась до последнего момента! Исходя из этого, считаю наш чемпионат интересным.
Вы написали о деградации, исходя из нашей нынешней конкурентоспособности в Европе. В этом есть доля истины. И я сторонник того, чтобы наши игроки уезжали и пробовали свои силы в сильнейших лигах континента. Саша Головин — красавец, молодец! Надо отдать ему должное — в сложнейшем французском чемпионате, в клубе, у которого шло далеко не все и где часто менялись тренеры, он все равно заиграл.
Если наши сильнейшие игроки будут уезжать, на их места будут вставать те, кто помоложе. И вести клубы за собой. Это принесет сразу с двух сторон усиление сборной. И чемпионат станет конкурентнее, в нем не будет застоя, появится кровоток. Пока у нас с ним как-то не идет.
У нас есть очень сильные руководители и хозяева клубов. Сложно тягаться по уму и компетентности с Евгением Ленноровичем. Очень многое делают Алексей Миллер, Сергей Галицкий, Леонид Федун, другие.
— Юрий Семин предложил проводить лицензирование на роли топ-менеджеров в РПЛ. По-вашему, это возможно?
— Это очень сложный вопрос. В лицензировании тренеров, врачей, специалистов по маркетингу есть какая-то категорийность. Легче и четче определяется квалификация. По первому лицу клуба все гораздо более размыто. Есть клубы частные, есть — принадлежащие госкорпорациям, есть — регионам, есть — половина на половину. У каждого — свой подход. Попробуйте объяснить Евгению Гинеру, что мы не можем допустить Романа Бабаева до руководства клубом, пока он не пройдет лицензирование! Сложно вогнать в какие-то рамки частного владельца или крупную корпорацию.
— Просто как сделать, чтобы дилетанты, приходящие в футбол из воздуха и видевшие его с вертолета, не определяли судьбы серьезных тренеров, которые многие годы строили свои команды?
— Мне кажется, сами клубы должны более стратегически смотреть на свое развитие и давать людям изнутри расти и развиваться. Когда кто-то живет одним днем, даже одним годом — никого внутри организации не вырастишь. А в том же ЦСКА Бабаев под руководством Евгения Ленноровича прошел многолетний путь от юриста до генерального директора. И нет никаких метаний, а есть стабильность и последовательность. Таким же должно быть отношение и к тренерам.
— Можно ли как-то не допустить на скамейку запасных президента «Урала» Григория Иванова? А то ведь говорят, что из-за этого уже тренеры туда не идут.
— У нас есть самобытные клубы (улыбается). Григорий Викторович все делает в соответствии с законом. И такие люди должны быть! Он болен футболом. У него же не только «Урал», но и мини-футбольный клуб, и женский. Сейчас его более активно включили во внутренние дела лиги — он вошел в правление. Его страсть и любовь к футболу нам очень нужна.
— В своем заявлении в комитет по этике РФС вы обвинили «Ростов» в ущербе деловой репутации РПЛ. Многие по этому поводу иронизировали: мол, невозможно говорить об ущербе тому, чего нет. Обидно такое слышать?
— Конечно. Не обижаю своих предшественников, которые возглавляли лигу по году-два, но считаю, что тот путь, который мы проделали, огромен. И когда читаешь колкости в адрес премьер-лиги, мне неприятно это слышать. Независимо от того, кто был президентом РФС, я всегда отстаивал РПЛ, бился за нее. Только одну вещь мы не сделали. Ту, о которой все время говорит Валерий Газзаев. Повышение стоимости телевизионного контракта.
— Да, как раз на днях он сказал, что телеправа на РПЛ должны стоить в 40 (!) раз дороже.
— Не понимаю, откуда он берет эти цифры. Была даже такая шутка. Когда Валерий Георгиевич говорил, что у него есть те, кто сможет заплатить за телеправа 400 миллионов, я сказал, что премьер-лига готова официально заплатить ему агентское вознаграждение в триста — лишь бы нам оставили сто!
Это очень важная и больная для нас тема. Мы пытаемся ее как-то поправить. Но те совершенно объективные расклады, которые дают нам телевизионщики, когда мы начинаем вести переговоры (в частности, по числу подписчиков платного канала), ставят нас на место. Впрочем, современные цифровые платформы, крупные интернет-компании дают нам люфт при ведении переговоров.
В свое время мы попытались разбить права на части и сделать тендер на каждую — открытый доступ, спутниковое и кабельное ТВ, интернет-права. Почему от этой идеи тогда отказались — потому что по двум первым пунктам конкуренции не было, претендентом была одна компания — «Газпром-Медиа». И только на инернет-права претендовали шесть компаний. Когда мы посчитали суммарно, то поняли, что нам выгодно отдать все в одни руки. Сейчас время меняется, появилось очень много провайдеров, причем крупных игроков. Так что возможны разные варианты.
Очень активную работу, допустим, сейчас ведет на рынке Ростелеком. А это касается каждого домохозяйства. Так что конкуренция растет. Но надо и поблагодарить Алексея Миллера за существующий контракт. Для такой страны он, конечно, маленький, но он есть. Моя мечта — чтобы каждый клуб получал от премьер-лиги миллионов по десять. Тогда я был бы просто счастлив. Это значит — 160 миллионов телевизионного контракта. Конечно, это нереальные деньги. Но к 60-80-100 миллионам мы должны постепенно подойти.
— Многие не из Санкт-Петербурга выражают недоумение по поводу того факта, что ведущий клуб РПЛ и владелец прав на ее телетрансляции — это, по сути, одно и то же.
— Мне по этому поводу многие задают вопрос. Ответ один: «Ну, пусть кто-нибудь другой даст». У нас есть крупные компании, которые могли бы заплатить. Но никто же не дает! Если конкурент появится, мы будем только рады.
Тиньков и Дюков — очень близкие друзья, и вначале Тиньков пришел в РФС
— Почему согласились на титульное спонсорство «Тинькофф-Банка» за 300 миллионов, при том что «Лига Ставок» платит 600 и таким статусом не обладает?
— Не буду комментировать суммы, но это большие деньги, очень хороший контракт. Мы впервые провели тендер и очень довольны. «Лига Ставок» — наш очень старый партнер, еще с 2005 года, когда был жив Олег Журавский, очень умный и хороший менеджер. Могли бы и их сделать титульным спонсором, но было бы как-то некорректно делать титульным спонсором лиги букмекеров. И Юрий Красовский, нынешний руководитель «Лиги Ставок», хорошо это понимает. Поэтому она стала генеральным партнером.
Что касается «Тинькофф Банка». Да, на начальном этапе Олег Тиньков пришел в РФС — они очень близкие друзья с Александром Валерьевичем. Посмотрел на инструментарий, который ему в футбольном союзе предоставляли. Восемь — десять игр сборной России в год его не удовлетворили. Учитывая, что этот банк ориентирован на молодую аудиторию, на большое количество клиентов в онлайне, его не устроил объем. И Александр Валерьевич сказал: «Тогда встречайся с Сергеем Геннадьевичем». Он нас познакомил, и дальше переговоры вел я. Приезжал к ним в офис около «Речного вокзала».
Это огромная заслуга Дюкова, что он убедил своего товарища к нам прийти. Сам Олег был велосипедистом, содержал велокоманду и к футболу относился не особо.
— Особенно к российскому, которому посвятил несколько едких реплик.
— Да, были резкие слова. Правда, после того, как Александр Валерьевич стал президентом РФС, и мы несколько раз встречались в неформальной обстановке, свое отношение к российскому футболу он поменял. Когда я впервые рассказал ему, что происходит у нас в лиге, что включает в себя спонсорский пакет, он ничего этого не знал. Тиньков заинтересовался, мы представили его предложение клубам — и все поддержали, потому что этот банк рассчитан на большую и молодую аудиторию. Этот контракт рассчитан и на развитие платного телевидения, на увеличение числа подписчиков.
— Но сумма 300 миллионов многих смутила, показалась слишком скромной.
— Всё-таки сумма побольше. Кстати, у нас не только с «Тинькофф Банком» были разговоры, когда мы искали партнеров в банковском сегменте. С тем же «Газпромбанком» тоже говорили, чуть более отдаленно — с ВТБ. Кстати, у лиги нет ни одного партнера, привлеченного, скажем так, административным способом. И «Лига Ставок», и «Тинькофф Банк» — это чисто коммерческие истории. Когда мы начинали торг, наша сумма была значительно выше — но пришлось опуститься до трехсот с лишним. Но думаю, что это перспективный контракт, и мы будем его развивать.
Если бы я хотел поменять устав тайно, то не стал бы рассылать его в клубы за две недели
— Можете объяснить, почему вы хотели поменять пункт 12.6 устава РПЛ (14.6 в старом варианте), согласно которому клубы имели возможность вас переизбрать двумя третями голосов? Причем втихаря. В разосланном клубам варианте устава этого пункта не было, кто-то «слил» информацию Телеграм-каналам, после чего лига отправила уже новый вариант, вновь с прежним пунктом.
— Можете мне поверить на слово? Я проект устава даже не видел. Должен был увидеть после того, как его вернут клубы! Наш юридический департамент его делал и отослал. Когда все это всплыло, я задал нашему юристу Борису Ларину один вопрос: «Боря, что вы там поменяли? Зачем?»
У нас же есть те, кто отслеживает все эти вещи, уделяет этому пристальное внимание. Если бы в одном месте они поставили двоеточие, а не точку, не было бы никаких кривотолков! Сказал ему: «Боря, я только выполз из одного моря критики, так теперь попаду в другое?!» Вот скажите — я больной, чтобы делать такие вещи, если мы разослали в клубы этот устав за две недели до его принятия?
Если бы мы действительно хотели тайно изменить устав, как вы думаете, я бы рассылал его? Где логика? Это была чисто техническая ошибка нашей юридической службы. Зачем мне после всех этих выборов, после скандалов с коронавирусом, устраивать такую штуку? Чтобы на меня вылили лишнее дерьмо?
Я их собрал после этого и сказал: «Теперь трижды будете контролировать все, что пишете». Два раза мало — давайте три. Хотя Ларин — очень опытный и на этом деле собаку съел. Он летел в Грозный, я ему позвонил, реакция была такая: «Да не может быть!» Переслали. Он: «Моя ошибка». Тут я уже не выдержал: «Ты больной, Борь?» Дословно так было.
— Как наказали?
— Выговор получил. Если честно, меня коллектив попросил его жестко не наказывать. Потому что были действительно адские дни и недели. Громадная нагрузка. И у меня такого за весь период работы в лиге никогда не было.
— Не многовато у юриста ошибок-то? Хотя бы досрочное голосование.
— Не хочу эту тему комментировать. Извините.
— Насколько сложно было в такой спешке сделать календарь? Что вызвало наибольшие дискуссии у клубов? Проходила информация о дискуссии между Станиславом Черчесовым и Евгением Гинером о сроках окончания первенства.
— В структуре календаря, утвержденной клубами, мы постарались учесть интересы сборной. Полемики между Евгением Ленноровичем и Станиславом Саламовичем не было, а был диалог. Гинер просто задал пару вопросов, Черчесов на них ответил. Клубы всегда шли навстречу сборной.
Что же касается календаря, то да, у нас на этот раз очень жесткие рамки, то наши ребята во главе с директором по проведению соревнований Евгением Савиным (не путать с КраСавой, — Прим. И.Р.) вместе с Высшей школой экономики смогли создать, убежден, лучшее, что только можно было в этой экстремальной ситуации. Мы ведь даже всех участников еврокубков узнали только 25 июля — выяснилось, что шестой командой станет «Динамо», а не «Химки». Никогда еще не бывало, чтобы за три дня после окончания сезона мы должны были сверстать календарь следующего!
— Но вот уже прозвучала, например, критика от «Локомотива», которому не понравилось излишнее, по мнению руководства клуба, количество матчей в августе.
— Абсолютно с ней не согласен. Мы как раз сделали все возможное для участников еврокубков, то есть минимизировали число выездов и матчей против топ-клубов перед европейскими встречами. Тот же «Локомотив» в прошлом сезоне получил гораздо более сложный календарь — перед Лигой чемпионов у него было пять выездных матчей и домашняя встреча с «Зенитом». В этом — всего два выезда и ни одного матча с ведущими командами. Также максимально учли интересы клубов, которые участвуют в квалификации еврокубков.
Август, соглашусь, насыщен, но другого выхода у нас просто не было. Точнее, был, но все остальные клубы РПЛ были за более плотный календарь на хороших полях в августе, чем за уход еще дальше в декабрь. Дат в сентябре, на которые можно было бы хоть что-то перенести, тоже не было. Кстати, у «Зенита» в августе те же семь матчей, что и у «Локомотива», при этом железнодорожники сыграют за пределами Москвы всего две встречи, а питерцы, с учетом Суперкубка, — четыре. Но «Зенит» всем доволен и ни на что не жалуется.
— Один нюанс из календаря следующего сезона. Матч «Сочи» и «Урала» на юге пройдет в августе, а в Екатеринбурге — в ноябре. Почему не наоборот, что напрашивается климатическими условиями?
— У «Урала» до этого матча один выезд и после — еще четыре. Если бы решили проводить этот матч в Сочи — у сочинцев было бы шесть домашних, а у «Урала» — шесть гостевых встреч подряд. Этого все-таки мы не могли себе позволить. При этом у клубов возможность обменяться кругами сохраняется. Захотят — мы против не будем.
Обязательно поддержу Дюкова на выборах президента РФС в 2021 году
— Поддержите ли Дюкова на президентских выборах в РФС в феврале 2021 года?
— Обязательно. Даже не обсуждается.
— Воспринимаете ли Максима Митрофанова и Александра Алаева как своих потенциальных конкурентов за пост президента РПЛ? Об этом многие говорят.
— Давайте подождем, пока пройдет мой контракт. Если я не уйду по собственному желанию и меня не выгонят, потом, если хотят, пусть выдвигаются. В конкурентной борьбе определимся, кто есть кто! Пока на эту тему не задумывался.
— Многие опасаются, что, если в РПЛ придет, допустим, Митрофанов, то это замкнет круг админресурса в поддержку «Зенита». Вы как глава лиги гордитесь четырьмя чемпионами за пять лет — и не опасаетесь, что в Питере появится такой же гегемон, как «Бавария», «ПСЖ» или «Ювентус»?
— Этого не будет. В РФС далеко не дураки сидят, и Александр Валерьевич — очень умный руководитель. Знаю его очень давно — с 2007 года, когда он только входил в совет директоров «Зенита». Каждый шаг этого человека продуман. И он прекрасно понимает, что пойдет на пользу российскому футболу, а что нет.
Не нужно воспринимать завершившийся специфический сезон как нечто такое, что будет в прежнем виде продолжаться и дальше. Такой отрыв по очкам был впервые, но еще ближе к концу осени конкуренция была гораздо острее. Мне кажется, что в наступающем сезоне будет серьезная конкуренция за чемпионство. Вспомните начало 2010-х, когда после двух золотых медалей подряд «Зенита» с Лучано Спаллетти все говорили, что в РПЛ появился гегемон. Но этого не произошло. Не думаю, что произойдет и сейчас.
— 22 июля в соцсетях РПЛ было объявлено, что лучшим снайпером лиги стал Азмун. Но позже титул вдруг был разделён между ним и Дзюбой, который больше мячей забил с пенальти. Почему?
— Азмун и Дзюба провели выдающийся сезон, забили 34 гола на двоих! Действительно, изначально мы поставили Сердара выше из-за меньшего числа голов с пенальти. Но потом посовещались внутри и решили, что нужно наградить обоих. Мы изучили опыт коллег — в прошлом сезоне в АПЛ вручили три золотых бутсы! Мы решили поступить так же, а в следующем сезоне официально закрепить это в положении о премии.
— Слышал, что при переизбрании вы обещали провести в лиге управленческую реформу, согласно которой, в частности, вторым человеком в РПЛ вместо Сергея Чебана становится Евгений Савин. Начался ли уже этот процесс?
— Реформа произошла. У нас определены четыре крупных дирекции. Первая и главная — дирекция по проведению соревнований, которую возглавил Евгений Савин. По сути дела, он — управляющий директор РПЛ. Вторая — коммерция, маркетинг, пиар и коммуникации. Ей управляет Павел Суворов. Третья — по безопасности под руководством Александра Мейтина. Четвертая — по административно-хозяйственной деятельности. В уставе есть должность исполнительного директора, и Сергей Чебан им остается. В мое отсутствие он исполняет обязанности президента. Но все директора напрямую замыкаются на меня.
На 50% команда, которая сейчас все решает, состоит из очень молодых ребят. Очень им благодарен за то, что наводят на свежие мысли, многому у них учусь. Все было окончательно оформлено буквально две недели назад. Перемены несколько оттянула пандемия, и еще требуется привести устав в соответствие с сегодняшними реалиями. Когда мы это сделаем, то отшлифуем реформы до конца. Но то, что штатное расписание лиги изменилось, — это точно.
— Сколько лет еще планируете работать в РПЛ? И какова для вас главная мотивация в продолжении этой работы?
— Во-первых, мне очень нравится эта работа. Во-вторых, она очень трудная, сейчас — просто кошмарная. Но тем и интересна, и нам еще многое что нужно сделать. В-третьих, пока есть доверие клубов — надо работать.
Сложно заслужить того, чтобы 16 клубов, каждый со своими интересами, тебе доверяли — даже те, кто критикует. Но пока это доверие есть — готов его оправдывать. А дальше буду смотреть. У нас в лиге растут молодые, перспективные ребята, которые в дальнейшем достойно могли бы управлять лигой. Да и клубами.
— Может, даже фамилию преемника назовете?
— Не буду. Но это ваш хороший знакомый! (смеется)