«Мне бы не хотелось делать эту ротацию состава»
— Вокруг «Спартака» сейчас довольно нервозная обстановка. Вы чувствуете это?
— Нервозность в «Спартаке» чувствуется всегда, так как это большой клуб. Я убежден: работая в такой команде, не нужно очень сильно радоваться победам и также не стоит придавать большого значения, если случаются два-три поражения. Во всем должен быть баланс. Если его не будет, то работать будет очень сложно.
— Вы говорите о балансе, но вашей команде сегодня его не хватает. Как с этим справиться?
— Футбол — это особенная вещь. Чтобы обсудить все игровые моменты, нам потребуется не меньше пяти часов, но их у нас нет. Мне кажется, вы больше говорите не об игре, а о результатах. Если взять первые пять матчей сезона, включая Кубок, то мы были лучшими и побили многие рекорды клуба. В дальнейшем результаты стали другими, но я убежден, что в первую очередь нужно обращать внимание на процесс, на долгосрочную перспективу. Сейчас после паузы на встречи сборных мы увидим, насколько команда готова играть. У нас позади 10 игр, и результат в них не такой, какого бы нам хотелось. Мы будем смотреть на то, что нам нужно сделать, чтобы улучшить наши показатели. Понимаем: даже если команда играет хорошо, но из-за каких-то факторов не добивается побед, то это надо исправлять.
— Многие болельщики не понимают ситуацию с постоянной ротацией состава. Объясните логику ваших действий.
— Мне бы не хотелось делать эту ротацию, но если вспомнить прошлогодний период из десяти матчей, в них у нас случились две травмы. Потом еще две в последующих трех играх. У нас был тяжелый график, а выступать в таких условиях и не иметь возможности провести между матчами тренировки — это риск с точки зрения здоровья футболистов. Поэтому мы делали такую ротацию. Это нормально, так делают все. Если у вас есть вопросы по конкретным игрокам, то я готов ответить.
— «Спартак» проводит посредственный матч против «Ахмата». Вы практически полностью меняете состав, и команда разносит «Динамо» за полтайма. Затем матч в Краснодаре, где мы видим тот же состав, что и против «Ахмата». «Спартак» снова не забивает и проигрывает. Неужели у вас не было возможности отставить в старте тех игроков, которые сыграли хорошо с «Динамо»: Антона Зиньковского, Руслана Литвинова и Данила Пруцева?
— В конечном итоге вы говорите о результате. Первый тайм с грозненцами был не самым лучшим, второй значительно лучше. В матче с «Динамо» первый тайм был великолепный, с высоким уровнем эффективности. Данная ротация обусловлена только календарем. Если бы это была нормальная неделя, возможно, состав был бы другим.
— Неужели условный Пруцев не может играть в том графике, который есть у команды сейчас?
— Все могут выйти, но всегда есть риск, так как они не тренировались. Если футболист, не тренируясь, сразу выходит на разминку перед игрой, то есть риск потерять его на долгий срок.
«Когда Литвинов узнал, что он сможет вернуться в полузащиту, мы увидели на его лице радость»
— Почему так мало играет Литвинов? Есть мнение, что действуя в центре обороны, Руслан теряет те сильные качества, которые есть у него, когда он выходит на позицию опорного полузащитника.
— Он провел 90 минут в матче за сборную против Катара. И там он играл центрального защитника. Получается, что у сборной нет центрального защитника сильнее, чем Литвинов?
— В сборной России, возможно, и нет, но в «Спартаке» — есть.
— Это ваше мнение. До моего прихода в команду Руслан был третьим выбором в обороне. Во второй команде он играл в полузащите. Причина простая — с Литвиновым-защитником у нас лучший выход из обороны. Это очевидно. С его умением, качеством, игровым видением, смелостью, действиями под давлением мы получаем много важных для нас игровых компонентов. Ведь лицо «Спартака» — это атакующий футбол. Чем лучше ты начал атаку, тем больше шансов развить ее и довести до логического завершения. Эта характеристика сегодня есть только у него, поэтому как центральный защитник Руслан провел 348 минут. С приходом Бабича у нас появилась возможность увидеть Литвинова в центре поля. Причина, по которой мы не видели его после матча с «Уралом», понятна, но это не определяющее. Болельщики увидят Литвинова в центре поля, и они будут счастливее.
— После «Урала» была воспитательная мера?
— Футбольная мера, которая является частью процесса и ответственности.
— Правильно ли он воспринял эту меру? И оказалась ли она эффективной?
— Руслан — умный парень, работяга, у которого есть полное доверие с моей стороны, доверие всех нас. Мы ждем его на поле и всячески ему поможем. Футбол состоит из таких моментов. Наша задача помочь игрокам преодолеть сложные ситуации и научиться держать баланс, о котором мы говорили в начале. Он будет полузащитником, и поэтому он очень счастлив.
— Литвинов демонстрировал недовольство, когда играл в центре обороны? Вы это замечали?
— Нет-нет. Он — профессионал. Но когда мы сказали, что в команду приходит Бабич и Руслан сможет вернуться в полузащиту, мы увидели на его лице радость. Это логично, он будет больше находиться с мячом. Но не надо забывать, что у каждой позиции есть своя ответственность. Руслан дал нам очень много в фазе атаки, играя защитника.
— Если измерить в процентах, то для вас Литвинов все же больше защитник или полузащитник?
— Если измерять в процентах, то Руслан на 50 процентов сильный, а на остальные 50 процентов — очень сильный. У него есть все качества, чтобы развиваться и становиться еще сильнее. Чем больше он будет касаться мяча, тем лучше. Но давайте вернемся к «воспитательной мере». Что это, на ваш взгляд? Делаешь ошибку, а потом не играешь?
— Болельщики восприняли это именно так. Тренер как будто дал посыл игроку: «Ты сыграл неважно с «Уралом». Постой теперь в углу и подумай над ошибками».
— Если кто-то делает ошибку и после этого не играет, что должно произойти дальше? Мы каждый раз должны брать нового игрока? Нет. Ситуации бывают разные. В этой истории есть много компонентов: принятие ошибки, ее исправление, выводы. Все было бы очень просто, если за один промах футболист садился бы на скамейку и не играл. В действительности все сложнее.
— Хорошо. Как тогда вы отреагировали на ошибку Даниила Денисова в матче против «Краснодара»?
— Да, это ошибка. И будет определенный процесс работы над ней. После матча он сам говорил об этом, и это во многом характеризует его самого и указывает на зрелость и понимание ситуации. Денисов был в сборной, и пока у меня не было времени с ним пообщаться. Он вернется, и мы продолжим работу, подготовим видео, поговорим. Я увижу его на поле, после этого буду принимать решение.
«Джикия остается важным игроком для «Спартака»
— Бабич — левоногий центральный защитник. Значит ли это, что он приехал играть на место Джикии?
— Бабич выступал в Испании, он имеет хорошие игровые характеристики. Команды там строят атаки, начиная с обороны, как это делаем мы, поэтому он нам подходит. Он должен начинать атаки, как и Литвинов, о котором мы говорили выше. Речь о футболисте, который должен помочь нам добавить при стандартных положениях. Мы взяли четырех левоногих игроков в это трансферное окно. Мы закрыли проблему, которая у нас была. В прошлом сезоне были матчи, когда на поле выходили 11 правоногих футболистов. Для обороны очень важны смелость, желание, видение поля, чтобы быстро проходить линии соперника. Если мы посмотрим на команды, которые начинают атаки так же, как мы, то увидим, что эти качества очень важны.
— Болельщики в последнее время много обсуждают игру Джикии, и многие говорят, что он прилично сдал. Вы с этим согласны?
— Мы провели много времени вместе и прекрасно понимаем сильные стороны Георгия. Он знает, что важно для команды. Это капитан и важный игрок для нас, который прекрасно понимает и знает свои качества лучше меня.
— Эти качества не стали хуже за последний год?
— Если мы говорим в целом — в футболе всегда важна стабильность. Джикия не первый год в футболе, и он прекрасно понимает все плюсы и минусы. Если он хорошо тренируется, работает и отдает всего себя на тренировках, мы как тренерский штаб обязаны использовать плюсы всех футболистов для того, чтобы игра была идеальной. Мы стараемся поддержать ребят, если у них идет некий спад, и также стараемся продлить их хорошую форму. В целом для футбола важна стабильность, и мы стараемся ее обретать.
— Какие игровые качества Георгия сейчас являются наиболее сильными?
— Это сильный футболист, который на протяжении 90 минут может держать высокий уровень единоборств, держать линию, участвовать в отборе, давать коммуникацию — в этих компонентах он хорош. Это все применимо и к другим защитникам. Естественно, важно не забывать о его смелости и желании играть до конца. Это мы требуем не только от Георгия, но и от других защитников.
— В начале сезона показалось, что Дуарте достаточно неплохо прогрессировал и начал расти, но он до сих пор не является игроком основного состава. В чем тут причина?
— Это процесс, и здесь важно все. Тренер по физподготовке поработал с ним, и он добавил. Есть тренеры, которые готовят видео для игроков со всеми деталями. Есть тренировки, на которых я слышу на русском команды от него. Это процесс. Когда этот «осьминог» отбирает мяч и начинает атаку, мы чувствуем, что была проведена правильная работа. Он никогда раньше не играл в Европе, скорость всех действий в Парагвае другая. Период адаптации продолжается. Он прибавил физически, прибавил в коммуникации. И нам, и ему нужен был этот период. Но «Спартак» — это не место для конформистов. Адаптация завершится, когда он наберет стабильность.
— В обороне также происходит частая ротация. Объясните ее природу?
— Мы начинали сезоне с Литвиновым, сейчас уже все укомплектовано. Работа игроков на тренировках и их выступления в матчах будут основой для дальнейшего попадания в состав. Моя задача как тренера — трогать эту линию минимально. Только в особенные моменты, когда кто-то ошибается. При таком сложном календаре мы постараемся найти эту стабильность. Особенно в ключевых позициях, где у нас высокая конкуренция.
— Кто на данный момент в «Спартаке» вратарь номер один?
— У нас были травмы и болезни вратарей. Поверьте, менять вратаря — это очень трудное решение. Ведь это база, основа, фундамент команды. Если ты делаешь замену вратаря, то каждый раз приходится адаптироваться к новому пониманию. Прежде всего мы хотим обрести стабильность в плане здоровья. Сейчас ребята восстановились, и мы примем решение, кто будет играть.
«В «Спартаке» нет места конформистам»
— Учитывая количество игроков в команде, всегда может существовать риск появления недовольства у тех, кто играет меньше. В этом плане вы полностью контролируете раздевалку?
— На поле в старте выходят 11 футболистов — они довольны. На замену выходят еще четыре-пять — они тоже довольны, но в меньшей степени. Те, кто не играет — они злятся. В прошлом сезоне у нас было два примера: игроки, которые не выходили в старте, работали на тренировках, доказывали и заслужили свои места в старте. Я говорю о Пруцеве и Зиньковском, которые в итоге провели большое количество матчей. Благодаря громадному вкладу акционеров, у нас есть хороший набор футболистов. Конкуренция между двумя игроками за одно место повысит уровень обоих. Есть вопрос: мы говорим о конформизме или об умениях футболистов. «Спартак» — не такой клуб, тут нельзя быть приспособленцем. Если ты конформист, то у тебя нет прогресса и роста, а значит ты не помогаешь команде достигать целей. Если ты принимаешь конкуренцию и стараешься делать больше, то ты помогаешь «Спартаку» держать планку и соответствовать его имени. Это касается и меня тоже. Я стараюсь работать и на своем примере показывать игрокам, что это касается абсолютно всех.
— Бальде и Николсон ушли, потому что были конформистами?
— Нет. Согласно нашему спортивному проекту, мы дали возможность этим игрокам поменять клуб, так как тут они не имели большого количества игровых минут.
— Но после их ухода в команде, по сути, остался лишь один нападающий — Соболев. Вам не кажется, что этого мало?
— Кто был лучшим бомбардиром в прошлом сезоне РПЛ?
— Малком.
— Он нападающий?
— Нет.
— Кто шел за ним?
— Промес.
— Он нападающий? Нет. Вот и ответ на ваш вопрос.
— Получается, вам не нужно много номинальных нападающих, чтобы реализовать игровой план?
— Наша задача — больше, чем соперник, заходить в штрафную и забивать.
— Если Соболев не сможет играть, то вы останетесь с одним молодым Мелешиным. Это может стать проблемой?
— Мелешин и Соболев абсолютно разные, как были разными Соболев и Шамар. Мелешин — игрок штрафной. Ты можешь не видеть его на поле, но в определенный момент он найдет свой гол. Соболев играет по-другому. До прошлого сезона он тоже был страйкером, наконечником атак, а потом стали действовать иначе: отдал много голевых передач и стал одним из лучших игроков чемпионата по этому показателю. Также на этой позиции может сыграть Михаил Игнатов. Если матч скатывается к подачам в штрафную, Мелешин должен быть игроком, который возьмет на себя внимание защитников и будет находиться в штрафной. Я не могу требовать от него, чтобы он бежал быстро, поэтому мы должны выстраивать свою атакующую игру отталкиваясь от того, есть ли на поле Соболев или его нет. Поэтому мы усилили нашу вторую линию игроками, у которых есть дальний удар: Квинси, Зиньковский, Медина и Бонгонда. В отсутствие Соболева у нас имеется несколько вариаций того, как мы должны действовать.
— Это большой риск. С футболистами уровня Мелешина ставить перед собой серьезные задачи очень сложно.
— О каких задачах вы говорите?
— О борьбе за золото, за медали.
— Кто сейчас один из самых важных в «Крыльях»? Молодой Салтыков, который доставил нам головную боль в прошлом сезоне.
— То что показал в РПЛ Салтыков, Мелешин не показал даже близко.
— Дело не в том, что показал или не показал Мелешин. У «Крыльев» нет Соболева или Промеса. Мы не можем требовать от парня 2004 года рождения быть Соболевым. Мы можем требовать от него стараться, работать, расти. Иногда важнее не сразу выйти на поле, но отдаться работе и почувствовать себя частью команды, чем появиться сразу, но никак ей не помочь. В этом и есть ответ на ваш вопрос.
— Нет ли риска в том, что Соболев может просто успокоиться, не чувствуя конкуренции?
— Я говорил об этом выше: если ты конформист, тебе не место в «Спартаке». Если ты не на высоте, значит, ты не готов тут находиться. И тогда клуб будет принимать соответствующее решение.
— Это только красивые слова. Русские футболисты имеют свойство снижать к себе требования.
— Жизнь ни для кого не прекрасна. Мы сами делаем жизнь прекрасной благодаря нашим поступкам и действиям. Футбол не позволяет никому сидеть на стуле и жаловаться. Есть только время для того, чтобы работать. У меня есть примеры русских игроков, которые работают и выкладываются на тренировках. Но вы русские, вы можете знать об этом чуть больше меня.
«Я не могу попросить купить мне игрока, просто потому что я его знаю»
— Правильно ли мы понимаем, что последнее слово в приобретении новичков всегда за вами?
— Нет. Это работает не так. У нас все очень прозрачно. Мы много общаемся: клуб, спортивный департамент, тренер — так выстроена наша работа. Тренер и штаб анализируют игрока, его потенциал, спортивный директор с группой скаутов оценивает игрока по своим параметрам, а потом руководство оценивает финансовую составляющую потенциального трансфера. Решения, которые мы не разделяем, у нас не проходят. Минимум 20 матчей мы анализируем подробно и смотрим за теми качествами, которые игрок сможет дать команде. То же касается и футболистов в аренде. Взять, например, Даниила Зорина, который уехал в Минск. Никита Баженов следит за игроками в аренде, у нас есть вся информация по ним. Все решения аргументированы и с полным доверием со стороны всех трех сторон.
— Верно ли утверждение, что все новички, которые пополнили команду в последнее время, были предложены вам спортивным директором?
— Мы отдаем в спортивный отдел наши пожелания. Например, нам нужен атакующий полузащитник с левой ногой, который пробегает за матч больше 10 км, который играет с большой интенсивностью, заходит в штрафную и хорошо исполняет стандарты, отдает голевые передачи и забивает в течение последних трех лет карьеры, который смог бы адаптироваться к нашей модели игры. Наши скауты проверяют футболистов, дают отчет, и дальше клуб принимает совместное решение. Я не могу попросить купить мне игрока, просто потому что я его знаю.
— Ваш агент Тими Мешедер вовлечен в трансферную работу клуба?
— Это абсурдный вопрос, на который мне жаль тратить даже 40 секунд. Странно, что вы задаете его спустя 15 месяцев моей работы в России. У Тими много сильных игроков. Очень сильных. Но они играют в серии А, и у нас нет возможности их взять.
— Складывается ощущение, что у вас кредит доверия, какого не было ни у одного тренера «Спартака» за последние лет 15. Вы это чувствуете?
—Доверие — это результаты, как ты приходишь к результатам и понимание, почему этих результатов иногда нет. Жизнь тренера длинна настолько, насколько длинна серия побед его команды. Для нас тут не будет каких-то исключений, так как для всех очевидно, что «Спартак» должен побеждать. И мы делаем для этого все, так как без побед нет ничего.
Но у меня есть уверенность в проекте и в его серьезности, во внимании ко всем деталям. Если бы мы встретились с вами здесь, в моем кабинете на базе несколько месяцев назад, то сидели бы как будто в больнице. Я не шучу, было мрачно. Теперь сделан ремонт, на базе рабочая обстановка, есть все условия для работы. Есть клуб, владельцы, которые позволяют эволюционировать всему, что у нас есть.
Есть рост, я чувствую поддержку руководства, но меня будут судить по результатам. Надеюсь, что этого не произойдет в ближайшие лет 10, но когда-то и меня здесь не будет. На мой взгляд, правильный путь — не принимать эмоциональные решения и уметь преодолевать плохие моменты, чтобы стать лучше.