«Ребята смеялись: стакана в руке не видно!»
Уроженец Новокузнецка голкипер Анатолий Глухотко оказался в московском «Торпедо» перед началом сезона-1960.
Вот как в своей книге описывает знакомство с новичком легендарный защитник автозаводцев Виктор Шустиков:
«Толя к нам в команду приехал в начале 1960 года из Красноярска. Его увидел один из наших администраторов — Юрий Иванович Шибилов — и побежал к Виктору Александровичу Маслову: «Ну, чудо-вратаря нашел! На одной руке стойку делает!»
Через несколько дней перед началом утренней зарядки нам представили нового вратаря. Мы с интересом рассматривали здорового, могучего сибиряка, с виду скорее похожего на борца. Он прищурился от бившего ему в глаза солнца и вдруг сказал громко и просто:
«Не бойтесь, ребята! Пригожусь».
Мы рассмеялись, и Толя как-то сразу стал своим и близким.
Что меня привлекло в этом человеке, так это не по годам серьезное отношение к игре, ко всему, что связано с ней или с поддержанием высокой спортивной формы. Бывало, глотка воды лишнего не выпьет. Уже закончилась тренировка, солнце жарит нещадно, все мокрые от пота, и не удержишься от соблазна проглотить стакан-другой холодной, кристально чистой воды. А Толя пополощет горло — и в сторону. И еще он очень любил тренироваться. Прямо не оттащишь его от мяча. Когда заканчивалась непосредственно вратарская работа, Глухотко выходил с нами на поле, с удовольствием действовал в квадрате, играл на двое ворот, занимая место в линии атаки».
А вот по воспоминаниям еще одного голкипера «Торпедо» тех лет Алексея Поликанова, сразу чувствовалось, что Глухотко все-таки не хватало вратарской школы:
«Он своеобразно ловил мяч: как бы хлопая в ладоши. Уже по этому приему можно сказать, что о вратарской технике сибиряк понятия не имел. Напоминал деревенского паренька. Он был очень уверенным в игре и не признавал футбольных авторитетов».
Антропометрические данные нового стража ворот москвичей поражали — настоящий сибиряк!
«Антропологи отмечают у классного вратаря удлиненные конечности и огромные ладони. У того же Маслаченко, да не обидится Владимир Никитич, руки, как у гориллы. Огромная лапища была и у торпедовца Глухотко. Ребята смеялись: стакана в руке не видно!» — рассказывал в одном из интервью бывший вратарь «Спартака» Валентин Ивакин.
«Глухотко стал для нас находкой»
Глухотко сразу стал первым номером команды Маслова и внес весомый вклад в чемпионство 1960 года.
— Анатолий быстро утвердился в основном составе. Играть с ним было спокойно, он никогда не кипятился, не переваливал свою вину на других, старался всячески успокоить нас, защитников, — пишет в своей книге Виктор Шустиков. — Я мог бы описать десятки и, может быть, сотни моментов, где проявлялись его замечательные спортивные качества, но вряд ли они что-либо дадут вам: чтобы понять, как играл Глухотко, его надо было видеть. Он не любил позы, рисовки, всегда стремился действовать предельно просто и надежно.
Из воспоминаний Алексея Поликанова:
«В целом Толя был человеком самобытным, ярким от природы и с очень устойчивой психикой. И если на тренировках у него мячи иногда проскакивали в сетку, то в игре, наоборот, липли к рукам. Про нас в команде так говорили: «Что у нас за вратари? Одному на тренировках не забьешь: все ловит и отбивает. А другой все пропускает. Но в игре все получается с точностью до наоборот». Так что Глухотко для нас был действительно находкой. Вне поля в общении Толя был веселым и открытым человеком. Он мог сказать правду в глаза любому, невзирая на лица».
В 19 играх золотого сезона Анатолий пропустил 15 мячей. Однако на решающем отрезке чемпионата ворота черно-белых защищал уже Поликанов.
Дело в том, что августе 1960-го «Торпедо» отправилось в турне по Западной Германии.
В книге «Стрельцов. Человек без локтей» Александр Нилин рассказывает о травме, полученной Анатолием в матчах с немецкими клубами.
«У «Шальке-04» выиграли 5:2, причем оба мяча с немецкой стороны забиты были в первые десять минут. Накануне следующей игры во Франкфурте игрокам сообщили, что местная публика выражает открытое, демонстративное даже неудовольствие тем, что отсутствуют знаменитости из сборной СССР. И поэтому во время матча возможны беспорядки. Лучшего раздражителя для москвичей нельзя было и придумать. Жестокость немцев в обороне не смущала — вели в счете 1:0, 2:1. Но в ответной атаке немецкий форвард бутсой выбивает ключицу вратарю Глухотко. Торпедовцы потом рассказывали, что завелись после этого хамства так, что ни одна команда в мире не смогла бы их в тот день остановить. И счет доведен был до унизительного для хозяев — 8:1. Полицейские оцепили нашу команду сразу после заключительного свистка рефери во избежание эксцессов».
Глухотко сделали несколько операций, но ключица так и не срослась, на ее место поставили пластик.
«В госпитале Толе вставили шпильку, ребята гадали, сколько игр он пропустит, а Глухотко взял да и вышел на первую же тренировку, — рассказывает в своей книге Шустиков.
— Ты куда? — забеспокоились ребята.
— Это чтобы вы не волновались. А то будете ходить да думать про себя: «Что же будет, как мы без Глухотко обойдемся?»
«Настоящий сибиряк. Бутсы без носков надевал!»
В 1961 году Анатолий вновь занял место в воротах москвичей. Приглашенный из ленинградского «Зенита» Анзор Кавазашвили с ходу не смог выиграть у него конкуренцию.
— В 1961-м Маслов в «Торпедо» позвал: «Грузин Метревели у нас есть, вторым будешь?» Я и не раздумывал — грузины тогда кроме своего «Динамо» только московское «Динамо» да «Торпедо» за команды признавали. «Спартак» терпеть не могли. Зря пошел — на два года в запас угодил. Тогда Глухотко основным был, потрясающий парень. Сибиряк настоящий. Пить — так стаканами, играть — так на полную катушку. Бутсы без носков надевал! — рассказывал Кавазашвили «СЭ».
В чемпионате-1961 торпедовцы вели борьбу за золото с киевским «Динамо». Обе очные встречи прошли с преимуществом украинской команды. Вот как описывает игру Глухотко в тех поединках главный летописец советского футбола Аксель Вартанян.
О матче 1-го круга, в котором победили динамовцы — 2:0:
«Лобановский находился на поле и вместе с товарищами продолжал штурмовать ворота голкипера Глухотко. Семь раз, как утверждали авторы отчетов, тот спасал свою команду, но после неотразимого выстрела Андрея Бибы счет возрос. Киев продолжал наседать едва ли не всем наличным составом. Не покидали своего поста Макаров и пара защитников. Остальные — на передовой. Заключительный свисток Гаврилова предотвратил разгром все еще чемпиона, потерявшего лидерство. Перешло оно к «Динамо»».
Об игре второго круга (1:1):
«Пропущенный гол вынудил киевлян перестроиться, погнал вперед. Получив мяч под удобную ногу, Серебряников приложился от души. Вообще-то такие мячи не берутся. Глухотко убедил в обратном: в головокружительном броске, на зависть профессиональным цирковым акробатам он отвел мяч из самого уголка за линию ворот».
Киевляне в итоге впервые в своей истории стали чемпионами страны, «Торпедо» завоевало серебро.
Тюрьма, смерть
В 1962 году автозаводцы повалились — скромное итоговое седьмое место.
— Почему в 1962 году то звездное «Торпедо» распалось? — спросили как-то бывшего форварда черно-белых Геннадия Гусарова.
— Серебро чемпионата и поражение в финале Кубка СССР 1961 года после золотого дубля руководство завода посчитало крупной неудачей и уволило Маслова. В команде начались разброд и шатания. А выгодных приглашений у большинства игроков и прежде хватало. Тут еще в армию «забрили» вратаря Глухотко, Маношина, Денисова.
Глухотко действительно призвали в армию, и в 1963 году он перешел в ЦСКА. Однако в армейской команде основным голкипером все же не стал — тренеры чаще делали ставку на Йонаса Баужу. Следующий сезон Глухотко провел в ростовском СКА, где конкурировал с Анатолием Ивановым. В минском «Динамо» Анатолий наконец стал твердым первым номером, отыграв в белорусском клубе 5 лет.
Глухотко повесил бутсы на гвоздь в 1974 году, а о дальнейшей его судьбе известно крайне мало. Виктор Шустиков в своей книге пишет, что в 1970-е годы вдруг встретил бывшего одноклубника в Москве, и тот рассказал ему, что живет с семьей в Минске, работает.
На этом все. Долгие годы об Анатолии больше не появлялось никаких сведений. Как будто без вести пропал...
В 2015 году на официальном сайте «Торпедо» появилось следующее сообщение: «К великому сожалению, о судьбе Анатолия Константиновича после завершения им футбольной карьеры ничего не известно. По словам ветеранов футбола «Торпедо» и ЦСКА, он вернулся в родной город Новокузнецк, где и умер. Они порекомендовали нам разыскать его родственников (вдову и детей), живущих в столице Белоруссии — городе Минске. Однако все попытки исторического клуба болельщиков выйти на семью А. К. Глухотко ни по своим каналам, ни через Федерацию футбола Беларуси, с помощью официального запроса через ФК «Торпедо» Москва, пока не увенчались успехом».
И вот в 2019 году на одном из торпедовских форумов под статьей, посвященной Глухотко, написал некий Виктор Сад:
«В 1984-м на зоне в Нижнем Ингаш Красноярского края появился осужденный на два года Глухотко. Отрядник сказал, что это вратарь минского «Динамо». Привез с собой год. Умер через полгода. Не выдюжил. Откуда знаю? В одном бараке жили».
Мы разыскали Виктора Сада в социальных сетях (сейчас ему 77 лет), связались с ним и немного поговорили о чемпионе СССР-1960.
— Столько лет уже прошло... За что его осудили? Врать не буду, не помню. Но это был бывший вратарь минского «Динамо», заслуженный мастер спорта. Это факт. Мне отрядник все показывал. Мы с ним были в соседних бригадах. Я в 191-й бригаде, он — в 193-й. Жили в одном бараке. Их человек 80, нас человек 70. Барак такой — 18 на 6 метров. Трехъярусные койки. Общались с ним мы мало. А через полгода мужики мне говорят: «Ты смотри, что с ним творится?!» Я подошел и увидел, как он исхудал — череп аж видать... Почему исхудал? Он просто ссохся. «Загонялся». Есть такое понятие на языке зоны. Что это значит? Депрессия... Человек перестает есть, пить, ему все равно на все и всех ... Ему же, получается, оставалось отсидеть год — и на свободу, год он уже пробыл в Норильске. А вратарь потерял интерес к жизни и в 1985 году умер (получается, Анатолий Глухотко скончался в 46-47 лет. — Прим. «СЭ»). Представляете, из здорового мужика получился скелет... Ну и условия, конечно, тяжелые были. Лечения же никакого. Кроме шуток, одна таблетка на все случаи жизни... Так-то он крепким пришел мужиком, вратарь все-таки, пусть и бывший. Но видите, как все вышло.