Мы стоим у окна и смотрим на расстилающуюся перед нами Москву. Вид грандиозный.
Здесь, в «России сегодня», руководит каким-то отделом известный в украинском футболе человек. Который до сих пор мог бы работать в «Шахтере», оставаясь товарищем богатейшего человека Восточной Европы Рината Ахметова, большого тренера Мирчи Луческу и тысячи футболистов, прошедших через эту команду. Мог бы принимать меня в Донецке — а не в Москве.
Война перевернула все с ног на голову: «Шахтер» живет в Киеве, «Донбасс Арена» превращена в бессмысленный Колизей, Луческу работает на злейшего врага.
А мой друг Руслан Мармазов стоит у московского окошка. Смотрит на Кремль.
Содержание статьи:
- Lucescu style
- Бонусы для Виллиана — три «котлеты»
- Дуглас Коста бросил в Луческу бутыль
- «Главный тренер «Шахтера» Чаушеску...«
- Гвардиола жил в миланской квартире Луческу
- На «Вердер» мы плевать хотели
- Мирча подзывает: «Руслан, она проститутка!»
- «F***ing Elvis...«
- Вася Кобин в Ватикан не пошел. Сказал: «Что я там не видел?»
- Кто такой агент Запорожану
- Бразильцы вызвали девчонок, ждут — и тут в холле появляется Луческу
- Адриано Гладкому дал с головы в голову
- Как убрали Прокопенко
- Как Луческу таранил трамвай
- Гайтана
Lucescu style
— Луческу вам доверял. Вот фотография: сидите вы рядом, смотрите будущего соперника.
— Это в Тироле. Совершенно потрясающий отель «Stanglwirt». Дед имеет большой вкус в этих вопросах. Только сидим и смотрим не соперника, а чемпионат Европы. Вообще-то, в памяти другой просмотр. Чудесная история, как Луческу перед камерами бросил шапку о землю, выкрикнул: «Браво, федерация!» — намекая на Суркиса.
— С кем играли?
— В Киеве с «Динамо». Мода была — приглашать импортных рефери. Приехала португальская бригада и наворотила. Карточки во все стороны... Дед как психанул!
— Бедный Луческу.
— Его удаляют. Представляете улюлюканье в Киеве?! А там еще выход где-то у углового флажка. Луческу идет, а на него все это сыплется. Ой, мама дорогая! Теперь «Браво, федерация!» — мем. Тот скандал стал переломной точкой. «Шахтер» только подбирался к высотам — чтоб свергнуть Суркисов.
— Шапочка была хоть куда.
— Я говорил: «Мистер, ваша шапочка — как выстрел «Авроры». Луческу задумался: «Ты прав! Буду уходить — оставлю ее для клубного музея». Но клубный музей есть, а «Шахтера» там нет. Мистер ушел совсем не так, как предполагалось. Эту вязаную шапку увез!
— У нас такую называют «глупый лыжник».
— Ну да. Такой Lucescu style. Пальто, шарф. Все дорогое и красивое. А сверху — эта шапочка. Очень функционально на футболе. Я точно так же оделся, Луческу увидел в аэропорту: «Что это ты вырядился?! Я так хожу!» Так мы говорили про памятный просмотр?
— Ах, да.
— Получает после киевского скандала сколько-то матчей дисквалификации. Может смотреть только с трибуны. Приезжаем в Запорожье на тот самый стадион, где умер Лобановский во время футбола. Сейчас это улица Лобановского. Усаживаемся на трибуне, вокруг нас болельщики Запорожья.
— Злобные?
— Наоборот. Милейшие люди. Им-то по приколу. Автографы, фотографии... Вот мы сидим в одинаковых шапочках — и смотрим футбол. Луческу нервничал, конечно. Ему казалось, от бровки он влияет на ситуацию, а здесь — нет.
— В киевском «Динамо» 90-х больше всех от тренера Сабо доставалось футболисту Косовскому. Играл на бровке — весь мат принимал на себя. В «Шахтере» такой был?
— Это комедия!
— Тогда рассказывайте скорее.
— Слева у нас играл Рэзван Рац, румын. Если оказывался на том фланге, где лавочка, — это невозможно! Бухарестский базар! Луческу орет — этот отвечает. Кажется, еще чуть-чуть и...
— Драка начнется?
— Танцы, медведи, бубны. Когда Мирча пришел, в «Шахтере» была приличная румынская диаспора. Тут еще и тренер-румын. А он их всех — фьють!
— Распродал?
— Раздал, распихал. Остался только Рац. Но это был румын экстра-класса. Больше 100 матчей за сборную. За «Шахтер» — 300. Но выдыхал, только когда оказывался на противоположной от Луческу бровке.
Бонусы для Виллиана — три «котлеты»
— Валерий Непомнящий после работы в Китае делился открытием: «За границей лучше с русским футболистом дела не иметь». Луческу про соотечественников такого не говорил?
— Ему наплевать было. Особых рисков в румынах не видел. Флавиу Стойкан — неплохой футболист. Как и Даниэль Флоря. Был только один черт. Не знаю, как он у нас появился.
— Черт?
— Беркуан его фамилия. Бырка. Трансильванец.
— О, Дракула.
— Это даже не румын — отдельная история! Манна небесная на него свалилась — оказаться в «Шахтере» на таких деньгах. Говорил: «Если меня будут насильно увозить из Донецка, засунут в самолет, я все равно вылезу и останусь здесь». Просто лафа была.
— Могу представить, сколько платили в «Шахтере».
— Да! Есть у меня история насчет денег!
— Как же приятно с вами общаться.
— Еду на базу, открытая тренировка. При Луческу это превратилось в рутину — открытые тренировки. Где-то неохотно пускают журналистов, а мне приходилось уговаривать: «Придите, у вас такой шанс поговорить с футболистами. Пока идут к полю — короткое интервью. Можно договориться о большом. Понаблюдать, что-то интересное обязательно будет». А они приедут со скучающим видом — ни вопросов, ничего... Меня поражало!
— Невероятно.
— Так вот собрался в очередной раз — подзывает меня генеральный директор Палкин: «Руслан, вы же на базу? Передайте Виллиану деньги». Какой-то бонус.
— Представляю, какие у Виллиана бонусы.
— Три «котлеты» вот такой толщины — бумажками по 500 евро!
— Ох, господи.
— У нас за червонец могут убить — а я как дурак все это беру и везу. Едва запихал в борсетку. Думаю: никогда еще она не чувствовала себя так уверенно! Приезжаем — ребята спят. Идем с переводчиком искать Виллиана, стучим в дверь. Кому можно позавидовать — бразильским футболистам.
— Не только по поводу бонусов?
— Люди без нервов. Спят в любое время. Белый день на дворе — Виллиана не добудишься. Открывает заспанный. Говорю: «Вилли, нас здесь трое. Пачки тоже три. Будет справедливо, если каждому по одной. Идет?»
— Реакция?
— Стоит офигевший. От сна не отошел. Не сразу понял, что подтруниваем. Да хрен он хоть бумажку оттуда вытащит и даст.
— Бразильцу Леонидасу из ЦСКА и «Арсенала» приносили зарплату. Тот махнет рукой — мол, доверяю. Зато приходил в номер — немедленно начинал пересчитывать дрожащими руками.
— Виллиан не такой. Эти парни получали настолько большие деньги, что пересчитывать нужды не было. Да и знали — в «Шахтере» их в жизни никто не обманет! Клуб вообще оказал влияние на то, что происходило в Донецке. Что «Шахтер» в развитии опередил всю Украину — никаких сомнений!
— Даже так?
— Думаю, даже Восточную Европу. Вот заходишь в Donbass-palace — отель, принадлежащий Ахметову. Самый центр города. Атмосфера чудесная.
— Знаю. Жил.
— Я коллегам говорил: «Можешь оставить чемодан с миллионом долларов и идти заниматься своими делами. Вернешься — будет стоять». Никому в голову не придет, что можно взять! Хотя легенды ходили — «а, бандитский край, урки, традиции...» Вопрос «понятий» был важен — нельзя это делать. Не потому, что накажут. Хотя накажут обязательно. Как ты потом будешь людям в глаза смотреть? Вот поэтому донецким страшно тяжело в Киеве.
— А тяжело?
— Не то слово! Если мы с тобой договорились — это железяка. А в Киеве можно подписать миллион документов, заверить у нотариусов — все равно никто не выполнит условия. Нам это тяжело понять.
— Такая разница в менталитете?
— Невероятная. До Киева 600-700 километров — а история совсем другая. Поэтому из Донецка не выходят политики.
— А кто выходит?
— Отличные кризисные менеджеры. Военные. Авторитеты тех сфер, где надо ситуацию переломить через колено. Нет инструмента? Пробьем головой! А вот как только начинаются политические реверансы — здесь мы слабые, пасуем.
Дуглас Коста бросил в Луческу бутыль
— Кроме Раца кто-то на Луческу огрызался?
— Самый дикий случай — с Дугласом Костой. Играли с «Зенитом» в Лиге чемпионов. Мирча всеми недоволен. А если он орет в раздевалке, то орет так, что все звенит! Ну, трагедия!
— Так что было?
— Мирча орет — а Коста с кем-то хихикает. Дитя природы. Луческу замечает: «Тебе что, весело? Мы все выглядели идиотами — а тебе смешно?» Начинается свара. Вдруг Дуглас Коста бросает в него бутылкой воды. Пластиковой.
— Ничего себе.
— После этого стоило бы его закопать в дубле. А что сделал Мирча?
— Что сделал Мирча?
— На следующий день произнес: «Я много об этом думал. Понял, что был не прав, я же старше, мудрее! Почему довел до этой ситуации? Дуглас — ребенок!»
— Действительно ребенок?
— Помню, как Косту представляли. Мне показалось — недобрый ребенок. Вещь в себе. Жесткач, парень из фавел. Есть добряки типа Тейшейры, просто душа.
— А есть?..
— Есть Фернандиньо — начитанный, интеллектуал. Есть весельчак Жадсон. А есть — Дуглас Коста. Жесткий парень. Помню, он только приехал, представляли прессе. А делали мы это не на стадионе.
— А где же?
— На базе. Там на четвертом этаже чудесный итальянский дворик, зона релакса. Фонтан, фрески, легкая музыка... Накрывали столы — и приглашали прессу. Мирча перед тренировкой вручал футболки. Ритуал соблюден — идем работать. Быстрое мероприятие. Вот привозят Косту. Ему 20 лет. Бритая башка.
— Как выпукло рассказываете.
— Мирча по этой башке гладит: «Еще один ребенок приехал...» Вот так его воспринимал! Приехало дитя — надо воспитывать. Вдруг эта история с бутылкой!
— Полет бутылки сказался на авторитете?
— Да никак!
— Все это было при вас?
— Тот редкий случай, когда меня в раздевалке не было. Но знаю все до мелочей. В Мирчу он не попал. Хватило того, что швырнул в его сторону.
— Как думаете, Луческу испугался? Зная его характер?
— Нет. Луческу не трус.
— Как быстро вы ответили. Был повод убедиться?
— Играли товарищеский матч с «Фенербахче». На том самом стадионе «Сараджоглу», где выигрывали Кубок УЕФА. Как только перерыв на сборные — Мирча собирал оставшихся футболистов и вез куда-то на товарищеские матчи. В Румынию, Турцию... Все равно у нас два состава. У многих практики нет — попробуй подсиди Фернандиньо. Или Срну!
— Это правда.
— А у «Фенербахче» как раз арестовали президента, коррупционная история. Полстадиона сидит в масках с изображением этого президента. Вдруг начинается дикая буза! Мы сидим в ложе прессы. Как полетели в нас монеты, зажигалки! Метили в своих — а что мы рядом, туркам наплевать: «Вместо того чтоб защитить человека, грязью его поливаете!»
— Монеты в Турции довольно увесистые.
— Вот это я и узнал. Ощущения так себе. Мы сразу — в подтрибунное помещение. А эти идиоты вывалили на поле — все, хана! Конец матча! Мирча стоит в центре — раздосадованный, недовольный. У него на этот матч планы, а тут все прерывается. Потратили время впустую, напрасно летели. На толпу, водоворот людей ему плевать! Махнул рукой: «Все, поехали. Айде!»
«Главный тренер «Шахтера» Чаушеску...»
— Когда ушли из «Шахтера»?
— Мой «дембельский аккорд» — сборы в Бразилии. Турне «Шахтера» по нескольким городам. 2015 год. Играли с «Палмейрасами» и «Минейро». Мирча обожает бразильский футбол!
— Луческу сразу что-то вспоминает из прошлой жизни.
— В Бразилии вспоминал, как поехал туда в 70-е годы футболистом. Его на полгода туда звали играть. Восклицал: «Меня не отпустили из-за Чаушеску!»
— Покойного Чаушеску Мирча ненавидит?
— Не то слово. Мирча вышел из бухарестского «Динамо», а Чаушеску — покровитель «Стяуа». Как-то Мирчу семья Чаушеску лишила Кубка Румынии — но этот Кубок он указывает во всех биографиях как выигранный.
— Силен.
— Переводчики — всегда больная тема. Однажды в Испании местные нашли переводчицу откуда-то из Перми. Работает парикмахером. Мирча вспыхнул: «Все, хватит! Я сам буду!»
— К чему вы это?
— Комедия вышла в Греции. Вот вообразите: предматчевая пресс-конференция, переводчик из бывших наших. Представляет: «Главный тренер «Шахтера» Чаушеску...» Мирчу как шилом в задницу ткнули!
— Могу представить.
— Орал: «Какой Чаушеску?! Ты идиот! Что говоришь?! Мало того, что ты не знаешь, как тренера зовут, так ты еще и самую поганую фамилию назвал!» Это было ярко. Потом дома греков принимали — думаю: надо же соответствовать! На юге Донецкой области остались греческие поселения, их еще Екатерина II и Потемкин из Крыма сюда ссылали. В нашем гуманитарном институте преподают греческий язык.
— Так что?
— Привезли оттуда роскошную гречанку. Такая средиземноморская красота. Мирча два слова скажет — а она переводит, переводит! Десять минут не говорит, а поет! Луческу смотрел как зачарованный. Потом подытожил: «Браво! Вот это перевод!» — не зная, что она там напереводила.
— Кстати говоря, читал — то самое бразильское турне «Шахтера» завершилось мордобоем. С вашим участием.
— Драки в мужском коллективе — нормальное явление...
— Так что было-то?
— Не было драки. Повздорил с одним бразильцем — причем соотношение сил было в его пользу. Моложе, спортивнее, качок в татуировках. Играл в четвертой лиге Германии. А я что? Веду сидячий образ жизни! Но он обидел моего друга.
— Как?
— А неважно как. Завистники из клуба потом полную фигню придумали. Из той истории, считаю, я вышел победителем. Пришлось немного попинать. Бразилец бздюханул.
— А вам пришлось уйти из «Шахтера»?
— Мой уход с этой историей не связан никак.
— В тот момент поняли, сколько у вас недругов в клубе?
— А что «понял»? Я это знал! До сих пор в «Шахтере» работает человек, который ежедневно на меня «стучал» руководству. Не из пресс-службы, из смежной структуры. Подонок. Скользкая тварь.
— Петржела минут пять смотрел каких-то турков, потом воскликнул: «Фантастика! У них пять левшей в стартовом составе!» Когда вас Луческу поразил наблюдательностью?
— О, слушай! Много раз! Как-то в аэропорту «Бен-Гурион» речь зашла о Левандовски. Мирча воодушевился: «Это было так: он проходит по флангу, этот здесь, пенальти, но судья не дает...» Какой-то левый матч из незапамятных времен может расписать по минутам!
— Поразились?
— Не то слово. В самолете загляну через плечо — или пересматривает что-то давнее, или схему рисует.
— Помню его комнату на базе — завалена даже не дисками, а кассетами с футболом.
— Вот-вот. Жалко базу. Этот кабинет тоже.
— Ничего не осталось?
— В самом начале войны раздолбали снарядами.
— Руины?
— Что-то осталось. В этот итальянский дворик прилетело, здорово полыхнуло. Приехали пожарные — все снизу доверху залили. Все выгорело! Только обгоревшие деревца!
— Лебедей в пруду поубивало?
— Лебеди и сейчас живут. Какие-то наши вояки, дээнэровские, сейчас на этой территории и подкармливают лебедей. Белого и черного.
Гвардиола жил в миланской квартире Луческу
— В какой момент вы поняли, что Луческу не просто старый румын, а гений?
— В первую очередь для себя определяешь: а тренер ли это вообще? Лицензия Pro — ерунда. Я видел, что во главе команды может стоять просто не тренер.
— Пример.
— В донецком «Металлурге» был забавный период — привозили каких-то голландцев. Не знаю, где брали. Такие ребята классные! Главный торговал коврами.
— Святые угодники.
— У себя в Голландии, может, играл в футбол по любителям. А у нас тренировал команду высшей лиги! Тон Каанен звали, отличный чувак. Побалаболить — просто великолепен.
— А Луческу?
— Луческу — чувак выдающийся. Мало кто помнит — адаптировался он в Донецке тяжело. С трибун неслось: «Чемодан — вокзал — Бухарест»... А он честолюбивый! Переживал!
— Неужели?
— Транспаранты писали на румынском — «Убирайся!» Думали, что сплавят, не выдержит и уйдет. У Ахметова хватило терпения этот период переждать. Давление! Представляю, как окружение ему в уши свистело: «Гони его...» Но Ахметов хотел именно Луческу. Долго этого добивался. Договорились не сразу. А после этих транспарантов — Кубок УЕФА.
— Сколько раз Луческу мог уйти из «Шахтера»?
— Раза три было горячо.
— Что за истории?
— Раз так психанул — я думал, сейчас-то уйдет точно. Играли с «Барселоной» дома. Наш Селезнев упал, мяч вынесли. Надо оказать помощь — и вернуть. Так?
— Разумеется.
— «Барселона» на fair play плюнула, а судья... Это же «Барселона»! На этой волне Месси забивает еще раз, мы проигрываем 0:2. Мирча как раз заказал в Турции для будущего музея «Шахтера» серебряные кубки. Один символизировал победу при нем в чемпионате Украины, другой — в кубке. Хотел подарок сделать. Музея еще не было — стояли у меня в кабинете. Целый угол был завален этими кастрюлями.
— Ну и?..
— Вдруг Мирча заходит в день игры. Ничего себе, думаю. Произносит: «Пусть эти кубки стоят у нас в раздевалке. Хочу парням напомнить — да, «Барселона». Но мы тоже не пальцем деланные! Вот наши трофеи!» Педагогический момент.
— Понятно.
— Я все перенес — и вдруг эта трагическая история. Мирча вылетает из раздевалки, психует: «Все, я ухожу в отставку!» Спиридон, его ассистент, толкает Срну, капитана «Шахтера»: «Дарио, надо его остановить! Сейчас скажет это в камеры — все, назад уже не открутить...»
— Удалось?
— Дарио вылетает — кричит: «Мистер! Спокойно!» Тот: «Нет!» Весь в пене. Прорывается в зону флеш-интервью — а там Гвардиола стоит разговаривает. Вдруг перед камерами возникает Луческу, на смеси английского, румынского и испанского кричит ему в ухо про fair-play...
— Ого. Трансляция идет?
— На весь мир! А Луческу пихает ему! Сотрудники «Барселоны» быстро Гвардиолу уводят. Кстати, у них прекрасные отношения. Тепло общаются. Мирча рассказывал: «Когда я уходил из «Интера», взяли Гвардиолу. Вселился в мою квартиру». Гвардиола еще играл.
— Так чем завершилась история?
— Идем на пресс-конференцию, думаю: вот сейчас — все. Три этажа вверх по лестнице. Мирча идет тяжелой походкой, достает телефон. Слышу — разговаривает с Ахметовым: «Президент, я хочу уходить! Это невозможно!» Все, думаю, кранты.
— Что Ахметов?
— Мягко увещевает: «Мистер, спокойно. Остынем, поговорим, разберемся, что дальше делать...» Заходим в зал — тот битком. Спиридон переводит. Думаю: с чего Мирча начнет — так и сложится. Если скажет: «Спасибо, я устал и ухожу», — все на этом закончится. А Луческу начинает анализировать матч. Доходит до этого момента — и спокойно: «Это недостойно таких клубов, как «Барселона». Некрасиво!» Все!
— Ну и отлично.
— Еще помню момент — 2009 год. Наш звездный. Движемся к Кубку УЕФА, играем с «Марселем». Не играем — летим! Все получается! А у Мирчи вот-вот заканчивается контракт. Возвращаемся из Франции, еду домой — вдруг звонок от Ахметова: «Слушай, что народ говорит? Продлевать сейчас?» — «Если Мирча уйдет, это будет крайней несправедливостью. Нам осталось два шага! Конечно, надо показать доверие — и продлить прямо сейчас...» Не каждый скажет такое президенту.
— Что Ахметов?
— Воскликнул: «Вот! Я тоже так считаю! Все, до связи, пока». Наверное, не мое мнение сыграло роль, но у Ахметова есть фишка — советоваться со своим кругом экспертов. Я внезапно вошел в их число. А мнения совпали.
— Продлили?
— На следующий день звонок от генерального директора Палкина: «С Мирчей продлили контракт, сообщайте народу». Я хоть боком, но поучаствовал в процессе! Сразу же звоню Мирче: «Мистер, поздравляю». Ему тоже было приятно. Помните, кого мы хлопнули в полуфинале Кубка УЕФА?
— Кого?
— Киевское «Динамо»! Если б им проиграли — можно было бы вешаться. Сегодня у киевского «Динамо» высшее достижение в Кубке УЕФА — это полуфинал. А мы — выиграли.
На «Вердер» мы плевать хотели
— Играли вы в том финале здорово.
— «Шахтер» в Стамбул приехал настолько уверенным — ничего не дрогнуло! Надо было бы — забили бы три. Или четыре. Честно говоря, на «Вердер» мы плевать хотели. Вот если б проиграли Киеву в полуфинале — это был бы кошмар. Не дай бог!
— Самый удивительный эпизод, секунда того матча?
— Стою в центре поля — а на ноге у меня накручена цепочка, ограждавшая проход. Ору как бешеный — мы выиграли! Помню, как стоял на бровке. Потом свисток — и все, провал в памяти. Обнаружил себя на поле. Пляшущим, поющим.
— Как вам Кубок УЕФА на ощупь?
— Он хороший (с блаженством)... Это лучшее, что я держал в жизни. Если говорить о неодухотворенных предметах. Хотя Кубок УЕФА я дважды держал до этого. Тимощук решил привезти его в Донецк. Я был за границей, но удаленно организовал это мероприятие. Кубок поставили возле стадиона — народ нескончаемым потоком шел фотографироваться. А я возвращаюсь, лечу через Киев. Вижу вдруг охранников «Зенита», которые катят кофр с Кубком УЕФА!
— Шанс не упустили?
— Подхожу, представляюсь. Говорю — не успел посмотреть в Донецке, позвольте сейчас. Они переглянулись, старший кивнул: «Пошли». Зашли в кабинку для досмотра, достали. Дали подержать. Думаю: надо же, сподобился!
— Второй случай?
— Мы играли с «Севильей», которая Кубок УЕФА каждый год выигрывала. Приезжаем на предматчевое совещание, кабинет президента нараспашку. Трофеи стоят. Глядим — Кубок УЕФА на столе! Никого рядом!
— Так хватали бы — и бегом оттуда.
— Мы к нему — интересно же! А потом этот Кубок стал наш. Я нес его на пресс-конференцию после финала. Это был кайф. Полно киевских журналистов — как же они нас ненавидят! А я прямо им под нос Кубок на стол — раз! Хотел еще руку в локте согнуть. Но не стал: некрасиво.
— Где стоял?
— У меня в кабинете, прямо на столе. Три дня народ ходил, смотрел — а потом все, наигрались. Уж никто и не помнил, где он. А я смотрю будто со стороны: вот сижу, работаю. Рядом Кубок УЕФА. Как такое может быть?!
Мирча подзывает: «Руслан, она проститутка!»
— Самая удивительная история из прошлого, которой Луческу с вами поделился?
— Одна из любимых его историй — чемпионат мира-1970, Мексика. Мирча — капитан сборной Румынии. Проиграли Бразилии, зато с Пеле поменялся футболками. Рассказывал: «Какой она была, со следами травы, — такой и осталась. Не стирал!» Недавно смотрю по телевизору — Луческу разговаривает с Месси. Звоню своему старенькому папе: «Ты видел? Я отвечаю, он подошел за футболкой!»
— Вы серьезно?
— Потом читаю интервью Мирчи: «Месси — великий игрок. Мне хотелось, чтоб его футболка висела рядом с футболкой Пеле...»
— Таки заполучил?
— Конечно!
— Как-то вы делились наблюдением — с Луческу интересно обсудить сорт виски или говорить о женщинах. Ну и что за вкусы у старика?
— Мирча — человек средиземноморской культуры. В винах разбирается. Я — нет. Как Михалков говорил в «Статском советнике»: «Я по водочке специалист».
— Приятно слышать.
— Вино могло быть на сборах даже во время обеда. Разумеется, на тренерском столике. Выпьют по бокалу. Мирча проходит мимо нашего столика, бросит взгляд: «Вообще не понимаю, как вы сидите — а на столе ни одной бутылки вина...» А это столик staff.
— Прекрасный человек.
— Естественно, вино тут же появлялось. Раз старший приказал. После тяжелой игры в самолете Мистер мог выпить чуть-чуть виски. Но так, как пьет он, пить не надо. Это издевательство над напитком.
— Много льда?
— Туда и лед, и вода, и еще что-то... Еще кубик «Knorr» туда бросил бы! Тянет, релаксирует. Приходит в себя. Удачно отыграли матч — подходит Дарио: «Мистер, можно ребятам бокал вина?» — «Нет проблем!» Хотя они и сами могли выпить в номере.
— Так. С женщинами что?
— Мирча не ханжа. Если долгие сборы, то...
— То?!
— Куда бы ни приехали на сборы — тут же рядом возникают земляки. Условные, с Украины. Вот однажды в Испании появляется молодая, интересная женщина. Армянка из Киева. Невероятно общительная!
— Становится горячо.
— Мы сразу сдружились. Рассказывает — вышла замуж за какого-то маркиза, родила ему двоих детей. Потом выгнала маркиза на фиг — и живет великолепно. У нее усадьба в горах. Пригласила меня на обед.
— В усадьбу?
— Да!
— Ну-ну.
— Там ее мама, бабушка, бегают два пацаненка, армянская движуха... Все это на фоне старинных картин и зеркал. Поели суп, поговорили про Киев. А Мирча просек, что мы общаемся. Подзывает: «Руслан, она проститутка!»
— Вот это глаз.
— Я поражен: «Почему?!» Мирча усмехается: «Ну смотри. На итальянском она говорит. На испанском говорит. Еще говорит на этом и на том. Ей для работы надо!»
— Ну и дела.
— Луческу продолжает: «Если у тебя есть интерес, просто спроси — сколько». Мне так неловко!
— Почему? Совет опытного человека.
— Во-первых, у меня не было никакого интереса в этом смысле. Во-вторых, я видел ее усадьбу — понимал, насколько Мирча ошибается. Но не мог же его расстроить. Утром прихожу на завтрак — Мирча подмигивает: «Руслан! Ну?» — «Мистер, все нормально». — «Браво!» Это был первый случай, когда он меня похвалил. Хотя надежд я не оправдал.
«F***ing Elvis...»
— «Шахтер» умел устраивать праздник. Как отмечали юбилеи Луческу?
— Здорово отмечали. Лихо. В Донецке снимали для него трехэтажный особняк. Недавно созванивались, говорит: «Руслан, там столько моих вещей осталось...» В народе это место называется «улица Демьяна Бедного». Сплошь дорогие особняки. А на самом деле — улица Анатолия Соловьяненко. Нашего земляка, певца. Около оперного театра его статуя — мимо проезжали постаревшие «Uriah Heep»: «F***ing Elvis...» (англ. чертов Элвис)
— Смешно.
— Так вот, юбилей Луческу. Все время фантазировали: что ему подарить? У человека все есть! Под забор съезжались директора на крутых автомобилях. Ну и моя скромная. Зато ее первой угнали, когда началась война.
— Что за автомобиль?
— Служебный «Хендай». Вот стоит эта кавалькада, огромные букеты... Президента нет, он поздравляет отдельно. Мирча встречает, жена Неля хлопочет. Торт, шампанское, все очень трогательно... Как правило, все это утром. Поздравили, сфотографировались — и разъехались. Смотрю — Неля плачет.
— Что такое?
— Она из Буковины, прекрасно говорит по-русски. Подхожу: «Что случилось?!» — «Мне показалось, все это так похоже на царское время, как было до революции. Так красиво, цветы...» Растрогалась! Чудесная женщина!
— Мирча ее обожает?
— Не то слово! Приезжала на сборы «Шахтера» — в день их свадьбы. Мирча говорил: «Столько времени проводил на играх и сборах, что решили: где бы ни были, день свадьбы проводим вместе». Есть фотография — дарю ей огромный букет. А она в маленькой короне. Ей за 70!
— Как прекрасно.
— Как-то ждем-ждем — ее нет. Мирча усмехается: «Что ты хочешь? Когда ей 20 лет — вскочила и побежала. А когда 70, пока себя соберет в кучу, пока нарисует на лице то, что хочет... Конечно, нужно время!»
— Праздники «Шахтер» умел устраивать.
— Самый памятный — 60 лет Луческу. Я в клубе не работал. Август, жарища, я с матча бегу в «Донбасс-палас». Писать заметку для «Футбола». Мокрый, сам себе противен... Вдруг подходит Запорожану: «Слушай, можешь сейчас концерт провести? Номера объявлять?» — «Где я — и где концерт? Нужен галстук!» — «Не надо галстуков! Намотай клубный шарф — и отлично!» Быстро умываюсь, напяливаю футболку с черепом и костями. Надеваю берет с эмблемой клуба. Шарф, джинсы. Бродяга бродягой!
— Нормально объявляли?
— Да отлично. Ион Суручану, какая-то румынская «Виагра», молдавская группа Zdob ?i Zdub... Уф-ф, порвали зал! Я номер объявлю — выпиваю и закусываю. Так до утра. Румынов в «Шахтере» было много — им особенно зашло. Еще не знал, что скоро буду работать в «Шахтере» и увижу такое, что перекроет все.
— Например?
— Например — Рианна!
— Рианна — это касса.
— Я не большой любитель фотографироваться с эстрадными звездами. Но Рианна — это Рианна! На стене кабинета висели дипломы — и среди них фотография с Рианной. Как-то заходят двое с немецкого телевидения. Уперлись взглядом в фотографию с Рианной — и все, для них мир выключился! К Кубку УЕФА никакого интереса. Кубки в Германии у кого угодно есть. Но Рианна!..
— Какому жизненному таланту Луческу вы поражались?
— Эрудиция потрясающая. Многогранная. Коллекционирует произведения искусства. Приезжаем в бельгийской городок Кнокке-Хейст. Курорт на Северном море. Арт-отель, стоят всякие скульптуры. Висят ценники. Хочешь — покупай. Мирча ходил-ходил вокруг одной...
— Что заинтересовало?
— Какая-то абстракция. Камень, женская фигура, все скручивается... Недосказанность! Стоила тысячи полторы евро. Смотрю — заворачивают. Купил.
— Молодец старик.
— Постоянно с ним книга. Летим туда, заглядываю через плечо — «Масоны». Интересно! На обратном пути — другой корешок. Смотрю — «Богдан Хмельницкий, Мазепа, история Украины».
— Какой культурный человек.
— Атташе по культуре в этой семье Нелли, жена. Знает, что их ждет отпуск. Надо готовиться! Чтоб не тратить время на фигню, отбирает фильмы, получившие «Пальмовую ветвь» или «Оскар». Ага, есть список. Не были в Стокгольме, а там удивительный музей? Туда! Приезжают в Петербург — в первый же день идут на Мойку, в квартиру Пушкина. Проводят несколько часов! Изучают до шурупа!
— С ума сойти.
— Едем играть на Кубок с командой «Еднисть». Местечко Плиски, Черниговская область. Ночуем в Нежине. Идем к самолету — мимоходом роняю: «В Нежине Гоголь учился». Мирча замер: «Да ты что?!» Хватает телефон: «Нелли, там Гоголь учился!» А она фанатка Гоголя. Мечта всей жизни — попасть на Сорочинскую ярмарку. Увидеть Диканьку.
— В самолете сидели за его спиной?
— Всегда.
— Тревожные полеты случались?
— Случалось, тряхнет. Но это ерунда. Из перелетов запомнился Ужгород. Прибыли на ночь глядя, за окном абсолютная тьма. Аэропорт выключен. Специально ради чартера «Шахтера» включают взлетную полосу. Открывается дверь — из темноты голос: «У вас трап есть?»
— Прекрасный вопрос.
— Мирча чуть на пол не сел. Вы в своем уме? Это у нас должен быть трап или у вас?
Вася Кобин в Ватикан не пошел. Сказал: «Что я там не видел?»
— Слезы Луческу хоть раз видели?
— Это интересный случай! Запланирована презентация обновленного логотипа. Накануне играем с «Бенфикой» дома. У нас в группе великолепные расклады, обыгрывай — идем дальше. Если проигрываем, то все. Но мы знаем, что выходим!
— Какая самоуверенность.
— В театре уже готовится вечер, все с большой помпой. А мы обделываемся дома.
— Ужас.
— На следующий день полный зал народа, Мирчу приглашают на сцену и вручают орден. Он же полный кавалер украинского ордена «За заслуги»! Вот вешают очередной — и Мирча произносит: «Вы простите... Я не смог!» Начинает плакать.
— Как трогательно.
— Все думают, что вот сейчас Луческу уйдет в отставку! Ахметов, как все жесткие люди, довольно сентиментален. Делает шаг, обнимает Мирчу. В этот момент всем становится ясно — Луческу в «Шахтере» пробудет много-много лет.
— Он большой любитель музеев. Компанию Мистеру составляли?
— Куда прилетаем — везде Мирча устраивает экскурсию. Едем по Бухаресту. Садится вперед как гид, берет микрофон — и на всех языках мира: «Вот дворец Чаушеску, второе после Пентагона здание по размерам...»
— Сколько ж языков он знает?
— Специально, чтоб говорить с бразильцами, выучил португальский. Было ему в этот момент лет 65. Недурно? Восемь языков!
— Невероятно.
— Русский выучил по моим пресс-обзорам. Сам говорил. Все, что сказано о «Шахтере», попадало туда. Один обзор Ахметову, такой же — Луческу. Гляжу: в самолете изучает эту пачку бумаги. Что-то выписывает.
— Сидели рядом?
— Всегда — за спиной. Если не понял русское слово — выписывает латиницей. Потом спрашивает. Таких слов все меньше, меньше, меньше... Потом вообще исчезли!
— Вот это дед.
— Не то слово!
— Так что с экскурсиями?
— Самая смешная — Ватикан. Туда зайди еще — очередь из паломников!
— Знаю. Стоял я в этой очереди.
— Но мы же команда. Договорилось, чтоб пропустили. Один наш футболист, Вася Кобин, всех сразил. Произнес: «А что я там не видел?» — и пошел есть мороженое. В самом деле — что ты, из своей западноукраинской перди, не видел в Ватикане? Мне просто башку разорвало!
— Чем такие футболисты заканчивают?
— Сейчас тренирует команду из своих родных мест, «Минай». Западная Украина. Выводит против Мирчи. Вспомнил — ярко в Иерусалим съездили!
— Что было?
— Много лет подряд ездили на Кубок Первого канала. Ну и к Гробу Господню, конечно. Тоже толпища огромная. С нашими бразильцами еще попробуй, разберись, что у них за религия. Но стоят, ждут! Уже на подходе — а Мирча нервничает.
— Что случилось?
— У него тренировка задумана — опаздываем! Наконец не выдержал: «Все, уходим». Ни один из наших не двинулся с места. Только Левандовски пробурчал: «Здесь другой тренер...»
— Бунт!
— Мирча в секунду все понимает — и спускает на тормозах. Еще бунта ему не хватало. Из-за того, что насильно увел от Гроба Господня. А может, просто проверял нас. С него станется. Вдруг подходит монах, видит нас в форме: «А, футболисты! Откуда?» — «Украина». — «Знаю! Блохин!» К Гробу пропускают по четыре человека — этот монах проводит нас с Мирчей. Говорит: «Мало кто знает, что здесь есть. Смотрите!» — и отодвигает в сторону большую икону Богородицы. За ней, как за дверью, — подлинный кусок скалы. Той самой пещеры, где был погребен Иисус. Откуда вознесся на небеса.
— Потрясающе.
— Говорит: «Можете прикоснуться». Не было бы Мирчи — я бы это не увидел и не узнал. После бывал сам — уже знал, где открыть, к чему прикоснуться. Замка на этой иконе нет. Просто надо знать.
Кто такой агент Запорожану
— Луческу вроде с Семиным сцепился на бровке?
— Не помню такого. Они тепло общались, два деда. Руку Мирча отказался пожать Саше Севидову, тренеру донецкого «Металлурга». Тот подходит — а Луческу психанул: «Не надо мне руку протягивать!»
— Плетикоса рассказывал — Луческу мог орать так, что уши закладывало.
— Это постоянно. Из раздевалки крик такой, что мама дорогая. Еще и голос такой — может перекричать стадион. А мне его вести на пресс-конференцию, между прочим!
— Ну и как?
— Подхожу к двери — а оттуда рев! Стою, жду. Стихает, стихает, стихает... Бывало, и десять раз к нему подойду: «Мистер, пора».
— Ни разу не нахамил?
— Никогда!
— Всегда ходил?
— Мог послать Спиридона. Потом получить штраф за это. Мягкое увещевание от клуба. Но кто с ним будет спорить?
— Спиридон довольно мрачный человек.
— Своеобразный. Вещь в себе. Хотя у нас хорошие отношения — до сих пор созваниваемся! Когда Мирча оказался в «Динамо», я был уверен, что Спиридон поедет с ним.
— Разве он не в Киеве?
— Нет-нет. Да и Мирча был уверен, что Спиридон станет помогать. Особо его и не спрашивал. Все в порядке вещей. А Спиридон дядька взрослый, денег заработал достаточно. Может, он и поехал бы! Но Луческу начал в Киеве маневр: «Ах, болельщики против? Тогда я не еду!» Суркис в ответ: «Нет-нет, приезжай». Надо три раза попросить, в бане искупать и так далее. А Спиридон смотрит на все это: «Я что, мальчик — ездить туда-сюда?» Несолидно! Ну и не поехал.
— Наверное, прав.
— Он не самый веселый человек в мире. Терпеть не может интервью. Но если его разговорить — бог ты мой! Это кладезь! Самый великий футболист Молдавии всех времен. Перенес клиническую смерть на поле, вытаскивали с того света. Потом получил перелом ноги — настолько страшный, что оперируют каждый год. Выходит пощупать поле, видит мяч — и не выдерживает, начинает костылем его пихать...
— Казалось, его сильно тяготит роль переводчика при Луческу.
— Был такой момент. А если еще кто-то выскажется «переводчика позовите», то вообще. Может вспылить. Он ассистент! Тренер! Вообще, стоит ему посочувствовать — 12 лет думал на двух языках. Свихнуться можно!
— За спиной Луческу всегда видна была тень Запорожану. Агент, ближайший советник. Что за фигура?
— Сейчас мой друг пытается выдавить из него деньги. Запорожану задолжал по футбольным делам.
— Это поспособствует вашей объективности.
— Запорожану — неглупый парень, невероятно ловкий. Молдаванин, из журналистов. Уникальным человеком его делает то, что свободно говорит на румынском и русском. В свое время участвовал в приезде всех этих румынских футболистов в Донецк. Интересный момент вышел, когда привез Чиприана Марику.
— Интересные моменты — моя слабость.
— Марике давали такие авансы! Молодой парень. Тот редкий футболист, которые пришел не из нищеты. Папа — серьезный предприниматель в Румынии, застройщик. Поэтому сам Марика после стал скупать землю и строить дома. Вот Аркадий его привозит. У меня с Запорожану добрые отношения — благодаря этому что-то узнавал раньше всех, когда в клубе еще не работал. А до этого я нашел переводчика, делая интервью с другим румыном — Даниэлем Флорей. Привел своего друга, молдаванина-милиционера из Одесской области. Хотя не был уверен в его словарном запасе.
— Прекрасный выбор.
— В итоге этот милиционер, простецкий парень, прибился к румынам — и прекрасно себя чувствовал. Вот представление Марики, его папа сидит в зале, Аркадий ходит рядом. А милиционер Боря переводит для прессы.
— В форме?
— Снял по такому случаю. Марике вручают футболку, тот примеряет и откладывает в сторонку. Боря хитро на меня смотрит — раз! — и себе ее! Демонстрирует мне: видишь? Я футболку ритуальную подмутил!
— Милиционер всегда милиционер.
— Марика остается на автографы, Боря отвернулся перевести — и уже я эту футболку — хвать! Уношу! Замечая восхищенный взгляд папы Марики. Сталкиваемся глазами — он начинает аплодировать: «О-о! Класс!» Видимо, я поступил по-румынски.
— Это смешно.
— Приношу в редакцию — мне эта футболка на фиг не нужна. Вдруг на пороге Аркадий Запорожану: «Я куплю у тебя футболку! Сколько? 200 долларов?»
— Вы?
— Молчу. Он поднимает: «300!» — «Аркадий, она действительно тебе нужна? Дарю!» Это было красиво. Но прошло время — Запорожану забыл, что я подарил. Уверен был, что купил. Вот это обидно. Лучше бы я ее себе оставил.
— Это он привез Луческу?
— Нет. Поскольку Ахметов Аркадия знал, позвал его помогать. Заработал на этой истории Запорожану, думаю, прилично. Хоть мне говорил: «Слушай, я же не могу с Луческу брать какие-то комиссионные. Мирча ответит: да ты кто такой вообще? Щенок! Знать тебя не знаю!» Это Запорожану меня представил Мирче.
— На чем заработал?
— Возил румын и в «Шахтер», и в киевское «Динамо».
Бразильцы вызвали девчонок, ждут — и тут в холле появляется Луческу
— Совсем недавно узнал — оказывается, Луческу уходил из «Шахтера» с обидой. Да и не уходил вовсе, а уволили.
— Я в клубе тогда уже не работал. Но знал, что это готовится. Из самых первых рук.
— Это что ж за «первые руки»?
— От Палкина, генерального директора.
— Боже.
— Я уже ушел из «Шахтера». 2015-й, наверное. Война в самом разгаре. Но люди из клуба еще заглядывали в Донецк. Работал фонд Ахметова, привозили продукты пострадавшим. Еще можно было — но вскоре все закончилось. Выхожу из храма — вдруг звонок: «Хочешь с Палкиным пообщаться? Только что зашел в «Донбасс-палас»...» Ага, думаю. Интересно!
— Пошли?
— Да. Сидит, обедает с коммерческим директором. «Донбасс-палас» выглядел так, будто нет никакой войны. Захожу — Палкин поразился: «Ничего себе!» Хотя когда я покидал клуб, не думаю, что он сильно расстроился. Отношения своеобразные — но 10 лет друг друга терпели. Сидим, разговариваем. Вдруг произносит: «Сейчас самый-самый момент поменять Луческу...»
— Почему?
— Потому что в Донецке это сделать будет сложно. Болельщики скажу: как же так? Мирча — наша легенда! Палкин думал, «Шахтер» вернется в город.
— Он Мирчу не любил?
— Мирча ему здорово мешал. Кто при Луческу может быть самостоятельной фигурой? Кого подпустят что-то придумывать с трансферами? Про любого футболиста скажет: «Этот нам не нужен».
— Луческу не из тех, кто будет «пилить» на трансферах?
— Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть. До меня брызги не долетали. Но Луческу — легальный миллионер. Мультимиллионер! Все заработал талантом в футболе. Точно знаю — не договорными матчами. От этого упаси Господь!
— Как увольняли Луческу?
— Палкин к этому долго шел. Потихоньку, потихоньку... Сейчас полностью зачистил клуб от людей довоенной эпохи. Остались только его ближайшие сторонники. Отцепил людей, которые отдали «Шахтеру» по 20 лет. Но как удалось уговорить Ахметова поменять Луческу — я не представляю. Загадка!
— Удивительно.
— Если б не война — Луческу доработал бы в «Шахтере» до смерти. Может, спортивным директором. Но все равно оставался бы человеком, который многим мешает. Это глыба — не сдвинешь!
— Его прямо уволили?
— Контракт закончился. Новый не предложили.
— Луческу был удивлен?
— Думаю, Луческу был шокирован.
— Обидно за старика.
— Понятно, ничего лучше «Шахтера» в его жизни не было и не будет. Да и по финансовым соображениям он не хотел уходить. Команду слепил сам! У двух португальцев после Мирчи хватило ума не лезть в механизм, который работает. Фонсека три года проработал — ушел в «Рому»! Худо ли? Из «Браги» своей — да кто бы его подпустил к «Роме»?! А из «Шахтера» взяли! Потому что три года работал на дрожжах Луческу.
— Луческу знал, что Палкин так к нему относится?
— Наверняка. Он неглупый человек. Хитрый. Все это видел. Но, видимо, в тот момент ничего противопоставить не мог. Да и «Шахтер» зажил по каким-то другим правилам. Моих закадычных друзей там не осталось. Даже Любош Михел уехал!
— Как-то я этот момент пропустил.
— Уж давно. Я ушел — и он почти сразу. Администратор Дамир Зинатуллин, секьюрити Леха Алексеев...
— Недавно узнал — Луческу дважды просился назад, и Ахметов ему отказывал. Знаете?
— Я не решился у Мирчи спрашивать. Слишком больная тема. Но об этом говорят. Так что допускаю.
— На ваши идеи Луческу как реагировал?
— Как-то подхожу: «Мистер, «Шахтеру» нужен один китаец. Будет взрыв популярности!» Мирча посмотрел на меня, хмыкнул: «Только чтоб он был женат». Наверное, что-то знает о китайцах, чего не знаю я.
— Зачем вам китаец?
— Сразу китайская версия сайта! Родственники зашли — 100 миллионов посетителей!
— Девчонки в Донецке высокого полета. Китаец мог не устоять.
— Так какое смешение кровей — съезжались со всех сторон! Вопрос отношения полов Мирча учитывал. Важно, чтоб все было вовремя. Знал, когда отпустить игроков, чтоб разрядились. А когда дать по загривку.
— Чувствую, был яркий случай.
— На сборах парни затосковали. Вызвали...
— Проституток?
— Было это в Испании. Мирча об этом как-то прознал. Ночь, пустая гостиница, приезжает десант этих марамоек. Встречающая сторона уже стучит копытами. Вдруг в холле появляется Мирча.
— Представляю картину.
— Прекрасно было бы, если б он вышел в халате, ночном колпаке и со свечой. Но нет. Все охренели — а Луческу: «Парни! Расплатиться с девушками — и бегом спать. Девушки, чао». Это была лучшая смена в их жизни, думаю. Причем, Мирча проследил, чтоб ни одна не была обижена.
— Бразильцы были?
— Бразильцы. В них столько жизненной силы — трудно себя сдерживать! Вот ездили мы с «Шахтером» по Бразилии. Как же обидно!
— Что обидно?
— Страна такая крутая, футбольная. А для меня — абсолютно блеклая. Дома война идет, мне не до того. Ну ее, эту Копакабану! Я еще после перелома ноги, все плохо. А ходили на нас изумительно — самая бразильская команда Европы. Могли весь состав выставить из бразильцев. Вопрос с вратарем — но когда-то удалили игрока, замены закончились. Поставили в раму Батисту, невысокого полузащитника. К воротам близко противника не подпустили. Отстоял на ноль!
Вот приезжаем на очередной стадион, вижу огромный транспарант. Был у нас коротышка... О, господи... Теряю былую легкость! Вылетела фамилия!
— Бернард?
— Бернард! Еще говорили, что у сборной Бразилии контракт с Waikiki.
— Это что-то детское?
— Детская одежда. На Бернарда, мол, эти куртки садились. Вот видим в городке транспарант с его именем. Написано: «Твой сын ждет дома!» А на трибуне вся родня — мамаша, толпа братьев, бабушки, золовки, девери... Думаем: как он вообще на поле выйдет в такой обстановке?
— Ну и как?
— По барабану. Выскочил — будто его это не касается.
Адриано Гладкому дал с головы в голову
— Виктор Тихонов мне рассказывал, как атаковали его мамаши: «Ваш хоккеист осеменил мою дочь, извольте жениться». До Луческу такие добирались?
— Думаю, нет. Приключения-то наверняка были, но я всегда говорил — хороших бразильцев разбирают щенками. Он, 20-летний, приезжает в Донецк, а рядом такая тетка стоит! Зрелая, жопастая! Бушующая сексапильность. Она, может, и ненамного старше — но при нем словно мамка.
— Самая яркая спутница у кого из ваших бразильцев?
— Знаменитый Луис Адриано, в будущем футболист московского «Спартака», увез с собой в Бразилию «карельскую березу»...
— Кого-кого?
— Да красотку из Карелии!
— Все ясно.
— Модель, блондинка, любовь неземная... Свадьбу сыграли в Сан-Пауло с фейерверками. До этого надо было развестись с женой, от которой трое детей. Через несколько месяцев заглядываю в Instagram — «карельская береза» уже одинокая и брошенная. А у Адриано новая модель — бразильская! Совсем другой типаж!
— Тоже ничего?
— Если эта рафинированная блондинка, светлоглазая — то там совсем темная. Невероятной красоты. Зная Адриано, я ее понимаю. Полюбила за эрудицию и богатый интеллект. Но не за деньги. Нет, нет, нет.
— «Береза» — то осталась в Бразилии?
— Сидит в Бразилии. Выкладывает фотографии, какие-то танцы, все жужжит. По разводу, думаю, ей отвалилось несколько миллионов.
— Главное, чтоб не повторила драму футболиста Гладкого.
— Вы в курсе этой истории?
— Вот вы сейчас и расскажете.
— Все было при мне. Адриано Гладкому чуть башку не оторвал. Смотрелось ужасно! Самая рядовая тренировка в Швейцарии, потом дыр-дыр. Вообще-то за все время в «Шахтере» я видел таких драк раз-два и обчелся. Хотя мне казалось — должны драться безостановочно. Гладкий его зацепил. Может, что-то сказал. Адриано как его взял «на Одессу»!
— Это как?
— Дал головой в голову!
— Я думал — с руки.
— Может, и хорошо, что не с руки. С Адриано античные статуи надо было лепить. Идеальная фигура. Каждая мышца не прокачана — а такая от природы. Половину физиономии Гладкому вбил внутрь. Мирча выгнал с тренировки одного и другого, врач побежал заниматься Гладким. Несколько дней парень не выходил из комнаты, гематома колоссальная.
— Драки в футбольной команде — штука рядовая. Но живописная.
— Я вспоминаю прежний «Шахтер», ветхозаветный... Звягинцев мог ввалить кому угодно! Плеяда отчаянных донецких бойцов. Недавно умер мой кореш Серега Ателькин. Страшно жалко, душа-человек! Крутейший чувак!
— Жалко-то как парня.
— Мы могли созвониться — и зависнуть часа на два. Он работал селекционером — тоже Палкин выдавил из клуба. Звезда «Шахтера» умерла во Львове, на съемной квартире. Похоронен в Верпине, под Киевом. Судьба-злодейка! А чего я его вспомнил-то?
— Про драки говорили.
— Точно! Первый раз я оказался на сборах с «Шахтером» в 2000 году. Повезли на Кипр. Играли с какой-то российской командой, не высшего дивизиона. Что-то типа Тольятти. Серегу один цеплял, цеплял, цеплял... Тот не выдержал, разворачивается — как дал лбом в переносицу! Нос ему сломал! Получает красную карточку, произносит: «Пошли вы на !!!» — и уходит. Я к чему? Нельзя безнаказанно обижать бойца. Найдется момент — он тебя подловит. Может, технично, а может — вот так.
— Про дам мы не договорили. Бразильцы приезжают в Россию — тут же отыскивают местную девицу. Кто особенно удивил качеством спутницы?
— У нас обычно они с женами приезжали. Исключение — Брандао, тот перебирал девиц. Мелькали одна за другой. Не сказал бы, что красавицы. Вкус своеобразный. Местная девчонка с ним крутилась — слух пошел, уже с родителями познакомила. Но для бразильца это ни о чем не говорит!
— Уехал — ее забыл?
— Уехал — и где-то во Франции был осужден за изнасилование. Говорил, подставили. Может, так. А может, нет.
Как убрали Прокопенко
— Палкин в такой силе, что мог убрать из клуба кого угодно?
— Он и Прокопенко убрал.
— Прокопенко-то кому мог помешать? Чудеснейший из людей.
— Мы классно контачили. Душа-человек, постоянные хохмы. Потрясающий! Ржал как лошадь. Веселил всех вокруг. Но Палкину открыто мешал. А когда Прокопенко стал спортивным директором — уже не занимался ничем. Дурака валял. Собирается директорат, Палкин произносит: «У нас план...» Прокоп приподнимает руку: «Сергей Андреевич, лучше я вам анекдот расскажу!» Ломает им все заседание своими байками. Куражистый человек! Самое теплое воспоминание: как-то прилетаем в Одессу. Прокопенко подходит: «Завтра на рыбалку поедешь?» — «Конечно!» Чуть отошли от берега, Прокоп командует: «Так! Каждый берет две рюмки водки. Одну за одной, быстро! И колбаски, колбаски! А следом — фонтанскую помидорку...» С этой яхты кто как уходил.
— Сам-то Прокопенко не пил?
— Нет. Давно бросил. Помню, куда-то летим — журналисты приехали в аэропорт пораньше, чтоб не мешать команде. Сидим, ждем. Заходит Прокоп, всем кивнул. А через минуту несет двухлитровую бутылку водки: «Вечером сядете, отдохнете...» Как ее тащить через границу?
— Куда ушел после «Шахтера»?
В депутаты Верховного совета. Встречаю его: «Виктор Евгеньевич, как там в политике-то?» — «Я думал, что футбол — грязное дело. А футбол — как хрусталь! Прозрачнейший!» Сейчас рассказываю — и вспоминаю все его присказки. «Хочется быть баловнем судьбы, а становишься пасынком фортуны». Красиво! А что он «Ротору» своему сказал перед матчем с «МЮ»?
— Про танк?
— Ну да. «Что главное в танке?» Пауза, все молчат. «Не обосраться!» Это же великолепно?
— Как узнали о смерти?
— Сидел с грузинскими друзьями. Вино, телевизор. Вдруг Палкин звонит: «Прокопенко умер, приготовь соболезнования». — «Кто?!» Я даже понять не мог, о ком речь. А потом — поверить. Прилетели в Одессу хоронить, жарища невозможная. Открыли раздевалки на стадионе «Черноморец», там прохладнее. Заходит какой-то непонятный чувак. Ложится прямо на столик для массажа, под кондиционер. Худо!
— Кто такой?
— Я тоже спрашиваю вполголоса: «Это кто?» — «Это главный наш вор в законе...» Пришел Прокопа проводить. Да все пришли — воры, менты, футболисты, кавээнщики! Похоронили на той самой центральной аллее, где снимали «Дежавю». Целый мемориальный комплекс Прокопу воздвигли.
— В гробу сам на себя не похож?
— Наоборот. Моложавый красавец. В тот день пошел в парикмахерскую. Привел себя в порядок — и умер.
— Кто-то всемогущему Палкину ответил?
— Говорили, начальник команды Канана тапком в него бросал. Я не видел — может, и брехня. Но послать Палкина мог запросто. Канана — фигура специфическая. Легенда «Шахтера», бывший судья. Удивительный, вздорный, хам! Невоспитанный тип! Матюкошник! Чтоб вы понимали специфику фигуры — кто-то скажет: «Слышал, что про тебя в интернете написали?» Канана мог вскричать: «Да я закрою этот ваш интернет!» Искренне думал, что в силах закрыть. Зато футбольный насквозь.
Как Луческу таранил трамвай
— Кстати, о бойцах. Самые окровавленные ноги, которые видели в перерыве?
— Хюбшман — в Тимишоаре! Мирчи на матче не было. Он чуть ласты не склеил. С сердцем плохо, лежал в Донецке. Тимишоара — это такой городишко в Румынии... Стадион непритязательный, а раздевалка — какой-то вагончик. После матча захожу — Томаш Хюбшман на кушетке, пьет воду. Доктор зашивает ногу. А она разрублена, будто сапог порвался. Мама дорогая, кусок вырван!
— А что было с сердцем у Луческу?
— Еле спасли. Благо до войны в Донецке кардиологическая школа была супер. Оперировали прямо на месте. Шунтирование, что ли...
— Прихватило внезапно?
— Сердце беспокоило. А тут поехали на товарищескую игру. Ему неважно. В Швейцарии совсем подурнело. Возвращаемся. Его срочно — в больницу Калинина, заведовала Татьяна Бахтеева. Родственница Ахметова. Большой доктор. Мирчу вытащили, выходили. Чуть очнулся — сразу: «Как мне футбол смотреть?»
— Вот человек.
— Сразу ему антенну, телевизор. Каждый день к нему ездил, привозил газеты. Больше для того, чтоб поддержать, покалякать. Нелли с ним все время. Чувствую как-то — Мирча кислый. Надо взбодрить!
— Это как же?
— В пресс-службе работали у меня девочки. Луческу хорошо к ним относился. Поехали, говорю, проведаем деда. В больнице говорю: «Посидите в коридоре. Мало ли». Захожу — он в трусах лежит. Говорю: «Мистер, я девочек привез!» Луческу покосился: «Каких девочек?» Рядом жена! Укрывается одеяльцем, я завожу.
— Ну и как?
— Щебечут вокруг — Мирча расцвел! А самый крутой случай был, когда Луческу в Бухаресте таранил трамвай.
— Что-то слышал про это.
— Мирча склонен думать — если он поворачивает, трамвай может подождать. Ехал чуть ли не за хлебом. На какой-то консервной банке, а не машине. Хотя у него великолепный бронированный «Мерседес». В том столкновении еще неизвестно, кто победил бы. Но что против трамвая не попрешь, для Мирчи стало сюрпризом.
— Сильно побился?
— Все ребра переломал! Сложная операция. Президент не только все сделал, чтоб его выходили, — еще и полетел проведывать.
— В Бухарест?!
— Да. Я с фотографом и оператором отправился чуть раньше. Ахметов летел на своем самолете. А мы — какими-то румынскими авиалиниями. Рядом цыгане — возвращаются с заработков. Выходит стюардесса, что-то рассказывает — я своим перевожу: «Говорит, в случае экстренной ситуации бубны вывалятся сверху, надувные медведи под креслом...» На следующий день прилетает Ахметов. Прямая трансляция по всем румынским каналам!
— Ничего себе.
— В аэропорту к VIP-залу не протолкнуться — Ахметов, богатейший человек Восточной Европы, прилетел к Луческу! Встречаем его с Колесниковым. Это вице-президент «Шахтера» и президент хоккейного «Донбасса». Пьем кофе. Спрашивает: «На хоккей ходите? Пойдет это дело в Донецке?» — «Беспроигрышный вариант! Единственное место, куда летом можно прийти в шубе. Девчонки потянут своих парней...» А на огромном экране трансляция главного румынского канала: садится самолет Ахметова.
— Огромный?
— Крошечный Falcon. Подходим, Ахметов: «Что там?» — «Человек пятьсот журналистов. Подойдете?» — «Почему нет?» Выходим — камеры! Софиты! Рассказывает: «Луческу — наше все». Едем в госпиталь — со всех машин рядом снимают. Прямая трансляция. Около больницы снова камеры. Дверь в палату охраняют автоматчики в бахилах — чтоб внутрь не прорвались.
— Ай да Мирча.
— Мирча вышел нам навстречу — худющий! Все на нем висит! Обнимаю его: «Мистер, елки-палки, как же так...» Потом выскользнул, оставил их наедине с Ахметовым. На обратном пути у президента еще выход к прессе, в самолет — и назад.
— Румыны-то каковы.
— В какую точку мира мы бы ни прилетели — везде встречали румынские журналисты! Это же Луческу!
Гайтана
— Бесков позволил съемочной группе присутствовать в раздевалке на официальных матчах. Получился чудесный фильм «Невозможный Бесков». Самое-самое, на что удалось раскрутить Луческу в этом плане?
— Мирча довольно легко включался в игру — если чувствовал, что история в кайф. Снимали клип «Шахтер» — наша лучшая команда". Исполняла Гайтана, звезда украинской эстрады. Мулатка. Есть момент в клипе: скамейка, сидит Мирча, рядом я... Гайтана выходит в подшитой футболке — чтоб подчеркнуть все прелести. Вдруг я исчезаю — рядом с Луческу уже она!
— Вот старика-то бросило в жар.
— Потом кадр: Селезнев, Гай, Рац сидят в клубе. Пьют коктейли. Неподалеку девчонки во главе с Гайтаной. Начинают знакомиться: «Приходи на футбол!» — «Ой, я так болею за вас...» Выходят все вместе на сцену — тут появляется Луческу, говорит по-русски: «Что вы здесь делаете? Завтра тренировка!» Смотрит на Гайтану: «Ты теперь тоже наша команда. Ждем на тренировке». Вот это была сложность — заставить его на людях говорить по-русски.
— К чему Мирча оказался не готов в «Зените»?
— Это «Зенит» оказался не готов к Луческу. Системные проблемы — как и у многих российских клубов. Мирче надо было дать время! Помню, я приехал на матч Суперкубка, встретился с Луческу. Тот обескуражен: «Готовили контракт — одна команда. Подписал — за ночь уже другая».
— Любой человек в 75 лет хоть в чем-то, но неизбежно старик. В чем Луческу старик?
— Душой-то он молод невероятно! Когда познакомились, у него была шевелюра с проседью. А сейчас — весь белый. Визуально очень постарел. Но!
— Что «но»?
— Старости не сдался. Отсюда и новый вызов самому себе. Зачем оно ему надо, это «Динамо»? Да и «Зенит» зачем нужен был? Сборная Турции? У тебя все есть!
— Ходил бы по музеям.
— По музеям с внуками. Нет! Ему надо быть в эпицентре, в адском котле. Жить без этого не может. Говорил мне: «Как только ты успокоился — тут же найдешь себя на диване с банкой пива. А это все, хана!»
— Лобановского действительно высоко не ставил?
— Да нормально относился. Без горячей любви — но с уважением. А что касается его слов — думаю, что-то вырвали из контекста... Но Мирча крайне самолюбив! Ему важно, чтоб заслугам придавали значение. Вот выдающийся Лобановский — и где-то рядом Луческу. Но даже сегодня в Киеве никто так не скажет. Хоть смешную, непонятную команду вывел в 1/8 Лиги Европы. Это же результат?
— Вы собирались писать книжку про Луческу.
— Не сложилось. Как раз Луческу пришел в Питер — я предложил издательству. Они задумались: «Ну-у...» Оказались правы. Пока я бы книжку писал — Луческу уже ушел бы.
— Луческу — человек сомневающийся?
— Как-то приехал в больницу к детям с онкологией. Шефские дела. Потом вышли с Мирчей, он вдруг заговорил: «Знаешь, может, и не нужны нам бразильцы...» — «А кто нужен?» — «Игроки европейского типа. Как в «Зените». Те как раз Кубок УЕФА выиграли. А Мирча всеми воспринимается как апологет бразильского футбола. Он сомневался — покатит ли в Донецке эта схема? Но заставил ее работать!