В начале мая «Трактор» шокировал новостью о том, что вместо Алексея Заварухина команду возглавит 56-летний канадец Бенуа Гру, долгое время работавший главным тренером фарм-клуба «Тампы». И теперь коучу, лишившему сборную России золота в финале МЧМ-2015, предстоит превзойти в Челябинске достижение своего предшественника, сенсационно прошедшего два раунда плей-офф.
В большом интервью «СЭ» он рассказал о том:
-
почему принял решение переехать в Россию;
-
чем занимался в прошлом сезоне;
-
как будет формировать тренерский штаб «Трактора»;
-
реагировал ли на слухи об обмене Максима Шабанова;
-
как строится селекция челябинцев;
-
советовался ли с Хартли перед подписанием контракта;
-
какую роль в тренерском штабе займет молодой канадец Пьер-Рафаэль Рише;
-
успел ли понять русский менталитет, работая в Северной Америке с Дадоновым, Трениным, Абрамовым и другими нашими хоккеистами;
-
считает ли вызовом реанимацию Виталия Кравцова;
-
за счет чего Канаде удалось выстоять в финале МЧМ-2015;
-
как он готовил хоккеистов к решающей встрече со сборной России.
Мог остаться в АХЛ — было несколько предложений
— Как и когда начались ваши переговоры с «Трактором»?
— Впервые «Трактор» вышел на связь со мной еще в октябре прошлого года. Тогда Алекс Волков интересовался в целом моим интересом продолжить карьеру в КХЛ. Однако на тот момент я находился в Швейцарии, и мне нужно было время, чтобы подготовиться. Россия — это совершенно другой хоккей, это совершенно другой язык, это совершенно другая культура. Не думаю, что это было подходящее время, чтобы принять команду.
Через какое-то время Волков набрал снова и спросил, есть ли у меня интерес приехать в Челябинск в межсезонье. После этого я сразу начал обзванивать людей, которых знаю и которым доверяю, — это были и тренеры, и хоккеисты, которые работали со мной. Все они говорили, что КХЛ — хорошее место для развития. Кто-то даже сказал, что КХЛ — это русская НХЛ.
Когда собрал информацию и получил исчерпывающие ответы на все мои вопросы от клуба, пришел к выводу, что «Трактор» — правильное место для продолжения карьеры. Меня подкупил профессионализм организации. Для меня это новый вызов, которого жду с нетерпением.
— Зак Фукале был основным консультантом?
— Да, Зак был одним из тех людей, которые консультировали меня. Я работал с ним и в молодежной сборной Канады, и в «Сиракьюзе». Он, без сомнения, замечательный человек и отличный вратарь.
Набирал ему еще в октябре. Все, что Фукале рассказал мне о команде, болельщиках и городе, было исключительно положительным. Его мнение реально подтолкнуло меня к переезду в Россию, потому что Зак — один из тех людей, кому я доверяю.
— Многие объясняют ваше решение приехать в Россию тем, что вы устали ждать предложение из НХЛ. Насколько это утверждение близко к правде?
— У меня было несколько собеседований с клубами НХЛ в этом сезоне — и на позицию главного тренера, и на должность ассистента. По различным причинам все эти варианты отпали: где-то меня не устраивала предложенная роль, где-то были другие факторы.
Я мог остаться в АХЛ — у меня было несколько предложений оттуда. И это тоже достаточно хорошая лига. Но для меня переезд в Челябинск — это вызов. Я провел в качестве тренера в Северной Америке более 600 игр, и в 56 лет нужно попробовать что-то новое. Россия — великая хоккейная страна. Здесь меня ждут новая культура и команда с амбициями. Примерно три недели назад я проснулся и понял, что в моей голове сложились все части пазла, которые подтолкнули меня к согласию на предложение «Трактора».
— В прессе писали, что собеседования с вами проводили «Аризона», «Детройт» и «Оттава». По собственным ощущениям, к назначению в какой клуб были ближе всего?
— Мы уже никогда этого не узнаем. У меня было много интервью за последние годы. Причем не только с теми командами, которые вы упомянули.
Сложно понять подноготную, так как тебе не объясняют причины принятых решений. Иногда тебе кажется, что ты близок к назначению. Но затем в какой-то момент команда меняет направление, и ничего не случается. Сейчас уже не думаю об этом. Теперь все мои мысли заняты «Трактором».
— Чем занимались во время года простоя? На EliteProspects указано, что вы работали скаутом «Тампы».
— У меня до сих пор есть контракт с «Тампой», действующий до 30 июня. Перед началом сезона мне просто сказали: «Ты можешь заниматься всем, чем захочешь». При этом мне предлагали остаться в клубе на следующий сезон и были готовы обсудить мою будущую роль, если у меня появится интерес к дальнейшему сотрудничеству.
В итоге после этого разговора я решил отдохнуть несколько недель и поселился в пригороде Нью-Йорка. Когда просыпался и заваривал кофе с утра, то было непривычно, что не нужно ни к чему готовиться, не нужно волноваться о сочетаниях, не нужно спешить на встречи с другими тренерами и менеджментом. Поначалу мне это даже нравилось.
Но спустя пару недель понял, что не хватает всей этой тренерской рутины. Начал снова смотреть матчи и принялся путешествовать. Сначала слетал в Швейцарию, затем поехал в Германию. Затем очень много общался с тренерскими штабами «Оттавы» и «Аризоны». Так как я жил в Нью-Йорке, то часто ходил на матчи «Айлендерс» и «Рейнджерс». Плюс проводил время со своим сыном, который играет на контракте новичка в «Анахайме».
Для меня это был год анализа, изучения новых вещей и структурирования своих хоккейных знаний. Например, удалось заново взглянуть на то, как строится команда. НХЛ: это большая лига, которая постоянно эволюционирует. За этот год мне удалось понять ее лучше.
Так что это было хорошее время, чтобы сходить на матч, а затем взять компьютер и анализировать то, что увидел прошлым вечером с трибун. Пытался понять, почему тренер принял то или иное решение, а игрок поступил так или иначе в какой-то конкретной игровой ситуации.
Не скажу, что это был хороший год. Гораздо лучше было бы, если бы я тренировал. При этом мне реально удалось посмотреть на другие лиги. Было интересно сравнить их и узнать, как команды строятся в средней зоне, как действуют в атаке, как контратакуют. Все это переносил на бумагу, чтобы, возможно, использовать в дальнейшем. Я достаточно давно работаю тренером и видел множество вещей, но, думаю, мне помогут новые знания.
— Почему медиаслужба «Трактора» застала вас именно на Брайтон-Бич, а не в родном Квебеке?
— Я живу в Нью-Йорке вместе со своей девушкой — это уже девятый год моей жизни в США. Обычно провожу летние месяцы в Монреале. Но в этот раз останусь в Америке и в июле полечу сразу в Челябинск.
— У вашего сына заканчивается контракт с «Анахаймом». Есть ли вероятность, что он приедет в Челябинск с вами?
— Думаю, точно не в этом году. У сына по-прежнему есть мечта стать твердым полноценным игроком НХЛ на долгие годы. Этот сезон для него получился не таким, как он ожидал. Не знаю, какое решение по нему примет «Анахайм». Пока у меня нет планов тренировать его в России.
— Одним из ваших помощников станет 29-летний Рафаэль-Пьер Рише. Он ведь никогда не работал во взрослых лигах. Хватит ли ему авторитета в «Тракторе», где достаточно много зрелых и состоявшихся игроков?
— Рафаэль — молодой талантливый тренер. Мы работали вместе на протяжении двух лет в летних лагерях. Когда посещал игры «Айлендерс» и «Рейнджерс», то на следующее утро набирал ему и обсуждал матчи именно с ним.
Мы общались на протяжении всего этого сезона практически каждый день. Он отличный коммуникатор и очень подготовленный парень с огромным объемом хоккейных знаний. Если он говорит о чем-то, то всегда подкрепляет это какими-то фактами.
Если говорить про его опыт, когда я начинал работать тренером в 33 года в родном Гатино, люди тоже задавались вопросами: «Кто это?! Что это за парень?! У него совершенно нет опыта!» Страсть и волнение болельщиков — очень важная вещь, которая показывает, как сильно люди беспокоятся о команде. Однако убежден: иногда люди нуждаются в том, чтобы им дали шанс и поверили в них. У него достаточно знаний, которые он может перенести из юниоров на профессиональный уровень.
Мы еще ведем поиск других узкопрофильных специалистов. Отвечу, предвосхищая ваш следующий вопрос: Рафаэль будет заниматься в штабе нападающими и большинством. Но я также буду вовлечен абсолютно во все процессы.
Убежден, что каждый тренер должен понимать работу другого тренера и знать, что происходит с тем или иным аспектом в команде. Он должен уметь работать комплексно и сталкиваться с разными вызовами. Все должны действовать сообща и быть синхронизированы. Наша работа заключается в том, чтобы брать сложные вещи и раскладывать игрокам на простые составляющие. Только тогда и получится заработать их авторитет.
— Рише будет единственным североамериканцем в штабе?
— Пока мы анонсировали только его. Но мы еще в процессе построения штаба. Сейчас я очень много разговариваю с некоторыми российскими тренерами — это очень хорошие ребята, с которыми у меня получились интересные беседы. Посмотрим, как все сложится. Не исключаю, что Рише будет единственным североамериканским ассистентом.
— Вашего предшественника убрали после того, как он во многом сенсационно прошел два раунда плей-офф. Чего больше добавляет этот факт: давления или интереса?
— Не скажу, что это добавляет давления или вызывает какой-то стресс, потому что меня не было в той команде. На меня нет никакого давления в этом плане. Когда я приеду в Челябинск, мы начнем строить команду в тренинг-кемпе — и будем делать это так, чтобы она пришла к успеху. Собираемся работать поступательно: заложим систему, выстроим отношения, найдем химию в сочетаниях.
Затем тренеры, как учителя, будут смотреть, что необходимо поправить. Немаловажным будет создать и привить команде ее уникальный стиль. Надеюсь, игроки будут видеть его. С самого первого дня сборов это уже будет хоккей и команда Бена Гру.
— Понятно, что Фукале рассказывал вам больше про быт и делился впечатлением о России с точки зрения игрока. Однако никто не мог рассказать вам про реалии работы тренером в КХЛ лучше, чем другой тренер из Квебека Боб Хартли. Звонили ли ему перед подписанием контракта?
— Конечно, он был одним из тех, с кем я советовался. Мы знакомы уже много лет. Знаете, у Боба есть одно очень хорошее качество — он хочет помочь абсолютно каждому тренеру из Квебека. Хартли всегда рассказывает огромное количество историй из своей жизни и дает множество советов, делится опытом.
В общей сложности у меня были разговоры с девятью людьми, и все они говорили одно: «Ты должен попробовать! Это будет опыт на всю жизнь!» К тому же я ведь уже был в России в 2007-м, когда приезжал в Уфу и Омск на молодежную Суперсерию со сборной Канады. Это было так давно! Но не скажу, что стиль жизни мне показался абсолютно другим по сравнению с Северной Америкой.
Верю в Кравцова и вижу в нем лидера
— Практически сразу после вашего назначения поползли слухи, что «Трактор» может обменять Максима Шабанова.
— Не обращаю внимания на слухи. Мы каждый день разговариваем с Волковым о команде. Алекс — очень прозрачный и честный парень, которому я доверяю. Люди всегда будут запускать слухи. Так или иначе, 90 процентов из них оказываются ложью и остаются лишь слухами.
— Вы наверняка уже видели кучу смен Шабанова по видео. Потенциально Максим — игрок уровня НХЛ?
— Смотреть его смены по видео и работать с ним каждый день — разные вещи. Мне очень хочется встретиться с ним перед тем, как давать какую-то оценку. Думаю, в течение десяти дней начну знакомиться с игроками по видеосвязи, как сейчас с вами. Хочу узнать побольше о них самих, об их семьях, увлечениях, понять, какими хоккеистами они себя видят, а также рассказать о себе и о том, что их ждет в новом сезоне.
Забавно, я еще не успел выйти на лед и провести первую тренировку, как некоторые тренеры из Северной Америки начали звонить мне и спрашивать, есть ли в КХЛ игроки, на которых стоит обратить внимание. Пришлось отвечать: «Воу! Воу! Воу! Я еще даже не прилетел в Россию! Подождите! Сначала мы достигнем своих целей, а потом вы уже будете спрашивать у меня рекомендации».
Разумеется, знаю, что Максим забросил 25 шайб в прошлом сезоне, и уже успел посмотреть, как он действует в атаках с ходу и в позиционном нападении. Многие вещи мне понравились. Шабанов — умный игрок, который знает, как находить путь к воротам. Но мне нужно больше времени и информации, чтобы оценить его потенциал. Однако, без сомнений, он выдающийся хоккеист.
— Североамериканским тренерам зачастую важно наличие праворуких защитников. У «Трактора» вся имеющаяся линейка обороны, кроме Марселя Ибрагимова, леворукая. Сейчас это один из основных моментов, на который обращаете внимание при подборе новичков?
— Вы случайно не праворукий защитник? (Смеется.)
— Нет, в Новосибирске выращивают только леворуких вингеров.
— На самом деле, это очень хороший вопрос. Мы уже обсуждали его с Алексом и уделяем ему много внимания. И с каждым разговором я все больше укрепляюсь во мнении, что Волков хочет иметь на каждой позиции лучшего игрока из всех возможных.
Мы задавались вопросом, что лучше: взять сильнейшего леворукого защитника из доступных нам на рынке или среднего праворукого? Уверяю, здесь будет много споров — сколько людей, столько и мнений. Да, мне хотелось бы видеть в составе праворукого защитника. Только это не самоцель. Все зависит от рынка.
Когда я тренировал в Северной Америке, у меня было немало леворуких парней, великолепно игравших на правом фланге. Да, было бы здорово получить праворукого игрока на синюю линию, чтобы добавить вариативности большинству. Однако главное для нас — получить игрока более высокого класса.
— В «Рейнджерс» и «Ванкувере» Виталий Кравцов был головной болью и трудным ребенком для тренеров. Для вас его реанимация — одна из самых интересных задач, которую предстоит решить?
— Все люди разные. Я пока не знаю Виталия лично, но мне понравилось, как он играл в звене с Шабановым и Ткачевым. По крайней мере, в тех матчах, которые я успел посмотреть. Вы в любом случае видите у него большой талант — для меня неудивительно, что его выбрали под девятым номером на драфте.
Зрелость — очень индивидуальная штука. Кого-то можно назвать зрелым уже в 20 лет, и такие парни уже прекрасно знают, что им нужно делать, чтобы быть успешными на льду. Но тренер должен понимать, что все хоккеисты разные и ко всем нужен особый подход. Мне хочется познакомиться с ним и четко обозначить ему, что мы ожидаем от него. Пока единственная вещь, которую я о нем знаю, — у него огромный талант. Да, мне интересно поработать с ним — это тоже своего рода вызов.
У меня в карьере уже были ребята, которым каждый день приходилось напоминать вещи, которые приведут их к успеху. Кого-то приходилось больше поддавливать и ограничивать, кого-то — больше поощрять и поддерживать, кому-то нужно больше давать конкретные указания. Мы обсудим с ним все эти моменты. Мне хочется построить партнерские отношения с ним и помочь ему в развитии. Однако он должен вкладываться не только в свое развитие, но и многое приносить в команду.
Верю в Виталия и вижу в нем лидера. Кравцов — это точно не жесткий силовой форвард. Но может ли он убирать соперника со своего пути? Да. Может ли он накатывать на ворота? Да. Может ли он залезать в грязные зоны? Да. Если он будет это делать, то сможет извлечь максимум из своего таланта.
— Новый лимит на легионеров открывает «Трактору» целое окно возможностей на рынке. Обычно иностранцы куда охотнее едут к иностранным тренерам. Ведете ли вы лично переговоры с кем-нибудь или всем занимается сам Волков?
— Мне нравится то, как Волков ведет дела и в каком ритме мы работаем с ним в одной связке. Мы разговариваем с ним о разных хоккеистах, и я вижу, что ему важно мое мнение. Посмотрим, как будут проходить переговоры и кого Алексу удастся привезти. Повторюсь, у меня нет сомнений, что его главная цель — построить лучшую команду из возможных ресурсов.
Финал МЧМ в 2015-м напомнил игру Кубка Стэнли
— В России вас знают в первую очередь как тренера молодежной сборной Канады на МЧМ-2015. Тот турнир, который проходил в Торонто и Монреале во времена, когда Канада не могла выиграть золото на протяжении пяти лет подряд, — самый напряженный и стрессовый месяц в карьере?
— Думаю, не испытал столько давления за семь лет в «Сиракьюзе», сколько за тот месяц работы с молодежной сборной. Это момент, когда на тебя смотрят абсолютно все. Разумеется, МЧМ-2015 — это очень приятные воспоминания. В тот момент у нас была великолепная команда с замечательными людьми. И мы очень грамотно выстроили весь процесс подготовки.
Еще на первом летнем сборе говорил ребятам слова, которые транслировал им весь турнир: «Что бы ни случилось, мы остаемся спокойными. Мы знаем, что у нас четыре классных звена. Мы знаем, что будем прогрессировать и наращивать взаимопонимание. У нас есть план на игру, и мы знаем его. В декабре в Торонто и Монреале мы будем вызывать повышенное внимание. Каждый наш шаг будет освещать пресса. Пойдет давление в соцсетях. Но мы всегда должны оставаться спокойными и фокусироваться на том, что должны делать. Это хоккей, и мы все умеем играть в него».
Нам действительно было важно прежде всего создать химию, потому что парни приехали абсолютно из разных команд, где все они были звездами. Поэтому нужно было донести до парней, что сейчас они играют за герб на груди, а не за собственные фамилии.
Расскажу историю. В Торонто незадолго до финала со мной находился мой сын, которому на тот момент было около 15 лет. Разумеется, мне хотелось, чтобы команда оставалась сконцентрирована на хоккее. Но в то же время я понимал, что ребята в свои 19 лет должны наслаждаться этим временем — так что им нужна была небольшая разрядка перед решающей игрой.
Мы решили пойти в хороший ресторан. Но когда прибыли на место с сыном, то понял, что забыл заранее зарезервировать столики, и абсолютно все места оказались заняты. Затем мы пошли по улице и наткнулись на очередь, стоящую в один из стейкхаусов. Многие узнали меня и попросили хозяина заведения, чтобы он нашел нам столик внутри. После этого все повально начали заказывать мне пиво. Пришлось стоять на своем: «Нет-нет, ребята, мне еще тренировать завтра!» Эта история очень хорошо говорит о том, что для Канады значит этот турнир.
Это был прекрасный опыт. Мне посчастливилось работать с одними из лучших хоккеистов мира. Тот же Коннор Макдэвид оказался не только классным игроком, но и отличным человеком — это парень, для которого команда была превыше всего. И я могу назвать много громких имен: Дарнелл Нерс, Сэм Райнхарт, Робби Фаббри, Ник Пол, Зак Фукале.
Тот же Фукале также проявил себя невероятно командным хоккеистом. Если вы помните, 31 декабря мы играли против сборной США в Монреале, и я принял решение, что Фукале не будет стартовым вратарем в этом матче, сделав выбор в пользу Эрика Комри, несмотря на то что Зак был проспектом «Канадиенс». За это решение я не словил ни одного косого взгляда от него — он давал только поддержку своему напарнику.
Канада тогда не выигрывала МЧМ пять лет подряд, и в этот момент нам нужно было просто оставить свое эго за пределами арены ради страны и болельщиков. Все понимали, что именно сейчас мы должны прервать эту черную полосу. В тот момент сложилось все: у нас были не только хорошие игроки, но и замечательные люди, а также классный персонал вокруг нас. Думаю, парни осознавали, что за ними стоит вся страна.
— Когда в конце второго периода Россия подобралась вплотную к камбэку, земля из-под ног не уходила? В третьем периоде Канада нетипично много времени для себя провела в обороне, сыграв в откат, и нанесла всего четыре броска по чужому створу.
— В финале встретились две очень близкие по уровню команды. Мы здорово начали и играли с большой долей уверенности. Однако, когда у России произошла смена вратаря, игра перевернулась всего за одну смену. В тот момент мы действительно занервничали. Помню, что мне даже пришлось взять тайм-аут и успокаивать парней. Мне кажется, трибуны в тот момент стали более напряженными, и это тоже передавалось команде.
Во втором перерыве сказал в раздевалке: «Все знают, что делать. Если бы я сказал вам в июле, что мы будем играть перед родными трибунами в золотом матче и после второго периода вести всего в одну шайбу, то все, что нужно сделать вам, это всего лишь провести еще один период, что бы вы сказали?»
Да, в третьем периоде мы сыграли в умный и позиционный хоккей. Это было классическое противостояние между Россией и Канадой, в котором две отличные команды качались на эмоциональных качелях. Тот матч напомнил мне по уровню игру Кубка Стэнли, где ни одна команда не может быть уверена в том, что все кончено.
— Многие североамериканские тренеры обожглись в КХЛ, не сумев понять русский менталитет. Вы успели хоть немного уловить его, поработав по ходу карьеру сразу с несколькими хоккеистами из Челябинска? В «Рочестере» у вас играл Евгений Дадонов, в «Гатино» — Тренин и Абрамов.
— Когда «Трактор» анонсировал, что я стану главным тренером команды, то первым, кто написал мне сообщение в четыре утра, был нападающий Александр Волков. Он пожелал мне удачи и поприветствовал в России. Честно говоря, меня очень растрогали его слова. Я достаточно требовательный тренер, который в какие-то моменты был суров по отношению к нему в «Сиракьюзе». Но это так здорово, что у нас получилось создать и сохранить уважительное отношение друг к другу.
Если говорить про Дадонова, то мы пересекались с ним очень давно. Помню, каким он приехал в Северную Америку, когда не знал ни слова по-английски. Генеральный менеджер «Флориды» Рэнди Секстон как-то задал вопрос: «Что ты думаешь о Дадонове?» Ответил: «Слушай, я не знаю ни одного хоккеиста в команде, который умел бы танцевать на коньках». У этого парня тогда не было большой скорости, габаритов или классной «физики», но с ним точно можно было работать, если проявить нужное терпение.
Что до Тренина и Абрамова, то они были хороши в «Гатино». Для них было испытанием приехать в таком юном возрасте в другую страну с другим языком и адаптироваться под мои требования. Мне хотелось донести им то, о чем я говорил, когда мы обсуждали с вами Кравцова. Мне всегда хочется дать каждому хоккеисту шанс на успех и возможность доказать свою состоятельность. Убежден, что каждый спортсмен вне зависимости от вида спорта хочет быть на вершине и соревноваться с лучшими.
Если вы посмотрите на мою работу в предыдущих клубах, то многие хоккеисты в «Сиракьюзе» провели при мне свой лучший сезон на тот момент. Поэтому моя главная цель — приехать в Челябинск и помочь ребятам вывести свою игру на новый уровень, чтобы они помогли команде добиться результата. Мне важно, чтобы парни чувствовали, что они важны и являются частью раздевалки. Если этого не будет, начнется хаос. Особенно это важно для современного поколения.
Да, Россия — это другая среда и иная культура. Однако у меня были успешные примеры работы и с русскими парнями, и с игроками других национальностей. За месяц предсезонки мы должны узнать друг друга лучше и с нетерпением принять вызовы, которые нам бросят. У нас есть весь август на притирку друг к другу. Мне хочется, чтобы болельщики гордились парнями и им было приятно ассоциировать себя с результатами «Трактора» и самой командой.