Почему Квартальнов убрал из «Ак Барса»
— Как оцените первую смену в матче «Авангарда» и «Сочи», завершившуюся дракой «пять на пять»?
— Хоккея без драк не бывает. Если бы на меня в такой же ситуации кинулся человек из другой команды, то я бы поучаствовал в бою. А что мне делать? Убегать, что ли? Драка — это нормально, особенно если у противостояния есть какая-то история.
— Когда вы сами дрались в последний раз?
— В прошлом году, когда играли против минского «Динамо» в плей-офф. Победил тогда.
— После прихода Гранта и Никишина можно было ожидать, что вас подвинут из первой пары и первого большинства. Но пока ничего не изменилось. Удивлены?
— Приятно удивлен. Хотя стоит один раз напакостничать, и уже не будешь в первой паре. Если тебе доверяют, то нужно это оправдывать.
— Вас настойчиво звал в «Ак Барс» Дмитрий Квартальнов, но потом выгнал. Что тогда произошло?
— У него свое видение было. Мне тот обмен, наоборот, пошел в плюс. Я Квартальнову благодарен и потом это ему лично сказал, когда мы в позапрошлом году приехали летом на турнир.
— А он как отреагировал?
— Посмеялся и удачи пожелал.
— Поняли, почему Квартальнов так в вас быстро разочаровался?
— Я плохо провел всю предсезонку. На то были свои причины, хотя это уже не так важно. Затем начался чемпионат, я играл хорошо, и все шло нормально. Но потом я провалил матч с ЦСКА. Это была моя худшая игра в карьере. Я привез три шайбы в свои ворота. Там были чисто мои ошибки. Именно после той игры все пошло не так, как хотелось бы.
— Неужели всего одна неудачная игра опытного защитника настолько может повлиять на его восприятие тренером?
— Та игра против ЦСКА была принципиальной и для Дмитрия Вячеславовича, и для меня. И она засела у него в голове. Там было полнейшее фиаско. Если посмотреть со стороны моменты, когда нам забивали голы, то я, может быть, себя бы поменял (смеется).
— Что случилось с вами в тот день?
— Перегорел. Тогда ко мне приехали родители. С ЦСКА играли 12 октября, а 13-го — мой день рождения. Все вроде бы складывалось хорошо, но выхожу на игру и ничего не понимаю. Реально очень хотелось выиграть тот матч. Только ничего у меня не получилось.
— Такие истории повторяются?
— Нет, я уже ушел от этого. Хотя раньше было. Когда наступал самый ответственный момент, у меня ничего не получалось. После того случая в Казани я в себе это переборол. Чисто вопрос психологии. Под давлением играть тяжеловато. Есть люди, которых это стимулирует. Тренер будет на них орать, и они начнут играть лучше. А есть те, которые после криков в свой адрес закроются. Это никак не исправишь.
— Мы четко знаем, как вами управлять, если бы были тренерами.
— И как же?
— Вас никогда нельзя ругать.
— Да, с но с каждым годом этого становится все меньше и меньше. Спокойно ко всему отношусь. Может, и меньше ругать уже стали. Хотя до этого в СКА лучше дело не доводить (смеется).
Вариант со СКА — наименее денежный
— Вы быстро подписали новый контракт со СКА в мае.
— На тот момент мне казалось, что все идет совсем не быстро. Каждое утро, когда я выходил гулять с ребенком, у меня начиналось со звонков. Висел на телефоне до обеда и все время обсуждал разные моменты.
— Вас же Антон Бурдасов уговаривал вслед за ним перейти в «Трактор»?
— Ну как уговаривал? Интерес со стороны «Трактора» был.
— Не хотелось поехать играть с другом?
— Мне хотелось, чтобы Антон не уезжал. Но у всех в жизни свои пути, как бы хорошо мы с ним ни дружили.
— Решение остаться в СКА — это вопрос денег?
— Нет, из имевшихся вариантов я выбрал наименее денежный. Всю свою карьеру подписывал соглашения, которые с финансовой точки зрения были самыми маленькими по сравнению с другим предложениями. Так реально получалось. Всех денег не заработаешь. Есть вещи, которые для меня важнее.
— Какие именно?
— Город, клуб, семья. Мне очень комфортно в СКА. Когда выменяли из Казани, то в Питере очень хорошо отнеслись и тепло приняли. Мне и семье в Санкт-Петербурге очень комфортно. Все устраивает. Зачем ради какой-то суммы срываться? Может так оказаться, что через день на новом месте ты вернешь эти деньги обратно и попросишь забрать оттуда. Для меня комфортная обстановка важнее. В СКА у меня тоже хорошие деньги и контракт на четыре года, что в России редко бывает. Мне пошли на уступки — и я пошел на уступки.
— По деньгам?
— Да. Если открыть цифры моего контракта, то можно сказать, что он хороший. Но другие команды предлагали условия получше.
— Обычно москвичи не любят Санкт-Петербург.
— Я сам его не любил, пока там не оказался. Опасался того, что все время будет пасмурно и мрачно. Есть еще один момент. Ладно когда я приезжал с ЦСКА - мы еще бились за очки, а в составе «Амура» и «Сибири» по шесть-семь шайб получали. Об этом остались плохие воспоминания. Но в реальности климат оказался такой же, как и в Москве. Сам город нравится. Ребенку тоже все по душе. Я нахожусь там в своей тарелке.
— Бытовые моменты стали важны, когда у вас появилась семья?
— Да. Ранее в «Амуре» и в «Сибири» мне было все равно.
— Кто-то из-за трех миллионов меняет клуб.
— Это мелочность, хотя у каждого может быть свое мнение на этот счет.
— В Санкт-Петербурге ходите по музеям?
— Нет, я ненавижу театры, балеты и музеи. Не мое. Я этого не понимаю. Жена ходит в театр по два раза в неделю. Зовет меня вечно. А я ей в ответ: «Иди-иди, бери подругу, сестру, но не меня». В позапрошлом году всей командой ходили на балет. Я как будто в аду побывал на пытках. Через пять минут все сидели в своих телефонах и что-то смотрели на YouTube.
Ротенберг — честный тренер
— Многие хоккеисты увлекаются различными проектами, куда вкладывают деньги.
— Я максимально консервативен в этом плане. Ненавижу, например, играть в казино. Делал это всего один раз в жизни, когда был в Лас-Вегасе. Пришел в казино и проиграл там тысячу долларов. Потому что это Вегас и потому что так было надо. Галочку для себя поставил. Больше в жизни никаких азартных игр у меня не было. Ни рулеток, ни биржи, ни акций — ничего.
— Роман Ротенберг — неоднозначный человек. Существуют разные оценки его деятельности, но у вас с ним никогда не было проблем.
— Люди, и тренеры в том числе, бывают разные. Но если человек играет и дает результат, то зачем его сажать? И наоборот. Если человек не дает то, чего от него ждут, то почему он должен играть? Так у нас и получается. Ротенберг в этом плане честный тренер.
— Как он себя ведет? Взрывается?
— Во время предсезонных сборов и контрольных матчей нет никакого нагнетания и накачки. Все идет на позитиве. Третий год нас вывозят на сборы в Сочи — тут море, солнце, горы. Можно прогуляться. Очень приятно. Ты не сидишь все время на одном месте, как раньше делало «Динамо» в Пинске, когда кондиционеров не было. У нас очень хорошие условия.
— Насколько тяжелыми были нагрузки?
— Сборы были тяжелыми. Лет до 23-24 я вообще не готовился к предсезонным сборам, считая, что в отпуске надо только отдыхать. Приходил, и было тяжело. Сейчас серьезно готовлюсь, сдаю тесты, приступаю к работе и все равно «умираю». Устаю серьезно. Бег, «городок» — это очень тяжелая работа.
— Раньше в СКА не было столько «рабочих» игроков — взять сейчас тех же Бардакова, Моисеева, Хайруллина.
— Марата по Нижнекамску я особо не запомнил, но на тренировках, когда мы играли двусторонки, он мне очень понравился. Парень и сзади, и спереди отрабатывает. Такой «бокс-ту-бокс». И шайбу отнять, и протащить ее, и бросить. Универсальный нападающий.
— А что про Жафярова скажете?
— Не могу назвать его «бокс-ту-бокс» (смеется). Но все, что он делает в атаке, мне нравится. Молодчик. Его брали, чтобы забивать. Как Бурдасов, который стоит и со своей точки шьет, кладя шайбы, как из катапульты. Жафярова взяли для голов — они пока есть.
В детстве был фанатом «Динамо»
— Почему вы не остались в «Торонто», хотя клуб делал вам новое предложение?
— Потом, когда сидишь в отпуске и смотришь игры НХЛ, все кажется таким красивым. Иногда в эти моменты жалею, что не остался. Но тогда очень хотелось домой, в Россию.
— Заскучали из-за того, что общались только с супругой?
— Отправиться в НХЛ было моей самой большой ошибкой. Я сам не до конца понимал, куда еду. Ни языка, ничего не знал. Надо ехать готовым, а я поехал туда на шару.
— Многие игроки говорят, что надо обязательно попробовать свои силы в НХЛ.
— Моя детская мечта была сыграть за московское «Динамо». Я еще маленьким ходил на матчи, когда команда играла в «Лужниках». Был на финале Евролиги, в котором Андрей Марков забил «Магнитке» броском от своих ворот. Я фанател и даже сейчас могу назвать весь состав того «Динамо» образца 1999-2000 годов. Мечты играть в НХЛ у меня никогда не было. Предложения оттуда стали появляться со временем, но я на них внимания не обращал. Но в ЦСКА в какой-то момент дела пошли не очень хорошо, поэтому решил поехать в НХЛ и попробовать себя. Дал согласие в этом сочинском отеле, в котором сейчас с вами разговариваю, во время сборов с ЦСКА перед Олимпиадой-2018.
— Мы помним, что тренеры Игорь Никитин и Дмитрий Юшкевич вели себя очень жестко по отношению к вам в тот год. Дескать, мы не собираемся готовить Ожиганова к отъезду в «Торонто».
— Но я уже много раз говорил, что Игорь Валерьевич привил мне профессионализм, что потом помогало мне грамотно готовиться. Я ему за это благодарен.
— К вам это осознание пришло далеко не сразу?
— Да. Особенно если посмотреть на то, как я готовился раньше и как — сейчас.
— Расскажите, как было раньше.
— ЦСКА вылетел во втором раунде плей-офф от «Динамо» в марте. Я закинул форму в баул и открыл его только на сборах в Новосибирске, когда меня туда отдали. Прошло четыре месяца! Я пришел из отпуска, и у меня было жира процентов двадцать пять, наверное (улыбается). Как раз попал к Квартальнову и Никитину. Так мое знакомство с ними и началось. Раньше как было — раз пятница, значит, надо на шашлыки. Если вернуться надо в воскресенье, то еще и в субботу можно погулять. Вот так я и готовился каждую неделю. Но как только попал к Игорю Валерьевичу, то он мне стал все объяснять и сильно помог выйти на новый уровень.
— Что было необычного по хоккейным требованиям, к чему вы не смогли привыкнуть в «Торонто»?
— Там было много вещей, которые ты должен переломить в себе в плане игры. Например, защитник все время через центр действует. У нас так не делается, поскольку ты ошибешься и тренер посадит. В НХЛ же постоянно заставляют шайбу через середину выводить. И если пас проходит — а он всегда должен проходить, - то у твоей команды сразу образуется контратака. Не важно, в какой ситуации ты находишься. Надо отдать в центр на подкатывающегося под тебя нападающего. Но раньше меня уже натренировали как собаку, поэтому после России приходилось себе на горло наступать.
— В СКА через центр можно играть?
— У нас игра строится по-другому. Мой центральный в середину под эту передачу не подкатывается. А приедет чужой защитник, с ходу как хлопнет — и все. Я следующий матч буду смотреть с трибуны с барабанами и флажками (смеется).
— У игроков СКА присутствует опасность насчет того, что в любой момент могут отправить в запас?
— Нет. Если думать о плохом, то оно станет неизбежным. Рано или поздно все равно ошибешься. На трибуне в СКА я сидел только в то время, когда три месяца восстанавливался после травмы. Потом сильно нервничал в первой игре после возвращения в строй против «Куньлуня», словно только дебютировал на профессиональном уровне.
Гейминг
— Как отнеслись к тому, что Роман Ротенберг стал главным тренером?
— Этот факт просто был официально зафиксирован на бумаге. Роман Борисович уже принимал участие в тренировочном процессе, а на скамейку встал еще во время пандемии, когда все заболели и СКА играл вторым составом против «Ак Барса».
— Как он ведет себя на скамейке?
— По-разному.
— Чем-то отличается от тех тренеров, с которыми вы работали раньше?
— Есть Квартальнов и Никитин — два совершенно разных по манере поведения на скамейке тренера. Дмитрий Вячеславович импульсивен. У него все летает. Игорь Валерьевич, наоборот, очень спокоен. Люди бывают очень разные. Ротенберг — что-то среднее между ними.
— Может иногда завестись?
— Конечно, может. И напихать кому-то. Когда находишься на скамейке и переживаешь за результат, то эмоции бывают разные. Нельзя стоять как дятел и только смотреть по очереди вправо и влево.
— У Никитина как-то получается.
— В раздевалке, когда на него не направлена камера, он тоже может нам такое устроить! Но ему пары слов достаточно, чтобы все привести в порядок.
— В последние годы вы играли только в командах, претендующих на титул. Это меняет психологию?
— Есть одна вещь, про которую мы разговаривали с Лехой Марченко. До определенного момента ты просто играешь в хоккей насколько умеешь. Но потом приходишь в ЦСКА и с ментальной точки зрения должен переломить себя. Теперь ты не просто играешь, а дальше - как срастется. Раз идешь за кубком, то каждый день должен делать конкретные вещи, словно впереди седьмой матч плей-офф. Когда удастся себя перебороть, игрок начинает действовать стабильнее и выглядит как хороший, зрелый хоккеист. Более ответственный и правильный.
— Больше не делите соперников на сильных и проходных?
— Чего скрывать — бывает. Когда приезжает посередине сезона условный «Адмирал», то выходишь на матч более расслабленным. За это можно сильно поплатиться.
— Вы осознаете, что сезон с 68 матчами только в регулярке и одной паузой будет тяжелейшим?
— Почему? Когда игроки ездили регулярно в сборную на Евротур, а потом еще на чемпионат мира, то на них выпадала приличная нагрузка. С ней мы справлялись. К тому же будет более активная ротация, чтобы не перегружать лидеров и дать шанс молодежи. Квартальнов и Никитин всегда так делали даже при старом календаре. У них игроки больше четырех-пяти матчей подряд редко проводили.
— Вы очень сильно для спортсмена играете в «Контрстрайк», почти на профессиональном уровне. Это не мешает непосредственно хоккею?
— Почему это должно стать проблемой?
— По ночам играете.
— В сезоне — нет. По вечерам — да, играем. А что мне нужно делать, хоккей смотреть?
— Балет.
— Я вскроюсь тогда (смеется). После матча в тебе еще кипит адреналин, и сразу уснуть невозможно. Садишься за компьютер и на расслабоне играешь — это такой кайф. Две-три «катки» провел и потом спокойно идешь спать. В прошлом сезоне частенько делали это с Бурдасовым, когда вместе играли в СКА. Дома уже все спят, выключаешь свет и расслабляешь за компьютером.
— Когда эта страсть к «Контре» пришла?
— Очень давно. Еще в 2006 году. Я учился в Митине, и возле моей школы был компьютерный клуб, куда приходило много профессионалов и где проводились крупные турниры. Мне до него пешком было идти пять минут. Очевидно, что школу я тогда прогуливал.
— Еще могли бы за гаражами курить. Следите за профессиональной сценой?
— Да, болею за «Нави».
— Вы же лучше всех в России среди спортсменов играете в «Контрстрайк»?
— Про другие виды спорта мне сказать сложно — мало против кого играл. Из хоккеистов близко только Мося (нападающий СКА Данила Моисеев. — Прим. «СЭ»). Он хорошо играет.
— Помнится, вы с Радуловым еще рубились на приставке.
— Он в хоккей очень хорошо играет, а в футболе у него против меня шансов нет.
— У кого есть?
— У Марченко и Капризова. Каприз меня чаще обыгрывает.
— В реальный футбол интересно погонять?
— Перестал это делать года три назад. Все болит. Травмы еще можно получить.