ТРУДНОСТИ ПЕРЕВОДА
– Вы просили отпустить тему с "лигой стариков".
– Так ведь давно пора. Я уже неоднократно объяснял, что имел в виду. Кто-то один неправильно воспринял мои слова, и теперь мне задают этот вопрос постоянно. Хочу объяснить в последний раз, что на тот момент в лиге играло не так много молодых хоккеистов. Вы же сами видите, что и в нашей команде, и во всей лиге сейчас все больше молодежи привлекается. Им все больше доверяют. Да и сам я пока молод. Поэтому поднимать эту тему не вижу смысла.
– Из НХЛ вы уехали по семейным обстоятельствам. Можете рассказать подробнее?
– Нет. Я бы хотел, чтобы эта тема осталась внутри нашей семьи. Думаю, это вполне нормально.
– Вы вроде бы говорили, что в любом случае уехали бы.
– Уехал бы по-любому. Вышло так, что это произошло зимой.
– Когда в декабре было объявлено об отсутствии российских флага и гимна на Олимпиаде, а вы еще играли в НХЛ, сказали журналистам, что данное решение – "дерьмо".
– Тут трудности перевода. Я не говорил, что решение – дерьмо, и не имел в виду ничего такого. Для Северной Америки то, что я сказал (Бурмистров использовал слово bullshit. – Прим. "СЭ") – нормально и звучит, как бред сивой кобылы. В России перевели по-другому, с другим подтекстом. Надо задать вопрос тем, кто переводил: зачем они это сделали?
– Вы вернулись незадолго до Олимпиады.
– Это никак не связано.
"АК БАРС"
– Помню раздевалку "Ак Барса" после победы в финале Кубка Гагарина. Вы были немного отстраненным. По крайней мере, не зажигали по полной, как многие ваши партнеры, а вели себя очень спокойно.
– То, что вы так восприняли, не значит, что так было на самом деле. Верно? Я радовался, вместе со всеми. Это была наша общая победа. Мы взяли Кубок, за который бились весь сезон. Я чуть поменьше, но свой вклад тоже внес.
– Много шампанского выпили?
– Не знаю, сколько в кубок влезает (16 бутылок. – Прим. "СЭ"). Но выпили все, что было. Это был настоящий праздник, и в такой день, все, кто имел отношение к победе, должны были стать его частью, отпить шампанского из Кубка. Поэтому не стоит удивляться тому, что оно закончилось.
– Говорят, "Ак Барс" еще несколько дней серьезно отмечал. Разными компаниями?
– У нас не бывает разных компаний. "Ак Барс" – та команда, которая всегда собирается в одной компании.
– В фонтанах не купались, как "Вашингтон"?
– Мы предпочли праздновать в другой манере. Мы довольно-таки закрытая команда и не выносим все, что у нас внутри происходит. Победу мы сначала праздновали с командой, потом был отдельный день для того, чтобы отметить со всеми нашими болельщиками.
– Эта закрытость – она от Билялетдинова идет?
– Нет. От коллектива. "Ак Барс" всегда таким был. Кто-то когда-то "завел" эту традицию, и пошло поехало. Каждый по чуть-чуть передает другим. И главное, что это приносит нам результат.
– Разве это не негативный момент? Хоккей и так очень закрытый вид спорта, которому очень не хватает публичности.
– Лично я считаю, что какие-то вещи нужно закрывать и не показывать. Никто в "Ак Барсе" негативно к публичности не относится. Но мы своим коллективом в "Ак Барсе" принимаем решения, которые помогают нам. Мы ведь не сидим за закрытыми дверями. Мы открыты для болельщиков, всегда рады общению. Но есть моменты, которые должны оставаться внутри команды. Я считаю это правильным.
– Почему хоккей в принципе настолько закрыт? Если сравнивать с НБА, где люди выставляют свое "я" напоказ повсеместно, становится немного грустно. Скрывать все в себе, давать максимально пространные комментарии в хоккее – это норма.
– Во время сезона порой даже некогда думать о публичности – матчи через день, играем на выезде – дома, потом наоборот. В баскетболе тот же самый Леброн Джеймс почти не уходит с площадки. В хоккее это невозможно. У нас есть четыре тройки и три пары защитников, которые разделяют победы и поражения вместе. Здесь нельзя выставлять свое "я", надо оставаться коллективом, и внимание должно быть одинаковым ко всем.
– По возвращении в "Ак Барс" вас отрядили в тройку (Лукоянов – Бурмистров – Потапов. – Прим. "СЭ"), которая отвечала за нейтрализацию ведущих сочетаний соперника.
– Главное, что мы с этой ролью справились. А так – когда я приехал, мне сразу сказали, что я буду играть везде, где можно. В регулярке немного подвигали, была небольшая ротация, а затем уже в плей-офф было принято именно такое решение. Такой прямо конкретной задачи нам не ставили – чисто сдерживать. Но мы прекрасно понимали, что наше звено будет так играть.
– Показалось, что с "Трактором" вам пришлось в плей-офф даже сложнее, чем с ЦСКА. Я имею в виду и вас лично, и команду.
– Да со всеми было сложно.
– Но на ЦСКА все-таки болезни повлияли. Кого-то просто отстранили.
– Эти вопросы вам надо задавать игрокам ЦСКА. Я предпочитаю говорить о своей команде.
– Армейцы подходили к финалу в ранге безоговорочных фаворитов. Особенно после победы над СКА.
– А мы хотели всем доказать, что наш хоккей – это не только СКА и ЦСКА. И доказали, выиграв Кубок Гагарина.
НХЛ, "АТЛАНТА"
– Кто главные монстры из центральных нападающих НХЛ, с кем вам приходилось встречаться?
– Почему?
– Из-за объема работы. Из-за того, сколько всего они делают. К тому же, когда они с шайбой – это всегда опасно.
– На мой взгляд, Малкин более талантлив, а Сид – куда больший пахарь.
– А на мой взгляд они оба очень талантливые. Я бы еще Копитара выделил. Очень сильный центр. Он хорош тем, что замедляет игру, когда шайба у него. Если он в атаке, все перестают на него бежать, потому что знают: как только ты на него выдернешься – он создаст момент.
– Многие говорят, что игроков не первого эшелона в НХЛ помещают в более узкие рамки, чем в Европе.
– Судя по хоккею, в который мы сейчас играем, и в Европе уже к этому приходят. Или даже пришли.
– Это благо? Или зло?
– Это не хорошо и не плохо.
– А как быть с командами, использующими в НХЛ почти полноценный "топ-9"?
– Есть команды, которые могут себе это позволить. А есть те, которые не могут. Взять тот же "Чикаго" при Панарине – у них было три сильных звена. Поэтому они так и играли. Но подобные возможности мало у кого есть.
– "Ак Барс" ведь тоже может это себе позволить.
– Так мы так и играем: посмотрите, у нас все четыре звена получают одно и то же игровое время (речь, видимо, о равных составах. – Прим. "СЭ").
– Но функции у них разные.
– Но нам не ставят задачи так, что первое звено только в атаке играет, а четвертое – только в обороне. Если можете забивать – идите и забивайте.
– Ваша тройка почти ничего не забила в плей-офф. И зачастую можно было видеть, как вы играете без ворот в зоне атаки.
– Мы же не договариваемся не бросать, ха-ха. Давай, мол, будем шайбу по углам таскать. Мы выполняли другую работу. В этом нет ничего страшного. Главное – мы помогли команде выиграть.
– Так, может, Билялетдинов с вами об этом договаривался?
– Я уже ответил, что забивать нам никто не запрещает.
– Поначалу вы поехали в Северную Америку в "Бэрри". Что там было хорошего?
– Выучил язык. Подготовился к культуре североамериканской. Приобрел много друзей. У меня прекрасные воспоминания о "Кольтс".
– Если бы "Атланта" не была так слаба тогда, вы могли и задержаться в "Бэрри". Привыкнуть ко всему окончательно, окрепнуть, стать лидером "Кольтс".
– Не факт, что мне от этого было бы лучше. Может, наоборот, еще хуже было бы.
– Вам 18 лет, вы играете в НХЛ. Неужто не "колбасило"?
– Как там может "колбасить"? Единственное, о чем ты думаешь – играть и не вылететь из состава.
– Зарплата совсем другая.
– Честно – на это вообще внимания не обращаешь. Потому что времени нет об этом думать. Чтобы ты ждал сообщения о поступлении зарплаты – такого и близко нет. Тренируешься и играешь. Я никогда до того не играл 82 матча. Вы просто представьте себе, как это: тренировки, игры, травмы какие-то. Ты только и успеваешь, что лечиться, тренироваться и играть.
– И как бы восприняли 82 игры в регулярке в КХЛ?
– Отлично. Чем больше матчей – тем лучше. Летать много? Так у нас работа такая.
– У вас есть суеверия?
– Нет.
– Обычно у спортсменов есть какие-то ритуалы.
– Знаю очень многих игроков, которые какие-то вещи делают постоянно перед матчами. Потом пробуют что-то новое, выходят на лед, забивают и начинают делать так каждый раз. В итоге – по 20 ритуалов перед игрой. Я для себя решил, что мне лучше не заморачиваться.
– Кто был самым суеверным из тех, с кем вы играли в НХЛ?
– Крис Торберн. У него было очень много ритуалов, я даже не смогу все вспомнить. Но это было очень смешно. Например, у него стояло всегда три стаканчика с водой, определенное количество жвачки лежало. В отведенный час каждый раз садился в ту или иную позу.
– У Торберна репутация хоккеиста, являющегося "клеем" в раздевалке.
– Я бы хотел, чтобы в каждой команде был такой игрок, как Торберн. Крис и весельчак, и заводила. Когда нужно повеселить команду, рассказывает анекдоты. В то же самое время он работает практически больше всех, бьется на льду до последнего и может постоять за любого игрока.
– Как вам игралось в "Аризоне"?
– Супер!
– Там же всегда полупустой дворец. И самое смешное, что половина зрителей обычно болеет за гостевую команду.
– Ничего страшного. Мне там нравилось играть. Может, потому что не Канада – меньше разговоров о хоккее, ты более спокоен.
– В том смысле, что вместо 50 журналистов на тренировки приходят пять?
– Да. Мне это очень нравится. Приходишь после тренировки, спокойно раздеваешься, помылся, позанимался в зале и домой поехал.
– Но интервью – это же часть работы.
– Несомненно. Кому-то нравится разговаривать, но кому-то нет. Мне более спокойно, когда я после игры я не отвлекаюсь.
– В этом смысле в Казани условия идеальные.
– Там вообще все отлично.
– Чем выделялся экс-тренер "Аризоны" Дэйв Типпетт?
– Своей справедливостью и способностью все сказать в лицо. Он не лицемер.
– В этом плане он отличался от всех, с кем вы работали?
– Мне нравилось, что Дэйв ничего от меня не скрывал. Когда тренер что-то думает о тебе и не говорит – это неправильно.
– У вас именно поэтому в "Аризоне" резко пошло все?
– Не знаю. Но, наверное, это лучший мой период в НХЛ. Мне там нравилось, и я получал удовольствия от хоккея.
– Чем привлек "Ванкувер"?
– Я выбирал между четырьмя командами. Но не скажу, что еще за клубы были. Ванкувер мне нравился как город, хотелось там поиграть.
– Но это же снова Канада, где огромный ажиотаж, где то самое давление.
– Видимо, Канада мне была ближе. А Ванкувер – один из самых красивых городов мира.