РУСАДА не берет на себя никаких полномочий
В апреле РУСАДА начало расследование в отношении главного тренера "Авангарда" Боба Хартли, врача клуба Дмитрия Батушенко и нападающего Дениса Зернова. Оно было связано с возможным нарушением антидопинговых правил в виде препятствования допинг-офицерам в их работе. Дела по первым двум так и не были открыты, по Зернову расследование пока не прекращено, но положительный исход также весьма вероятен. Заместитель главы РУСАДА Маргарита Пахноцкая объясняет, с чем столкнулась ее организация, и почему Хартли с Батушенко все равно ждет наказание.
– Расследование завершено. Какие в итоге будут последствия?
– Для того чтобы открыть дело о возможном нарушении антидопинговых правил, мы проводили расследование. И уведомления в адрес федерации и фигурантов возможного дела были отправлены на основании протоколов допинг-контроля и дополнительных протоколов, которые наши инспектора привезли. Мы провели ряд мероприятий.
Во-первых, встречи со всеми участниками того конфликта. Каждый из инспекторов был опрошен по отдельности, встретились и с тренером (Бобом Хартли – прим. СЭ") и врачом (Дмитрием Батушенко – Прим. "СЭ"). Мы запросили и получили записи с камер видеонаблюдения в коридоре арены, где все и происходило.
После тщательного анализа и с учетом той позиции, которую фигуранты расследования прислали еще в апреле и их устного признания, а они не знали о том, что процесс устного уведомления тоже относится к процедуре допинг-контроля, потому что основной конфликт случился на этапе, когда спортсмены должны были быть уведомлены, кто из них отобран для допинг-контроля, и изначально мы ссылались на пункт 2.5, на основании которого это потенциально была намеренная фальсификация одной из составных частей всей процедуры допинг-контроля, нам стало очевидно, что антидопингового дела мы не откроем.
Но вместе с тем грубое и вызывающее поведение фигурантов обязательно должно быть оценено и каким-то образом наказано. И тут уже РУСАДА не берет на себя никаких полномочий. У нас бывали такие случаи в других видах спорта. Тут уже право наказать берет на себя дисциплинарный комитет федерации хоккея России. Либо клуба. Либо того и другого вместе. Они должны выбрать, как наказывать. Может быть и финансовое наказание, и какое угодно еще. Это уже зависит от внутренних положений.
И мне трудно предполагать, как поступит та же ФХР, просто держу в уме те практики, что были у нас в последние полтора-два года. Это решение принимается их дисциплинарным комитетом, им же озвучивается, воплощается в жизнь, и клуб или Федерация должны уведомить РУСАДА о том, какая мера принята, что это будет за наказание. А мы, в свою очередь, уведомим о решении ВАДА. Уведомим в силу публичности этого расследования. Поскольку какая-то из сторон, и мне трудно судить, кто конкретно это был, сделала наши уведомления и высланные протоколы допинг-контроля публичными. Эта история вышла в публичное пространство в том числе и на международном уровне, поэтому наших комментариев и решений ждут ИИХФ и ВАДА. И мы ожидаем ответа от ФХР.
– То есть, если бы документы не были опубликованы, Хартли и Батушенко могли обойтись без наказания?
– Да. Просто история привлекла значительное внимание. Если бы вся информация не появилась, мы бы со своей стороны ее тоже не предоставляли. Потому что любые телодвижения на стадии расследования не подлежат огласке. Мы точно так же провели бы все те же мероприятия: интервью, анализ данных, обзор видео. Решение было бы идентичным, потому что мы действовали ровно так, как и всегда. Но внимания общественности было бы гораздо меньше. И за это лишнее внимание кто-то может быть наказан – вплоть до дисквалификации.
У нас нет оснований подозревать кого-то из наших сотрудников в сливе информации. А если бы и были – мы знаем, как это проверить и удостовериться. Меня в данной ситуации напрягает один момент: спортсмен, клуб или федерация вправе делать со своими именами и репутационными рисками то, что они считают нужным. Это их право. Но они выложили протоколы, а в протоколах были имена наших инспекторов допинг-контроля. Вот это меня волнует. Для нас это новый кейс, прямо скажем. И мы думаем, что с этим делать.
Дела Зернова и Хартли не связаны
– А могут ли Хартли и Батушенко получить дисквалификацию?
– С нашей стороны – нет. Дело не открыто. Расследование проведено, причем во всех его элементах я лично принимала участие, поэтому я отчетливо понимаю, что состава антидопингового правонарушения мы не усмотрели с учетом покаяния и пробелов в знаниях того, из чего складывается процедура. Там основной конфликт случился на этапе, когда инспекторы должны были уведомить спортсменов. Мы все им жестко объяснили, и что один, что другой фигурант приняли это во внимание.
– А каким хотя бы примерно может быть наказание – штраф или дисквалификация – со стороны ФХР?
– Не могу даже представить, потому что не знаю их дисциплинарных правил и положений. А все санкции регламентированы. И дисциплинарные комитеты существуют во всех федерациях. Чем федерация сильнее, тем сильнее позиции их дисциплинарного комитета.
– Представить возможно было бы, не будь это прецедентом.
– Все очень сильно зависит от вида спорта. И людей, которые входят в дисциплинарный комитет. У нас были такие дела – за грубое поведение. И случалось так, что федерация удваивала санкции, предложенные дисциплинарным комитетом. Просто стороны сохраняли конфиденциальность, поэтому широко это не освещалось. Но какое-то наказание обязательно должно быть. Потому что это формирует положительный облик в восприятии всех сторон.
– А что по поводу расследования по Зернову?
– Мы отправили решения только по тренеру и врачу. А Зернов – это был совсем другой день, и там другая ситуация. Причем эти дела никак не связаны. Доктор присутствовал в обоих случаях, поэтому можно узреть связь, но на самом деле там никакой связи нет.
– Но расследование не прекращено?
– Комментировать не могу, поскольку мы никаких решений не публиковали. Рассуждая гипотетически, если бы он нарушил правила, не важно – Зернов, Иванов или Петров, начинается расследование. Если, конечно, мы не берем положительную пробу (в этом случае сразу открывается дело. – Прим. "СЭ"), а какие-то другие нарушения. Когда расследование завершено, материалы передаются в обработку. В зависимости от результата спортсмена могут уведомить, что дело открыто и назначается дата слушаний. Но, по идее, ни одна из сторон не должна это комментировать.
– Но если Зернов тренируется…
– Значит, его не отстранили. Значит, не так все плохо.