Канадский дивизион
— Очень рад, что прекратилась шумиха вокруг вашего имени. Когда молодой игрок приезжает в НХЛ, то он и так оказывается в условиях стресса, а тут еще все эти прозвища с намеком на королевское происхождение. Это может выбить из колеи.
— Да я изначально к этому относился спокойно. Мне казалось, что это какой-то прикол. Я новичок, приехал играть в хоккей. Все эти прозвища особо и не нравились, не люблю такое.
— Я и говорю, хорошо, что сейчас этого нет.
— В тот момент я старался не читать никакие СМИ, ничего не смотрел по телевидению. Голову настраивал исключительно на то, чтобы чисто сыграть на льду, помочь команде. Я, конечно, знал, какими эпитетами меня награждали, но близко к сердцу не принимал.
— Вы провели почти 30 матчей в НХЛ. Для вас это достаточный срок, чтобы уже успокоиться и не думать о том, что находитесь в лучшей лиге. Кому-то не хватает и пары сезонов, а кто-то говорит, что мандраж проходит через 40-50 матчей.
— Не скажу, что у меня вообще есть то, о чем вы говорите. Но я прекрасно осознаю, в какой лиге играю, для меня каждый день — новая страница, возможность постоянно чему-то учиться. Ты каждый день совершаешь открытия в хоккее, в жизни раздевалки — да, наверное, во всем. Но к матчам я отношусь спокойней. Настраиваю голову на то, что надо правильно действовать. Прекрасно осознаю, что нужно показывать, в чем нужно добавлять.
— Нынешняя НХЛ очень необычная. Вы играете внутри своего дивизиона, соперники не меняются, с кем-то приходится проводить по три-четыре встречи подряд. Каково это?
— Перед началом сезона всех предупреждали, что будет очень тяжело. Когда играешь с одним и тем же соперником по несколько матчей, тебя должны лучше изучить, тяжело приготовить сюрприз. Так вот, в реальности всё совсем не так. Да, ты лучше знаешь лидеров команд, вроде бы лучше представляешь, к чему нужно готовиться, но на деле каждый матч совершенно непредсказуем по сюжету. Знания о сопернике совершенно никак не помогают. Все время какие-то сюрпризы.
— Илья Любушкин из «Аризоны» провел семь матчей против «Сент-Луиса» и немного обалдел. У вас таких серий не было, но три раза подряд вы встречались с «Ванкувером», «Виннипегом».
— Но не семь же раз. Пока я не заметил, что есть какие-то проблемы типа «ох, надоел один и тот же противник». Тут другое. Сейчас матчи очень часто, особо даже не вникаешь, против кого выходишь на лед. С кем сегодня? А, «Эдмонтон» или «Калгари»? О'кей, работаем. Я, может быть, не придаю особого значения тем вещам, о которых вы меня спрашиваете, и потому, что мне очень нравится играть в хоккей.
— Специалисты говорят, что канадский дивизион поддерживает интерес к НХЛ со стороны болельщиков. Да я и сам вижу, что у вас большинство матчей зрелищные, с непредсказуемой концовкой, а скучные встречи — большая редкость. Это чувствуется изнутри?
— Наверное, это чувство было бы сильней, играй мы с командами из других дивизионов, чтобы сравнить. А то я не знаю, как играет вся лига. Но согласен со всеми эпитетами, которыми вы характеризуете канадский дивизион. Иногда мне кажется, что у нас не матчи регулярного чемпионата, а постоянный плей-офф. Бьемся каждый матч, проходных встреч вообще не бывает.
— Вы недавно обыграли «Виннипег» — 7:1. Там-то полегче было?
— Куда там! Пришлось столько сил и эмоций и отдать! Так и не скажешь, что все завершилось разгромом.
Одна плохая игра
— Дмитрий Юшкевич бы в обморок упал от некоторых ваших действий в защите.
— Не все так просто. Ошибки защитника в НХЛ неизбежны, так как нападение на более высоком уровне. Конечно, нельзя списывать какие-то ляпы только на то, что против тебя играют форварды высокого уровня. Иногда же противостоишь и ребятам из четвертого звена. Но ошибаются все, и это нормально.
— Вы очень давно не забивали. Это проблема?
— Не скажу, что очень серьезная. Стараюсь играть в свой хоккей, выполнять свои обязанности. Если получится забить, то я буду только рад, но особо не переживаю, что долго без голов.
— Всем же прекрасно известно, что вас могут хвалить сколько угодно, но в конце сезона смотрят на очки.
— Это правда.
— И как оценивать 1+4?
— Не айс, что тут сказать. Но важней то, что я в каждой игре стараюсь, выкладываюсь по полной. Очки не всегда получается набирать, это правда. Но я делаю все, чтобы улучшить результативность.
— Почему у вас так скачет игровое время. После неплохого матча, где вы провели 20 минут, могут быть 13 минут в следующей встрече. Вы понимаете, от чего это зависит?
— Скорее всего, я понимаю, почему у меня иногда меньше игрового времени, чем обычно. В одном из последних матчей я провел меньше 14 минут, но догадывался, что так может произойти. Из АХЛ подняли защитника, а меня поставили к нему в пару. Но это моя версия, возможно, она даже не имеет отношения к реальности. Кого выпускать на лед, решает тренер. Он видит игру по-своему, но и он несет ответственность за результат. Там же много нюансов. Были, например, удивительные ситуации. Я чувствовал, что играю плохо, но провел на площадке много времени. Но было же и совсем наоборот.
— А когда вы играли плохо?
— С «Калгари». Я даже могу объяснить почему. Мы проводили спаренные игры, с перелетом. Прибыли в день матча, и вечером уже надо было выходить на лед. Я был раскладным. Мы в три часа ночи в отель заехали, и к вечеру я был несвежим. Не скажу, что я очень сильно ошибался, но прекрасно понимал, что провожу очень плохую игру.
— Одна из двадцати семи! Нормальный показатель.
— Я же все-таки стараюсь играть на уровне. Если бы провалы были чаще, то я бы сидел. Тут не обращают внимание на номер драфта, на какие-то заслуги. Играешь плохо — сидишь в запасе.
— Богдан Киселевич как-то сказал, что его удивило отсутствие проходных смен во время матча.
— Чистая правда, никаких проходных смен тут нет. Чуть потерял концентрацию — накажут, по крайней мере моментально предпримут попытку. А учитывая, как тут реализуют моменты, то, скорее всего, твою расслабленность все заметят.
— Однажды вы остались в запасе. Версии были разные. От «ему надо отдохнуть» до «это просто ротация».
— Я прекрасно знал, что такое со мной может произойти. Ротация, говорите? Мне кажется, что это была не она, возможно, я в тот момент не показывал на льду того, что хотел тренер. На самом деле это лишь моя версия. Но в любом случае я сам виноват. В таких ситуациях не надо никого обвинять.
— Расстроились?
— Не без этого. Оценил это как звоночек. Значит, надо работать еще лучше.
— А тренеры-то с вами разговаривают? Складывается ощущение, что вы сами анализируете свои действия.
— Нет-нет, беседы идут постоянно. Мы смотрим видео, разбираем моменты. Диалог есть.
Игровое время и силовые приемы
— Никита Зайцев рассказывал, что на первой встрече с Майком Бэбкоком ему сразу сказали, какие вещи надо исключить в игре, забыть про них.
— У меня такого не было. Наоборот, дали волю действиям. Разрешили показать себя, продемонстрировать все, что умею. Уверен, что ко мне до сих пор присматриваются. 27 матчей — слишком маленький срок, чтобы оценить хоккеиста. В лиге есть ребята моего возраста, которые провели уже под сотку матчей.
— Когда вы дебютировали в НХЛ, да еще стали проводить на площадке много времени, в России начали удивляться. Как же он не проходил в состав ЦСКА, был там с минимальным игровым временем, а в НХЛ выходит во второй паре.
— Так, может быть, в КХЛ я плохо играл.
— Вариант.
— Но это тот вопрос, в который я не хочу углубляться, — почему в ЦСКА я играл мало, а в «Монреале» много. Остановимся на версии, что в России я не соответствовал требования тренера. Так ведь может быть?
— Вполне.
— И потому я даже не думаю на эту тему. Если не ставили, значит, мне надо было в чем-то добавлять. Не нужно искать виноватых.
— Какой был ваш лучший матч в НХЛ, учитывая, что вы не сыграли еще и полного сезона?
— Не думаю, что эта та игра, в которой я забил. Опять же, по ощущениям, удались игры с «Виннипегом» во время первого выезда. Да, мы проиграли те матчи, но по движению все было в порядке.
— Все игроки в НХЛ говорят, что по-настоящему хорошим хоккеистом ты становишься, когда начинаешь мгновенно забывать даже не неудачные матчи, а неудачные смены.
— Насчет игр — наверное. Все-таки они идут слишком часто, после поражения ты понимаешь, что уже через день-два у тебя будет новый шанс отмазаться. В таких ситуациях больше расстраиваешься не из-за потери очков, а из-за того, что плохо сыграл, все валилось из рук. А забывать плохую смену, не разваливаться после грубой ошибки — это очень важное качество. Помните случай, когда меня один в один обыграл нападающий «Ванкувера»?
— Конечно.
— Возвращаюсь на скамейку, думаю — ну ё-моё, вот я дал, конечно. Но впереди следующая смена, надо выходить и играть в хоккей. Мне очень сильно помогло, что я мгновенно забыл о той неудаче.
— Вы достаточно часто проводите силовые приемы.
— Никогда не выставляю локоть, не применяю грязные приемы, когда человек стоит головой к борту и не видит меня. Достаточно сказать, что ни за один силовой прием меня не удалили. Обычная силовая игра, а тут иначе и никак. И против меня точно так же действуют. Скажу, что здесь просто хиты делают чаще, чем в КХЛ. Но не было того, чтобы я потерялся. В России доставалось сильней, я попадал под Евгения Артюхина, например.
— С таким расписанием, как у вас, наверное, тренировок вообще нет?
— Бывают. Но они не особо убийственные, никто тебя особо не гоняет. Обычные «два в один», выход из зоны, броски. Иногда тренировки отменяют. Но день с занятием — обычно выходной.
Броски Уэбера
— Так что делать на выезде? Вам никуда нельзя выходить.
— Прогуляться-то по улице можно. Заходить никуда нельзя — это правда. Честно говоря, иногда и на прогулку нет сил выйти. Ешь, смотришь телевизор и спишь.
— Да уж.
— У нас сейчас выезд идет 13 дней, два матча с «Ванкувером», перелет, матч с «Калгари», перелет, затем Виннипег. Вроде бы время свободное есть, но хочется только отдыхать. Я себе еду в номер заказал, у меня приставка есть, так что поиграю да лягу отдыхать.
— Маски-то носят в Канаде?
— И с этим все очень строго. Мне кажется, что иные меры чрезмерные, но их надо соблюдать. Допустим, к командному доктору, который все время с нами, я не могу зайти без маски. Никаких исключений и послаблений.
— Игрокам НХЛ запретили питаться во время перелета и играть в карты.
— Нет, в самолете нас кормят, а карты действительно запрещены, каждый сидит на своем месте. И маску снимать нельзя. Только во время обеда или воды попить. Так и летишь все время в ней, а был перелет на пять часов.
— И во время перерыва все игроки в масках?
— Нет, вроде бы до этого еще не дошло. Но в перерыве мы же либо пьем воду постоянно, либо какие-то энергетические батончики едим. Тут не до масок.
— Как вам Монреаль?
— Очень красивый, уютный город. Из-за пандемии все закрыто, так что можно только ходить по паркам. Они красивые, но никаких других развлечений и нет. Конечно, во время сезона не до них, так что просто гуляем по городу.
— Вы жаловались, что не можете посмотреть КХЛ в Канаде?
— Да, приложение не работает. Но я в курсе всех событий. В конце концов, что-то на YouTube можно увидеть, что-то в Instagram.
— Недавно вам попало шайбой в лицо на тренировке. Каково это?
— Мало приятного. Попало в губу, рана вроде бы небольшая была, но достаточно глубокая. Быстро зашили, да уже и швы сняли.
— Мы смотрим НХЛ по телевизору, а какие ощущения на льду от броска Ши Уэбера?
— Жуть, настоящая жуть. Это просто невероятно, я таких щелчков никогда не видел. Бедные вратари. А уж если кто-то из защитников встает на линию броска, то мне его откровенно жалко. Хорошо, что я с ним в одной команде играю.
— Но есть же тренировки.
— Ши Уэббер — разумный человек и не будет со всей силы бросать на тренировке. Или скажу иначе — никто на тренировке в здравом уме не пойдет под его бросок.
— Совсем недавно у вас поменяли тренера. Расскажите, как это было.
— Накануне прислали сообщение в группу, что состоится собрание, на нем все и объявили. Лично я чувствовал себя не очень. Тренера же сняли из-за игроков, мы показали плохую игру. Я Клоду очень благодарен. Он сделал много, чтобы я приехал в «Монреаль», доверял мне. Получается, что и я его подвел.