21-летний нападающий Кирилл Марченко — один из тех хоккеистов, кто на фоне не самых простых отношений с США решился на поездку за океан. Несколько дней назад уроженец Барнаула подписал двухлетний контракт новичка с «Коламбусом» и после четырех лет в системе СКА покинул КХЛ.
Предлагали уехать в Америку еще в 17 лет
— Что вас подтолкнуло к переезду в Северную Америку?
— И в жизни, и в карьере есть определенные этапы. Я посчитал, что мой этап в Санкт-Петербурге подошел к концу. Я отыграл здесь четыре года. Сейчас только хочется выразить благодарность и болельщикам, и системе СКА за развитие. Готов к переезду и морально, и в других аспектах. Так что собираюсь за океан без какой-то доли сомнения.
— Когда примерно решили для себя, что уезжаете в «Коламбус»?
- Не могу точно ответить на этот вопрос. И по ходу этого сезона, и после него были предложения остаться. Понятно, что раньше где-то в голове проецировал свой отъезд, потому что все хотят играть в НХЛ. Да, были мысли, что нужно ехать по окончании контракта. В итоге так и получилось. Но по ходу сезона старался гнать эти мысли, так как у меня было действующее соглашение со СКА, и я играл за этот клуб. Поэтому в каждой игре старался показывать свой максимум.
— Вы ведь могли уехать за океан еще после того, как «Югру» исключили из КХЛ.
- Да, у меня был вариант уехать в CHL. Но тогда мне было 17 лет, и я не был готов к переезду ни морально, ни физически. Тем более что предложение уехать в Канаду поступило достаточно резко и неожиданно. Тогда не хотелось так быстро покидать свою семью. Но уже в то время задумывался о том, что рано или поздно нужно будет уехать и попробовать себя в Северной Америке. Плюс на тот момент я уже был задрафтован «Коламбусом». Говорил сам себе: «Придет время, и ты поедешь». И вот — время пришло.
— Как у вас обстоят дела с английским?
— Сейчас учу язык. Знаю всю хоккейную терминологию. А вот с построением предложений все сложнее. Но на льду или в раздевалке точно смогу понять или объяснить то, что нужно.
— Какой у вас сейчас план подготовки?
— Планирую приехать в Огайо в июле. Хорошо, что сейчас появился индивидуальный план подготовки и можно спокойно подготовиться самому. Раньше приходилось делать это на сборах. Не скажу, плохо это или хорошо. Но при наличии персонального плана все упражнения подбираются только под тебя. Я считаю, это дает больше развития. Дай бог, все получится.
— С кем из руководства «Коламбуса» больше всего поддерживали связь? Наверняка ведь клуб вел все эти несколько лет и просил что-то скорректировать в своей игре.
- Да нет, каких-то особых корректировок не было. Мне и в СКА подсказывали все необходимые нюансы. Сейчас нахожусь на таком уровне, когда сам понимаю все свои грубые ошибки. Как-то особо рассказывать про них мне не нужно.
Например, в этом сезоне вообще один раз забил в свои ворота, когда играли с «Автомобилистом». И спасибо ребятам из СКА, что мне никто ничего не сказал и не стал упрекать.
Кажется, этот момент помнят все. Мне есть в чем себя упрекнуть, и я понимаю, что это моя ошибка. А глобально корректировать мою игру никто не берется.
Мы просто поддерживали связь с «Коламбусом» в WhatsApp. Но не сказал бы, что мы делали это часто. Все-таки там люди тоже понимают, что у меня есть свой клуб и свой контракт. В основном просто интересовались, как у меня дела и здоровье. Спрашивали, почему я не играю, есть ли у меня травмы.
В «Коламбусе» никто ничего не обещает
— «Коламбус» уже обрисовал план вашего развития? Есть четкое понимание, где начнете следующий сезон?
- Нет, никто ничего не обещает, и это правильно. Да и сам я не спрашиваю, потому что это как-то некорректно. Просто хочу приехать туда и показать, на что способен. У меня будет двухнедельный турнир новичков плюс тренировочный лагерь. Буду стараться показывать свой хоккей, а там уже посмотрим.
— В Северной Америке праворуких обычно используют справа. Готовы к тому, что придется играть не на родном фланге?
- Да, я больше играю слева. И, скажу честно, слева мне нравится играть куда больше, чем справа. Уже и сам привык, и некоторые приемы использую, которые можно провернуть только с левого края. Но я раз десять за сезон выходил справа и не терял качества игры. Не могу сказать, на каком фланге меня видят в «Коламбусе». Если у меня будет выбор, то предпочту играть слева. Хотя я люблю сыграть и в центре — только дали бы шанс.
— Какие пожелания были у клуба в плане летней подготовки?
— Каких-то указаний не получал. И наверное, это правильно. Все-таки они меня еще не видели ни на льду, ни на тестах. Может быть, после треннинг-кемпа и будут какие-то советы. Думаю, никаких серьезных нареканий не последует. Сейчас хоккей на таком уровне, что каждый профессионал должен знать, что ему больше всего нужно.
— Как плотно следили за результатами «Блю Джекетс»? Уже есть понимание, в какой хоккей играет Брэд Ларсен?
- Это ведь первый сезон Ларсена в роли главного тренера «Коламбуса». До этого был Торторелла, и, насколько понимаю, хоккей очень сильно поменялся. Торторелла — великий тренер, но у него свои убеждения и свои психологические приемы. Так что в последний год система «Коламбуса» точно изменилась. Но пока не могу сказать, в какую сторону. В основном все команды играют в похожий хоккей. И я сейчас говорю даже не про схемы и тактику, а про понимание игры и скорости — почти все бегут и активно играют в давление.
Например, когда был на Олимпиаде, обращал внимание на североамериканские команды. У них хоккей построен следующим образом: ты просто как можно быстрее бежишь в атаку, и у тебя все сфокусировано вокруг чужих ворот. Нужно доставить до них шайбу либо броском, либо с боем вылезти туда, либо опасно прострелить — все там, все туда. Если это не удается сделать, то все мгновенно бегут обратно. И получается, что люди просто бегают туда-обратно — никто не делает ни улиток, ни каких-то попыток сохранить шайбу. Это ключевое отличие от нашего хоккея. Сейчас главное — как можно быстрее привыкнуть к этому.
- C Егором Чинаховым еще не общались?
- Мы переписывались с ним еще по ходу сезона — я поздравлял его с голами, спрашивал, как у него дела. И с ним, и с Владом Гавриковым я в хороших отношениях. Но из-за другого часового пояса общаться вплотную очень сложно.
— Согласны, что перестроечный «Коламбус» — идеальная стартовая площадка для НХЛ? Все-таки конкуренция на фланге в «Блю Джекетс» сейчас не такая высокая.
— Да, в моей ситуации это даже хорошо. В любом случае у меня стоят самые высокие задачи. Так что не обращаю внимание на это. Вообще, в «Блю Джекетс» от генменеджера и главного тренера идет большое доверие к молодежи. В этом сезоне и парни 2003 года играли — тот же Коул Силлинджер.
В «Коламбусе» философия клуба заключается в том, чтобы давать шансы молодым парням. Тот же Чинахов — большой молодец и честно заслужил место в составе. Но на него не былого никакого давления — ему давали ошибаться. И меня только радует такое отношение клуба.
— Обращали внимание на то, что из «Коламбуса» бегут звезды, а Огайо называют захолустьем?
- Фактор города имеет наименьшее значение. У меня стоят прежде всего хоккейные цели. Я бы без проблем поехал играть и в какой-нибудь пригород. Вот когда стану звездой, тогда и посмотрим.
Не переживал из-за ссылок в ВХЛ
— Вспомните, как начали надламываться ваши отношения со СКА?
- Начнем с того, что я сам не показывал тот хоккей, который от меня ждут. В начале сезона я забивал чуть ли не через матч, а потом серьезно просел. Плюс в СКА приехали Гусев и Зыков, и первые две пятерки оказались полностью укомплектованы. А в третьем-четвертом звене меня не видели. Тем более что я никогда не играл ни в меньшинстве, ни в обороне. В клубе прекрасно понимали, какой я игрок.
Старался не обращать внимания на посторонние разговоры. Моя задача — выполнять приказы. Мне сказали ехать играть в ВХЛ — я еду играть в ВХЛ. Причем я никогда не расстраивался и не воспринимал это как ссылку. Игра за «СКА-Неву» — это тоже опыт. Там я выходил играть по 20 минут за матч и забирал почти все большинство. Это ведь тоже развитие, правильно?
— То есть внутреннего ощущения «блин, а мне делать-то здесь нечего» не было?
- Наверное, нет. Конечно, всегда приятно играть с лучшими. Но играть в ВХЛ было не так легко, как это казалось со стороны. Скорости в КХЛ и в ВХЛ примерно одинаковые. Разница только в быстроте принятия решений. Да, в начале сезона я получал в СКА около 14 минут игрового времени. Но в вышке я мог постоянно играть в атаке и развивать исключительно себя. Там можно было пробовать разные приемы и финты, которые мечтал исполнить раньше. Я просто пытался развивать себя и делать себя сильнее.
У меня не осталось никакой обиды на клуб. Был и позитив, и негатив. Но позитива было куда больше. В любом случае благодарен СКА за то развитие, которое мечтал получить.
— У Ивана Морозова бесконечные непопадания в состав вылились в обмен. У вас по ходу сезона был шанс отправиться в другой клуб?
— Нет, в моей ситуации было ясно, что меня не обменяют. По крайней мере, мне никто ничего не говорил.
— Нет сожаления, что ваша молодежная тройка с Подколзиным и Морозовым так и не погремела, за исключением того самого плей-офф-2019/20?
— Сожалеть по большему счету не о чем. Больше ностальгия берет. С ребятами играть было приятно и легко. Но хоккей тоже меняется, и на следующий сезон к нам начали относиться по-другому. Против нас реально стали играть иначе. И мы сами не выдержали того давления и той нагрузки, которую на нас возложили. Мы банально не справились, и нас разбили. А вообще, думаю, мы еще точно поиграем вместе.
— После приезда Гусева не было ощущения, что большинство вы будете получать по минимуму?
— Таких мыслей не было. Хотя все прекрасно понимал. Это Гусев — все знают, что это за игрок. Приятно даже просто потренироваться с ним вместе и подсмотреть у него какие-то фишечки — как он видит поляну, какие нестандартные решения принимает, куда смотрит, когда принимает шайбу. На каждой тренировке ты думаешь о том, как стать лучше. И когда к тебе в команду приезжает игрок из НХЛ, то всегда можно чему-то научиться у него.
— У кого, кроме Гусева, в нынешнем СКА можно было учиться?
— Тот же Кузьменко с хорошим дриблингом и классными руками. Пусть и не полностью, но все равно с ним мы чем-то похожи. Но я все-таки больше стараюсь бросать, чем сохранять шайбу, и обыгрывать. Тот же Бурдасов классно бросает, и за его техникой броска очень интересно наблюдать. Всегда смотрел за тем, как он подстраивается под шайбу, как щелкает. От каждого берешь помаленьку.
— От улиток Кузьменко голова не кружилась на тренировках?
— Да я-то привык к ним. Все эти его приемы как орешки щелкал. На самом деле это все шутки. Просто в команде все уже знают, как он будет играть.
— Как отреагировали на то, что Роман Ротенберг решил встать на тренерский мостик?
— Я так понимаю, он больше сам себя готовил, когда в начале сезона встал на лавку. Ничего не могу сказать по этому поводу, потому что ничего сильно не изменилось. Та же картинка игры не поменялась. Мы просто начали выигрывать. Результат есть результат. Что тут еще говорить?
— До его назначения в трансляции частенько мелькали эпизоды, когда он нависал над кем-то из игроков и что говорил на ухо. Какого рода подсказы от него шли?
— Больше шло психологическое подбадривание. Например, говорил «молодчик, правильно сыграл» или просил на что-то обратить внимание. Сейчас уже не вспомнишь что-то конкретное.
На Олимпиаде был ужасный лед
— Что было обиднее: не сыграть в плей-офф КХЛ или не сыграть на Олимпиаде, просидев больше месяца в «пузыре»?
— Как бы сказать ... Да, в глубине души все равно было обидно не сыграть в Пекине, потому что у каждого есть свое «я». Но Пекин научил меня очень многому. Пока сидел в «пузыре», пообщался с классными игроками и людьми: Артем Анисимов, Александр Кадейкин, Шакир Мухамадуллин, Дмитрий Шугаев. Мы почти все время проводили вместе за разговорами про хоккейные нюансы. Тот же Анисимов, который приехал из НХЛ, очень много полезных вещей подсказал. Если мы не берем мою физическую готовность, то после «пузыря» в плане понимания игры я был очень доволен собой.
Приехав в Питер, я не был готов физически, потому что в Пекине мы тренировались впятером, и лед был не самым долгим — катались буквально по 30 минут. Сами понимаете, насколько это сложно. По возвращении в клуб не очень хорошо сдал тесты, и мне напрямую сказали, что сейчас нужно больше тренироваться и набирать кондиции. Я практически сразу с этим согласился, потому что чувствовал себя не лучшим образом.
На самом деле предложение поиграть в ВХЛ воспринял с радостью. Помню, как в первом матче после перерыва помирал уже к 15-й минуте. Но потихоньку вошел в ритм с помощью нашего тренера по физподготовке Сергея Якимовича. Он очень классный мужик. Мы достаточно давно с ним знакомы, потому что я прошел всю систему СКА. Его помощь всегда шла на пользу, поэтому на пик формы я вышел достаточно быстро. В том же плей-офф за «СКА-Неву» играл по 20 минут за матч, притом что игры шли через день и вообще не уставал. Плюс при нем добавил в весе и мышечной массе. Очень благодарен Сергею за это.
— СКА предлагал длительный контракт?
— Да, мне предлагали подписать новый контракт. Но я сразу обрисовал свою точку зрения, и каких-то конкретных разговоров не было. Даже срок не обговаривали. Всем все было ясно. Просто сказали: «Подумай. Смотри сам».
— В Пекине были предпосылки, что вас переведут в основную заявку?
— Меня пару раз оставляли с командой. Но мне ничего не обещали. Да и как обещать, если все игры складывались по-разному? Да, говорили: «Возможно, сыграешь. Готовься. Ты в хорошей форме». Но когда дело доходило до перестановок, то решения принимали в пользу других игроков.
— Вы ведь вместе с Самоновым и Кузьменко присоединились к команде в Новогорске позже остальных.
— Не могу сказать по поводу Кузьменко и Самонова. Я же был не в лучших кондициях, потому что незадолго до этого переболел. Не помню, сколько времени лечился, но у меня была болезнь. Поэтому и присоединился к команде чуть позже остальных. При этом даже в Новогорске мне пришлось какое-то время посидеть из-за того, что болезнь не проходила.
— Каким с трибун показался хоккей на Олимпиаде? По ТВ смотреть это было, прямо скажем, тяжело.
- Да, было много критики. Но ведь результат есть. Все парни старались. План, требования и тактика были такими же, как на Кубке Первого канала, где реально был хороший атакующий хоккей. Мы тогда просели только в матче со Швецией, который шел сразу после игры с канадцами. В Пекине у нас просто не пошло. Не скажу, что дело в составе и подборе игроков. Все старались выполнять тренерское задание, но вместе все не склеилось. И никто не мог понять, почему так происходит.
Из позитива была классная игра вратаря и обороны. Да, где-то не хватило в атаке. Все, включая меня, ждали, что сборная будет показывать хоккей, как на Кубке Первого канала. Почему так сложилось? Я не знаю.
Кстати, в Пекине был реально плохой лед. Это не отмазка, которая должна нас оправдать. Но лед оказался реально ужасным. Он был каким-то мягким и тонким, с кучей бугорков, из-за которых постоянно прыгала шайба. Все было как-то непонятно, куцо ... Вот так весь турнир и прошел. Бах-бах-бах, и непонятно, как мы оказались в финале.
— Шипачев недавно сказал, что сборная старалась играть по модели «Питтсбурга» из чемпионского плей-офф. Тактическая часть практически полностью была на Гончаре?
— Да, так и есть. Гончар нам постоянно что-то показывал и объяснял в тончайших деталях. Мне очень понравилось с ним работать. При этом все тренеры принимали активное участие и отвечали за свою зону ответственности. Гончар же отвечал именно за игру в давление и тактические построения.
Санкт-Петербург могу назвать своим домом
— Правильно понимаю, что теперь вы своим домом называете Санкт-Петербург?
— Я же из Барнаула — сейчас у родителей там осталась пустая квартира. Однако все равно там я ощущаю себя дома, так как родился там. Иногда прямо накатывает ностальгия. Да, в Питере я провел достаточно много времени, и сейчас у меня есть здесь квартира. Наверное, Санкт-Петербург можно назвать своим домом. Но то, что буду проводить здесь много времени, далеко не факт.
— Как часто бываете в Барнауле?
— На самом деле нечасто. Сейчас будет лето без командных сборов. Может, удастся приехать на подольше. Под городом есть родная деревня, откуда практически вся моя семья. Скорее всего, все время проведу в деревне.
— У отца агробизнес на Алтае еще остался?
— Да, так же им и занимается. Но, сами понимаете, сельскохозяйственный бизнес — это работа весной, летом и осенью. Всю зиму он проводит в Питере, либо наездами бывает в Ханты-Мансийске, где играет младший брат.
— Сейчас с появлением команды ВХЛ-Б условия в городе стали лучше? Вы рассказывали, что раньше в Барнауле банально не хватало льда.
— Слышал, что хоккей в городе развивается в позитивном направлении. Но я уже около года не был в Барнауле. Так что надо приехать и посмотреть. Приятно, что сейчас из Барнаула есть позитивные новости.
— В Барнауле вы играли в одном звене с Андреем Свечниковым. Сейчас связь поддерживаете или уже давно дистанцировались?
— В силу времени уже дистанцировались. Можно сказать, мы хорошие знакомые. Да, если встретимся с ним, то обязательно поговорим или даже посидим где-нибудь. Общаться со всеми ребятами, с которыми поиграл в разных командах, очень сложно.
— В свое время в Тюмени и Ханты-Мансийске вы тренировались у Олега Таубера, который сейчас возглавляет «Мамонтов Югры». Он действительно практически не обращал внимания на общекомандный результат, а ориентирован на развитие навыков?
- Да, об этом говорит то количество игроков, которые прошли через него. Те же Данила Галенюк, Никита Зоркин, Глеб Бабинцев. Ваня Морозов, Павел Дорофеев, Даниил Башкиров — и это только те, кто на слуху. Все эти ребята чего-то достигли — это говорит о многом.
— В Хантах один из самых недооцененных хоккейных интернатов в стране?
— Да, однозначно. Там есть все условия. Даже сейчас у брата в «Югре» есть все. По крайней мере, я жил и был в полном восторге.
— Тимур ведь по детям играл за «Динамо-СПб».
— Брат 2006 года рождения, но он «поздний» — у него день рождения в ноябре. Его год как раз этим летом заходит в МХЛ. Надеюсь, его хотя бы возьмут на сборы с «Мамонтами». Хотя, как и мне в свое время, ему немного не хватает «физики».
Мы с ним очень похожи. Но не скажу, что Тимур — моя копия: игру он точно видит по-своему, и мне это нравится. Однако движения ногами и руками у нас не просто идентичные, а буквально «1 в 1». Правда, он, в отличие от меня, леворукий. Плюс он чуть повыше. Иногда смотрю на него и ловлю себя на мысли, что это вылитый я.
Кирилл Марченко
Родился 21 июля 2000 года в Барнауле
Нападающий, воспитанник «Югры»
На драфте НХЛ 2018 года выбран во втором раунде «Коламбусом» под 49-м номером.
Выступал за «Мамонтов Югры» (МХЛ, 2016 — 2018), СКА-1946 и «СКА — Варяги» (МХЛ, 2018/19, 2019/20), «СКА-Неву» (ВХЛ 2018 — 2022), СКА (2019 — 2022).
2 мая подписал контракт с «Коламбусом».
Серебряный (2020) и бронзовый (2019) призер МЧМ, бронзовый призер ЮЧМ (2018).