"Относиться к каждой передаче с уважением"
Большие мастера не рождаются из ниоткуда, сами по себе. За каждой счастливой хоккейной судьбой – тяжелейший многолетний труд не только самого игрока, но и его родителей, и, конечно, первого тренера. Когда десятки семи-восьмилетних пацанов приходят в секцию, ни одному из них не уготована судьба Александра Овечкина, Евгения Малкина или Никиты Кучерова. Чтобы это произошло, первый учитель должен сделать многое. Разглядеть. Научить. Воспитать.
С Геннадием Курдиным, разглядевшим, научившим и воспитавшим лучшего ныне бомбардира НХЛ Кучерова, главного героя золотой Олимпиады в Пхенчхане Никиту Гусева, защитника "Торонто" Игоря Ожиганова, мы познакомились в январе прошлого года. Захотелось поговорить об извилистой судьбе Кучерова – и оказалось, что с этим ярким, заводным, предельно откровенным, совершенно русским человеком можно говорить вечно. И не уставать. Потому что все, что ты от Курдина слышишь – насколько "непричесанно", настолько и небанально, и увлекательно.
Да так, что потом хочется услышать о нем. И ты задаешь вопрос о Геннадии Геннадьевиче самому Кучерову, чему учил Курдин. И слышишь в ответ, в частности, совершенно потрясающую фразу: "Чтобы относился к каждой передаче с уважением".
По-моему, потрясающий образ. Обычно ведь с уважением относятся к людям. То есть в языке тренера передача становится одушевленным предметом. Стоит ли удивляться тому, что Кучеров лидирует в НХЛ, в лучшей лиге мира, по результативным пасам?
Еще я спросил Никиту, был ли для него Курдин строгим тренером. В ответ последовал целый монолог.
"Да, – ответил Кучеров, – у него всегда была жесткая дисциплина. Из-за этого, считаю, я и стал дисциплинированным человеком. Может, сказались и корни: папа военный, мама спортивная. Раздолбайства в семье у нас никогда не было. Но и роль Курдина была очень большой. Когда родители были в отъезде, Геннадий Геннадьевич становился моим опекуном вне дома. Мама сказала, что со мной не было проблем? Дисциплина, которая была у Курдина, переходила в дом.
Да, он кричал. Но потому что хотел, чтобы я был лучше. Чтобы пас отдавал точно на клюшку. Чтобы не просто поехал, а бросил. Чтобы не просто бросил, а забил. Это нормальное явление. Если на пацана иногда не кричать, то он не будет ничего делать. По-другому дети не понимают. Раз, два спокойно скажешь – если делают, одно. А если нет, как не наорать? И тогда ты хорошо, правильно отдаешь передачи, чтобы он не кричал. И постепенно такие пасы входят в привычку.
Даже если мне игрок не нравится – как хоккеист и человек – если он открыт, я ему отдам. Так я вижу поле и хоккей. Даже если ненавижу его, но он впереди меня на метр – отдам пас и попытаюсь открыться. Ну а если он не вернет – это уже на нем. Если он меня так ненавидит, что отпасовать не может – это уже его проблемы.
Это мое видение от Курдина и пошло, от кого же еще. Мы всегда летом проводили много времени с мячиком, играли в разные виды спорта – баскетбол, гандбол, футбол. Курдин всегда требовал: если ты без мяча – предложи себя! Обмани защитника, покажи, что бежишь сюда, а откройся там – чтобы он потерял тебя из виду! Предоставь пару опций для партнера, который с шайбой! Игрок без шайбы должен был делать больше того, кто с шайбой".
Машина от Кучерова
Суперзвезде "Тампы" даже и монолога этого в принципе и произносить не надо было – он уже все показал одним своим поступком. Когда, подписав первый серьезный контракт с "Лайтнинг", тут же позвонил маме: "Я Геннадьичу собираюсь машину купить. Спроси, какую он хочет". И Светлана тут же позвонила Курдину: "Геннадьич, выбирай машину"...
А дело было в том, что в конце 90-х – начале 2000-х тренер каждый день подвозил маленького Никиту из дома на тренировки и обратно – и, будучи человеком общительным, все время говорил. Кучеров – слушал и запоминал. Курдин рассказывал мне:
"Я тогда ездил на пятой модели "Жигулей". Ленинградка стоит, вечные пробки. И, оказывается, как-то я ему сказал: "В НХЛ будешь играть – машину мне купишь?" Видимо, надоело мне на помойке этой ездить, я в сердцах и сказал. Вообще не запомнил! А ему врезалось в память. И мой вопрос, и то, что он ответил: "Куплю".
Пройдет много лет – и однажды Курдин сядет за руль купленного ему Кучеровым “Лэндкрузера". Совершенно ведь киношная история, согласитесь.
"Он, любя, часто так шутил, – рассказывал мне Никита. – Шутка шуткой, но мне запомнилась. И, особенно когда заиграл, захотелось отблагодарить Геннадия Геннадьевича. Всегда стараюсь клюшки его ребятам в Подольск привезти. И купить ему машину для меня было большой честью. За все те километры, которые он меня возил, за всю душу, которую он в меня вкладывал".
Чемпион мира среди молодежных сборных, дважды чемпион СССР в составе ЦСКА начала 80-х, он начинал сезон– 1980/81 в одном звене с самим Владимиром Петровым. Но однажды, по рассказу Алексея Касатонова (Курдин достоверность истории полностью подтвердил), во время матча случайно врезался в великого ветерана-центрфорварда, и тот ударился головой о лед. Петров очнулся, открыл глаза – и, увидев склонившегося над ним 21-летнего Курдина, сказал: "Был, Гена, у тебя шанс, а больше его нет". И опять отключился.
Воспитанник горьковского (пометка для молодых читателей – нижегородского) хоккея, начинавший карьеру в местном "Торпедо", Курдин тот и следующий сезон все-таки отыграет в ЦСКА. Потом пять лет – в "Спартаке", где завоюет серебряные и бронзовые медали союзного чемпионата. А после путешествия по периферийным российским клубам завершать карьеру будет в Финляндии.
Выигрыш суда
В отличие, например, от другого, но более позднего спартаковца Александра Баркова, оставшегося в стране Суоми и воспитавшего там нынешнюю звезду "Флориды", Курдин в конце 90-х вернулся в Москву. Жил в Серебряном Бору – и увидел, что поблизости строят муниципальный каток. Разговорился с директором, тот, увидев тренерский диплом, пригласил его на работу. Каток назывался "Серебряные акулы". Туда и привела вначале мама братьев Кучеровых, у которых были одни коньки на двоих...
Директор, бывший комсомольский работник и сотрудник префектуры, в хоккее понимал мало, но деньги такие ребята на любом месте учились зарабатывать быстро. Через полгода он войдет во вкус и начнет сдавать весь лед построенного вроде бы для детей отца кому попало – бандитам, бизнесменам. Курдин приходил и обнаруживал, что сначала в 9 утра заниматься уже нельзя, потом – в 8, а затем и в 7. Все сдано за деньги.
И тут Курдин первый раз в послеигровой карьере проявил свой жесткий характер, который кто-то может называть неуживчивым, но на самом деле – единственно правильный для уважающего себя профессионала. В нашем первом разговоре он назвал себя скандальным тренером – по-моему, с гордостью. Потому что знает: только бесхребетные и бесхарактерные люди ни с кем не конфликтуют. А у кого есть принципы – их отстаивают и защищают.
Он принялся ругаться – и услышал от директора: "Да надоели твои халявщики". Это тот детей имел в виду. Курдин взвился: "Ты соображаешь, что говоришь?!" Договорились до увольнения – причем по статье. Геннадий Геннадьевич подал на директора "Серебряных акул" в суд. Проиграй он – детским тренером работать больше не смог бы. А директору сказали в Москомспорте, которому принадлежал каток: "Если ты суд проигрываешь – убираем". Так и поступили.
К тому времени Курдин уже устроился на другой муниципальный каток – "Белые медведи". Вначале – неофициально: директор Михаил Авачов сказал ему, что принять на законных основаниях сможет только в случае выигрыша суда. Но главное, что это время не оказалось потерянным для детей: Кучеров, Гусев и другие перебрались на новый лед с первого же дня нового сезона.
Родители – в Уругвай. Кучеров – с Курдиным
Авачов, впрочем, дал Курдину не кучеровский 93-й, а гусевский 92-й год. Светлана Кучерова спросила: "А можно мы к вам?" Тренер разрешил, но сказал, что если не потянет – пусть не обижаются. Из пятерых мальчишек на год младше удержался один Никита.
Но это было только первое серьезное испытание в жизни будущей звезды НХЛ. Самое серьезное ждало его вскоре, и в нем Курдин тоже сыграл одну из главных ролей.
Когда Кучеров занимался в "Белых медведях" пару лет, его отца Игоря, военного, отправили на три года в командировку в Уругвай. Светлана должна была ехать с мужем. А у Никиты уже в хоккее начало неплохо получаться. По рассказу мамы, Курдин, к тому времени уже сдружившийся с семьей Кучеровых, не давил: мол, у него пошло, оставляйте. С родителями так нельзя – и тренер выбрал более умную формулировку: "Вдруг получится? А вы время потеряете". Светлана спросила его: "Что делать? Как мы его оставим?"
Курдин предложил: "У тебя в Майкопе мама, вызывай ее сюда. А возить его я буду". Благо, жили на соседних улицах.
Вот оттуда и взялись сотни вместе намотанных в течение трех последующих лет километров. И слова Курдина о машине, когда Никита заиграет в НХЛ. И, собственно, сама машина.
О приходе в школу Гусева тренер рассказывал мне так: "Мы в "Белых медведях" начали заниматься где-то с середины сентября, а Гусев пришел в первых числах января. Школа у нас муниципальная, набор там не очень большой, и я брал всех, кто приходил. Он подошел перед тренировкой. Говорю: "Одевайся, выходи".
Покатались, упражнения поделали, а в конце тренировки я дал им поиграть. Смотрю – он сразу в кучу полез, шайбу взял, никому не отдает. Видно стало, что мальчишка интересный, с данными. Но, конечно, совру, если скажу, как тогда увидел, что он будет играть на Олимпиаде и в финале две забьет, две отдаст и родину на последней минуте спасет. Не верьте тем людям, которые такое заявляют!"
Еще одна черта Курдина – он не любит пафоса и громких слов. Рассказывает как было. И его воспитанники – подтверждают. Недаром каждое лето приезжают заниматься с нынешними мальчишками Геннадия Геннадьевича на земле, а иной раз (как Кучеров сразу после Кубка мира-2016) и на льду.
Никиты медленно росли, но тренер в них верил
Двое Никит лет до пятнадцати очень медленно росли. Даже такой глубочайший знаток хоккея, как Сергей Гимаев, тогда директор школы ЦСКА, убеждал своего бывшего партнера по армейской команде в купе поезда Москва – Нижний Новгород: "Ген, да они у тебя маленькие!" А в ответ слышал: "И что? Вот ты здоровый был, а Харламов – маленький. Вырастут! Маленького ждать надо..."
Он и ждал, и терпел. И иногда ругался с родителями. По его рассказу, один раз Андрей Гусев, отец Никиты, на что-то обиделся, и он не хотел отпускать сына на турнир в Омск. У них с тренером состоялся серьезный разговор. "Я же всегда жесткий был, рубил сплеча, – вспоминал Курдин. – И сейчас рублю. Бывает, меня переклинивает – и с судьями ругаюсь, и с родителями. Иногда, впрочем, это и хорошо. Лучше один раз поругаться, все точки над i расставить, чем долго что-то в себе копить. Но в конце концов мама привезла его прямо к поезду".
И как раз на том омском турнире – какой сюжет, а? – 13-летний Гусев отрепетировал то, что ему потом удастся в финале Пхенчхана. "До конца оставалось минуты полторы. Мы уступали, и у нас удаление, – говорит Курдин. – Вратаря меняю – и Гусев сравнивает! Абсолютно то же самое, что в Корее! Там, правда, не овертайм, а буллиты были – так Гусь решающий забил. Так что, можно сказать, он в Пхенчхане повторил историю из детства".
Про юношеские сборные разных возрастов, куда и Кучерова, и Гусева не брали много раз, тренер говорил им: "Наплюйте на эти блатные сборные! Не обращайте внимания, не берут – и не надо! Работайте – и всего добьетесь!"
При этом учил их не валить вину на нерадивых тренеров, что часто делают российские хоккеисты. Говорил мне про Гусева, но и Кучерова, и Ожиганова, и всех остальных это тоже касается: "Я с детства в него заложил: тренера критиковать не надо. Твое дело – работать. Вы поймите, говорил, тренер может попасться какой угодно. Кто-то маленьких не любит, кто-то упражнения дебильные дает. Но не в ваших силах это изменить. Вы должны выполнять то, что он говорит, и не рассуждать, хорошее упражнение или плохое, нужно оно или нет. Это тренер, его слово – закон.
Много рассказывал им про свое житье-бытье, когда играл. Приедем в баню, распаримся – и байки травлю. О чем-то через эти истории предупреждаю. О режиме, выпивке… Начал пить – с игрой закончил".
Мама Кучерова вспоминала, что у Курдина было железное правило: пропустил несколько тренировок по болезни – начинаешь с последней пятерки, даже если до того играл в первой. И тому же Никите приходилось через такое много раз проходить, поскольку он простужался каждую весну и осень. И работать он по сей день начинает 1 июля – как у Геннадия Геннадьевича…
"Или в хоккей, или на завод"
А еще он поражал воображение мальчишек такими рассказами: "Нам в свое время в Горьком говорили: "Вот видишь, трубы дымят. Завод! Вот твой выбор – или в хоккей играть, или на завод". Вы ни разу не были в колесном цехе? Вам повезло. Гарь, дымища, колеса падают. У рабочих башмаки вот с такими железками, иначе колесо упадет – палец отрубит. Я это знаю, потому что в свое время за колесный цех в хоккей играл. На первенство ГАЗа нас из молодежки подключали – 120 рублей платили, деньги хорошие. Зато кое-что увидели. И я Кучерову с Гусевым про колесный цех тоже рассказывал. Они все поняли".
В 2009-м у "Белых медведей" был выпуск, и сам же Курдин повез Кучерова и Гусева по клубам. Трудоустраивать. В "Динамо" не взяли. В ЦСКА – еле уговорил. И то потому, что муниципальным школам по правилам клубы ничего платить не были должны. И первым тренерам тоже.
Пройдет немного времени – и "Красная Армия" выиграет Кубок Харламова, Гусев станет MVP плей-офф, а Кучеров на МЧМ-2011 наберет 21 очко и станет лучшим снайпером, а по очкам побьет рекорд всех времен. И оба начнут большой хоккейный поход, который приведет одного к геройству в финале победной Олимпиады, а другого – к стоочковым сезонам в НХЛ.
Год назад я спросил Кучерова, пойдет ли он на матчи футбольного ЧМ-2018, если будет возможность. Он ответил: "Нет, лучше побольше времени проведу с мамой, папой, лишний раз с Геннадием Геннадьевичем увижусь, с друзьями. Я же их год не вижу! Поделиться впечатлениями, рассказать, послушать..."
Такие вот у них отношения.
В прошлом декабре беседовал я с главным тренером футбольного "Спартака" Олегом Кононовым, и тот неожиданно включил мне рэпера Басту: "Послушайте, слова фантастические: "В каждом наброске и черновике учитель продолжается в своем ученике".
Так и Курдин, став добротным, но не выдающимся хоккеистом, продолжается как учитель в Кучерове, Гусеве и других учениках. О таких людях надо писать. Потому что большие мастера не рождаются ниоткуда, сами по себе.
И если в советские времена (да и позже) гремело, например, имя детского тренера ЦСКА Юрия Чабарина, воспитавшего Вячеслава Фетисова и Сергея Брылина, Валерия Буре и Антона Волченкова, то сейчас у нас есть Курдин. И в день 60-летнего юбилея ему невозможно не пожелать не только здоровья и прежнего энтузиазма (пусть даже вплоть до готовности ругаться со всеми напропалую), но и новых талантов уровня Кучерова и Гусева на пути.
Он их не растеряет.