ЕСТЬ ТЕМА
Почему тянула НХЛ // Пхенчхан-2018 под вопросом // Билл Дэйли: "У НХЛ нет претензий к Сочи"
Комиссара НХЛ Гэри Бэттмена нынче клюют все и повсеместно (слышали бы вы, что творится на трибунах, когда он выходит вручать Кубок Стэнли или объявляет об открытии драфта!), но отдадим должное человеку за бесспорную заслугу: "энхаэловские" Олимпиады появились на свет благодаря ему.
В далеком 1995 году, едва очухавшись от тяжелейшего и вчистую проигранного владельцами локаута номер один, еще не старый и не такой циничный Бэттмен был одержим идеей… Тремя годами ранее, когда он служил заместителем комиссара НБА Дэниела Стерна, случилась Олимпиада-92 в Барселоне, которую не забудет ни один любитель баскетбола, имевший счастье за ней наблюдать. Участие в Играх американской "команды-мечты" (Джордан, Мэджик, Берд, Томас, Юинг, Оладжьювон, Пиппен, Баркли, Мэлоун, Стоктон… Это была даже не мечта, а какой-то наркотический глюк!) буквально за две недели сделало из НБА всемирный феномен.
Имея перед глазами убедительное доказательство того, какие чудеса пиара может сотворить для профессиональной лиги олимпийская арена, Бэттмен захотел того же и для НХЛ. И смело ринулся в бой, то бишь в Женеву – убеждать, уламывать и умасливать МОК. Вот именно так. Если в случае с баскетболом мировая спортивная общественность сама позвала к себе американских профи, то хоккей был исключительно инициативой из-за океана.
Бэттмен был настолько очарован своей олимпийской мечтой, что был готов предлагать совершенно безумные вещи. Например, он всерьез рассматривал проект перенесения хоккейного турнира на летние Игры – чтобы не нужно было пугать владельцев прерванным сезоном НХЛ. При этом комиссару пришлось убеждать не только своих боссов, но и самих игроков. Да, это сейчас профсоюз горой стоит за Олимпиады, а в 95-м все было далеко не так.
Когда Бэттмен, взяв в помощники Фазеля, отправился на встречу с профсоюзными деятелями, те немедленно окрысились. Фазель позже вспоминал, что легендарный драчун Марти Максорли рычал персонально на него.
– Ишь чего захотел – на Олимпиаду нас звать, – негодовал телохранитель Гретцки. – А когда мы хотели играть в Европе во время локаута, кто нас туда не пускал, а?!
Именно так. Времена тогда были, сами видите, малость не те. Фазель, по собственным воспоминаниям, пред грозными очами Максорли сильно сомлел и, имея основания опасаться за свое здоровье, не нашел убедительного ответа. На помощь представителю миролюбивой нации пришли Игорь Ларионов с Вячеславом Фетисовым, пользовавшиеся громадным авторитетом в профсоюзе. А когда за Олимпиаду подал голос Пол Кария (ему светило стать любимцем публики в Нагано благодаря своему японскому происхождению), игроки, покряхтев, дали добро.
МОК, кстати, тоже оказался вполне покладист. Любительские идеалы де Кубертена к 1995 году все уже давно видели в гробу, где они надежно лежали еще со времен прихода на Олимпиады "трудящихся" и "студентов" из стран Восточного блока. А уж после НБА артачиться и вовсе было глупо. К тому же тогдашний бог Олимпа Хуан Антонио Самаранч прекрасно понимал, насколько возрастет стоимость его продукта для телекомпаний с приездом лучших в мире игроков. А вот наибольшее сопротивление оказала федерация хоккея… Канады. А вы думали – чья? Словацкая?
Канадцы почему-то решили, что идея Бэттмена была продавлена европейскими странами – чтобы лишить родоначальников верных медалей, которые они вполне себе брали и без энхаэловцев. Глава канадской федерации произнес зажигательную антиевропейскую речь, которой позавидовал бы сам Дон Черри (звучала она примерно так: "Кто вы такие, чтобы диктовать НАМ? Нет, вы скажите, кто вы такие?!"), и этим решил судьбу переговоров. Теперь все европейцы горели яростным желанием вставить фитиль Канаде и были двумя руками за НХЛ.
Так Бэттмену удалось убедить всех. Владельцев – примером НБА, игроков – аргументами Фетисова, Ларионова и Кария, МОК – телевизионными прибылями, ИИХФ – умелой "подставой" Канады. Фазель, кстати, потому нынче и в лучших друзьях Бэттмена, что благодаря комиссару НХЛ и Олимпиадам статус главы ИИХФ поднялся в поднебесье.
Не обошлось, конечно, и без пресловутых блинных комов. Из-за того, что энхаэловцы могли играть лишь в течение одной недели (с приездом и адаптацией перерыв в сезоне как раз и составил 17 дней), формула турнира получилась безумно дурацкой, а сборные Германии и Словакии оказались без лучших игроков в предварительной стадии. Японцам так и не показали Кария – он был дисквалифицирован за грубейший прием в матче НХЛ и на Олимпиаду не поехал. Ну и, конечно, американский салют выброшенными из окон Олимпийской деревни табуретками знатно порадовал всех на прощание.
Но успех у Нагано-98 был бешеным, и о возвращении к второсортному олимпийскому турниру уже никто не помышлял. Разве только у Бэттмена с годами чуток повыветрился энтузиазм. Теперь все разговоры об Играх инициирует профсоюз, а Гэри позволяет себе лишь благосклонно соглашаться, да и то с оговорками. Ничего не попишешь: после трех локаутов комиссару приходится все чутче прислушиваться к жалобам владельцев, все внимательнее считать сравнительную прибыль от Олимпиады и пропущенного Матча всех звезд, все больше задумываться о возрождении Кубка мира в качестве альтернативы.
Вполне возможно, придет время, и Бэттмен, породивший хоккейные "Олимпиады-мечты", сам же их и убьет.
Слава МАЛАМУД
Вашингтон