В среду сборная России провела последнюю перед своим стартом на турнире тренировку. За занятием нашей национальной команды наблюдал корреспондент "СЭ", заметивший немало интересного.
Юрий ГОЛЫШАК
из Сочи
БОЛЕЮ ЗА ГАВРИЛОВУ
На Олимпиаде весело. Американский бобслеист Джонни Куин оказался запертым в душе. Парень из разгоняющих, могучий – выломал дверь вместе со стеной. Пару дней спустя застрял уже в лифте. Сломал и его. Оргкомитет боится – не сломал бы Олимпиаду.
Утро радует фотоновостями – Анна Нетребко на балконе, заснеженные горы фоном. Почти голенькая. Ух-х! И все мы думаем, что это в Сочи – пока памятливый коллега Маламуд не проясняет: фотография прошлогодняя, снегопад в Нью-Йорке.
83-летний астронавт Томас Стаффорд, легенда из легенд, не расслышал вопросы коллеги Кружкова. Зато, надев очки, долго читал отпечатанную на кружковской майке английскую газету. Соскучился старик по новостям.
Работать с женской сборной в Сочи – одно удовольствие. Как написал тот же Маламуд, не ищете в поисковиках фотографии вратаря Пруговой – пропустите Олимпиаду. От Пруговой я держусь подальше.
Но тут снимает после тренировки зарешеченный шлем другая девчонка – я столбенею. Красавица! А умница какая – по-английски излагает лучше, чем я по-русски!
Я стоял зачарованный, что не ускользнуло от коллег.
– Это Ия Гаврилова, – шепнули мне. – Замечательная девчонка. Закончила университет в Миннесоте.
Все, болею за нее.
РАССКАЗЫВАТЬ ПРОСТО ИЛИ С ЮМОРОМ?
Наутро после победы над Германией я шагал к тренировочному катку. И увидел – поверженные накануне немки гоняют мяч прямо на асфальте. То так подбросят, то эдак. Нисколько не тужат. Увидели меня с фотоаппаратом – обрадовались как родному. Одна засмущалась, другая хихикнула в кулачок. Позировали, поворачиваясь лучшими сторонами.
А мимо на тренировку шагали наши девчонки. Собранные, сосредоточенные. И не понять было, кто накануне победил.
Впрочем, и у нас весело. Когда посторонние не смотрят. Кто-то всем девочкам поверх аккредитаций повязал трехцветные ленточки. Да и от одного вида этого человека становится веселее – поворачивается спиной, и вижу невероятные татуировки на икрах.
– Это кто, массажист? – уточняю я.
– Это наш Сережа, – ответили люди из женской сборной. – Технический работник. Очень креативный.
Над гостями посмеиваются. Без шуток в женском хоккее никуда.
– Сверху нашего пресс-атташе фотографировать нельзя, – сообщают вдруг мне. – Лицо принадлежит федерации. Все остальное – ему лично.
Я на секунду поверил. Хоть и не собирался фотографировать пресс-атташе ни в каких видах.
– Есть кто? – справился главный тренер, заходя в раздевалку. Женского визга не слышно – и он зашагал смелее. Хоть такой проблемы нет у Зинэтулы Билялетдинова, подумал я.
Подошел что-то уточнить у руководителя делегации вице-президента ФХР Николая Урюпина. Тот опередил вопросы:
– Рассказывать просто? Или с юмором?
Я выбрал "с юмором", но он внезапно заговорил серьезно. Потому что расспрашивал я про девочку-вундеркинда из этой сборной, 16-летнюю Аню Шохину. Кто-то поражается чудо-ребенку Липницкой, я же – Шохиной.
– Пока на Олимпиаде она не показывает то, чего ждут тренеры. Потому что это выдающийся талант, звездочка. В передачах не ошибается – но она умеет обыгрывать сама! И забивать умеет!
– Через несколько лет Шохина будет главной звездой нашего хоккея?
– Да я первый об этом говорю. Хоть Аня ничего еще не добилась, ей за юношескую сборную еще играть два года. А в 18 лет многие хоккеистки меняются полностью. Кто-то начинает думать о семье, кто-то – об учебе. Но Шохина на фоне сверстниц из других сборных очень выделяется. Скромная девчонка, не зазналась…
– Это вы ее из школы отпрашиваете?
– Клуб. Сезон у нас длится с октября по апрель, надо договариваться. Школа сильно страдает, это правда.
СОШЛИСЬ НА ВАРЛАМОВЕ
В среду утром мужская сборная России оказалась на крошечном тренировочном катке "Большого" – и озиралась чуть растерянно. Днем раньше наши звезды давали пресс-конференцию в зале "Пушкин" перед сотней телекамер, до этого работали исключительно на главной арене. Где даже на тренировках зрителей было предостаточно.
И тут – что-то, похожее на сокольнический ангар. Сборная озиралась, а корреспонденты подрагивали. Только отошли от простуд церемонии открытия – и тут снова в холод. Не все оказались готовы к такому повороту.
Но это все ерунда – канадцы занимались на "Льдинке". Где и трибун-то, по большому счету, нет. А кто-то из сборной Канады переместился в полутемную клетку под трибунами "Большого". Гоняли мяч, хохоча. Они сюда не тренироваться приехали.
Наша сборная работала спокойно и неторопливо. Никаких неожиданностей – Дацюк со всеми рядом. Это главное. Секретов никаких, хотя Билялетдинов и посматривал по сторонам с легким неудовольствием: будь его воля, погнал бы всю эту прессу куковать за ворота. Ждать процеженных новостей от пресс-атташе. Как наигрывать секретные связки, когда все стены облеплены людьми с объективами? Когда раскрыты десятки блокнотов?
Главный тренер россиян тяжело вздыхал. И даже весь свой штаб собирал в центре площадки, подальше от ненужных ушей.
А секрет, собственно, был один-единственный – кто займет со словенцами место в воротах. Зная Билялетдинова, понятно было одно – едва ли его займет Еременко.
Из двух других претендентов выбрать того самого казалось задачей непростой. Самые проницательные и зоркие из корреспондентов судили по мелочам.
Кто-то говорил, что после известной истории Варламов так или иначе терзается. Другой парировал: да голкипер после ночи, проведенной на нарах, играл как бог. Но Бобровский – не хуже!
Я слушал, и вспоминал давний свой разговор с известным в прошлом вратарем Максимом Соколовым. Спросил его, трудоголика: "Хоть кто-то работал больше вас?"
– Да, – ответил он, не думая и секунды. – Бобровский. Я знал, что с таким отношением он обязательно окажется в НХЛ и себя покажет. Это просто фанат.
По Билялетдинову было не угадать, кого выберет.
Я присмотрелся – против первого звена большинства играл Варламов. Ну и о чем это говорит? Да ни о чем. Потому что на другой стороне коробки не могли пробить Бобровского – от парня пар шел, весь свитер мокрый.
Малкин отыскивал передачей Семина, бросок… Бобровский заставлял качать головой всех вокруг. И все мы надеялись, что у Словении человек в воротах попроще.
Ладно, говорить – так говорить. Журналисты в пресс-центре после тренировки сошлись во мнении, что со Словенией сыграет Варламов. Во втором матче выпустят Бобровского. Если не провалится – останется вратарем номер один на весь турнир.
СОН, ОБЕД – И В БОЙ!
А вот еще одна находка: большинство россияне, скорее всего, станут реализовывать усилиями Радулова, Дацюка, Ковальчука и Овечкина. Причем Овечкин будет караулить шайбу на синей линии – выполняя еще и роль защитника. Пятым и самым надежным будет Андрей Марков. Куда ж без него.
Внезапно вспылил Билялетдинов. Помчался не по годам резво к Малкину и Тарасенко. Приобняв за плечи, что-то горячо втолковывал. Малкин кивал. Тарасенко разводил руками. Никитин чуть поодаль доверительно что-то разжевывал Попову. Для каждого из шести тренеров работа странным образом находилась.
Билялетдинов учел все – даже овертаймы. Кто знает, не доведет ли сборная России дело до такого испытания. Так почему же не поиграть четыре на четыре?
Вдоль бортика ходили телевизионщики. Главный выговаривал надсадно:
– В четверг – сон! Обед! И в бой!
Откуда-то сверху показалось доброе лицо Алексея Касатонова. Генеральный менеджер национальной команды заинтересовался таким поворотом. Возможно, в его ежедневнике что-то было изложено иначе – например, исключен обед. Или сон.
– …сон! И в бой! – записывали коллеги второй дубль.
Касатонов скрестил руки на груди: ну-ну. Говорите дальше. Заметив ироничный взгляд, телевизионщики пригласили генменеджера к камере – и тот с легкостью перемахнул через перила.
КИРИЛЕНКО ОТВЛЕКЛА РЕПОРТЕРОВ
Народу на катке становилось больше и больше. Подтянулись отпросившиеся с объектов девочки-волонтеры. Вычисляя в сборной прекрасных холостяков.
А вот прошли две девушки, при виде которых я про хоккей забыл. Одна – знакомая-знакомая. Да это же Маша Кириленко! Слушайте, друзья, никогда не видел ее так близко. У Овечкина прекрасный вкус. Знать бы, кто вторая красавица. Может, она свободна?
Объективы плавно переместились с Малкина и компании на эту ускользающую красоту.
Корреспонденты набивали в ноутбуках с космической скоростью: "Пришла Кириленко. Смотрит тренировку". Подойти никто не решался – кроме корреспондентов "СЭ". Читайте на соседней полосе.
Но кто-то любит хоккей на уровне фаната Бобровского. И Машу Кириленко даже не заметил. Зато рассказывал о других дамах:
– Вчера Бурина из нашей сборной шайбу бросила из центрального круга со скоростью 118 километров в час. Вот это девушка! Это я понимаю!
– Что, большая скорость? – равнодушно переспросил я.
– Не просто большая. На Матче звезд КХЛ в соревновании бросающих средняя сила была 105-106 километров в час. Гимаев Бурину увидел, сказал: "Да она может с мужиками в КХЛ играть". А Гимаев врать не станет.
Сборная уходила со льда. И только Радулова уводить надо было силой. Все ушли – он бросал по пустым воротам. Бросал и бросал.