Олимпийский чемпион и обладатель Кубка Стэнли Николай Хабибулин всегда считался очень закрытым человеком, особенно для СМИ. Однако в этом году он неожиданно раскрылся с новой стороны: открыл свой YouTube-канал, на котором провел уже больше десятка эфиров со звездами российского хоккея прошлого и настоящего — в их числе Илья Ковальчук, Андрей Василевский, Сергей Гончар, Евгений Набоков. Об этом, а также о лучшем матче в карьере Хабибулина в сборной России, его неучастии в Олимпиаде-1998 и онлайн-школе для вратарей — в первой части большого интервью знаменитого голкипера.
Сборная, место в истории
— В чем была истинная причина того, что с 1996 по 2002 годы вы не приезжали играть в сборную России?
— Мне не нравилось, как строился процесс работы в ФХР. Я тогда еще был молодой, но разговаривал со своими старшими товарищами и узнавал, как все происходило, как отмываются и воруются деньги. После этого желание играть пропадало. Теперь думаю, что на Олимпиаду-1998 в Нагано надо было поехать, несмотря ни на что. Этот тот момент, о котором жалею. Все-таки Олимпиада. И за страну отыграть надо. Мне сейчас 47 и ума в голове прибавилось (смеется). Возможно, и на пару чемпионатов мира можно было съездить, когда я находился в расцвете сил. Отношение федерации к хоккею, к игрокам тогда и стало главной причиной моего отказа.
— Ваш блестящий матч с чехами в четвертьфинале Олимпиады-2002, когда сборная России победила 1:0, — воспоминание на всю жизнь. Это было вдохновение, серьезная подготовка или что-то еще?
— Прежде всего подготовка. Вечером до игры у нас было собрание, мы все посмотрели: как действует соперник, его основные комбинации, разбирали вратаря Гашека. В качестве дополнительной мотивации был еще 5-минутный фрагмент из одного фильма. Если с первого периода сразу входишь в игру и загружен работой, то появляется чувство, что тебе все дается легко. Тогда и складывается ощущение, что много пропущенных голов сегодня не будет. Точно свои ощущения не помню, но, возможно, с чехами так и произошло. А еще в таких матчах происходят знаковые события. Во втором периоде мы выстояли «три на пять». Чем дольше у тебя получается, тем больше появляется веры в то, что соперник ничего не сделает.
— Канадец Тэйлор Холл, игравший с вами в «Эдмонтоне», как-то сказал, что вы один из самых недооцененных вратарей. А как вы сами видите свое место в истории?
— Не думаю, что я должен себя как-то оценивать. Это не совсем корректно. Для этого есть болельщики и эксперты. Их прерогатива. Конечно, хотелось что-то сделать лучше — выиграть не один Кубок Стэнли, а хотя бы два, завоевать «Везину Трофи». Еще раз победить на Олимпиаде, в том же Солт-Лейк-Сити-2002, например. Массу всего еще можно придумать. Но если подойти к ребенку, начинающему играть в хоккей, и сказать, что у тебя будет вот такая карьера, как у меня — в ответ 99,9 процента скажут, что «я также хочу». Может, только один не согласится. Скажет, что это его не устраивает — и он хочет стать таким же, как Мартин Бродер или Патрик Руа.
YouTube, Школа
— Откуда у вас взялись идеи продвигать свой канал на YouTube, общаясь с известными хоккеистами настоящего и прошлого, и создать онлайн-школу для вратарей?
— Идеи появились из-за карантина. Сейчас, как и многим другим, мне стало нечего делать. Мы записываем уроки для вратарей. Главное отличие от того, что уже есть в интернете — даем домашнее задание и проверяем его, когда наши ученики присылают свои видео того, как они выполняют упражнения. Есть обратная связь. Смотрим и потом подсказываем, что и где еще можно улучшить, прежде чем переходить к следующему уроку.
Что касается разговоров с известными игроками — во время карантина хоккея особо нет, обсуждать одно и то же не так интересно. Хочется и самому чему-то заняться, чтобы с ума дома не сходить, и сделать для людей что-то познавательное и развлекательное. Задаем вопросы и серьезные, и не очень, вспоминаем и рассказываем о любопытных моментах из прошлого. Это не интервью, а беседа, чтобы зрители могли и узнать новое для себя, и посмеяться. Мы сами удовольствие от этого получаем.
— Мы понимаем, что Илья Ковальчук с нами такого уровня откровенности придерживаться не будет. Как долго вы готовитесь к беседе?
— Я сначала обзваниваю ребят, чтобы узнать, кто согласен принять участие и когда у них есть свободное время. Дня за два-три до эфира уже есть понимание, кого ждать. За день обсуждаем, на какие темы будем говорить. У нас есть «шпаргалка» с вопросами, но мы не всегда ее придерживаемся. Беседа может спокойно уйти в другое русло.
— Когда вы еще были игроком, то вели себя очень закрыто по отношению к прессе. Что подтолкнуло вас стать настолько откровенным?
— Мне не очень нравилось общаться с прессой в мою бытность игроком. Это происходило только по долгу службы. Вот, например, Джереми Реник — другое дело. После матча он в раздевалке вставал и всем видом показывал корреспондентам, что надо идти к нему. А мне бы быстрее переодеться и уйти оттуда. Теперь с появлением YouTube-канала и школы понимаю, что невозможно развивать проект, не общаясь с людьми. Надо привлекать их, тем более мне есть, что рассказать. В том числе то, чего раньше не касался. Когда сам играл, то никогда не думал, что буду тренировать и разговаривать на видеокамеру в развлекательно-познавательной манере. Но сейчас мне это нравится.
— Есть ли хоккеисты, отказавшиеся с вами общаться?
— Пара человек было. Но, думаю, это они только пока отказались. Когда посмотрят, что канал продолжает работать и людям интересно, то они больше не откажут.
— Когда на вашем канале ждать Александра Овечкина?
— Когда я найду его телефон, то сразу позвоню. Ха-ха. Мы с ним знакомы, хотя не настолько, чтобы у меня был его номер. Но я его найду.