Михаил Бобров — сын легендарного футболиста и хоккеиста, а после завершения профессиональной карьеры и тренера Всеволода Боброва. Его смерть была неожиданной и стала потрясением. У 56-летнего Боброва оторвался тромб.
Однако трагедии для его жены Елены Николаевны не закончились. Сын Михаил тоже ушел из жизни рано. Ему было всего 28 лет. Он умер в результате ДТП.
Пароход
Елена Боброва рассказывала, как их сын Миша, будучи младенцем, засыпал только на руках Всеволода Михайловича. Тогда новоиспеченный отец работал в Спорткомитете, график был с 9 утра. Если сын капризничал ночью, к кровати шел отец, клал к себе на плечо, и ребенок снова засыпал. Тогда Всеволод Михайлович не высыпался месяцами. Но сын был для него как талисман, они не разлучались. Он брал его с собой на каждую игру.
Михаил Бобров в детстве пробовал себя в хоккее, как и его отец, ходил на тренировки в ЦСКА вместе с сыном бывшего армейца Александра Рагулина Антоном. Однако он выбрал для себя учебу в Санкт-Петербурге в военном институте и даже успел стать офицером.
Как-то Михаил купил частный пароход, к слову, подобное судно было всего третьим в Москве. Его он нашел в Перми и пригнал с друзьями в столицу.
Мать была удивлена такой выходкой сына.
«Для меня это был шок, что-то страшное. Но сына поддерживал в этой затее тесть. Очень успешный, интеллигентный человек», — говорила Боброва в интервью «СЭ».
В свое время Елена Николаевна официально обращалась к бывшему мэру Москвы Юрию Лужкову с просьбой дать пароходу название «Всеволод Бобров». Градоначальник ответил согласием. Но сын был против этой идеи, так как внутри проводились дискотеки, был ресторан. В итоге он носит название «Флагман». Кстати, сейчас этот бизнес развивает жена Михаила Наталья, этот пароход ходит до сих пор.
Авария
Однако жизнь Михаила трагически прервалась в июле 1997 года. В сторону области шел плотный поток из автомобилистов — в субботу москвичи ехали на дачи. Виновником аварии был молодой парень, который стал водителем лишь три месяца назад. При обгоне впереди следовавшего автомобиля навстречу выехал Бобров-младший. Сын легенды хотел уйти от столкновения, но не получилось, его зацепило.
«Отрубило кусок голени. Не вышел из болевого шока ...
Это произошло в пяти километрах от нашей дачи. Все это место проезжают. Друзья Миши хотели поставить обелиск, но я не позволила. Когда проезжаем мимо, сигналим, меня до сих пор слезы душат. Я не видела его в тот момент, но представила, как это было... Все время представляю!» — признавалась Елена Боброва.
Она осталась жить в этом поселке, так как это было любимое место мужа и сына. А про тот печальный день мать вспоминает, что мотоцикл, на котором Михаил разбился, должны были забрать.
«В день гибели Миши его «Мерседес» должны были пригнать из ремонта, а дурацкий мотоцикл забрать. Этот японский мотоцикл не его был, чужой!» — рассказывала она «СЭ».
«Наш старенький сосед проезжал мимо. Внучка его прибегает: «Тетя Лена, с Мишей что случилось!» Помчалась туда. Только увидела, как его забирают, сын был без сознания. Успела его поцеловать. Все...» — вспоминала Боброва.
Внук
После второй трагедии жена легенды советского спорта тяжело переносила новую утрату. Но внук породил в ней желание жить.
«Невозможно было жить. Меня преследовала мысль — я должна уйти вместе с Мишей. Не знаю, что за сила во мне проснулась, но я трезво взвешивала все за и против. У Мишки остался ребенок, два годика, ничего не понимает. Тот самый Бобров, о котором мы все мечтали. Когда Миша родился, обсуждали: «Вот сейчас будет Михаил, потом Сева, новый Всеволод Михайлович...» Понимала — этого ребенка подниму только я», — говорила вдова великого хоккеиста...
Все, кто видел Севу, говорят, что он очень похож на своего дедушку. Последнее обещание сына она помнит до сих пор.
«За час до смерти сказал мне: «Мама, сейчас твою мечту не исполню. Закончу ремонт дачи, хорошо бизнес с пароходом пошел. Но вот в следующем году куплю тебе белый «Мерседес», — заявляла женщина.
Мать до сих пор видит во сне своего сына, правда, совсем ребенком.
«Миша снится маленьким. Каким был еще при жизни Севы, до 12 лет. А вот взрослым вообще его не вижу!» — говорила Боброва.