Глядя на Черчесова, совершенно не скажешь, что это тренер, совсем недавно потерявший работу. Наш разговор продлился полтора часа — и ни разу за это время не возникло ощущения, что беседуем с подавленным человеком. Оптимизм, уверенность в себе и фирменные шутки (куда без них?) — все при нем. При этом Станислав Саламович не ушел ни от одного вопроса, дав ответы на каждый. Нам кажется, искренние.
— Недавно вы в телеэфире произнесли такую фразу: «Пока перед вами главный тренер сборной Казахстана». Сейчас что-то изменилось? Что с юридической стороной вопроса?
— В четверг (29 января. — Прим. «СЭ») получил уведомление от Казахстанской федерации футбола о том, что контракт будет расторгнут. В одностороннем порядке, по инициативе КФФ. Теперь жду, как говорится, расшифровку.
— И на каких условиях расходитесь с федерацией?
— На тех, что прописаны в договоре. Их знают только федерация, я и мой тренерский штаб. Мы никогда не создаем проблем. Соглашение есть соглашение, оно будет выполнено, пожмем друг другу руки и разойдемся.
— В начале января вы летали в Казахстан, познакомились с новым президентом КФФ Маратом Омаровым, обсудили планы. Вы изложили свое видение подготовки к стартующему в марте отборочному турниру ЧМ-2026. Насколько после этого ситуация с увольнением стала неожиданной?
— Знаете, наш тренерский штаб взял два титула в Польше — и сам ушел. В Венгрии три выиграл — ушел. Здесь 0:15 было и одно очко в шести матчах — в такой ситуации всего можно ожидать. Другое дело, что на встрече с Омаровым, чтобы тому не было некомфортно, сразу поинтересовался: сотрудничаем или есть какие-то вопросы?
— И что же услышали в ответ?
— Конкретного в тот день — ничего. Кстати, в этот раз попросил, чтобы программу нашей подготовки сверстали как можно более подробно, буквально до минуты чтобы все расписали — дабы у нового руководителя все это на столе лежало, и он не задумывался с ходу о том, с чем впервые сталкивался.
Обсудили то, что было, и то, что будет, — состав группы уже знали. Естественно, говорили о той работе, что мы провели. Все понимают, каков итог выступления в Лиге наций, это на поверхности, но никто не видит, что происходило внутри. А мы должны были подойти к марту с новыми идеями, которые обкатали в Лиге наций. Грубо говоря, заложили определенный фундамент, но построить не удалось — не успели. Повторю: то, что планировали в игровом плане в Лиге наций, можно сказать, осуществили. Перешли на схему с четырьмя защитниками, много молодежи ввели — чтобы в конце марта в стартовой встрече квалификации ЧМ с Уэльсом ребята не с нуля начинали. Можете себе представить: в ЛН выпускали бы ветеранов, кто-то из них к весне закончил бы — и перед Уэльсом и Лихтенштейном, первыми ответственными играми цикла, мы не знали бы с чего начать.
С предыдущим главой КФФ Адилетом Барменкуловым все это обговаривали, он знал наш план и понимал, что и как делаем. Поэтому все вообще спокойно было. Понятно, что никого 0:15 не устраивает, его и меня в том числе. Другое дело, что в группе с Австрией, Словенией и Норвегией довольно легкомысленно, сказал бы, рассчитывать на топ-результаты. Мы же вместе с Адилетом Назарбаевичем ездили прошлым летом на чемпионат Европы, видели вживую австрийцев, словенцев и понимали, с кем предстоит соперничать в ЛН, могли сравнить их с нами. Значит, выступление в Лиге наций надо было посвятить другим вещам, чтобы с новой, посвежевшей, что ли, командой начать отборочную кампанию чемпионата мира.
Мы эту работу уже не можем продолжить, но, надеемся, то, что заложено, в какой-то степени поможет новому тренеру как минимум на одну ошибку меньше совершить, нежели бы он пришел и с нуля стал перестраиваться на четырех защитников, омолаживать состав и все такое.
Кстати, еще пара недель и не исключено, что пришлось бы самому задуматься о будущем. Свой штаб о таком варианте развития событий предупреждал.
— То есть?
— Сейчас объясню. Всегда говорю, что любому руководителю, занявшему пост недавно, нужно дать время на создание системности и на то, чтобы понять, с кем идти дальше. А в моем случае определенность пока не наступила: совсем недавно, уже при новом президенте, в федерацию пришли и спустя месяц покинули управляющий директор Кайсар Бекенов и руководитель спортивного департамента Гани Кайназаров, с которым обговаривал множество разных оргмоментов. Под вопросом будущее Ерлана Жамантаева в качестве президента местной лиги, как и самой структуры — не исключено, что организацией чемпионата КФФ займется сама.
Обычный человек задается вопросом — нравится ему кто-то или не нравится. Бизнесмен всегда смотрит с точки зрения своего дела — выгодно что-то для него или не выгодно. А тренер должен руководствоваться тем, способен ли он решить задачу в тех или иных условиях. И я мог принять определенное решение в ситуации, когда, образно говоря, все мосты нужно наводить заново.
В нашем последнем разговоре пожелал Омарову, чтобы все сложилось так, как он для себя планирует, — удачи на всех направлениях.
— Если смотреть со стороны, не зная деталей, то, судя по стремительности появления новостей о назначении нового главного тренера сборной Казахстана — Али Алиева из «Кызылжара», который пока получил приставку «и.о.», ваш уход готовился заранее. Не возникало ли у вас по каким-то признакам, штрихам, моментам разговора с Омаровым ощущения, что все уже близко?
— На такое внимания никогда не обращал, где бы ни трудился, ничего ни за кого из руководителей не додумывал. Вот что точно могу сказать: когда работаю, то никакие другие предложения не рассматриваю, ни с кем не разговариваю. А если разговариваю, то мое начальство об этом знает. Все остальное меня не касается.
— После сообщения на официальном сайте КФФ о вашем уходе с Омаровым общались?
— Да, говорили по телефону. Но как человека и функционера оценить его не могу, потому что с ним не работал, голословно что-то утверждать — не мое.
— Казахстанские журналисты считают, что идет чистка «барменкуловских». Уже упомянутые изменения в спортивном департаменте КФФ, руководстве лиги, вы ушли...
— Что-то начинаю переживать за Адилета Назарбаевича — это же сколько людей нужно упомянуть в его завещании... (Смеется.) А если серьезно, то не знаю, по какой причине произошло расставание со мной. Допускаю, что Омаров — последний человек, который этого хотел, но есть же еще окружение и другие руководители. Еще раз повторяю: я делал свою работу, за которую, к сожалению, ответить сейчас уже нельзя. Ответил бы по итогам того, к чему мы готовились, — отборочный цикл ЧМ расставил бы все по местам.
— С кем-то из футболистов сборной Казахстана в последние дни общались?
— Да, звонили капитан Асхат Тагыберген, Бахтиер Зайнутдинов, Нуралы Алип, Аслан Дарабаев, Станислав Покотилов... Спокойно говорили — кстати, об уходе пять секунд, все остальное время о будущем. Мы же до этого что-то обсуждали, и ничего не поменялось. Где бы мы ни работали, всегда остаемся на контакте с игроками, например, до сих пор поддерживаем связь с ребятами из «Легии» и «Ференцвароша» нашего образца.
— Кстати, а с Маркиньосом когда последний раз говорили?
— В Будапеште. Перед переездом в «Спартак» он со мной не советовался. Но парень знает, как он здесь оказался: мы его взяли из болгарского «Ботева», где он выступал в аренде от «Атлетику Минейру», и сделали все возможное, чтобы бразилец раскрылся. Рад, что в Москве Маркиньос регулярно выходит на поле.
— В свое время у Казахстана был крепкий представитель в высшей лиге СССР — «Кайрат». Понятно, что после распада Союза уровень упал во всех 15 странах постсоветского пространства, потом где-то начался подъем. Сейчас в виртуальном рейтинге вы казахстанский футбол на какое место поставили бы?
— Недавно кто-то мне прислал, какое место занимает местная лига в мире (86-е по версии Международной федерации футбольной истории и статистики. — Прим. «СЭ»). Есть футбол, им надо заниматься, причем на государственном уровне. В Казахстане такое есть? Не в том масштабе, что требуется. При мне КФФ стала активно работать в этом плане, я же объездил всю страну, видел своими глазами. Стадионам потихоньку начали внимание уделять — есть клубы, где в этом смысле есть определенные возможности. Такие шаги были при Барменкулове сделаны. Надеюсь, сейчас это подхватят и не остановятся. Сейчас же практически все национальные команды — первая сборная, молодежная — принимали соперников на арене «Кайрата». Больше негде просто — в Астане стадион закрывался на реконструкцию. Кстати, мой просчет в том, что не задал вопрос о домашней арене при назначении, не знал, что не будет возможности играть на искусственном поле, это оказалось нашим минусом, тогда как синтетика стала бы плюсом. Жалею, что не спросил, а был поставлен уже перед фактом.
— Отматывая пленку назад, что-то в медийном плане поменяли бы?
— Слушайте, я такой, какой есть. Вас же не спрашивал, какие вопросы будете задавать. Поэтому и на пресс-конференциях, когда слышу вопрос, реагирую так, какой я есть, ничего не придумывая, отвечаю так, как понимаю и чувствую. Не хочу специально кому-то понравиться. Это и плюс, и минус, наверное, — в зависимости от ситуации.
Мне вот на днях один казахстанский журналист написал: «Что мы будем без вас делать? Без работы же нас оставите». Между прочим, это большая страна, где есть не только два-три блогера, пишущие о футболе и иногда ерунду. Так что верьте не слухам, а официальным источникам. Например, тому, что говорю сейчас в этом интервью.
— А что журналисту ответили?
— Что все познается в сравнении, вот давайте — сравнивайте.
— По крайней мере, в российских СМИ о сборной Казахстана с вашим приходом стали писать чаще и больше.
— Есть спорт, а есть медийность — и ее нужно капитализировать. Задача в том числе в том, чтобы мои команды были интересны — на поле и за его пределами, в интервью, на пресс-конференциях.
— Кстати, с тем журналистом, который пришел на вашу пресс-конференцию в куртке «ПСЖ», потом общались?
— Нет. Хотя попросил федерацию подготовить куртку сборной — хотел вручить, говорили, что он будет на одном мероприятии, но его там не оказалось.
— Многие тренеры после увольнений выглядят расстроенными, кто-то вообще в депрессию впадает. По вам такого не скажешь.
— А я вам задам вопрос: почему должен расстраиваться?
— Все-таки работа потеряна.
— Ну я же не предпринимал шаги, чтобы уйти. Вот если бы сам сборную Казахстана покинул, пройдя хотя бы полпути, себя корил бы. А если бы мне не дали довести работу до того момента, что я себе представлял, то почему меня должно расстраивать решение других людей?
Как можно ответить за то, за что нельзя ответить? Имею в виду главную цель — отбор на ЧМ-2026. Вот те 0:15 — мои. Вспоминайте на здоровье, СМИ надо же о чем-то писать. Только наш тренерский штаб делал все возможное, чтобы эти 0:15 превратить в совершенно другие цифры — спустя время, конечно.
— Андрей Канчельскис, с которым вы в свое время немало поиграли в нашей сборной, высказал мнение, что Черчесову сейчас нужна пауза в карьере.
— Ну Андрей-то опытный руководитель, много кого тренировал на постсоветском пространстве — человек знает, что говорит.
— А если серьезно — планируете какой-то отдых? И вообще, каким видите свое будущее?
— Буквально две-три недели назад ко мне обращались с Ближнего Востока, клуб, претендующий у себя в стране на чемпионство. Но я тогда находился на контракте с КФФ. Посмотрим... Честно говоря, не хочу, чтобы мне на второй день кто-то с предложением набирал.
— Почему?
— Потому что не исключен такой звонок, что ты не можешь отказаться. Так тоже бывает. Плюс клуб и сборная и в этом смысле разные вещи. В первом случае ты не способен моментально переключиться от каждодневной работы на новую, мыслями еще в том коллективе. А вот во втором — ты в процессе все-таки не сутки за сутками — из-за специфики международного календаря.
— Не спортивный, а чисто человеческий вопрос. После периода между «Спартаком» и сочинской «Жемчужиной» вы долго без работы не оставались. Не бывало ли такого, чтобы после окончания контракта или ухода откуда-то родные говорят: ну слава богу, мы хотя бы тебя увидим наконец-то?
— Может они так думают, но сказать не решаются. (Улыбается.)
— Другие звонки с вариантами трудоустройства уже поступали?
— Да. Тоже пока не из России. Предлагали войти в совет директоров одного клуба, помочь со спортивным направлением. То есть по линии менеджмента, а не тренерской. Поблагодарил, но ответил, что еще не готов менять род деятельности. Причем звонок раздался еще до официального объявления на сайте КФФ — видимо, люди что-то знали заранее...
— О своем периоде в «Спартаке» вы в одном интервью говорили, что тогда красно-белых возглавлял еще не тренер Черчесов.
— Я же должен правильно оценивать. Что мне самому себе врать? Если это делал бы, так до сих пор и оставался бы не тренером. Опыт — великая вещь. И не будь у меня, скажем, к моменту прихода в «Легию» прецедента борьбы за титул со «Спартаком» (пусть неудачной), то и в Польше чемпионом не стал бы, и в Венгрии. Но только лишь наличие опыта не работает — его нужно правильно применять.
— Олег Романцев выражал вам в последние дни поддержку?
— С Олегом Иванычем последний пока раз общался 4 января — поздравлял его с днем рождения. Он сам — выдающийся тренер и понимает, что не стоит трогать коллегу на следующий день после ухода откуда-то. Пройдет время — созвонимся и обстоятельно обо всем поговорим.
— Понятно, что многое зависит от предложений, но вы сами какой видите по срокам паузу в работе?
— Вообще никакой не вижу. Но это как с чайником — смотришь на него, смотришь, думаешь, ну когда ты закипишь уже? А потом отвернулся — и он сразу выключился. Самая долгая пауза в моей карьере — год и семь месяцев, как раз между «Спартаком» и «Жемчужиной». И откуда, по сути, начинал? С первой лиги — а дальше шло по нарастающей.
— А какая отставка стала самой обидной? Когда вы чувствовали — черт, ну не по делу же?
— Уходы разными бывают. «Спартак» меня выкупил у «Тироля», «Динамо» — у «Амкара», с «Легией» контракт закончился, и не стал продлевать. В Венгрии — своя история, в сборных России и Казахстана — свои. Но, вообще, если тренер хотя бы раз не уволен, то он еще не тренер. (Улыбается.) Когда убирают кого-то из молодых коллег — звоню с поздравлениями, мол, вот теперь ты настоящий тренер. Иногда такие вещи тебя тоже развивают и злят в хорошем смысле, на результат нацеливают.
— У вас большой опыт и в сборных, и в клубах. Что на данный момент предпочтительнее?
— То, какие задачи будут ставиться передо мной и штабом, — вот что главное. Но везде требуется какое-то время. Пример. Спросите любого специалиста — иногда двух месяцев зимних сборов и десятка контрольных матчей мало, чтобы начало что-то получаться. А когда после двух тренировок нужно побеждать Норвегию или Австрию... Как это сделать, ни на одних тренерских курсах не объяснят — только на своей шкуре можно понять.
— Приоритетное направление — Россия или заграница?
— Хотелось бы работать в своей стране или по крайней мере там, где говорят на русском.
— Вы сказали, что пока не готовы к роли, условно, члена совета директоров клуба. А если бы — чисто теоретически — предложили бы войти в исполком РФС или возглавить РПЛ? Как вам такой род деятельности?
— Даже не думал о таком. Потому что это не футбол — это организация футбола, выработка его стратегии. Ты должен свои знания и умения оценивать правильно. Не готовился к такому. Когда ежедневно приходил в офис РФС, будучи главным тренером сборной России, то видел, что это совершенно другая работа. Хотя постоянное общение с Александром Дюковым, Виталием Мутко, Никитой Симоняном, Сергеем Прядкиным — как и с Леонидом Федуном и Борисом Ротенбергом — многое дало.
— Кстати, с Виталием Леонтьевичем давно последний раз говорили?
— Всегда поздравляю своих бывших руководителей с праздниками, днями рождения. Это относится ко всем, кого перечислил в предыдущем ответе.
— Поговорим о родном для вас «Спартаке». Сейчас много разговоров о трансфере центрального полузащитника «Торино» Ивана Илича, но у него постоянно возникают проблемы со здоровьем, а «Лацио» из-за них вообще отказался от приобретения серба. Стоило ли заморачиваться из-за футболиста с такими вводными при ценнике в 20 миллионов евро?
— Ну, смотрите, я же знаю, что обо мне часто пишут то, что не соответствует действительности. Так и тут — если ситуацию прокомментирует официальное лицо «Спартака», то буду этому верить. Остальное — от лукавого. Точнее, от стиля работы итальянских СМИ и блогеров. Что там правда, а что нет — достоверно не скажет никто. Кроме, повторю, официальных представителей клубов.
— В таком случае возникает другой вопрос: не кажется ли вам, что «Спартак» как клуб — не футболисты и не главный тренер — как-то исчез из медийного пространства? Надо же людям что-то объяснять.
— Не только «Спартак», красно-белые — частный пример целой тенденции. Но мы же не станем воспитывать руководителей и указывать им, как себя вести, верно?
В каждом клубе свое видение. Иногда бывает перебор открытости, иногда вы — имею в виду СМИ — считаете, что недобор. И тогда вот такие ваши вопросы заполняют вакуум — это логично. А его нужно в каких-то случаях не допускать, чтобы не появлялось неправильной информации. Ведь кто-то что-то от незнания пишет, кто-то — специально, а кто-то где-то краем уха услышал.
Мы часто с директорами в клубах, где трудился, совещались, чтобы если в команде что-то есть, давать информацию первыми. К примеру, почему игрок Х не тренировался, а Y оказался во втором составе. Потому что если этого не сделать, то потом на любой вопрос ты как бы оправдываешься.
Ведь может получиться как с условным Бабичем: неизвестные шейхи с Ближнего Востока дают столько-то, зарплата такая-то, но он хочет остаться в «Спартаке», однако переговоры о новом контракте не начаты. Ну и как на это реагировать? Правда это или кто-то придумал? Как реагировать СМИ? Впрочем, они-то могут это делать как угодно. А вот как клубу, наверное, имеет смысл что-то официально сказать. Тем более это не гипотетический Илич, а человек, у которого действует договор с красно-белыми.
Или ситуация с Промесом. Понятно, что голландец принес «Спартаку» много пользы на поле, брал титулы, забивал, отдавал. Но пока он находится под следствием, то, на мой взгляд, не должен возвращаться — это важный имиджевый момент. Закончатся судебные разбирательства в его пользу — появится почва для обсуждения. Но это мое мнение, а что думает по этому поводу руководство красно-белых, мы пока не знаем — публично оно не высказывалось.
— Недавно в своей колонке для «СЭ» вы назвали последние трансферные шаги «Зенита» и на выход, и на вход грамотными. «Спартак» же пока только расстается с футболистами...
— Действительно, питерцы хорошо замиксовали спорт, экономику и психологию. Сделки по Луису Энрике, Артуру и Венделу схлопывают друг друга по финансам, выходя в ноль. Плюс последний, уверен, покажет весной совсем другой футбол, зная свое будущее. «Спартак» же не просто расставался, а делал это или бесплатно, или вообще с доплатой, как в случае с Селиховым. Но даже если москвичи не возьмут никого, то раз уж они за последние пять туров перед паузой сумели ворваться в число прямых претендентов на золото, значит, конкуренция в РПЛ есть. «Спартак» же не один матч выиграл, а выдал целую серию.
— Как относитесь к ситуации с форвардом Манфредом Угальде, которому «Спартак» вроде бы повысил зарплату после поступления предложения от «ПСЖ»?
— Я только об этом читаю, документов своими глазами не видел. Но приведу пример из своей практики. Когда работал в тогда еще «Тереке», позвонил один уважаемый агент и предложил игрока из Швейцарии. С аргументами, что парень на карандаше у «Лестера», Менхенгладбаха, «Вердера», «Нюрнберга». Выслушал и задал ему вопрос: а при чем тут «Терек»? Он понял мой намек.
Так и здесь. «ПСЖ» хотел Хвичу — и купил. Хотел Сафонова — Матвей давно во Франции. Так есть интерес парижан к Угальде или нет с учетом сказанного? Не видел ни одной бумаги, что логично, но только из-за того, что приписывают к кому-то интерес, зарплату никогда не повышал.
Плюс клубы должны вовремя на все реагировать — видя, что молодой игрок прибавляет, не надо дожидаться пока его куда-то позовут. Необходимо правильно и без эмоций принимать решения. К тому же не исключено возникновение эффекта домино: одному прибавили — выстроилась целая очередь. Многие подобные шаги руководства эхом отзываются в раздевалке, футболисты все друг о друге знают.
— Прямой вопрос о человеке, которого вы знаете как облупленного, поскольку тренировали его в «Ференцвароше». Защитник Миенти Абена — это уровень «Спартака»? Вот его же свежая цитата: «Я — на дне. И единственный путь — наверх».
— По характеру — золотой парень. А чтобы сказать, что не так у него в «Спартаке», нужно видеть матчи, а это в осенней части РПЛ происходило не так часто — кандидаты в сборную Казахстана выступают в других наших командах.
Но вот мы имеем ситуацию, когда Джикии в составе нет, а Абена — есть. Способен ли Миенти помочь выйти на новый уровень? Есть сомнения... Что «Ференцварош», что «Спартак» стараются действовать первым номером, а в такой ситуации не исключены эпизоды, когда защитники оказываются один в один против атакующего на разреженном пространстве. Вот тут Абена может теряться — он хорош при компактной игре низким блоком. Отмечал это, еще когда суринамца покупали в «Ференцварош», трансфер еще тогда вызывал сомнения. Кстати, по своим качествам и антропометрии напоминает бразильца Жедера, выступавшего в «Сатурне» и «Спартаке».
Впрочем, все сказанное не значит, что если у Миенти пока не получается (или совсем не получится) в составе красно-белых, то так же будет и в другом клубе. Качества-то у парня есть: атлетичный, быстрый.
— Как отреагировали, когда экс-спортивный директор «Спартака» Томаш Амарал после отставки Гильермо Абаскаля заявил, что Черчесова и Карпина в списке на позицию главного тренера нет?
— Мы необязательно должны присутствовать в этом списке, но высказывания нужно делать уважительно. Оценку подобным фразам должны давать СМИ и сам клуб. Собственно, «Спартак» свою уже вынес, сменив Амарала на Франсиса Кахигао. Мне вот только интересно, сколько, допустим, Сергей Юран проработал бы спортдиром в «Бенфике», за которую выступал, если бы во всеуслышание заявил, что не рассматривает кандидатуры Жозе Моуринью и Фернанду Сантуша? Десять секунд? Минуту? А у нас о главном тренере сборной России на трех крупных турнирах и ныне действующем такое заявлять, оказывается, нормально. Причем оба — спартаковцы.
— Какой вопрос вы задали бы Деяну Станковичу, окажись он сейчас перед вами?
— Вот прямо сейчас — никакой.
— Почему?
— Потому что мы не знакомы, а я в юности однажды пошутил в борцовской раздевалке, не зная ее порядков, — и чуть не прилетело. (Улыбается.) Так что вначале нужно хотя бы встретиться и пообщаться — чтобы возникла почва для вопроса. А все остальное — за рюмкой чая.