Сергея Романова многие болельщики знают по выступлениям в М-1, где он дошел до титульного боя, но проиграл Алексею Кунченко, а затем снова приблизился к поясу, но забрать его не успел, так как промоушен закрыли. 2023 год Романов начал с участия в Гран-при «Бойцовского клуба РЕН ТВ», где он уже выиграл в полуфинале у Максима Федорова. 29 марта в финале Романов встретится с Сергеем Хрисановым в финале.
Перед поединком Сергей дал интервью «СЭ» и рассказал о сопернике, о детской драке с Дмитрием Биволом, а также о своей длительной поездке в США, где Романов успел посетить несколько топовых залов и поспарринговать со многими известными бойцами. Россиянин вспомнил, как жестко спарринговал и подружился с Шоном Стриклендом, из-за чего на него наехал Фрэнсис Нганну, и какие плюсы и минусы он увидел в Америке.
«В школе Бивол дал мне по морде. Потом взял в свою тусовку»
— В феврале у тебя состоялся бой по боксу в ММА-перчатках против Макса ВДВ, кулачного бойца. Показалось, что реальных сложностей у тебя не возникло. Так ли это и какие ты выводы сделал по итогам этого боя?
— Сложностей не возникло, да. Получилось в самом бою прочувствовать, вытягивать его на себя, то есть я немножко его поддавливал и вытягивал на себя. Обычно Макса давят, бьют, он огрызается и такой очень опасный. А здесь получается, что я не пер на него, но поддавливал. И, соответственно, ловил на ошибках, на контрприемах. В ходе поединка я чувствовал, что могу еще добавить, но не стал рисковать, потому что понимал, что забираю бой. Плюс первый опыт у меня такой — в маленьких перчатках. Не хотелось наткнуться на что-нибудь такое неприятное. Так что в целом все получилось. Победил, что и хотел сделать. К этому бою у меня три недели всего было, времени мало. Я в принципе всегда готовлюсь, постоянно тренируюсь, но под специфику эту надо было перестроиться, поэтому немножко переживания были.
— Бой по этим правилам гибридным как тебе после ММА? В ММА, понятно, партер. По ощущениям приятнее было, когда никто не переводит?
— Приятно, потому что я вышел и как на спарринге получилось, урона не получил. Шел я после боя, вспоминаю свои эмоции: когда иду, шатаюсь, разбитый весь, лицо расквашено, такое ощущение, что я провел крутой поединок, знаешь. А тут я иду живой, здоровый, все хорошо, особо урон не получил. Думаю: блин, может быть, что-то не то было? А с другой стороны, я понимаю, конечно, лучше так, минимум урона. Но зрителям, конечно, хочется драки. Даже мои близкие, все хотят, чтобы мы подрались, покусались, но бывает, поединки так проходят. Нужно было провести поединок так, я считаю.
А правила... в принципе неплохие правила, нужно еще подраться по ним, чтобы понять специфику. Просто у меня колени, локти, я люблю эту работу, я считаю, что это мое оружие, преимущество, и сейчас у меня немножко его забрали. Даже в клинче здесь не дают работать. Все-таки я смотрю: по этим правилам в других промоушенах дают работу в клинче, а тут нас сразу же: брейк, брейк, брейк. Думаю, этот вид спорта был бы чуть позрелищнее с клинчем, на самом деле. Потому что как раз такой мордобой часто происходит из клинча.
— Твой следующий бой уже скоро, соперник — Сергей Хрисанов, который тоже победил кулачника, Марселя Ханова. Значит ли это, что кулачным бойцам пока проблематично конкурировать с бойцами ММА, даже несмотря на отсутствие партера?
— Я думаю, что сложнее, да. Не хочу принижать кулачный спорт ни в коем случае, но мы более профессиональные все-таки спортсмены. У нас подготовки более длительные. Мы боремся, мы бьем, нам нужно анализировать много всего. Мы наглядно показали, что уровень ММА выше. Потому что и Марсель Ханов крутой кулачник, и Макс Федоров, они чемпионы Top Dog, очень крепкие, серьезные ребята. А тут у них ничего не получилось.
— А что ты знаешь о Хрисанове как о бойце? Потому что он пока не особо опытный и медийный.
— Хороший спортсмен, на самом деле. Дрался с хорошими соперниками. С Серегой Мартыновым дрался, Серега — неплохой боец сам по себе, довольно известный. Мясник, нокаутер. И такой довольно ровный бой у них был. Хрисанова знаю довольно давно, потому что слежу за спортом, за нашим весом. Он у Ганненко Лехи тренируется, зал этот знаю. Знаком с его стилем, знаю, что он делает и как работает. Хороший крепкий парень. Выносливый, большой, рычаги длинные, неудобный.
— Между твоими прошлым и следующим боем пройдет чуть больше месяца. Не маловато, чтобы нормально подготовиться?
— Конечно, маловато. Хочется больше, но что делать? На тот бой у меня вообще было три недели, на этот побольше времени. С другой стороны, нормально — урона никакого не было. У меня урона больше в спаррингах, я сейчас спаррингую с боксерами. Чувствуется, конечно, тоннаж, боксерские перчатки. Уровень спарринг-партнеров очень высокий, поэтому очень сложно, на самом деле.
— С кем спаррингуешь?
— В Dotdaev Team, там Руслан Хызырович Дотдаев и Никита Сергеевич Томилов, это их ребята, сборники, питерская команда. На 92-94 там серьезный контингент. Езжу еще в федерацию бокса, там собираются со всего города бойцы-сборники, топовые спортсмены.
— Ты же хорошо с Дмитрием Биволом знаком. Вы с ним ни разу в парах не стояли? Может, когда-то давно.
— Нет, с Биволом не стояли в парах. Один раз мы с ним подрались, я с ним в школе учился. Ну, как подрались — он мне по морде дал (смеется). Это давно было, классе в седьмом или восьмом, что ли... я в футбол тогда еще играл. Мы все учились в разных школах, а потом, после седьмого класса, нас всех в спортивный класс объединили, футболистов. И когда мы приехали, до нас начали все докапываться. А мы приехали как раз в эту школу, новенькие. И вот Бивол там с такой компанией ходил, докапывался до наших футболистов. Шпыняли, шпыняли их, и я сказал: «Че вы там, кого шпыняете? Давайте, я готов драться». Ну, они меня в круг обвели [окружили], дали по морде. Но потом взяли в свою тусовку (смеется).
Я тогда еще не занимался боксом, просто хулиганил на улице. Это мое знакомство было с ним. А потом мы уже стали общаться, когда они поняли, что я заднюю не дам, пусть даже и слабее. Потом я начал заниматься ММА, и уже мы с Димой начали общаться, пересекаться на мероприятиях разных. Кстати, и Максим Дадашев, помнишь, такой боксер, который погиб? И Макс Дадашев со мной учился в школе, до седьмого класса в одной школе учились. Получилось так, что с крутыми боксерами пересекался.
А с Димой не спарринговал, все-таки у него боксеры спарринг-партнеры. Я даже сейчас когда приезжаю в Dotdaev Team, к нам немножко относятся так — странные ребята. Мы бьем, умеем бить, умеем работать, но мы немножко корявенькие, не очень техничные. Но я стараюсь давать им работу, на самом деле.
«Стрикленд сказал мне: У тебя большие яйца!»
— Больше года назад ты начал большой тур по США и посетил много залов — штук 10, наверное.
— Слушай, не 10. Я был в крутых залах, но был там долго. Сначала в Kill Cliff в Майами, это Генри Хуфта команда, там Гилберт Бернс, Камару Усман, Джейсон Джексон, Грегори Родригес — топовые пацаны. Я в Instagram (соцсеть принадлежит компании Meta, которая признана экстремистской организацией на территории РФ. — Прим. «СЭ») им писал, скидывал хайлайты. И через неделю Генри мне написал: мы посмотрели твой хайлайт, приезжай, мы тебе дадим две недели испытательного срока. Плати денег, 400 долларов, и потом поговорим. Если все о'кей, будешь с нами тренироваться. Через две недели сказали: все, Сергей, давай, 400 баксов еще [заплати], и погнали. 400 долларов в месяц заплатил и тренировался. Под конец я многих ребят уже начал как спарринг-партнер готовить. Мне что там делать? Я только для этого и приезжал в принципе.
Когда я четыре месяца пожил в Майами, мне сказали: поезжай в Лас-Вегас, там такой движ, как ты хочешь. Генри уже за меня договорился с Эриком Никсиком, это сейчас тренер Фрэнсиса Нганну в Xtreme Couture. Там Шон Стрикленд — один из таких ребят, кто собирает толпу. Там состав очень серьезный был. Круто с ними спарринговал, они спрашивали: «Когда, Сергей, у тебя бой будет?» Там загвоздка в том, что нужна виза рабочая, чтобы драться где-то, а для визы мне нужен контракт был от организации какой-то. В этом сложность была, потому что у меня 30 боев, 24 победы — рекорд большой для Штатов. Возраст тоже высокий, уже 33 года [на тот момент]. Только из PFL, Bellator и UFC если контракт брать, а маленькие лиги не особо хотели. Пытались меня вписать туда, но говорят: большой рекорд, мы тебя не будем вписывать. Ну, вот так получилось.
Я вообще поехал один туда, без спонсоров. Мне там ребята чисто подкидывали, а там жизнь дорогая. Я приехал туда, у меня 5 тысяч долларов было. Но у меня отец еще живет в Баффало уже давно, он мне помогал. Парни там бонусы получают за бои, я вижу: Крис Кертис получил, когда дрался с Келвином Гастеллумом. Все бонусы получали, а я с ними так просто каждый вторник-четверг спарринговал! И понимал, что деньги нужны, потому что тяжело бывает.
Даже бывали периоды — недоедал, потому что экономил на многом. В одну неделю со Стриклендом спаррингую, он просто меня переводит и контролирует — мне не встать. Я вешу 94 кг, он — 98 где-то. Потом я недельку поел — получилось так, какие-то подгончики от ребят, туда-сюда. Прихожу в зал, он говорит: «О, ты сегодня хорош». Я говорю: «Шон, я просто пожрал нормально неделю!» Чувствуется, конечно, когда ты только занимаешься спортом, кушаешь и спишь. Я сначала приехал — так было у меня. Потом прошло какое-то время, мне на визу надо было [подавать], это все денег стоит. Виза — 5 тысяч долларов, квартира — по 1,5-2 тысячи в месяц. Машина, может, нужна. Очень недешево все это.
— Про Стрикленда многие говорят, что он такой эпатажный. Он тебе как человек чем запомнился?
— Слушай, да крутой чувак, на самом деле. В первый день, когда я пришел, он говорит: «О, свежая кровь! Давай иди сюда. Сколько боев? Откуда?» Я сказал, сколько боев, он говорит: «Давай иди к нам». И сразу меня поставил с Лоренцом Ларкиным, с ним два раунда отспарринговал, с Веттори был раунд и с Крисом Кертисом. И все, они меня взяли в свою тусовку. Шон — он шутит постоянно, он там старший в этом зале, в Xtreme Couture. Он молодец: и пацанов подтягивает молодых, и прикалывается. На тренировках жесткий. Говорит: «Давайте, покажите свои яйца!» Он мне всегда говорил: «У тебя большие яйца!» Хорошо с ним общаемся, он мне пожелал удачи, в будущем ждут меня. Он умный парень, на самом деле. Может, строит из себя кого-то...
Но он только спаррингует — одну тренировку в день делает. Такой прикол был: у них там чат есть общий с Рэем Сефо, он там тренирует и сам спаррингует периодически. Шон поехал потренироваться с Алексом Перейрой на сборы, возвращается и пишет в чат: «Слушайте, чуваки, так круто! У них там тренируются по две тренировки в день — и утром, и вечером!» А в Xtreme Couture — у них тренировка одна в 3.30 дня. Очень неудобная, потому что ты и утром нормально не потренируешься, и вечером. Он пишет: «Давайте перенесем тренировки и будем две тренировки делать». И Рэй пишет: «Ты, придурок, все по две тренировки делают, один ты делаешь только одну тренировку в день». Все над ним поржали, сказали, что ничего мы переносить не будем. Хочешь — делай дополнительно.
Шон вернулся и начал по две тренировки делать. Он очень много спаррингует, но позволяет себе, потому что мало пропускает ударов. У него хорошая защита, он башку убирает постоянно назад. Она [защита] такая специфичная, но попасть тяжело по нему. Знаешь, я очень много ребят видел, которые приезжают, так смотрят [и думают]: а, Стрикленд типа такой [боец низкого уровня]. А потом у них башка отлетает. Он чемпион. По телевизору одно, а вживую все по-другому.
— Стрикленд известен своими высказываниями, которые многих шокируют. Он, например, говорил, что Россия должна сбросить на Америку ядерную бомбу, потому что американцы слишком мягкотелые. Или что все жирные — некрасивые. Ты когда с ним общался, он тебе начинал что-то о России рассказывать? Свое видение.
— Слушай, нет. Он говорил, что мы, русские, жесткие чуваки: «Мои лучшие спарринг-партнеры — это русские чуваки. Потому что с вами всегда весело, с вами всегда жестко». Он нас очень любит, на самом деле. И он радуется, когда русские приезжают в зал. Ничего такого политического не говорил. Он часто шутит, но у меня уровень английского такой, что я шутки не все понимаю. Видно, что подколол, но я до конца не понимаю, что он сказал. А так любит что-то сказать, базарит во время спаррингов. Прижимает, говорит: «Давай, давай, русский, что ты там?» Я, соответственно, его переворачиваю: «Ну, что ты, ковбой?»
«Шавкат сказал: «Ни фига ты сильный!»
— В Xtreme Couture видел также твои фото и с такими бойцами, как Роман Долидзе, Мишель Перейра. С ними стоял в спаррингах?
— Конечно, и с Мишелем, и с Ромой Долидзе. С Мишелем я боролся всю первую тренировку. У Ромы Долидзе жесткие удары. Он не очень много борется на спаррингах, хотя у него партер очень сильный. В стойке с ним работали прилично — тяжелые удары у него. Такой он мощный дядя. Ну, и сам по себе хороший чувак.
С Серегой Спиваком познакомились, он мне очень помогал первое время в Лас-Вегасе, с Али Абдель-Азизом познакомил. Потихонечку мы с ним общались, пока Марина Мохнаткина не приехала (смеется). Потом Серега немножко пропал. Но я в принципе понял, что ладно, пусть развлекаются. Он про Марину спрашивал до этого у меня. И, слушай, поженились, видишь, как получается. А так Серега — он такой, сам на своей волне. Одиночка, на своей движухе. Но парень очень хороший. Он один из первых, с кем познакомились. И Эли Аронов, из Израиля паренек. Мы тоже в Xtreme Couture познакомились, потом жили вместе, трудности преодолевали, потом в Dana White's Contender Series я с ним выходил, он там выступал.
— Я удивился, что он по-русски так хорошо говорит.
— Да, у него бабушка с дедушкой из Белоруссии. Они переехали из Белоруссии в Израиль, а Эли в Израиле родился. И он очень счастлив, что знает русский язык. Потому что он уважает русских ребят и себя считает, говорит: «В душе я русский!»
— А в Kill Cliff с Шавкатом ты пересекался?
— Да, с Шавкатом поработали. Спарринг был у нас легкий, отработки борцовские. Пересекались, но я с ним до этого пересекался, я же его знаю, мы же должны были драться с ним. Я ему сказал, что рад за него, что у него все получается. Говорю: «Шавкат, ты красавец, все у тебя идет». Но много мы не спарринговались.
— Все говорят, что Шавкат очень сильный. Наверное, за счет этого он всех финиширует. Ты впечатлен остался?
— Может быть, но мы легко с ним работали. Но я тоже не слабый, в этом прикол. Я по физухе тоже многих поджираю. С Шавкатом боролись, он мне сам сказал: «Ни фига ты сильный!» Я говорю: да (смеется). Один раз отработочки были, спину забирали, один раз он меня задушил. Но это отработка была, не скажу, что я супер сопротивлялся. А так спокойно мы с ним работали. Сверхъестественного ничего не увидел, конечно. С каждым встаешь — каждый уровня высокого.
Очень сложно мне было с Шоном, потому что у нас спарринги такие жесткие были. С Садибу Си было сложно, потому что он технарь очень сильный. Ну, с Грегори тоже — он жестко бьет. Импа Касанганай, кстати. Вот с ним мы тоже много спарринговали, он тоже в поряде. Мы с ним отспарринговали, и он чемпионом PFL стал. Джейсон [Джексон] взял пояс, Импа Касанганай взял пояс, Садибу вышел в финал, Шон чемпионом стал, Веттори там всех обыгрывает. Я такой сижу [без боев]... С Марвином тоже много работали, он меня выдергивал, потому что я много ногами бил, именно стиль кикбоксинга. Я там как пирожок нарасхват был! Все хотели поработать со мной.
— А почему тот бой с Шавкатом в 2018 году не состоялся? Он ведь уже был анонсирован.
— По-моему, за неделю что-то случилось у него, не помню. Он просто снялся, я не выяснял причину, мне замену тогда нашли, с Варежао дрался. А потом Шавкат уже по своей дороге пошел, у Приказы выиграл, пояс взял, и у Варежао выиграл. А у меня же было поражение от Кунченко тогда, и мне надо было опять набирать. Мне дали Шавката сразу после Кунченко. Шавкат слетел, мне дали Варежао, я две желтые карточки получил и по очкам проиграл тогда [решением большинства судей]. Сам накосячил, у меня такое бывает. И, соответственно, я откатился. Потом опять начал забираться. Когда я забирался, три победы одержал, Шавкат уже в UFC уехал, и все, мы не столкнулись. А потом мне говорили, что следующий бой за пояс, но М-1 закрылся, и все, я остался без пояса.
— Уже когда Шавкат был чемпионом, ты давал интервью каналу М-1, сказал, что хочешь у него нолик забрать. На тот момент какие видел ключи к победе над ним?
— В тот момент он не бывал в тяжелых поединках. Он довольно легко выигрывал у всех — первый, второй раунды. Один сложный был у него бой — пацан из Fight Spirit (видимо, речь о Леване Солодовнике — Шавкат победил удушением во втором раунде. — Прим. «СЭ»). И Фаридун Одилов. Тогда они составили ему проблем. Я планировал как раз-таки составить ему проблем. Как получилось бы — это уже другой вопрос. На тот момент я в хорошей форме был, на пике, был готов. Я тогда матчмейкерам говорил: дайте мне бой с ним, я приеду за победой. Когда ему Варежао дали, я говорил: Варежао туда поедет номер отбывать. В принципе так и получилось.
Ключи — давить, давить его, прессинговать, стараться навязать свой темп, затянуть его в темные воды. Получилось бы или нет, не знаю. Но у него уже своя история, уже пошел дальше. Но я рад за него, хорошо к нему отношусь. Мне интересно было, потому что все говорили, что Шавкат очень крутой, а ко мне, наоборот, относились так: Серега хорош, но непонятно.
— А в каком зале в США тебе больше всего понравилось в плане подхода к тренировочному процессу?
— Kill Cliff, конечно. У них все понятно: утром тренировка, вечером тренировка. Во вторник также утром спарринг, вечером — тренировка. Среда — одна тренировка, либо одна и вторая персональная. У них все расписано, как у нас в принципе. В Xtreme Couture больше спаррингов, больше борьбы — такая свободная работа. В 3.30 тренировка, поэтому не очень удобно. У Дьюи Купера мне понравилось, что там много ударки. Мой тренер Олег Перевертунов из «Кузни» — вот у него очень крутые тренировки. Я когда на его тренировки иду, получаю удовольствие и кайфую. И у Дьюи я так же кайфовал какой-то период, когда к нему ездил.
С точки зрения подхода — Kill Cliff, но там очень много народа, тебе времени тоже не уделяется. Чемпам уделяют, ты в процессе, двигаешься, но все равно тяжело тебе что-то отдельно говорить. Конечно, когда Шавкат приезжает, они с ним все. Окружили его, потому что он известный чувак.
— Он уже звезда там?
— Да, так и есть. Его там и Генри к себе постит, добавляет. К звездам всегда, видишь, такое отношение. Но и к таким, как я [хорошо относятся]. Я приехал, видишь, я не звезда, писал им настырно, скидывал хайлайты — тоже получилось. Переводчика взял с собой, начал на английском сам говорить, [мне говорят:] да слушай, у тебя хороший английский, ты чего переводчика взял? Я говорю: нет, мне нужен переводчик, чтобы он там какие-то моменты [правильно разъяснил].
Мы с Генри поговорили, он меня принял, у него жена замечательная, тайка, 60 лет. Выглядит очень хорошо. Она там старшая в зале на самом деле (смеется). Генри — очень приятный дядька, он душу вкладывает в ребят. У него тоже многое не получалось, он денег не зарабатывал, когда карьера была, и вот сейчас создал такой коллектив, зал крутейший. Огромный зал, все есть, зона отдыха, и душ, и ванна. Xtreme Couture — он такой более бедный зал, там даже душа нормального нет. Там один душ. Американцы особо не моются, если честно. Хотя не скажу — в Kill Cliff очереди. А в этом форму переодели и поехали, дома помылись. А у нас так не принято, я стараюсь всегда мыться.
«В Америке многие на расслабоне. Особенно черные»
— Про плюсы США ты говорил, что там потребитель всегда прав. А в таких моментах чем еще тебя эта страна впечатлила?
— Менты не останавливают, если ты не нарушаешь. Тебя там никто не будет шмонать, докапываться. Когда я был пацан, постоянно дергали, немножко напрягает. Потребитель всегда прав — да, ты можешь обменять товар, никто тебя не спросит. Как у нас бывает: приносишь товар, и тебе его меняют, будто это его товар. Выбор продуктов большой, много всего. По вкусу наши продукты получше. Допустим, помидоры у нас намного вкуснее, овощи вкуснее. Выбор мяса у них большой, креветки. Если ты работаешь в Америке, это недорого стоит.
Очень много у них техники всякой разной, которая стоит у нас очень дорого, а у них — нет. Машины те же. По сравнению с нашими [ценами] - копейки. Если у тебя кредитная история хорошая, ты можешь приехать заплатить тысячи две долларов и уехать на новой машине. И платить за нее по 500 долларов ежемесячно. Для Америки это небольшие деньги, если на рубли сейчас не считать. Если ты там работаешь, получаешь и спокойно живешь. Как потребителю лучше, что у тебя все есть, если ты работаешь, все нормально у тебя, все будет хорошо.
Банковская система такая у них: они могут карту заблокировать, вообще ничего не спросить. Тяжело карту открыть, если турист. Сервис так себе — у нас рестораны намного лучше. И сервис, и еда сама по себе. С точки зрения услуг та же почта. Платишь деньги, чтобы быстрее пришла, а им там плевать. Придет, не придет быстрее — еще непонятно. То есть ты заплатишь, а может опоздать все равно. Они на расслабоне многие, на самом деле. Особенно черные — такие сидят, особо не напрягаются.
— А Нганну ты видел, когда у Купера тренировался?
— Да, конечно. Мы общались с ним, он и в Xtreme Couture приезжал, чуть-чуть словами обмолвились. Я даже хотел снять видео для Сереги Билостенного, пошутить хотел. Он приезжал на спарринги и не приехал [в тот день]. Фрэнсис спарринговал, я хотел Фрэнсиса снять и Сереге отправить: «Серега, ты зря не пришел». Фрэнсис такой смотрит: ты сюда подошел ко мне, говорит. Ты чего снимаешь?! Начал гнать на меня! Я говорю: «Ты не подумай». А он тогда только в первый раз меня увидел. Я не стал ему объяснять, что это шутка, потом уже подошел, постарался объяснить на ломаном языке, что не хотел задеть его как-то. А так он спокойный абсолютно, на своей волне ходит, тренируется. Небольшой такой, на самом деле. Кажется, он просто огромный, но не особо он больше меня.
— Нганну недавно жестким нокаутом проиграл Джошуа. Ты за спаррингами наблюдал — как показалось, насколько он в боксе хорош?
— Слушай, ну, не настолько, чтобы спарринговать с крутыми боксерами. С Фьюри бой не смотрел, не знаю, как Тайсон к этому бою подошел. Конечно, Фрэнсису не хватает спарринг-партнеров крутых. Он последние спарринги, когда готовился, со Стриклендом спарринговал, понимаешь? Стрикленду по печени дал нормально! Он дал ему по печени два раза, Шону стало больно, и он начал орать на него: «Фак ю! Фак ю! Камон!» Попер на него, очень смешно было. Нганну такой улыбнулся. Но Стрикленд, видишь, не дал заднюю.
— Ты вообще много чего успел в Америке, даже сходил на барбекю с, возможно, будущим соперником Нганну, Ренаном Феррейрой.
— Да, да! Он по-английски мало разговаривал тогда, мы с ним говорили через Витао Розенде. Он [Розенде] приезжал в Россию, жил у нас три месяца, мы ему сделали здесь два боя. Он говорил: я так боялся ехать в Россию. У нас как получилось — Николай Дедик, руководитель «Сечи», говорит: Серег, к нам приедет бразилец высокий, под Кирилла Корнилова, Саню Маслова. Надо его встретить, пообщаться, немножко показать Россию. И мы встретились, пообщались, погуляли с ним. И он говорит: «Слушай, Серег, я не ожидал, что в России такие люди». Прямо так и говорил: «Я думал, что в первый день, если мне не понравится, я улечу обратно». В итоге остался на три месяца, мы тут на аттракционы гоняли, в баню ходили, мы его парили как следует. А Ренан — это его друг, и мы с ними ходили на барбекю.
— За этот год с небольшим какой спарринг у тебя получился самым жестким?
— Я не стараюсь так бомбить. Может, это где-то и минус мой. Вот с Грегори Родригесом у меня был момент. Мы с ним работали, и я видел, что с правой ему попадаю. А у него две недели до боя, и я эту правую держал. Я ему показываю, и не фигачу, хотя, с другой стороны, надо было бить. В конце раунда он мне как дал с левой в скулу! Хорошо меня тряханул. И я понимаю, что где-то его не то что жалел — не дорабатывал, и мне в ответ херанул он. Я вывод для себя сделал, что даже когда спарринг на него, все равно нужно плотно работать.
Марвин Веттори мне нравился, но он больше получал от меня. Ну, это на мой взгляд (смеется). Был момент, мы спарринговали, Сухраб приехал, Магомед Анкалаев или Халид Муртазалиев — кто-то из них приезжал. И Бозигит Атаев. Они приехали на спарринги, а я же там один всегда был, и тут я с Веттори встаю, и ребята начинают мне подсказывать. Я давай давить, давить, и прямо хорошо их слышу. И потом Бозигит говорит: «Красавчик, отделал его». И я такой довольный ушел, думаю: блин, нормально! Они прямо за меня болели: давай, джеб ему, с ноги, с ноги (смеется)! Я ему с ноги постоянно забрасывал, он левша еще, постоянно доставлял этим проблемы. Но Марвин в борьбу не проходил, может, хотел в ударке чисто поработать. Но с ним мне нравилось, я с ним комфортно себя чувствовал.
— После поединка с Хрисановым какие у тебя планы? Есть желание вернуться в классические ММА?
— Конечно, есть желание. Но нормально нужно готовиться. Сейчас я столкнулся с тем, что семья, дома по-другому все: дети уже, не поспишь днем нормально. Если ММА, это надо готовиться, ехать на подготовку в Краснодар. Есть планы, просто сейчас не хочу забегать вперед. Ведем переговоры, даже есть контракт в одной лиге. Надо на «РЕН ТВ» закончить дело, а дальше уже будем смотреть. Надеюсь на победу, но спокойно к этому отношусь: выхожу и буду делать свою работу.