В 1997 году петербургский бизнесмен Вадим Финкельштейн запустил лигу боев без правил М-1. Именно так — боев без правил. Тогда аббревиатуры ММА не существовало — в обиход она вошла только в начале 2010-х. Да и правил действительно было куда меньше, чем сейчас в UFC, Bellator, ACA, Fight Nights, One и других крупных промоушенах.
Со временем Финкельштейн создал команду, которую назвал Red Devil — тогда он выпускал такой энергетический напиток (лига М-1 появилась в том числе для его раскрутки). В команду вошли лучшие бойцы Санкт-Петербурга — Андрей Семенов, Роман Зенцов, Сергей Бычков, Сергей Казновский, Станислав Нущик и другие. В 2001-м к ним подтянулись парни из Анапы, которых с 90-х тренировал Андраник Ашугян — Амар Сулоев, Мартин Малхасян, Арман Гамбарян. В 2003-м бойцами Red Devil стали Федор и Александр Емельяненко. Были в команде и сильные бойцы из Дагестана — Ибрагим Магомедов, Мусаил Алаудинов. Какое-то время Red Devil представляли Александр Волков, Алексей Олейник, Гегард Мусаси, Михаил Заяц, Виктор Немков.
До конца 2000-х Red Devil был ведущим клубом России в ММА (вернее, в боях без правил, или микст-файте), а в начале 2010-х прекратил существование: М-1 проводила клубный чемпионат — М-1 Challenge (Red Devil выиграл его в 2008 году), и Финкельштейн решил закрыть клуб, чтобы, по его словам, ликвидировать конфликт интересов.
О временах расцвета Red Devil — первой половине нулевых — нам в подробностях рассказал бывший боец команды Арман Гамбарян.
В этом интервью:
— каким был Сергей Харитонов в 20 лет;
— каково это — драться через пять минут после того, как провел бой;
— как российские бойцы проиграли США 1:8;
— что знает о России Чел Соннен;
— договорные бои — миф или реальность;
— чем пахло от Александра Емельяненко, когда тот летел на бой с Кро Копом;
— каким был Федор Емельяненко в первой половине нулевых (не очень добрым);
— как часто Сергей Бодров ходил на ММА;
— почему Вячеслав Дацик — безумец.
«Моего первого боя на Sherdog на самом деле не было»
— Недавно беседовал с другим ветераном наших ММА, Венером Галиевым. Он сказал, что в Sherdog отсутствует порядка 40 его боев. У вас туда внесено 26 поединков. Какой у вас рекорд на самом деле?
— Венер правильно говорит. Раньше, когда мы выступали, не было внимания общественности и интернета. Наш с вами общий знакомый, Андраник Ашугян, проводил много турниров, например чемпионат Южного федерального округа. Всех этих боев в статистике [на Sherdog и Tapology] нет.
— При этом в Sherdog есть поединки, которых на самом деле не было.
— Да. Самый первый поединок там — с Айгумовым, кажется. У него это единственный бой, я его нигде не встречал. Оказывается, я ему проигрывал, хотя этого боя не было.
— Даже интересно, откуда он мог взяться.
— Не знаю.
— Бой с известным соперником, который не внесен в вашу официальную статистику?
— Не скажу, что такой есть. Все мои бои с известными соперниками в статистике как раз есть. А так много выступали, даже Сергей Харитонов до того, как стать Сергеем Харитоновым, очень много боев провел в Анапе в восьмиугольнике, в Сочи дрался. Более чем уверен, что у него эти бои не внесены в статистику.
— Например, поединок с Романом Зенцовым, который он выиграл.
— А, вот как. А бой с Савочкой у него есть?
— Есть. Вы тогда с Харитоновым общались?
— Конечно. Я деревенский парень, он у меня в гостях был, и на дискотеку мы вместе ходили. Тем более, мы же ровесники. Тогда он не был таким знаменитым. Наши пути разошлись. Мы попали в Red Devil, а он — в команду к Федьке [Емельяненко].
— На дискотеку ходили без приключений?
— Конечно. Он тогда приехал из Волгограда. Кажется, провел там три боя. Помню, ему тысячу долларов подарили. Сергей приехал со сломанной рукой, мы поехали в город, наложили ему гипс, а потом пошли в клуб. На улице он был мирным парнем, насколько помню. Давно с ним не общался, не знаю, что телевидение делает с людьми, но сейчас он, по-моему, в другом образе. Я его другим парнем знал.
— Он и сейчас не сказать чтоб какой-то агрессивный.
— Все равно, начинается какая-то демагогия. С тем же Сашей Емельяненко — зачем заходить на эту тему? Ну говорит и говорит.
«Только присел после боя отдохнуть, а мне говорят: «Надо выходить дальше драться, а то засчитаем поражение»
— Часто ли участвовали в турнирах, когда бойцы за вечер проводили по 3-4 поединка?
— Недавно у меня в гостях был Михаил Малютин. Мы с ним продолжаем общение, дружим. Он тоже немножко поддался телевидению, сьемке видео. Он сказал: «Я хочу интервью снять — для себя». По-моему, у него на странице выложено это интервью, и вот он мне задавал такой же вопрос. Да, я дрался в турнирах-восьмерках, в турнирах-четверках. В Хабаровске был панкратион, и я там за вечер провел три боя и выиграл. Это называлось чемпионатом мира по панкратиону, не помню, кто проводил тот турнир. Я тогда подрался с японцем, потом с местным бойцом и с белорусом. Белорус — Владимир Юшко, у него тоже много боев было. Таких турниров было много. И Андраник проводил бои в Сочи, четверки.
— Как много давали на отдых бойцам на подобных турнирах?
— Всегда есть несправедливое судейство. Когда я дрался в Хабаровске, после второго боя вышел на третий почти сразу. Как сейчас помню, я пришел в раздевалку, сел на скамейку, и мне сказали: «Надо выходить, или засчитываем поражение». А я только присел, буквально полбутылки воды выпил. Вышел и подрался, даже отдыха не было. А так на подобных турнирах пускают шоу-программу, чтобы, образно говоря, прошло 5-15 минут, не больше.
— Совсем мало.
— Да, очень мало.
— Бывало, что выходили на следующий бой, а сил уже не было?
— Да, такие моменты были. Вспоминая Хабаровск: первый бой был на 12 минут, потом 10 минут отдыха, затем второй бой на 12 минут. Только присел — сразу вызвали на третий бой. Если бы я был с новыми силами, поединок бы сложился совсем по-другому. Я прохожу парню в ноги, а он меня накрывает. У меня сил не было его перевернуть. Я затянул его на себя, дал возможность себя бить и снизу сделал болевой на руку.
— Венер Галиев рассказывал, что в первой половине 2000-х часто бывали драки между болельщиками. На турнирах с вашим участием такое происходило?
— Венер к нам пришел чуть позже, на других турнирах дрался, наверное. Когда мы только начинали, были другие версии, основная — М-1. Венер попал к нам в команду, показал себя с хорошей стороны. Он своеобразный боец, непредсказуемый. Он занимался греко-римской борьбой, но и ударка у него сильная. А так был один момент с участием болельщиков — когда Мартин Малхасян дрался с Бобом Шрайбером (ноябрь 2001 года. — Прим. «СЭ»). Мы попали в Питер вчетвером: я, Амар Сулоев, Мартин и еще один парнишка, он на турнире выиграл один бой и пропал с экранов. Когда мы стояли, а Мартин дрался со Шрайбером, рядом была пьяная компания. Кто-то из них сказал, что Мартин такой-сякой, гадости начал говорить. Амар не выдержал и прессанул одного из них. Началась потасовка, прибежало много охранников. Потом Финкельштейн объяснил ситуацию, сказал: «Ребята, вас тут, помимо всего прочего, еще и телевидение снимает. Здесь нужно быть аккуратнее и сдерживать эмоции». После этого таких моментов не было. А на тех турнирах, маленьких, которые раньше проводили в шатрах и цирках, были потасовки. Дресс-кода не было, были и пьяные, и чьи-то болельщики. На более крупных турнирах такого не замечал.
«Бывало, что бои покупали. Обычно это видно»
— С договорными боями сталкивались? Казался ли какой-то бой подозрительным? Предлагали ли вам деньги?
— Мне деньги не предлагали, а по поводу договорных боев... Я встречал таких людей. Говорить буду без имен и фамилий, но бывало, что бои покупали. Обычно это видно. Если профессионал смотрит — сразу понимает, что бой договорной. Не знаю, как обычные люди, но профессионалы сразу замечают. Я считаю, что лучше такие поединки не делать. Бывало, что на турнирах в четверках выходили два друга в финал.
— Можно вспомнить бой Амара Сулоева и Андрея Семенова в финале турнира в Бразилии.
— Да, я помню такое.
— Тут немного другое, понятно, что они из одной команды, и здесь вряд ли был какой-то денежный момент.
— Что касается Семенова и Сулоева, оба хорошие ребята. Сулоев еще до знакомства с Семеновым проиграл ему болевым на руку. Как мы помним, тот бой сильно тянули, чтобы остановить кровотечение у Семенова. Амар, не владея борцовской техникой, где-то слишком выложился, и силы его покинули. Хотя он рассказывал, что выходил на бой с температурой. Потом, когда они встретились в Бразилии, у Амара был один менеджер, у Семенова — другой, но мы же все были из России. Тогда пришли и сказали, что Семенов готов отдать бой, чтобы минимально травмироваться. Потом, когда был турнир в Питере и Амар с Мартином поехали туда, Амар в финале попал на Семенова, но не вышел на поединок. Была такая договоренность: если они встретятся в финале, то не должны драться. Финкельштейн на тот момент много раз просил Андраника, чтобы его ребята не встречались с ребятами Вадима.
Помню, у Мартина Малхасяна был бой в Сочи со Станиславом Нущиком. Мартин шел как первый номер, а Нущик настроился на хороший бой и дал отпор. Попал Мартину, он поплыл. Во время этого боя, кстати, была драка. Мартин, конечно, наш товарищ, но я считаю, что Нущик мог выиграть тогда. Он попал два раза, два раза Ашот (рефери Ашот Ашугян. — Прим. «СЭ») останавливал бой, что-то подсчитывали. Им дали ничью, из-за этого была драка. А до этого, по-моему, Зенцов проиграл Харитонову. Сергей тогда выступал за команду Андраника.
— Сколько платили тогда за бои?
— На тот момент нам платили по 100 долларов.
— Это в цирке или М-1?
— В цирке. Когда я попал в Питер, в М-1, шел как темная лошадка. Туда изначально вызвали Амара с Мартином, а Сулоев сказал, что есть еще один человек, который тоже выступает и старается. В общем, я приехал. В тот день на Невском проспекте в казино «Голливудские ночи» проводились бои. Там я дрался, у меня был финальный бой с Алексеем Веселовзоровым. Он тогда уже был известен, дрался на международных турнирах, а я его задушил. Все были удивлены. Мне в казино подарили тысячу долларов за бой, еще тысячу в конверте подарил хозяин казино. Это был мой первый крупный гонорар. На первых боях в М-1 платили по 300 долларов.
Посмотреть эту публикацию в Instagram Публикация от Арман Гамбарян (@arman.gambarian)«Соннен повторял: «Икра, водка!»
— До каких гонораров добрались?
— Нам так платили до 2003 года, пока мы не поехали в Штаты. В США мой первый бой был с Челом Сонненом. За этот поединок я получил 2 тысячи долларов.
— Вы там проиграли единогласным решением судей. Справедливое было решение?
— Да, справедливое. После первого раунда с Сонненом, у которого борцовская техника хороша, я не мог его удержать. У нас была ошибка в том, что у нас старая школа. А у американцев целая система была. Соннен тогда вышел драться с весом 98-99 килограммов. А я тогда весил где-то 91 кг. Это сейчас наши ребята научились правильно гонять. Многие живут в Штатах, гоняют, как и американцы. Во втором раунде я взял Соннена на рычаг локтя и ломал ему руку, это был мой шанс победить, который я упустил. Соннен держал мою руку, а я тянул его руку, от шорт было сантиметров 20. Но он держал, держал, пришел в себя, настроился и выдернул руку. Так и продрались три раунда.
— Та матчевая встреча забыта, но наша команда тогда проиграла 1:8. Выиграл только Казновский.
— Вот знаете, Казновский меньше всех готовился, но выиграл. Не знаю, почему так. Я серьезно относился к поединкам. Амар с Семеновым до этого ездили в UFC. Когда Амар провожал нас в аэропорту и увидел радостные лица наших ребят, сказал: «Пацаны, вы не знаете, куда вы едете. Вам другой настрой нужен». Второй момент — я думаю, что у американцев фармакология лучше, они тогда допинг-контроль не проходили, именно на том турнире. Когда мы полетели во второй раз, был уже более серьезный уровень. Помню ситуацию: идем по коридору, мимо проходит парень. Я у каждого спрашивал: «Как дела?» Спросил и у этого парня: «What's up man?» — а он мне в ответ на английском: «А, Гамбарян, ты мой соперник». Все начали смеяться, один парень не понял, в чем шутка, а ему объяснили: «Этот парень будет с Арманом драться». А у этого соперника руки огромные, он на полголовы выше меня. Я говорю: «Он, наверное, пошутил». Сидишь, в голове гоняешь это все. Потом было взвешивание, я думал, что у него крупный корпус, а ноги худые. Затем он снял штаны — а там ноги как у культуриста. Настолько на фарме паренек! Затем мы прошли допинг-контроль, оставался один бой до моего поединка. Открылась дверь, ко мне зашли с камерами человек десять, и все стали говорить, что я не буду драться, потому что у соперника нашли допинг.
— Внезапно.
— Я был очень настроен на бой, лучше бы он был. У меня потом сильно болела голова, глаза покраснели.
— Почему?
— Давление, я переволновался.
— Деньги какие-то заплатили?
— Да.
— Без гонорара за возможную победу?
— Да, получилось, что так.
— Кстати, по поводу Соннена. Он же считается чуть ли не королем трэштока. Каким запомнился вам тогда?
— Был таким же, не поменялся. Что-то говорил про водку, еще что-то. Я ему: «Гуляй вальсом, паренек, что ты хочешь?» А он все: «Икра, водка!» Наверное, у него только с этим Россия и связана.
«Рядом со мной сидел начинающий боец Гегард Мусаси. Его всего трясло»
— Вы ездили на турниры лиги 2 Hot 2 Handle. Я так понимаю, у голландцев был договор с М-1. Как много времени проводили в Нидерландах?
— Мы там проводили очень много времени, спасибо нашему менеджеру. Мы могли поехать на две недели работать с тайскими боксерами, отрабатывать ударную технику. Я дрался в Амстердаме, Роттердаме, Крефелде. Со мной в Роттердаме в одной раздевалке сидел начинающий боец Гегард Мусаси. Его всего трясло, видимо, адреналин хлестал. У него же армянские корни, он со мной даже на армянском поговорил. Я спросил его: «Откуда же ты язык знаешь?» — а он мне: «Ну, мы персидские армяне, сейчас живем здесь». Рассказал, чем отец с матерью занимаются. Он тогда обычный парень был. У него еще старший брат есть, но старший не пошел вперед, а этот выстрелил (Мусаси стал одним из лучших средневесов в мире, сейчас он чемпион Bellator. — Прим. «СЭ»).
— А ребята вроде Оверима, Гилберта Айвела, Мелвина Манхуфа? С ними не пересекались?
— Постоянно. С Манхуфом не так часто, но с Айвелом и Оверимами — часто. И с Алистером Оверимом, и с Валентайном.
— Какое впечатление производили?
— Оверим вообще раньше с кувалдой выходил на бои. Он был базовый борец, это потом он ударную технику подтянул. А так все простые ребята.
— Айвел считается безбашенным. У него в боях штук пять скандальных ситуаций наберется.
— Видел бой, где он начал затаптывать ученика Волк-Хана на турнире по панкратиону. А в жизни он совсем другой. Когда с ним знакомишься, общаешься — все нормально, чистый алкоголик. (Смеется.)
— Оторва? Мог в бар сходить, напиться?
— Да, было такое.
— В Питере они, наверное, барагозили?
— Нет, они на турнирах Финкельштейна себя по-другому вели. Айвел — спокойный человек, даже судил мои бои. Когда узнаешь его — это совсем другой человек. Это он себе образ такой придумал, безбашенного человека.
Посмотреть эту публикацию в Instagram Публикация от Арман Гамбарян (@arman.gambarian)«Меня спросили: «Что сказать твоим родителям?» Я ответил: «Ничего». А потом вышел и победил этого парня»
— Амар Сулоев пришел в ММА после встречи с Андраником Ашугяном в магазине, где Амар красил стены. Мартина Малхасяна, если не ошибаюсь, в зал привели со стройки. Ансар Чалангов был охранником рынка и каких-то бизнесменов. А откуда в ММА пришли вы?
— Все верно, Амар работал на стройке, и Мартин тоже. Мартин вообще физически сильный парень был. Хочу немного уйти от темы. Помню, мы были на свадьбе, сидели в машине, а нам перекрыли выезд с обеих сторон. В нашей машине сзади сидели люди. Мартин говорит: «Давай поднимем машину и переставим». Я ему: «Ты что, там люди сидят!» — а он мне: «Давай попробуем». Мы взяли его «девятку» и переставили, больше усилий приложил он, а не я. Очень силен был физически, хотя лентяй в плане того, чтобы ходить в тренажерный зал. Никогда не подходил к снарядам. Что касаемо меня, у меня в жизни так сложилось, что я боролся, у меня были проблемы с гражданством, хотя я вырос в России. Родился в Армении, а в России жил с шести лет. У родителей были и документы, и гражданство, и прописка, а у меня была проблема с документами. Мне не верили, что я вырос в России, не хотели прописывать. Я потерял все надежды, связанные со спортом, а один знакомый пригласил меня на бои в Анапе, которые проводил Андраник. Это был финал Кубка Черного моря, ставропольчанин по фамилии Дорохин выиграл кубок. Андраник сказал: «Как я всегда говорю, есть ли в зале желающие выйти против нашего чемпиона?» А этот Дорохин выиграл поединок секунд за сорок. Пробил парню в ногу, тот захромал, бой остановили. Хороший был кикбоксер Дорохин. Я поднял руку, вызвался на бой. Человек, который привез меня на турнир, спросил: «Что я скажу твоим родителям?» — а я ему: «Не надо ничего говорить, я взрослый парень, отвечаю за свои поступки». Мне тогда было 20 лет. Я вышел, победил этого парня. Так и началась моя спортивная карьера.
— А как оказались в Red Devil?
— Когда Финкельштейн просил Андраника, чтобы их бойцы не сталкивались на турнирах, Вадим предложил выгодные условия для ребят. Они поехали, Амар попросил за меня, и я тоже приехал. Первый бой для меня был больше проверочным, с Веселовзоровым. Когда я победил Веселовзорова, меня сразу поставили на международный турнир, моим первым соперником был бразилец Армандо Лира.
«Когда Саша летел на бой с Кро Копом, у него был перегар»
— Что изменилось в клубе с приходом братьев Емельяненко?
— Честно, ничего плохого говорить не хочу, но скажу, что на тот момент Семенов ушел в сторону с их приходом, многие другие бойцы тоже. Наверное, изменилось то, что все делалось под братьев. Федя много бегал, а мы не бегали. Вся работа шла под них.
— Из-за этого были какие-то конфликты?
— Конфликтов не было. Федя сейчас совсем другой человек. По слухам, он поменялся, когда подался в веру. На тот момент он мог на своих же ребят накричать, сказать какое-нибудь оскорбительное слово.
— По делу?
— Бывало и не по делу. Ну не получается у человека сразу, не все же рождаются Федорами Емельяненко. Бьет парень боковой чуть криво, а Федор ему: «Ты, баран, почему так бьешь? Не можешь нормально ударить?» Все же уже сформировавшиеся личности, можно как-то и по-другому объяснить. Он не говорил это мне, Амару, Мусаилу Алаудинову, Ибрагиму Магомедову — в основном, своим ребятам. Первым ушел Муса, он создал команду «Горец». Финкельштейн — прародитель боев, возил нас за границу, за счет него российские бойцы начинали, а потом уже каждый искал свой путь. Мы с Малютиным недавно общались, он говорил, что тесно дружит с Хабибом. Сказал, что это он его первым вытянул в Америку на бои.
— Михаил вообще единственный, кто тренировался с Хабибом и Емельяненко.
— Миша пришел к нам, когда мы уже ездили в Кисловодск. Финкельштейн нам все организовывал. Раньше мы летали на сборы в Голландию, а с приходом Емельяненко стали ездить в Кисловодск, на бывшую базу ЦСКА. До прихода Емельяненко столько никогда не бегал. Мы в день бегали по 15 километров. Разминка — 2 километра, потом тренировка в 11 часов дня — 8 километров, вечером — 5 километров. Многие ребята, которые имели отношение к боям и попадали на сборы к нам, не выдерживали нагрузок.
— Федор — это машина?
— Да, точно. Мишу мы встретили как раз там. Он начал участвовать в боях с 2002-2003 года. Познакомились с ним и Эриком Агановым, он тоже из Кисловодска.
— Расскажите про Александра Емельяненко. Как говорят, он сложный человек. Каким был тогда, когда пришел в команду?
— С нами ничего сложного не было, все нормально. Что касается Феди и Саши — это два разных человека. Просто Федя — сам по себе дисциплина, а Саша мог отбиться, отвлечься, загулять. А так в команде все было нормально, ни с кем из нас он не конфликтовал. Все люди разные. Расскажу историю. Утром вышли на разминку — на улице стоят ребята из сборной по греко-римской борьбе. Я знал многих ребят, там были даже олимпийские чемпионы — Бароев, Самургашев. Нас человек 12, их человек 20. Саша говорит покойному Воронову: «А давайте мы сейчас этих с поломанными ушами поломаем!» Владимир ему: «Саша, ты что? Почему говоришь такие вещи?» — а Александр ему: «Да ладно, на каждого по 2-3 человека, и нормально. Мы же их не боимся». Все думали: «Лишь бы сейчас ничего такого не было».
Был еще момент с Кро Копом. Я был на боях, когда Александр дрался с Кро Копом. Я был в раздевалке. Саша, когда тренировался, тренировался хорошо. Но после того, как у нас закончились сборы в горах, нужно было провести еще две недели в зале. И эти две недели явно показали, что Саша гулял. Когда он ехал на бой с Кро Копом, у него был перегар. Федя в этом плане дисциплинированный, он таких вещей никогда не допустил бы. Саша в этом плане чуть-чуть любил погулять.
— По поводу тренерского штаба Red Devil: вместе с братьями пришли Воронов и Мичков. Кто тренировал команду до этого?
— Был Андрей Сиганов, основной тренер. У него был очень хороший партер, многому меня научил. Был еще тренер, борец, мастер спорта. Игорь. Фамилию не скажу, не помню, но точно знаю, что его сейчас нет в живых. Хороший дядька был. В Америку с нами летал. Давал кроссфиты и все такое. Потом, когда пришел Федька, начались сборы в Кисловодске, и этих тренеров подвинули.
«Дацик — реально больной»
— Кто считался самым безумным бойцом в России в нулевых?
— Наверное, ждете, что я скажу про Дацика. Он тогда был такой же балбес, как и сейчас, просто принял образ, любит, что о нем говорят. Он никогда не был устрашающим для своих ребят. Он реально больной, скажу как есть. С ним разговариваешь — как будто маленький ребенок. Спрашиваешь: «Как ты научился этот удар бить?» — а он отвечает: «У меня компьютерная игра есть, там боец так же кувыркается и бьет». Он брал моменты из компьютерных игр, и так далее. Был еще момент: нас пригласили в ночной клуб. Между концертами «Ленинграда» и группы «Отпетые мошенники» были боксерские спарринги. Я был на одном из таких мероприятий, когда один бой был по правилам бокса, а другой поединок — по правилам ММА. По ММА выступал мой товарищ, Максим Руденский, выиграл. Второй бой был с участием Дацика и какого-то пьяного парня. Дацик подставлял голову все два раунда, а потом решил за 15 секунд выключить соперника. Перекрылся, бой остановили, руку подняли тому парню. Дацик взял и ударил судью. Началась потасовка, он начал кого-то выкидывать с ринга. Казновский стоял, говорил: «Блин, ну все...» Дацика тогда нехило скрутили и выкинули из клуба. По-моему, он выкинул парня, с которым дрался, а тот упал на людей и какая-то девчонка то ли сломала, то ли подвернула ногу.
У меня должен был быть бой с Дациком, но он отменился. Не знаю, по какой причине, но я был готов. Саша [Емельяненко] правильно говорит, что разрушит миф о том, что у Дацика притупленное чувство боли. Все он чувствует, просто себе придумал что-то.
— Кто же тогда был самым устрашающим?
— Именно в поединках — и Боб Шрайбер, и Айвел были хороши. Это если считать наши турниры. А если брать зарубежные — то там можно еще много кого назвать.
— А что насчет наших бойцов?
— Да так не скажу.
— Расскажите про ваше знакомство с Сергеем Бодровым. Слышал, вы общались.
— Не то чтобы мы близко общались. Когда я попал в Питер на бои, там был отбор на международный турнир. Я выиграл у парня-рукопашника, на тот момент чемпиона России. Когда спустился, спросил у Сергея: «Можно с вами сфотографироваться?» Он ответил: «С тобой — конечно, чемпион!» Потом к нему подошли какие-то девочки, но он отказал им в фотосессии.
— Бодров часто появлялся на боях?
— На бои ходили многие актеры. И Бодров, и Боярский. Где-то в клубе были бои, за столом сидели я, Сулоев, Семенов и еще один парнишка, а Боярский подошел и с нами сел. А так на турнирах М-1 Финкельштейн всегда делал несколько столиков для актеров. Актер, который сыграл Дукалиса, приходил, Розенбаума приглашали, многих других тоже.
«Боролся с Царукяном — очень устал»
— Вы закончили с ММА в 28 лет. Почему так рано?
— Я не знаю, как объяснить это. В 29 я женился, а на тот момент было очень мало турниров. Я выиграл бой у Карла Амоссоу (в июле 2007 года на турнире М-1. — Прим. «СЭ»), тогда он был неплох, шел без поражений. На «Летучем голландце», на реке Неве проводили бои. Я выиграл у него единогласным решением судей. Потом у этого парня был бой с Дмитрием Самойловым, учеником Федора Емельяненко. Амоссоу сильно нокаутировал Дмитрия, меня позвали сделать матч-реванш. Я сказал: «Я же с ним уже дрался, зачем? Денег заплатят — не вопрос, а так с ним Самойлов драться должен». Мне сказали, что надо отомстить за своего.
Был трудный период, переломный момент. Амар уехал, был уже почти в завязке с боями. Я тоже уехал и тоже завязал.
— Не пожалели, что рано закончили?
— Где-то жалею, но, с другой стороны... На тот момент я не знал, что такое фарма, и не употреблял ее. У нас не платили такие большие гонорары, чтобы бойцы могли себе все сделать. Хотя, если бы были грамотные врачи на тот момент и мне предложили, я бы сделал. Сейчас не вижу смысла, а многие наши бойцы сидят на фарме. И в Pride многие сидели на фарме, Вандерлей Силва тот же. Когда они перешли в UFC, многих поймали. Про Федю тоже говорили, что он что-то употреблял, говорили, что все чемпионы Pride недействительны, потому что не проходят допинг-контроль.
— Чем сейчас занимаетесь? У вас на аватаре изображена борьба. Имеете отношение к спорту?
— Я живу своим сыном. Он занимается вольной борьбой. Наверное, моя генетика дала о себе знать. Если посмотреть на его фотографии в пять и в шесть лет, то можно увидеть огромную разницу. Как будто его напичкали чем-то. Он стремится, ему нравится, он любит борьбу. Все тренеры от него в шоке. Я вижу какие-то технические моменты и понимаю, что он делает их лучше, чем я, хотя ему шесть лет. Я считаю, что шестилетнего ребенка отдавать на борьбу рано, но у него все немного по-другому. Он думающий парень.
— Кем работаете?
— У меня свой бизнес. У нас же [в Анапе] курорт, тут и ресторанный бизнес, и все такое.
Посмотреть эту публикацию в Instagram Публикация от Арман Гамбарян (@arman.gambarian)— Как вам перспективы вашего земляка Армана Царукяна?
— Я догадывался, что вы мне зададите этот вопрос. Этот парень родом из Хабаровска, а потом переехал в Краснодар. Я одно время давал мастер-классы в Краснодаре. Арман периодически приходил ко мне. Он еще не мог определиться с местом жительства, выбирал между Хабаровском и Краснодаром. Я ему сказал: «Арман, если хочешь выступать на боях, то должен обязательно поставить борьбу в стойке и ударную технику». Он был чистым грэпплером. Я объяснил ему, что с ним в боях никто бороться не станет, что его будут бить. Через какое-то время у него в Хабаровске был бой, какой-то парень нокаутировал его с колена. Он пришел на мой мастер-класс, рассказал все. Мы с ним поговорили хорошо. У него есть свой тренер, он начал ставить Царукяну ударку. У Армана есть возможность оплатить самому себе тренировки, он из хорошей семьи. Ездит в Таиланд, тренируется, в США занимался. Сильно подтянул себе ударную технику. Вот того же Хабиба вели очень грамотно. Есть бойцы, у которых рейтинг 8-0, 10-0, им давали бойцов из топ-20, топ-30. А Царукяна сразу пустили под Махачева, в зарубу. Понятное дело, у Армана не хватило опыта. Махачев в ринг вышел как к себе домой, потому что был готов к публике. В плане борцовской техники у Царукяна хорошая функционалка. Я с ним в последний раз боролся — очень устал. Он весил 87 кг раньше, если что.
— Мощно.
— Да. У нас даже фотография есть с тех времен. Потом он потихоньку стал худеть, начал держать вес где-то 76-78, а перед боем худеет до 70 кг.
— У вас плотная связь с ним.
— Да, мы можем созвониться, пообщаться.
— Сможет он взять реванш у Ислама Махачева?
— Пока рано.