Чемпион UFC в двух весовых категориях Даниэль Кормье вырос в черном квартальчике города Лафайетт, что в Луизиане. Хотя в этом 110-тысячном городе афроамериканцев не так уж зашкаливающе много (25% по переписи 2012-го), семья Ди Си смогла приютиться в местечке, где белого человека можно было не увидеть годами.
До 7 лет Даниэль не видел ни одного белокожего, а потом поступил в школу, где афроамериканцев было 98% среди учащихся. К 15 годам у него сложилась картина мира, в которой все ключевые ролевые модели играли черные. Перенеслось это и на отношение к женской красоте — из своих детских лет Кормье вышел с твердой привязанностью к образу черной женщины и белых как красивых не мог даже воспринимать.
Недавно бывший чемпион сидел на подкасте The Pivot (в компании трех других афроамериканцев, бывших игроков в американский футбол) и рассказал в крайне интересных деталях о своем взрослении в черном районе и последующем привыкании к миру белых.
***
— В старшей школе в Лафайете я хотел только ухаживать за девчонками и тусить. Об оценках я особо не парился, они были не очень, поэтому у меня оставался вариант поступать в Junior College. Я выбрал городок Колби в Канзасе, где жило всего 4 тысячи человек, и 1 тысяча училась в этом колледже. Я попал туда, сидел и думал: «А че здесь еще делать, как не тренироваться?» За кем мне там бегать? Я приехал из Луизианы, из школы со всеми этими красивыми девушками в место, где была вся эта свора просто белых девчонок. Я такой [с кислым лицом]: «Это что?»
— Думаешь, это позволило тебе больше сосредоточиться на тренировках?
— Да, так и есть. Я не отвлекался ни на что. Бро, когда ты учился в такой школе в Лафайете, как я... Наша школа называется Northside High School. В нашу школу сбегались пацаны из других школ. У них были девушки, но все знали, что все самые красивые черные девчонки учатся в Northside High School. Мы росли в месте, где все были черными. Честно, не думаю, что до 7 лет я вообще видел в своей жизни хоть одного белого человека вживую (смеется). Клянусь богом! Первый белый человек, которого я увидел в моей жизни, в моем районе, — я помню имена этих людей, их звали Кристал и Флойд Томас. И то — они смешанные были. Клянусь богом!
Моя мама работала на каких-то белых людей, но мы никогда не ходили на ее работу. На нашей улице жило четыре семьи, все черные. Улица размером с футбольное поле, небольшое. Мы ходили только в школу и церковь, и везде были только черные. Только во втором классе я впервые в жизни продолжительное время начал находиться среди белых. С Кристалом и Флойдом. Я просто жил всегда среди черных, я говорю вам, я люблю черных, это безумие какое-то (смеется). Думаю, мне не стоило сейчас говорить это дерьмо (смеется).
Мои родители так пахали... Это сильно мотивировало. Мой отец работал на город с 08.00 до 17.00. Потом он возвращался с работы, принимал ванну (он всегда принимал ванну) и шел на другую работу - мыть посуду в Pizza Parlor. За 40 баксов он мыл посуду каждый день! Я видел, как пахала моя мама, постоянно убиралась. Родители просто не хотели принимать помощь от государства. Они могли получить ее, нам нужна была эта помощь, но они хотели зарабатывать все сами. И это закалило меня.