В сентябре 2021 года Брайан Ортега проиграл титульный бой Александру Волкановски на турнире UFC 266.
Хотя по ходу поединка у него был вернейший шанс на победу: в 3-м раунде он едва не задушил оппонента гильотиной — общий итог получился огорчительным. Брайан разгромно уступил единогласным решением и принял изрядный ущерб: пропустил 200 ударов в голову, один из которых сломал ему орбитальную кость.
После такого избиения бойцу требуется немедленная медицинская помощь и покой, однако вместо этого Ортегу ждала безумная ночь. UFC привез его в больницу, где в ожидании приема ему пришлось сидеть до утра в общей очереди с покалеченными гангстерами. Их привезли с кровавой перестрелки, в которой участвовало два враждующих района.
Воспоминаниями о той дикой ночи боец поделился в интервью YouТube-каналу Shirley’s Temple.
«Я перенес за карьеру 10 операций. Я ломал орбитальную кость, нос, травмировал плечи и так далее. У меня по всему телу разруха. Когда я последний раз дрался за титул, я пропустил много ударов, мне сломали орбитальную кость. И чтобы вы понимали… Я дам вам посмотреть на тот вечер моими глазами. Полная арена, ор стоял такой, что я не слышал моих угловых. Я проиграл решением, но в паре моментов я был в мгновении от победы.
После боя я сразу же пошел к скорой, загрузился и поехал в больницу. В больнице началась полная клоунада. В тот вечер в Вегасе была какая-то перестрелка между районами, что-то такое. Меня привезли в больницу, посадили в коридор, и там сидят эти перестреленные и реально умирают. Рядом со мной, как ты сейчас, помирал чувак с простреленным лицом, у него на лице были дырки от пуль. Над ним суетились все врачи, я смотрел и думал: «Блин (в оригинале использовано нецензурное слово), че я тут делаю?»
В итоге он слег, помер. Представь, я только что дрался на арене перед 20?000 зрителями, и меня привезли вот в это. Дичь. И все они рядом там помирают, орут, у всех пулевые ранения. А мне же тоже хреново, все болит. Я прошу: «Дайте мне морфий», они там бегают мимо, не обращают на тебя внимания. Скажут: «Да-да, хорошо» — и смылись куда-то. В итоге дали морфий, но он не помог, прошу что-то посильнее: «Дайте фено».
В итоге меня унесло от него, я стал ругаться с этими пострелянными. Там был один чувак, у которого остался кусок ноги. Он докопался до медсестры, единственной, которая мне помогла, все остальные пробегали мимо. Орал на нее. И мне показалось, что я должен впрячься за нее: «Эй, братан, не ори на нее». — «Чего? Пошел (в оригинале использовано нецензурное слово)». Говорю ему: «Я сейчас встану и (в оригинале использовано нецензурное слово) тебя. Следи за языком, ты, видимо, поэтому и остался без ноги, черт».
Короче, в этом коридоре творился ад. Я пробыл там где-то с 23.00 до 4 утра. Они сделали кучу сканов, сказали, что все лицо переломано, но разрешили уехать, я их попросил. Потом меня начало рвать от той хрени, которой меня накачали. Представь, из арены на 20 000 людей, народной любви — в эту больницу, к трупам, всей этой грязи. А люди этого не видят, они ушли с арены и продолжают где-то выпивать, веселиться».