«Мы доказали, что Россия — сильная страна!» Интервью Анкалаева после завоевания пояса UFC
Утром 9 марта в Лас-Вегасе состоялся турнир UFC 313, в главном событии которого российский боец Магомед Анкалаев победил Алекса Перейру и завоевал пояс UFC в полутяжелом весе. Бой продлился все пять раундов, по итогам которых судьи единогласно выбрали победителем Анкалаева. После боя Магомед посетил пресс-конференцию и ответил на вопросы журналистов.
— Очень много людей тебя поддерживают в России. Что ты можешь сейчас сказать России, СНГ, Дагестану?
— России мы можем сказать: «Россия, только вперед!» Мы показываем, доказываем, что у нас сильные бойцы, сильная страна, так что только вперед.
— Очень технический бой — туда-сюда. Насчет того как, ты думал, он пройдет и как он по-настоящему прошел? Одинаково или чем-то отличалось?
— Конечно, отличалось. Мы все знаем, что Перейра идет постоянно вперед, он ищет финиш, нокаутирует своих соперников. Вы в этом бою увидели, как он бегал от меня и не давал работать ни мне, ни сам не работал. Как-то так.
— Судьям, наверное, сложно было судить эти раунды. Все судьи отдали тебе второй, третий, четвертый раунды. К пятому раунду насколько ты был уверен, что бой — твой?
— Я знал, что я делал все, чтобы выиграть этот бой. Я шел вперед, хотел, чтобы он пошел вперед. Мы знаем, что он бегал 20 минут. Я просто слышал, что после боя он как-то говорил, за что мне дали победу. Мне самому стало интересно, кому же должны были победу дать, если человек убегает 20 минут? Если я его прижал на пять минут, то он 20 минут бегал. Если он хочет биться не так, как в этот раз, если он готов идти вперед и биться нормально, то я открыт к реваншу. Так что нет у нас проблем.
— Говорил с Даной, спросил, что он думает по поводу того, чтобы дать ему реванш. Дана сказал, что это имеет смысл. А твои мысли? Готов ли ты дать ему реванш сразу?
— Я готов. Я никогда не выбирал соперников, не выбирал дату. Так что мы ждем предложения и с легкостью примем это предложение. Если хотят реванш, то двери открыты.
— Насчет его боев очень много экспертов говорят, что соперник может выдержать ровно столько, сколько может выдержать от него лоу-киков. Мы видели, что в твоем бою, когда ты бился против Блаховича, ты тоже пропустил достаточно много лоу-киков. Насколько эти лоу-кики, которые он пробивал тебе, имели эффект?
— Да... Можно сказать, что в бою такого не было, чтобы нога отключалась. Я даже не почувствовал — нога не отключалась. Да, он попадал, но я ногу контролировал.
— Он наверняка провел большую часть своего лагеря, защищаясь от проходов. Насколько, тебе кажется, он проработал защиту от проходов?
— Чтобы мы борьбу показали... Вы все увидели, как прошел бой. Алекс Перейра считался лучшим ударником в этой дивизии. И вы увидели, какая у него ударка. Мне не понадобилось так усердно идти в борьбу и валить его. Я хотел, чтобы он пошел вперед. Я выдергивал его постоянно, чтобы он начал первым, но он не пошел.
— Было ли для тебя сюрпризом, что он действительно очень хорошо защищался от твоих проходов, особенно возле клетки?
— Да, я знал, что он у сетки будет хорошо стоять, так как в нашем дивизионе валить у сетки — это очень тяжело. Мы планировали, что он будет идти вперед, бой будет проходить в центре. Но получилось так, и я особо не старался его валить.
— Ты прошел невероятно длинный путь, для того чтобы дойти сюда. Я знаю, ты говорил, что прошлую возможность биться за титул ты забыл. Ты двигался только к этой цели, только вперед. Теперь, когда ты таким образом заработал свой пояс, насколько это приятно для тебя?
— Да, это очень радостно. Я думаю, теперь я буду больше трудиться, так как все будут охотиться за моим поясом, чтобы его удержать. Нужно быть всегда готовым и не выбирать соперников. Так что двери будут открыты всем.
— В полутяжелом весе Джон Джонс был королем долгое время, защитил пояс очень много раз. После этого Перейра защитил пояс достаточно много раз. Что тебе нужно будет сделать как чемпиону? У тебя серия из 14 побед, но что тебе нужно будет сделать как чемпиону теперь, чтобы про тех ребят перестали говорить и говорили, что Магомед лучше в этом дивизионе?
— Я думаю, если бы мне дали возможность два года назад пройти хороший лагерь и также биться за пояс, у меня уже было бы много защит и многие говорили бы обо мне.
— Можешь проговорить, как у тебя получалось разбираться с публикой, которая все время тебя освистывала всю эту неделю, также сегодня освистывала? Насколько у тебя получалось обо всем этом не думать и концентрироваться только на бое?
— Наоборот, можно сказать, публика меня заряжала. Когда все болеют против, у меня бывает такое, что мне хочется доказывать обратное, и это меня заряжает.
— Ты бился везде, во всем мире. Есть ли какое-то место, в котором ты хотел бы провести свою первую защиту пояса?
— Ну не имеет такого большого значения. А если будет Абу-Даби, это было бы вообще отлично.
— Ты принял этот бой во время Рамадана. Обычно ты во время Рамадана не дерешься. Для тех людей, которые не знают, что такое Рамадан, не понимают, насколько это сложно — биться во время Рамадана, пожалуйста, объясни, насколько это сложно и насколько эта победа слаще, что у тебя получилось выиграть этот пояс именно во время такого святого праздника.
— Месяц Рамадан, чтобы все знали, это для мусульман месяц священный, месяц прощения. И в этот месяц все постятся с утра до вечера и по ночам уходят в мечеть и молятся всевышнему. Я принял бой, потому что я не выбирал дату и не хотел упустить возможность. Мы не знаем, если бы я не принял этот бой, то когда я бы вернулся и где бы дали мне бой. И я решил не упустить эту возможность, как бы тяжело ни было. Мы приняли бой, выиграли пояс. Я очень рад.
— Ты первый российский боец, который отобрал титул у действующего чемпиона. Можно считать победу над Перейрой самой значимой в истории российских бойцов?
— Я думаю, это не имеет такого большого значения — выиграть пояс с действующим чемпионом. Главное — стать чемпионом, забрать пояс. Я думаю, нет такого.
— Магомед, ты сказал, что против тебя болели люди — это тебя как-то мотивировало, настраивало дополнительно? Скажи, людям, которые говорят, что твой стиль скучный, ты сейчас можешь какой-то ответ дать?
— Ну я не знаю... Я не понимаю таких людей, которые говорят, что мои бои скучные. Вы знаете все, Алекс Перейра считался самым зрелищным ударником. Он вышел против меня, и вы увидели, что он сделал: не принимал бой и избегал. Это от меня не зависит, это зависит от соперников, которые избегают меня.
— У тебя уже 14 боев без поражений. Ты как считаешь, смог бы побить пикового Джона Джонса?
— Я не знаю, как ответить на этот вопрос. Мог бы. Я думаю, если бы я был в то время, почему бы не мог?
— Скажи, пожалуйста, какая была заготовка, как не дать Перейре попасть по себе левым хуком?
— Я думал, что я буду бороться больше. Я ожидал от него большего, что он будет идти вперед. Получилось так, что он начал работать вторым номером — и сам не работал, и мне не давал. Я не знаю, в последнее время все, кто выходят против меня, не дают мне работать и сами не работают. И виновником выходит кто, тоже непонятно.
— Как ты планируешь отметить победу?
— Конечно, мы пойдем покушать куда-нибудь. Так как у нас месяц Рамадан, нам нужно поститься. Поэтому мы пойдем где-нибудь покушаем и уже с завтрашнего дня будем поститься.
— Это то же самое здание, в котором пару лет назад у тебя не получилось осуществить свою мечту, а в этот раз получилось. Для тебя это имеет значение, что это именно то же здание, что и в прошлый раз?
— Я даже не помню, но, конечно, мне очень приятно вернуть то, что не смог тогда забрать. Я очень рад.
— Тебя уже спросили про это чуть-чуть раньше, но всю неделю ты слышал «Шама, Шама, Шама». Тебя спросили, какому слову ты научишь людей. Ты придумал, какому слову или выражению ты научишь людей? Чтобы они скандировали его в твою сторону.
— Да, мы как раз говорили сегодня, здесь все хотят, чтобы... Как оно было, я не помню... Биг Анк, по-моему, что-то хотят придумать (смеется).
— Кажется ли тебе, что битва против Алекса при толпе, которая практически вся была против тебя, делает эту победу еще слаще?
— Да, конечно. Как я говорил ранее, когда все болеют против, мне хочется доказывать обратное, и меня это очень сильно заряжает. Так и получилось.
