В Хорватии завершился чемпионат Европы по дзюдо среди ветеранов.
Юрий ГОЛЫШАК из Пореча
Они шагали мимо загребских таможенников, эти отважные седые люди. Один прятал огромный синяк за темными очками – хоть получи на татами такое украшение я, нес бы его как олимпийскую медаль. Кто-то не жаловался – просто рассказывал:
- Боль такая… Опоясывающая.
- Это, брат, камни в почках, - успокаивал его другой.
Третий дул на опухшую руку. Кто-то, прихрамывая, опирался на могучее плечо товарища из тяжеловесов.
- Ничего, до чемпионата мира заживет, - откликнулся на мои соболезнования. – У меня беда другая.
- Какая? – перепугался я.
- Да попал на меня один итальянец – выше на две головы, и так я его красиво бросил… Полет века. Не знаешь, у телевизионщиков этот кадр не сохранился?
Я пожал плечами. Едва ли.
- Да, вряд ли, - огорчился хромающий борец. – Я знаю, сам ВГИК закончил. Сценарии писал. Правда, все написал до ВГИКа, там меня разучили.
…сборная России возвращалась с чемпионата Европы по дзюдо с каким-то немыслимым рекордом по медалям – и я не уставал поражаться этим людям. Которые и на татами сильны, и в отмечании – накануне вечером отобрали у гостиничного певца микрофон со словами: "One песня…"
Одна растянулась на целый вечер. Завершилась едва ли не кадрилью. Имеют право.
**
Днем раньше происходило самое главное, самое вкусное – командные соревнования. Уж там я насмотрелся всякого. Меня, не понимающего в дзюдо ничего, захватило – тянуло все ближе и ближе к схватке. Еще секунда, и попал бы под жесткий захват кого-то из французов.
Впрочем, сборная России управлялась с французскими седоватыми дзюдоистами и без моей помощи. Но чаще приходилось сражаться со своими же – Россия-1 против России-2. Человек-гора Борис Беридзе придавливал к ковру своими официальными 147 килограммами кого-то равного по росту, но не по мощи. А придавив, сдавливал шею двумя пальцами. Бедняга, и так багровый, едва не испускал дух – и думал лишь об одном: скорее б присудили ему поражение…
Против нашего Бориса во французских рядах отыскался лишь один смельчак – настолько щуплый, что стало страшно. Но Беридзе - гуманист, толстовец. Душить на сей раз не стал. Просто обрушился на него секунд через десять – устроив несчастному французу форменное Бородино. Тот отчаянно хрипел откуда-то из под живота нашего супертяжа.
- Май френд, - ласково хлопнул француза по плечу Беридзе, едва того высвободили судьи.
- Жалко, мало сегодня боролись, - подошел я к чемпиону по медалям и обаянию.
- Как мало? – поразился Борис. – Весь вечер с татами не ухожу.
- А каждый выход – как концерт…
**
Дальше – еще веселее.
Дзюдоист Сидоренко ухватил французского ветерана по фамилии Оливье за известное место. Кто там будет разбирать? Да и старику детей не делать. Так и бросил через себя. Француз еще долго охал, приплясывая на месте – едва отыскал силы поклониться на прощание.
Щуплый седой человек с обязывающей фамилией Киров потратил на своего француза секунд десять. Тот и моргнуть не успел – уже летел дирижаблем, рассматривая трибуны.
Казалось, это он приземлился за моей спиной – раздался грохот. Оказалось, это для русских на скорую руку сколачивали пьедестал. Смотрелся тот шатким – если Кирова еще выдержал бы, то под Борисом Беридзе вполне мог просесть.
Единственное, чем французы могли ответить – подарками. Для всякого соперника нашлась милая шапочка. Похожую мне выдали, помню, у стены Плача. Вынимали из-за пазухи и надевали прямо на заслуженные русские головы. Наши принимали дары чуть стеснительно – но через секунду стеснение уходило. Отвечали на гостинцы отточенным ипоном. Старик Оливье тому свидетель.
Устоял против наших лишь один француз – вылитый Де Ниро в "Схватке". Такая же бородка, такая же родинка. На завтрак ходил с барышней небесной красоты. Еще б ему после этого не выигрывать – когда такая голосит из болельщицкого сектора.
**
Женское дзюдо еще забавнее мужского – мадам Терринони, то ли француженка, то ли итальянка, вполне могла бороться с самим Беридзе. Телосложение позволяло. Но большие хорошо падают, как сообщил мне когда-то доверительно двухметровый футбольный тренер Миодраг Божович. Терринони швыряли по татами как мячик, ухватив за лацкан. Только успевай подниматься. Швыряла миниатюрная француженка с улыбкой Патрисии Каас. И не угадаешь в тонких запястьях такую силищу.
**
Дагестанец Садир Айвазов, отличный борец, едва не плакал – проиграл схватку нашему же парню, которого прежде бросал, как хотел. А тут едва поднимался с пола, сил не было. Хватило лишь на то, чтоб врезать в отчаянии кулаком по ковру. А уходя, швырнул пластмассовую бутылку в стену.
Тем же вечером мы встретились случайно в городе.
- Я сюда ехал выигрывать, - вздохнул Садир, милейший парень. – Вот и разобрало на эмоции. В последнее время с режимом было не все в порядке, поэтому проиграл.
- Выпивал?
- Нет, что ты! Просто я на таможне работаю – ночной образ жизни. Еще и простудился. Расклеившимся сюда приехал.
**
На татами вышли два француза – ван дер Плуг и Трабелси. Такого шума зал Пореча еще не слышал – французская делегация устроила восточный базар. Уши закладывало. Наши смотрели отстраненно – у бьющихся за бронзу свои радости. Нам, чемпионам, непонятные.
И совсем уж не понять, почему выигравшего Плуга до раздевалки несли на руках…
Видели б вы это награждение – когда один русский красуется с золотой медалью, а другой чемпион его фотографирует. Борис Беридзе, в чьей руке "мыльница" утопает, снимает радость другого чемпиона – Шапи Алиева. Которому 66 лет – и ладно б просто не желал уходить с ковра. Так он выигрывает! За четыре года – ни единого поражения!
Так похожий лицом на Сколари Владимир Ельчанинов, старший тренер сборной России, готов был расплакаться от радости. А с ним и все остальные.
- Где Гамзатов? – кричал кто.
А Гамзатов наглядеться не мог на золотую медаль. Которую в Махачкале, должно быть, с груди снимать не будет неделю.
По дорожке к гостинице шли два человека из нашей делегации. Тащили, едва не обрывая ручки, тяжеленную сумку. Может, в ней были гантели. Допускаю.
Но скорее всего – медали.