Вячеслав Горпишин больше десятка лет выступал за сборные СНГ и России и по два раза побеждал на Олимпийских играх и чемпионатах мира. На клубном уровне он с середины 1990-х играл в Германии, где и завершил карьеру, а последние восемь лет работает тренером в региональной лиге. Незадолго до очередной годовщины победы в Сиднее мы созвонились с Горпишиным, который рассказал о том, почему о победах ему напоминают его дети, о том, как команда готовилась к играм и побеждала на другом конце света.
Дети у меня золотые
— Тот турнир вспоминаю часто, — начал Горпишин. — У меня в коридоре висит большая фотография, специально ее распечатал. Поэтому каждый день прохожу мимо знакомых лиц. Да и на работе регулярно напоминают — сам я не хвастаюсь, но когда устраиваются новые люди, коллеги всегда им говорят: «А вы знаете, что Слава олимпийский чемпион?» И те потом подходят и переспрашивают, правда ли я выиграл то и это. Я отшучиваюсь, но потом они все равно узнают (смеется). А самое главное напоминание — так получилось, что вскоре после победы на ЧМ-1997 у меня родился сын, а в 2000-м дочь. Дети у меня золотые!
— Спустя 23 года что остается в памяти от тех Игр?
— До сих пор помню, как долго мы летели в Австралию, с двумя дозаправками. Из московской осени мы попали в раннюю весну — днем за +20, а ночами было очень холодно. Мы жили по четверо в таких временных дощатых домах и спали с включенными обогревателями, а чтобы помыться, надо было долго ждать, пока вода в душе нагреется. Плюс в Сиднее в олимпийской столовой была не очень привычная для нас еда, плюс большая разница во времени. Хотя нас всем этим не испугаешь, мы ко многому привычные. Поэтому и прибыли на Игры дня за четыре, чтобы успеть адаптироваться.
— Привезли что-нибудь экзотическое?
— Экзотики вокруг было много, но нас сразу предупредили, что в Австралии очень строгий карантинный контроль. Почти ничего нельзя ввозить и вывозить. Еще в Москве сказали — не вздумайте брать с собой никаких продуктов, всех будут проверять. Так и было. И привезти оттуда какие-нибудь зубы крокодила тоже не получится. Все, что у меня есть из сувениров, это небольшой кенгуру из папье-маше и шляпа, как у Крокодила Данди, до сих пор дома лежит.
— Для вас это была третья из четырех Олимпиад за карьеру. Какую считаете лучшей и худшей?
— По организации поставлю на первое место Игры в Барселоне, хоть и ездил на них совсем пацаном. Не было никаких бытовых проблем, в Олимпийской деревне жили настоящие звезды — до сих пор помню, как после церемонии открытия теннисистка Штеффи Граф приехала со всеми на автобусе, сняла туфли и пошла босиком по асфальту. У меня есть фотки с ней и с Чарльзом Баркли. А вот в Атланте мне не понравилось, и не потому, что мы неудачно выступили — жара, большие расстояния, а кормили так, что мы всей командой ходили в «Макдоналдс». Потом месяца четыре на гамбургеры смотреть не мог.
Потели на сборах и умирали на площадке
— С каким настроем ехали в Сидней?
— Когда наш капитан Андрей Лавров нес флаг страны на церемонии открытия, многие говорили, что с нами все ясно — золото в кармане. Но мы не расслаблялись, знали, что соперники очень мощные.
— В чем была сила той команды?
— Мы, как и всегда на Играх, были как единое целое. Не то что дедовщины, а малейшего пренебрежения к товарищам по команде не было и быть не могло. Мы знали, что едем делать общее дело. Ради него мы вместе потели на сборах и «умирали» на площадке. И каким бы ни был результат, все друг друга поддерживали и подбадривали. Были как машина, простая, но надежная. Ошибки бывают у всех, но сегодня ты прикроешь чью-то спину, а завтра прикроют твою. Это понимал и наш тренер Владимир Салманович Максимов, он постоянно пытался нас сплотить в процессе подготовки.
— Кто был вашим лучшим другом в том составе?
— Все время, что я был в сборной, с 1992 по 2004 год, мы делили номер с Васей Кудиновым, царствие ему небесное. Вместе жили и на сборах, и на соревнованиях любого уровня, он был мне как брат. Мы и после завершения карьеры часто перезванивались, были на связи.
— Предвижу ответ, но не могу не спросить, кого считаете лидером той сборной?
— Конечно, Андрей Лавров. Колоссальный опыт, самоотдача, мастерство — какие он игры в Сиднее выдавал! Мы знали, что сзади у нас стена. Еще одним лидером был Саша Тучкин. Сколько он в своей жизни провел важных матчей и возлагаемые на него надежды оправдал. Ну и Вася Кудинов. Не скажу, что все остальные только подавали патроны, но состав был очень ровный.
— Австралия не самая гандбольная страна, какой была атмосфера на матчах?
— Арена находилась в павильоне выставочного комплекса, где поставили трибуны. Могу сказать, что на финале со шведами они были битком. На групповом этапе, конечно, приходило меньше зрителей. Нас по традиции поддерживали российские спортсмены и члены делегации — у кого есть свободное время, берет билеты и приходит. В этом плане все было супер.
— Нынешний гендиректор ФГР Лев Воронин вспоминал, что специально не посещал другие соревнования, чтобы эмоционально не распыляться. А вы?
— Я тоже не ходил. Мы действительно были максимально сконцентрированы на своих играх, каждая из которых если не как финал, то как полуфинал. Можно потерпеть одно поражение в группе и в плей-офф попасть на мощного соперника, заметно усложнив свою задачу. К тому же мы проводили матчи через день, а в выходные — минимум одна тренировка. В свободное время хочется просто полежать на диване с книгой или музыку послушать. Хотя и общения с представителями других видов спорта было очень много, мы же жили все вместе — гандболисты, волейболисты, борцы, прыгуны на батуте и так далее. Мы обсуждали, как идут дела, сколько медалей команда взяла за день, на каком месте Россия в общем зачете и все в таком духе.
— За кого-то болели особо?
— Я еще со времен Атланты был знаком с Сашей Карелиным, мы с борцами рядом проводили сборы в Сочи. Очень хотелось, чтобы на последних для себя Играх золото взял боксер Саша Лебзяк. Болели за девочек-синхронисток, мы с ними много общались в Сиднее.
В своих силах не сомневались
— Старт турнира получился непростым. Неудачный второй тайм с Египтом, сложные победы над Кубой и Кореей, тоже не входившими в число фаворитов. Было какое-то напряжение после такого дебюта?
— Не сказал бы. В группе все-таки разок можно оступиться, хотя и очень нежелательно. Понятно, что на Олимпиаде собраны лучшие команды мира и никто просто так ничего не отдаст. С другой стороны, русские медленно запрягают, но быстро едут. Нервозности не было, мы знали, к чему мы идем. Уверен, что никто из ребят даже на секунду не засомневался в наших силах.
— Поражение от Германии (23:25) так и осталось единственным в Сиднее. Что случилось в том матче?
— У немцев очень хорошо сыграли вратари, да и вообще вся команда действовала прилично, а у нас получилось далеко не все. И еще такой момент — у нас очень многие, включая меня, тогда выступали в Германии, поэтому матч был очень принципиальным. Возможно, перегорели. Хорошо, нам потом помог Египет, немцы ему проиграли и стали вторыми в группе. Иначе мы бы уже в полуфинале попали на Швецию. Германия же после такой неудачи «поплыла» и в четвертьфинале вылетела от Испании.
— Нам же пришлось трижды подряд сыграть с балканскими командами — Югославия, Словения и снова Югославия.
— Перед четвертьфиналом у нас была запредельная уверенность, словенцам в мою бытность игроком сборной мы никогда не уступали. Плюс у нас был специалист по балканцам, это Эдик Кокшаров. Он долгие годы играл в Словении, отлично знал соперников и во всех тех трех играх был лучшим бомбардиром команды. Многие помнят финал, но чтобы туда попасть, нужно было во второй раз обыграть Югославию. А у них команда была очень приличная, опытная. Так вот, мы в том полуфинале за весь матч допустили только две-три технических ошибки. И выиграли в два мяча. Если бы ошибок было чуть больше, победить могли бы и югославы. То есть мы сыграли очень-очень дисциплинированно и надежно.
— Самый драматичный момент на турнире?
— Считанные мгновения до свистка в финале, мы ведем «+2», и Андрей Лавров отбивает пенальти! До конца жизни это не забуду — он берет мяч, поднимает руки вверх, и мы уже начинаем праздновать.
— До этого еще был знаменитый рывок 7:0 во втором тайме. Помните те минуты?
— Конечно. Хотя мы понимали, что на этом игра не заканчивается. И так и вышло, мы чуть расслабились раньше времени, соперники подтянулись. Но о возможности неудачи никто даже и не думал, все делали свою работу. Мы понимали, что догонять всегда тяжело, у шведов команда возрастная, сил к концу турнира осталось не так много. А еще приятно, что очень четко отработали матч норвежские арбитры. А то многие опасались, что они будут свистеть в одну сторону, но это оказалось не так — они судили ровно то, что было.
До отъезда два дня, а мы уже чемпионы
— Как отмечали победу?
— Когда понимаешь, что успешно завершил работу, продолжавшуюся четыре года, можно и расслабиться. Кто-то из тренерского штаба уже в раздевалку принес большую бутылку шампанского, потом был командный ужин. А дальнейшие детали давайте опустим — просто представьте, что у нас до отлета домой было еще два дня, а мы уже олимпийские чемпионы! Дальше пусть каждый додумает сам.
— Какую из олимпийских медалей отмечали с большим размахом?
— Пожалуй, даже не золото Барселоны или Сиднея, а бронзу Афин-2004. Там мы знали, что наше поколение игроков сходит, и процентов 60 команды завершает карьеру в сборной. Пора было дать дорогу молодым. Это был наш финальный аккорд.
— Сейчас как поддерживаете связь с партнерами по сборной?
— У нас есть чат в WhatsАpp. Мы там общаемся, друг друга поздравляем с днями рождения и так далее. Хотя лично я больше люблю не писать сообщения, а позвонить — у меня есть номера всех, с кем вместе играли.
— Как думаете, кто первым напишет в чат 30-го числа?
— Дмитрий Торгованов, он чат и создавал (смеется).