ВЗРОСЛЕНИЕ И ПЕРЕМЕНЫ
По мнению своего тренера Валентины Решетняк, до роли лидера Евгений наконец-то полностью дорос. Пока спортсмен разминался в зале, его наставница рассказывала:
– В этом сезоне я вижу совершенно иное отношение к тренировкам, и это меня радует. Я очень ждала этого. Понимала, что это напрямую связано с взрослением, а этот процесс искусственно не ускоришь. К себе Женя тоже стал относиться иначе, более внимательно. Если раньше он особенно этим не озадачивался, то сейчас я вижу, что бережет себя, понимает, что сезон длинный, старты ответственные, и нужно быть в полной боевой готовности.
При этом мне не приходится убеждать его в необходимости той или иной работы. Женька сам постоянно что-то пробует, советуется со мной. Он лидер уже по собственной природе. Помните, я вам рассказывала, что Кузнецов – слишком добрый, и это иногда мешает ему в соревнованиях, особенно когда соревноваться приходится с Ильей Захаровым, с которым они дружат с детства? Сейчас в Женькином характере прорезалась необходимая спортивная злость: соревноваться он стал совершенно иначе.
– Отношений с Ильей это не нарушило?
– Нет. Раньше они больше и охотнее общались, но это было связано с тем, что не было собственных семей. Сейчас семьей обзавелись оба, соответственно ни у Жени, ни у Ильи уже нет такого количества свободного времени.
– Сколько стартов было у вашего подопечного в нынешнем сезоне?
– Давайте посчитаем: Кубок мира, Кубок России, три этапа Мировой серии, чемпионат России, чемпионат Европы. Семь. При том что Женя впервые выиграл европейское первенство отдельными прыжками, меня сильнее порадовало его выступление на Мировой серии в Великобритании. За 4,5 оборота вперед, например, он даже получил "десятки".
Главное в прыжках в воду – индивидуальные выступления, где ты встал на снаряд и показываешь свой характер. В синхроне выиграть проще.
– Отдельные прыжки – это все-таки не вся программа.
– Пока у нас не было ни одного выступления, которое мне понравилось бы целиком. Но мы к этому идем. Отборочный чемпионат страны нам разрешили пропустить, чтобы поберечь спину. У Жени, как я вам уже рассказывала, случаются периоды, когда от стрессовых нагрузок спина начинает болеть.
– Это проще, когда за попадание в команду не приходится биться на внутреннем уровне?
– Не скажу, что проще, но однозначно правильнее. На Кубке мира, который проходил в феврале в Рио, ребята прыгали, не видя ничего вокруг, – до такой степени оказался непривычным переход из закрытого бассейна в открытый. Вопрос вообще стоял о том, чтобы не выставлять ребят. Но Женя сказал категорически: "Будем прыгать!" То есть он сам понимал, что нужно пробовать прыжки и в таких условиях тоже. Сбор, который мы провели летом на Кубе, дался уже намного проще. Произвольную программу с трамплина мы начали делать уже на второй день.
Что касается чемпионата страны, рисковать усугубить травму только ради того, чтобы выступить, мы посчитали неоправданным. Посоветовались с главным тренером, он сказал, что считает так же. Хотя Женька рвался выступать. Сейчас в отношении здоровья у нас все хорошо.
– А как обстоят дела со сложностью? Удалось довести до нужного состояния самый сложный винтовой прыжок – два с половиной оборота вперед с тремя винтами?
– В синхронную программу мы решили этот прыжок не ставить: ребята недостаточно хорошо попадают в трамплин при отталкивании. Но Кузнецов с января прыгает эти "винты" в соревнованиях и, я бы сказала, делает это удачно.
– Какой из олимпийских финалов для вас важнее – личный или синхронный?
– Конечно же личный. Я всегда говорила, что главное в прыжках в воду – индивидуальные выступления, где ты встал на снаряд и показываешь свой характер. В синхроне проще выиграть, да и вообще проще: там есть напарник, там – коллективная работа, которую Женька обожает. Но для меня всегда было главным вытащить из него характер. Чтобы он вышел и показал всем, что собой представляет. Как он сделал на чемпионате Европы.
СКОРЕЙ БЫ УЖЕ ОЛИМПИАДА
Дождавшись окончания тренировки, я подошла к спортсмену.
– Что значит для вас первая личная победа, одержанная на чемпионате Европы?
– Это, безусловно, весомое достижение. Но, наверное, я радовался бы сильнее, если бы не олимпийский сезон. В смысле – если бы европейский чемпионат был основным стартом. Здесь же получается, что вроде и титул солидный, а сам старт, как ни крути, промежуточный. А значит – второстепенный. Работа над ошибками.
– Вы очень много лет шли в арьергарде Ильи Захарова. Сейчас же на вас начинают смотреть, как на лидера. Сами это чувствуете?
– Не вижу смысла даже думать об этом. С Ильей мы никогда не делили сферы влияния вне бассейна – какая разница, кто главнее? Имеет смысл лишь то, что мы показываем в соревнованиях. Сейчас я особенно остро начал чувствовать, как летит время. Если раньше хотелось больше отдыхать, больше общаться с друзьями, то сейчас я совершенно осознанно стремлюсь больше тренироваться. И дико раздражает, когда некоторые болячки начинают "кусать". Вот и получается: раньше прыгать не хотелось, приходилось себя заставлять это делать. Сейчас хочется, а получается не всегда. Не критично, но неприятно.
– Насколько сильно выросла конкуренция на трамплине за последние четыре года?
– Незначительно. Появилось еще человека два-три, кто готов составить конкуренцию китайцам: англичанин Джек Лоу, немец Питер Хаусдинг. При этом состав китайской команды обновился. Слабее эти ребята точно не стали.
– Судят их по-прежнему лояльнее, чем остальных?
– На мой взгляд, лояльнее сейчас судят британцев. Причем не только в тех случаях, когда соревнования проводятся у них дома.
Сейчас я особенно остро начал чувствовать, как летит время. Если раньше хотелось больше отдыхать, больше общаться с друзьями, то сейчас я совершенно осознанно стремлюсь больше тренироваться.
– Семь лет, которые прошли с того момента, как вы с Захаровым начали вместе выступать в синхронных прыжках, это солидный груз?
– Если бы не болячки, я бы вообще не вспоминал о времени. Если говорить о каких-то спортивных изменениях, я стал точнее, стал меньше ошибаться. Чаще получается "спасти" вход в воду, даже если начало прыжка оставляло желать лучшего.
– Уже наслышана, что самым страшным олимпийским испытанием для прыгунов в воду может стать отсутствие крыши в олимпийском бассейне. Каково это – прыгать под палящим солнцем?
– Прекрасно! К этому привыкаешь быстро. Гораздо тяжелее оказалось прыгать ночью, когда уходило солнце и над бассейном включали прожектора. Вечернее небо в Бразилии совсем черное.
– Как же получалось ориентироваться?
– Я ориентируюсь в воздухе на множество вещей: на трамплин, на воду, на стены, так что это не очень сложно. В целом же прыгать в открытом бассейне мне нравится больше: сил появляется больше, дышать легче. Соответственно в тренировках можно делать больше прыжков – не ощущается усталость. К тому же олимпийский бассейн в Рио-де-Жанейро очень комфортен. При том что на воздухе реально жарко, есть много мест, где можно укрыться от солнца или освежиться, нырнув в прохладную воду.
Еще пару лет попрыгал бы. На данный момент я реально получаю от этого удовольствие.
– Сбор, который прыгуны в воду уже провели на Кубе и намерены провести там еще один тренировочный лагерь перед переездом в Бразилию – благо?
– Однозначно.
– Даже несмотря на то, что под спортсменами там рушатся снаряды?
– Вы про ролик в интернете? Все было гораздо прозаичнее: на нашей тренировке обвалилась не сама вышка, а тот небольшой кусочек, который был прикручен к бетонной платформе для синхронных прыжков и держался на двух анкерах. Видимо, крепление просто разболталось. Инцидент случился в первый день нашего сбора, но наутро о нем уже никто не вспоминал.
– Вы как-то сказали, что не собираетесь прыгать в воду до преклонного возраста. Игры в Рио в этом отношении – рубеж?
– Олимпиада – это по любому для всех рубеж: приходится заново переосмысливать карьеру, принимать какие-то решения. Понятно, что я думаю об этом – по вечерам. Но утром, как правило, даже не вспоминаю: просто иду тренироваться.
– Спрошу иначе: насколько велика вероятность, что вы продолжите карьеру?
– Еще пару лет попрыгал бы. На данный момент я реально получаю от этого удовольствие.
– Многие спортсмены сильно устают от необходимости постоянно находиться в одном месте. Для вас таким местом давно стало "Озеро Круглое". Вы как-то пытаетесь бороться с монотонностью быта?
– Считаю, что главное – не зацикливаться на этом сверх меры. Чем отличаются наши тренировки на "Круглом" от любой другой ситуации? Если человек постоянно тренируется дома, тоже ведь можно сказать, что живет он в одних и тех же четырех стенах и прыгает в одном и том же бассейне. Так к чему себя накручивать? Базы такого качества, как на "Круглом", у нас в стране просто нет.
– Приехать на базу вместе с семьей вам никогда не хотелось?
– Мне так было бы сложнее. Отвлекает. Проще тренироваться, когда есть определенный ритм, режим. Домашняя же обстановка сильно расслабляет. Для меня по крайней мере это так.
– С появлением семьи у вас не появилось чувства, что что-то очень важное проходит мимо?
– Бывает, конечно. Но считаю это издержками профессии. В конце концов не только спортсмены надолго уезжают из дома. К тому же жена прекрасно понимала, что представляет собой моя жизнь, и была готова к этому.
С другой стороны, семья добавляет ответственности. Начинаешь понимать, чем жертвуешь ради результата, боишься подвести тех, кто за тебя болеет. Хотя, может быть, все это просто начинаешь понимать с возрастом.
– Знаю, что главный тренер сборной Олег Зайцев постоянно стремится привлекать к работе с командой психологов. Вы работаете с такими специалистами?
– Нет. Практика такая у меня была, но отношусь я к психологам достаточно скептически. Как к людям, которые не нашли себя в другой профессии.
– Не думаю, что с вами согласятся те, для кого психоаналитик – ближайший помощник и советчик.
– Значит, у таких людей по жизни больше проблем, только и всего. Мне же психолог просто не нужен.
– С каким чувством вы ждете олимпийского турнира?
– Скорее бы уже...