Наталья МАРЬЯНЧИК из Рио-де-Жанейро
Мы договорились встретиться с Лесуном в Олимпийской деревне на следующий день после его сверхуверенной победы. В деревне царила суета, сборная России собиралась на церемонию закрытия. Около "Макдональдса" стояла огромная очередь, причем спортсмены менялись – кто-то шел переодеваться для церемонии, остальные держали место. Лесун появился в самый последний момент, когда команда уже была готова садиться в автобус. "Простите, я так устал, что просто не мог проснуться", – извинился Саша.
ДО ПОСЛЕДНИХ МЕТРОВ БОЯЛСЯ, ЧТО МЕНЯ НАКРОЕТ
– Какие эмоции владеют вами спустя сутки после победы?
– Сегодня два раза плакал. Позвонили родные, так классно рассказывали, такие теплые слова говорили, что я реально рыдал... А я ведь лет десять уже не плакал, даже на похоронах. Даже не ожидал, что еще способен на такие эмоции.
– День олимпийской победы – один из самых счастливых дней в вашей жизни?
– Это даже не счастье, это какое-то особенное чувство. Мне сейчас интересно, сколько оно продлится: дни, месяцы? Или, может, вообще никогда от меня не уйдет?
– Вы сказали, что приехали в Рио и сразу почувствовали себя в доме хозяином. В чем это выражалось?
– Я понимал, что если сделаю свою работу хорошо, всем конец. Даже не нужно было выступать великолепно, просто – хорошо, на своем уровне. И тогда у ребят нет шансов. Я был прекрасно готов, даже лучше, чем на чемпионате мира в Москве, где стал вторым. А Олимпиада в пятиборье по уровню конкуренции слабее чемпионата мира, потому что на Играх могут выступать только по два человека от страны, а на "мире" – все сильнейшие. Другое дело, что в плане психологии, эмоционального напряжения с Играми ничто не сравнится.
– А ведь еще в марте на этапе Кубка мира в Рио вы даже не смогли пройти квалификацию...
– Тогда у меня случился какой-то ужасный сбой. Перед стартом сезона мы были на сборах в США и в Кисловодске, все шло прекрасно. Но в Рио меня как накрыло... Самое плохое, что после этого я перестал верить в себя. В фехтовании-то все понятно – идите сюда, дорогие мои соперники! А вот в плане "физики" передо мной словно вырос какой-то барьер. Впервые ощутил какую-то веру в свои силы только на московском чемпионате мира. Но все равно, подсознательно в функциональных видах продолжал страховаться. Даже на Играх, думаю, будь я посмелее, мог бы показать результат в плавании минимум на полсекунды быстрее. Но до последних метров боялся плыть, все думал, что меня накроет. Да и на беге было страшно, первые два круга я страховался. Только потом понял, что организм не подведет.
ЕСЛИ БЫ НЕ ТРЕНЕР, Я ЗАНЯЛ БЫ ПОСЛЕДНЕЕ МЕСТО
– Что вы почувствовали, когда в олимпийском финале ваша лошадь заболела?
– Была паника, причем не только у меня, но и у тренеров. Такое случилось впервые в моей карьере. Иногда бывает, что лошадь хромает или у нее проблемы с суставами, но чтобы заболела! Слава богу, великолепно сработал мой тренер Алексей Хапланов. Когда лошадь дважды скинула выступавшего до меня чеха, он сразу к ней подбежал, начал ее щупать, слушать сердце, вызвал ветеринара. Я вообще не понимаю, как он заметил, что с ней что-то не так. Если бы не Хапланов, я бы поехал на этой лошади и наверняка стал бы последним, 36-м.
– Правила позволяют в таких случаях требовать замену коня?
– Самое удивительное, мы потом стали разбираться и выяснилось, что такого пункта в правилах нет. Видимо, до сих пор таких форс-мажоров просто не случалось. Но думаю, после этой Олимпиады будут внесены какие-то поправки, это же логично, что нельзя скакать на больном животном.
– Вы сказали, что готовы были загнать новую лошадь, только чтобы она прыгала.
– У меня не было вариантов. Когда я вытянул эту лошадь, мне сказали: "В принципе, нормальная". Нормальная – значит, что она прыгает. Но после всей этой истории я очень сильно психовал. Три сбитые "палки" – хороший результат, все-таки после предыдущих видов право на небольшую ошибку у меня было.
– Многие пятиборцы откровенно не любят животных: ты столько лет работаешь, тренируешься, а потом какая-нибудь непонятливая лошадь пускает под откос весь твой результат.
– Не могу сказать, что я люблю лошадей, но отношусь к ним хорошо. Ездить на них и прыгать мне нравится, конское мясо не ем ни в коем случае. Раньше я тоже думал, что все зависит от лошади. Но теперь пришел к выводу, что на самом деле все равно твой результат зависит только от тебя. А лошадь будет делать, что может, в меру своих способностей.
– Вы всегда великолепно фехтовали, а в Рио даже установили олимпийский рекорд – 28 побед при всего 7 поражениях. Откуда такая любовь именно к этому виду?
– Фехтование – это единоборство, то есть прямое столкновение с соперником. Независимо, большой ты или маленький, сильный или слабый, ты можешь поймать на хитрость, обмануть и наколоть любого. Мне всегда это было интересно и важно. Еще в Белоруссии я как-то отобрался на юниорский чемпионат мира по чистому фехтованию, просто меня не взяли. Ну и норму мастера спорта выполнил.
– Как вы думаете, в чистом фехтовании вы могли бы добиться таких же успехов, как в пятиборье?
– Думаю, да. Я недавно как раз об этом размышлял, и мне кажется, даже в нынешнем периоде моей карьеры я мог бы помочь фехтовальщикам. В шпаге у нас сейчас тяжело, работы я не боюсь. Возможно, чтобы обострить конкуренцию и борьбу за место в команде, я бы там пригодился.
– Зачем вам, олимпийскому чемпиону, уходить в новый вид спорта и начинать все с нуля?
– Ну, это же пока не конкретный план, а просто мои рассуждения. Да и потом, стал я олимпийским чемпионом – а дальше что?
– Можно стать еще двукратным, трехкратным...
– Нет двукратных, ты либо олимпийский чемпион, либо нет. А все, что дальше – это повторение одного и того же. Наверное, мне надо остыть, чтобы начать относиться к этому иначе.
– Но вы же не собираетесь теперь заканчивать карьеру?
– Я безумно хочу в Токио-2020 выступить с Донатой Римшайте в микст-эстафете. Обожаю выступать с девочками, это что-то новое, и дай бог, такой формат будет на Играх впервые в истории. А что касается "лички"... Пока эта цель меня не заводит.
ДОМА ЗНАЮТ, ЧТО Я ПОЕХАЛ В МОСКВУ НЕ ЗА ДЛИННЫМ РУБЛЕМ
– В пятиборье, где нет как таковых коммерческих стартов, Олимпиада – это единственный шанс серьезно заработать?
– Конечно. Этот старт у нас определяет всю дальнейшую карьеру. Он самый значимый в плане финансов, самый статусный. Поэтому психологическое давление невероятное.
– Четыре года назад вы пережили очень сложный олимпийский отбор, когда до последнего момента было неясно, едете вы в Лондон или нет. Сейчас ваше место в команде не вызывало вопросов еще за год до Игр. Когда нет конкуренции внутри страны – вам проще?
– Четыре года назад мне было некомфортно в целом. Но не только из-за конкуренции в России, а скорее потому, что не было олимпийского опыта. Я слишком сильно переживал из-за всего. А сейчас мне уже стало все равно: что там с отбором, один я еду в Рио или не один...
– Кстати, впервые за долгое время в Рио выступал только один российский пятиборец, так как Максим Кустов перед Играми был отстранен из-за доклада Макларена.
– Какая мне разница, приехал второй-третий номер или нет? Я был самым сильным в России четыре года назад, остаюсь самым сильным сейчас. Единственное, было обидно за российское пятиборье. Я не понимал, как смотреть в глаза ребятам с Украины, из Англии, других стран. За себя мне не стыдно, я чистый, открытый спортсмен и никогда ничего запрещенного не употреблял. Но что касается человека, которого отстранили... Я не могу знать наверняка, но, возможно, там были какие-то варианты.
– На вашей родине в Белоруссии очень расстроились, что упустили будущего олимпийского чемпиона. Вы считаете эту золотую медаль отчасти и белорусской тоже?
– Конечно, Белоруссия в меня вложила огромную сумму. С шести лет я занимался плаванием, потом с 14 до 20 лет учился в Минском училище олимпийского резерва, затем поступил в университет. В Россию я приехал в 22 года, действующим профессиональным спортсменом. Но откровенно скажу, олимпийским чемпионом я в Белоруссии никогда бы не стал. Только в России есть необходимая база, нужное количество компетентных тренеров и других специалистов, которые помогли мне это осуществить. Дома тоже все прекрасно знают, что я в Москву не за длинным рублем поехал.
– Что за проблемы со здоровьем у вас были, из-за чего в Белоруссии вас не хотели брать в сборную?
– Не хочу озвучивать, но сейчас в мире это вообще не проблема. С этим диагнозом выступает целая куча спортсменов. А на тот момент в Белоруссии просто еще мало знали. Хотя в России этот диагноз не был проблемой никогда.
– Вы приехали в Россию в совершенно ужасающие бытовые условия – одна комната на двоих на базе, полная изоляция от мира, отсутствие даже элементарных удобств. Это не отпугнуло?
– Наоборот, это закалило мой характер. Хотя на тот момент мне вообще все казалось нормальным. Есть кровать, туалет, все это в Москве и рядом с тренировочной базой. Что еще нужно-то? Самым трудным было полное отсутствие личной жизни. Ты живешь как робот: встал – поел – потренировался... Привести кого-то в гости невозможно, уехать невозможно.
– В какой момент такая жизнь стала вас тяготить?
– Через года три, когда стал чемпионом мира. Один наш известный спортсмен как-то сказал, что олимпийские чемпионы рождаются в подвалах. Я с этим не согласен. Трудности обязательно должны быть, но условия быта спортсмена тоже многое дают в плане результатов. Да, раньше я жил так, но теперь я живу в другом месте, хорошо живу, и результат стал лучше.
Александр Лесун: "Шарапова не женственная, а Исинбаева - комок мышц"
В ОЛИМПИЙСКОЙ ДЕРЕВНЕ МНОГО КРАСИВЫХ ДЕВОЧЕК
– В свое время в сети наделало много шума ваше высказывание о том, что женщина-спортсменка – это некрасиво. С тех пор не изменили свое мнение?
– Изменил. Возможно, повзрослел, но некоторые спортсменки мне стали нравиться. Даже в олимпийской деревне видел очень много красивых девочек, да и мальчиков, кстати, тоже. Зашел тут как-то в тренажерный зал, там такие монстры! Плечистые, накачанные, с бицепсами... Это очень здорово, когда у человека красивое тело.
– Что вы думаете, когда читаете новости из повседневной жизни футболистов сборной России?
– Лично для меня не было бы никаких проблем, как они живут и сколько тратят, если бы на поле они качественно делали свою работу. Но извините, если ты зарабатываешь такую сумму, то должен хотя бы пять раз из десяти попадать по воротам? Почему я должен делать свою работу хорошо и получать за это такие копейки, а люди, которые работают плохо, получают огромные деньги?
– Вас вообще задевает, что современное пятиборье – исключительно камерный вид спорта? Хочется известности, крутых коммерческих стартов, ток-шоу и тому подобного?
– Очень хочется. Но я надеюсь, лет через десять – двадцать мы к этому придем. В какой-то период нас совсем забыли, но сейчас интерес к пятиборью растет. В мире появляется все больше людей, которые его реально понимают и любят. Ведь только пятиборье показывает настоящую универсальность, какой нет больше ни в одном виде спорта.
– Где вы хотели бы жить в будущем – в России или в Белоруссии?
– Зарабатывать деньги – в Москве, отдыхать – в Белоруссии. Я обожаю природу, травку, леса, грибы. Никакие моря мне этого не заменят. У меня есть мечта детства – своя дача на берегу реки или озера. Но не уверен, что смогу осуществить ее после этой Олимпиады.
– В юности вы занимались музыкой и играли в рок-группе. Напишете песню про олимпийскую победу?
– У меня появился знакомый, который пишет стихи, а я их кладу на музыку. Есть пара песен, которые прямо классно получились. Надеюсь, он сочинит что-нибудь лирическое про Рио, а уж мелодию я придумаю. На самом деле, мечта о своей рок-группе никуда не делась. Лет в 30 я приду в клуб и буду играть там свою музыку для людей.