Как мы запоминаем великие спортивные события? Картинками, заголовками в газетах, фразами из телевизора. Причем эти последние, если произнесены красиво и емко, способны придать воспоминанию особый колорит. В Северной Америке таких великих спортивных фраз накопилось немало.
"Юра, забей, я тебя умоляю!" - это знают все. Во всяком случае, хочется надеяться на то, что это так. Все знают и про "Гол-икс-штанга", хотя есть весомые основания сомневаться в том, что эта фраза действительно была произнесена. И про "Такой хоккей нам не нужен", и про евсеевское "Икс вам!", и я не буду вас сейчас просить задуматься, почему среди запомнившихся фраз так часто встречаются "иксы". Запомнились – и запомнились. Стали классикой. Слились с нашим восприятием спорта. Это важно. Во всяком случае для вашего корреспондента, который по роду занятий питает именно к словам особый пиетет.
Вот и американский английский язык далеко не так убог, как считают иные разухабившиеся патриоты, и в богатейшей истории спорта Северной Америки есть множество знаковых, легендарных фраз. Вот некоторые из них. Например, десятка лучших.
10. Look at Mills! ("Смотрите на Миллза!")
В 1964 году, когда на олимпийском стадионе в Токио проходил финальный забег на 10 000 метров, телевидение было еще довольно новой штукой. О том, что в магическом ящике должно быть обязано, а чему там совершенно не место, компетентные люди могли только гадать. И нагадали, что в спортивных комментариях ни в коем случае не должно быть живых, вульгарных эмоций. Наверное, именно поэтому эпизод на финише знаменитого забега вошел в историю американского телевидения.
В этом забеге никому не известный индеец-сиу Билли Миллз одержал потрясающую, невозможную победу, обогнав на финишной прямой фаворитов – тунисца Гаммуди и австралийца Кларка. Невесть откуда выскочивший Миллз застал врасплох не только соперников, но и комментатора, который наблюдал за Гаммуди и Кларком. Американская публика поняла в чем дело только когда за кадром раздался истошный вопль: "Смотрите на Миллза! Смотрите на Миллза!" Кто был автором этого возгласа, никто точно не знает. Но, по некоторым данным, это был тележурналист Дик Бэнк, приглашенный в студию для последующего анализа. Бэнк после этого был якобы уволен телекомпанией NBC, посчитавшей его поведение скандальным.
Вопли можно услышать на отметке 1:07.
9. Matteau! Matteau! Matteau!
А вот вам и полный контраст с современностью – один из самых запоминающихся возгласов в телевизионной истории НХЛ. Контекст всем известен. 1994 год. "Нью-Йорк Рейнджерс", уже 54 года не поднимавший Кубок Стэнли, проигрывает в полуфинале "Нью-Джерси" после пяти матчей. Капитан "рейнджеров" Марк Мессье публично гарантирует победу – и сам же делает хет-трик в шестой игре! Надежда жива…
В решающем поединке "Рейнджеры" вели 1:0, пока Валерий Зелепукин не сравнял счет за восемь секунд до финальной сирены. Все решилось только во втором овертайме, когда Стефан Мато прокатился за воротами Бродера и запихнул шайбу в сетку, несмотря на отчаянный и не очень удачный "подкат" Вячеслава Фетисова. Прославленный защитник в этом эпизоде скорее помешал, чем помог не менее великому вратарю. Для Мато это был второй победный гол (и опять во втором овертайме!) в серии. Комментаторский вскрик был простым донельзя, но для ньюйоркцев он до сих пор ассоциируется со снятым проклятием и внезапно нахлынувшим счастьем.
8. Today-day I consider myself-self the luckiest man-man…
Эти слова американцы помнят именно так – с эхом от допотопного микрофона, перед которым они были произнесены: "Сегодня-дня я считаю себя-бя-бя самым счастливым человеком-веком на земле-мле…"
Как часто бывает, тут важны не слова и даже не манера их подачи, а обстоятельства. Это отрывок из прощальной речи великого бейсболиста Лу Герига, установившего "вечный" рекорд стабильности – с 1925 по 1939 годы он сыграл в каждом матче своей команды, не пропустив ни единого. То есть, вышел на поле в стартовом составе в 2130 матчах подряд. Рекорд в итоге все-таки оказался не вечным (он пал в 1995 году), но надежность Герига вошла в легенды и поговорки. Его рекорд вполне мог бы быть улучшен и им самим, но в 1939 году 35-летний Гериг был вынужден покинуть бейсбол. Причиной была болезнь, которую у нас называют "боковой амиотрофический склероз", а в США – "болезнь Лу Герига".
Ну, а приведенные слова он произнес перед полным стадионом во время церемонии собственных проводов. Этими словами Гериг открыл речь: "За последние две недели вы многое узнали о моих неприятностях. Но сегодня я считаю себя самым счастливым человеком на земле…" Гериг продолжил, объясняя, почему считает себя счастливым, – и очень убедительно объяснил. А ведь Гериг в этот момент прощался не только с бейсболом, но и (в тайне от фанатов и собственной жены) с жизнью. Эта была речь человека, идущего на смерть с невероятным, трудно вообразимым достоинством. Самый счастливый человек на земле умер два года спустя – ровно через 16 лет (день в день) после того, как началась его "вечная" серия матчей.
Начало речи – на отметке 1:09
7. Immaculate Reception (Непорочное принятие)
Это уже не комментаторская импровизация (слишком уж витиевато получилось), а болельщицкий ярлык, навеки прилипший к одному из самых спорных эпизодов в истории американского футбола.
Ситуация требует некоторых разъяснений. Дело было в 1972 году, в четвертьфинальном матче чемпионата НФЛ между "Питтсбургом" и "Оклендом" - двумя самыми крутыми (в смысле "ужасающими") командами лиги. На последних секундах матча "Питтсбург" проигрывает со счетом 6:7. Ударить по воротам возможности нет – мяч слишком далеко. Квотребеку Терри Брэдшоу остается только швырнуть его куда подальше в безумной надежде, что кто-то из партнеров не только примет передачу, но и добежит до конечной зоны. Брэдшоу каким-то образом удается увильнуть от трех соперников, и он бросает мяч в направлении партнера Джона Фюкуа по прозвищу "Французик".
Шансов нет. Французик (который на самом деле был стопроцентным афроамериканцем, но это не мешало ему иметь собственную фан-группировку под названием "Иностранный легион Французика") слишком далеко от конечной зоны. Более того, встречным курсом идет защитник "Окленда" Джек Тэйтем по прозвищу (вполне, вполне заслуженному) "Убийца". Тэйтем сталкивается с Фюкуа на полной скорости в самый момент приема мяча. При этом Убийца даже бровью не повел, а Французик вместе с мячиком улетели далеко-далеко. Все кончено? Как бы не так!
Мяч отскакивает к заднему бегущему "Питтсбурга" Франко Харрису, который подбирает его в воздухе (может быть) и пробегает мимо оцепеневшей защиты. Тачдаун. "Питтсбург" победил! Город дружно сходит с ума.
Однако во всей этой истории есть одно "но". Точнее, два. Во-первых, никто до сих пор не знает, действительно ли Харрис поймал мяч в воздухе. На повторе невозможно определить, коснулась ли "дыня" земли или нет. Если коснулась, то прием паса не должен быть засчитан. Второе "но" - совершенно непонятно, от кого мяч прилетел к Харрису – от Французика или от Убийцы. По тогдашним правилам пас, брошенный вперед, нельзя было подправлять партнеру. Поэтому, если мяч отскочил от Фюкуа, пас засчитывать опять-таки нельзя. Ни один из этих спорных моментов повтор не проясняет. Фюкуа до сих пор утверждает, что унесет тайну с собой в могилу, что само по себе вроде как намекает.
Тем примечательнее вошедшее в историю название этого эпизода – "Непорочное принятие". Придумали его юморные жители Питтсбурга – специально, чтобы посыпать соль на рану оклендским фанатам.
6. Wide Right ("Промазал вправо")
Ни одна фраза не олицетворяет собой столько мучений и несбывшихся надежд, как эти два односложных слова. Вроде бы все ясно: 25-й по счету "Супербоул", последние секунды матча, "Баффало" проигрывает "Нью-Йорку" с разницей в одно очко, Скотт Норвуд наносит решающий удар по воротам. Мимо. Полтора метра от правой штанги. "Гиганты" - чемпионы. Да, драматично, но разве это что-то из ряда вон выходящее?
А все дело в том, что команда "Баффало Биллз" после этого злосчастного удара еще три раза подряд выходила в "Супербоул". И всякий раз проигрывала, причем какими-то кошмарными, изощренными способами. Четыре проигранных финала кряду закрепили за "Баффало" титул главного неудачника в истории НФЛ, а для болельщиков клуба слова "Промазал вправо" стали вечным символом всех их несчастий, включая суровый климат, плохую экономику и схожие страдания не менее невезучего хоккейного клуба.
Слава МАЛАМУД
(Продолжение следует)