Двукратная олимпийская чемпионка Алла Шишкина вернулась в групповые упражнения российских синхронисток после двух лет вне спорта. В интервью "СЭ" она рассказала:
– почему возвращаться в отель после 22 вечера – это норма;
– как выглядит обычный тренировочный день российской синхронистки;
– о чем она думала на олимпийском пьедестале;
– и чем планирует заняться после Олимпиады в Токио.
Муж шутит: может, ты еще в Париж в 2024 году съездишь
– Сейчас у вас стартовал заключительный перед чемпионатом мира сбор в Улан-Удэ. Как он проходит?
– Этот год у нас вообще очень насыщенный: уже были Кубок Европы, два этапа Кубка мира. Поэтому мы постоянно работаем в режиме финишной прямой, только к разным соревнованиям. В Улан-Удэ пока сложно из-за акклиматизации: мы только накануне прилетели, а тут пять часов разницы во времени с Москвой. В первый день только добрались до отеля, бросили вещи, поели и сразу поехали на тренировку. Потом чуть передохнули и поехали еще на одну. Города пока совсем не видели, но бассейн хороший, полностью соответствует всем стандартам.
– Как выглядит ваш стандартный тренировочный день на этом сборе?
– Выезжаем из гостиницы в 8.40 утра. В 9.00 у нас начинается разминка в зале, в 09.45 – непосредственно "сухая" тренировка. Потом в 11 мы прыгаем в воду и остаемся там до 15.00. После этого возвращаемся в гостиницу, обедаем, отдыхаем. В 17.40 выезжаем на вторую тренировку и заканчиваем ее около 22.00. В гостинице я сегодня оказалась в 22.30.
– Вам же даже выспаться некогда?!
– Я успеваю поспать час днем между тренировками. Ну, и ложусь почти сразу по приезду в номер вечером.
– Насколько тяжело вам было вернуться в этот нечеловеческий график, после того как два года вы не тренировались совсем?
– Первые года полтора отдыха я вообще ничего не делала. Я конкретно отдыхала от физических нагрузок: не занималась никаким спортом, вообще не заходила в бассейн. Но потом я начала работать со своим личным тренером. На протяжении полугода мы постепенно готовили организм, делая по одной тренировке день. Имея такую базу, мне гораздо легче было втянуться в работу сборной.
– В какой момент этого первого года отдыха вы поняли, что снова хотите проводить в воде по 12 часов в день?
– Я знала, что вернусь, еще на олимпийском пьедестале в Рио. Мы стояли на первой ступеньке, играл гимн, и я подумала, что мне хватит сил еще на одну Олимпиаду. А за время отдыха только укрепилась в этой мысли.
– Интересно, что вы не одиноки: например, недавно вернулась Светлана Ромашина, которая еще и стала мамой.
– Мне тоже говорили: мол, давай, родишь ребенка и вернешься. Но мне почему-то кажется, что я так не смогу. Не представляю, как, если бы стала мамой, оставляла бы ребенка бабушке или няне и шла тренироваться.
– А как относится к 12-часовым отсутствиям жены дома ваш супруг?
– Если бы только 12-часовым... После Улан-Удэ мы сразу летим на чемпионат мира в Корею и вернемся только 21 июля. То есть в общей сложности, меня целый месяц не будет дома. Ну, что тут скажешь? Такой у него тяжелый крест...
– Знал, на что подписывался.
– Кстати, да, я ему так и говорю. Витя еще после Лондона в 2012 году говорил, что, может, пора закончить и заняться семейной жизнью. Но после Рио он уже как-то смирился и сейчас шутит: может, ты еще в Париж в 2024 году съездишь?
Была в шоке, когда узнала, что придется выступать с "Шаманами"
– Вы говорили, что за время отдыха поправились на пять килограммов. Тяжело было возвращаться в форму?
– Пришлось временно отказаться от вкусностей. Вообще, я очень люблю сладкое: тортики, булочки и все такое. Когда я отдыхала, ни в чем себе не отказывала. Отсутствие физических нагрузок тоже сказалось, поэтому и поправилась. Но когда вернулась к тренировкам, от нагрузок и ограничений питания лишний вес ушел очень быстро.
– Есть множество фотографий, как синхронистки прямо в бассейне лакомятся тортиками и фруктами.
– Когда тренируешься в таком режиме, как мы, действительно можно есть почти все, что угодно. У нас постоянно на бортике стоят бананы, яблоки, орешки, сухофрукты. Но лично я пока, если честно, ничего из этого есть не могу, нет аппетита. Состояние какое-то непонятное: акклиматизация, спать хочется, что-то побаливает...
– Как вам новая программа "Шаманы", с которой группа будет выступать на чемпионате мира?
– Я впервые ее увидела в 2017 году в Будапеште, когда комментировала соревнования. Помню, тогда еще промелькнула мысль: "Господи, какая красивая программа! Но надеюсь, я не буду ее делать". Это – самая сложная программа из всех, что у нас была. Поэтому когда я поняла, что в итоге все равно придется выступать с ней, была немного в шоке.
– Что такого сложного в этой программе?
– В ней целых семь связок, то есть семь раз – подводная часть. В Рио у нас, для сравнения, было пять. Практически нет передышек, экбите с двумя руками над водой. Это, без всякого преувеличения, самая сложная в мире произвольная программа.
– Почему вы до сих пор ни разу не выступали в дуэте, хотя по этому пути идут почти все опытные синхронистки?
– Не скажу, что так происходит со всеми. У дуэта есть свой тренер – Татьяна Данченко, которая решает, кто там будет стоять. Меня пока не приглашали, да я и сама не рвусь. Я люблю работать в команде, и о дуэте пока даже не задумывалась.
– Вы не раз заявляли, что Олимпийские игры в Токио станут для вас заключительными в карьере.
– Конечно. Про Париж-2024 – это все шутки. Мне к тому времени будет уже 35 лет, куда еще выступать? Так можно заиграться и остаться в итоге вообще без детей.
– То есть в планах после Токио – исключительно семейная жизнь?
– Завести ребенка – это сто процентов, а дальше – как пойдет. Становиться тренером я точно не хочу, но надеюсь, жизнь подбросит немало интересных проектов.