US Open
Роджер Федерер потерпел сенсационное поражение в матче четвертого круга US Open с Томми Робредо после чего признался, что проиграл сам себе и пообещал приняться за работу, чтобы вернуться на корт более сильным.
– Тяжелый день для вас. Повлияло ли как-то на вас то, что пришлось играть на корте Армстронга?
– Нет. Это не должно быть оправданием. В своей карьере мне приходилось ждать начала матчей огромное количество раз. И это последнее, что можно сказать в свое оправдание. Я тренировался на Армстронге, и я был готов. Более того, даже был доволен, что проведу свой матч там. Думал, что будет отличная атмосфера, и я получу некоторое преимущество от того, что люди будут болеть за меня. Но, к сожалению, я не показал той игры, за которую можно было бы болеть и которой восхищаться. Так бывает.
– Что пошло не так? Плохо чувствовали себя физически? Не могли поймать ритм?
– Да, я плохо начал, и соперник сразу же сделал брейк. Потом я смог отыграться. Но правда в том, что я действительно мучился на протяжении всей игры. И это, честно говоря, не радует. Томми здорово делал свою работу, он держал мяч в игре и осложнял мне задачу. Я упустил так много возможностей! Ритм отсутствовал. Когда такое случается, приходится тяжело.
– Это никак не связано с потерей уверенности в себе? Что-то идет не так, вы нервничаете, злитесь на себя.
– Возможно. Все эти вещи действительно связаны с уверенностью в себе. Когда она есть, ты обо всем этом даже не думаешь. Последние три месяца получились очень сложными. Мне не хватает стабильности. Возможно, день ото дня, от сета к сету, от розыгрыша к розыгрышу она терялась. Может быть, это и стало одной из причин моего сегодняшнего поражения.
– Стали более негативным?
– Нет. Играю с перепадами. А держать уровень против мастеровитых соперников становится все тяжелее.
– Спина вас сегодня не беспокоила?
– Нет.
– Но она все еще болит?
– Не в этом дело.
– Понятно, что вы не довольны поражением. Но какие еще мысли вас сейчас посещают?
– Есть чувство, что я, не умаляя заслуг Томми, проиграл сам себе. Разумеется, он уверен, что выиграл много мячей. Но все зависело от меня, а я не мог ничего поделать. Это похоже на саморазрушение. И это очень обидно.
– Вы разочарованы тем, что теперь не сможете сыграть в четвертьфинале против Рафы?
– Да. Но, в конце концов, это был бы всего лишь четвертьфинал, а не финал. Не такой уж большой повод расстраиваться. Если бы я играл, как сегодня, я все равно не смог бы победить ни Рафу, ни Кольшрайбера. Вот что важно. Что теперь об этом думать.
– Казалось, что условия были довольно медленные. Успели ли вы тренироваться до дождя? Что чувствовали на разминке?
– Хотите верьте, хотите нет, но Арена Армстронга быстрее Арены Артура Эша.
Понятно, что было очень влажно. И это повлияло на нас обоих. Нельзя говорить, что влажно было только для меня или только для него. Влажно было абсолютно для всех. И в связи с этим был другой корт, атмосфера, покрытие, скорость, если хотите. Но я хорошо знаю игру, которую показывает Томми, мы столько раз играли друг против друга. Между нами нет секретов. И нужно отдать ему должное. Он сыграл здорово.
– Вы реализовали только 2 брейк-пойнта из 16. Можете рассказать, почему? И насколько сильно вы разочарованы своей игрой и результатом?
– Кажется, я все уже объяснил. Я три раза не мог завершить розыгрыш в свою пользу, ошибаясь с форхенда. Я играл именно туда, где стоял соперник. В итоге к поражению привело худшее сочетание различных вещей. Теперь мне остается только возобновить работу и вернуться более сильным. Забыть об этом поражении как можно скорее. Я хочу двигаться дальше, хочу играть лучше. И знаю, что могу. Я показывал теннис другого уровня в последние несколько недель. Проиграть сегодня было обидно в том числе и поэтому.
– Намерены ли вы вносить какие-то коррективы в свой тренировочный процесс или в свой режим?
– Нет. Хотя, кто знает. Я об этом пока не думал. Нет ничего лучше упорной работы. То, каким ты видишь свой теннис, то, к чему ты стремишься, над тем и надо работать. И я буду. Как только решу, над чем. Игроком быть интересно, потому что всегда есть к чему стремиться. Даже после таких обидных поражений, как сегодня.
– Не знаю, является ли участие в итоговом турнире года вашей целью, но пока у вас имеются некоторые проблемы с попаданием туда. Не станете ли вы в связи с этим менять свое расписание? Или для вас не так уж важно входить в Top-8 по итогам сезона?
– Я об этом не думаю. И соответственно, не думаю, что буду менять расписание. Уверен, что если я буду хорошо играть, результаты никуда не денутся. Самое главное для меня, первое и основное – лучше двигаться и лучше играть. Моя проблема сейчас в тренировках, а не в том, чтобы играть матчи.
– Вы много раз играли с Робредо в прошлом. Может быть, он делал что-то по-другому, показывал что-то новое, по сравнению с предыдущими матчами?
– Нет, ничего такого. Все было просто, никаких сюрпризов. Он также стоял далеко за задней линией, подавал, как обычно.
– Вы игрок инстинкта. Всегда казалось, что теннис вам очень легко дается. И в вашем случае гораздо сложнее, когда что-то идет не так.
– Может быть. В моей карьере – особенно в ее начале – был период, когда я не показывал выдающихся результатов. Люди думали: "А он вообще пытается?", Ему есть до этого дело?", "Он мог бы так здорово играть". Сейчас, конечно, в это слабо вериться. И это хорошо. История моей жизни: я терплю поражение, и люди шокированы моей игрой. Если я выигрываю, все здорово. Да, я это понимаю. Но не сомневайтесь в том, что я прикладываю максимум усилий.