Чемпионка US Open-2004 и Roland Garros-2009 во время отпуска заглянула в родной Петербург и рассказала "СЭ" о том, что думает о предстоящем сезоне, успешно ли освоила вейкборд на Маврикии, как сходила на хоккей и многом другом.
Сергей ЦИММЕРМАН
из Санкт-Петербурга
– В Питер вы приехали в том числе и для того, чтобы дать мастер-класс для детей. Где и когда он пройдет?
– В субботу на велотреке моего отца. Это будет мой первый самостоятельный открытый урок. Наконец-то дошли руки! Мне будет очень приятно передать свой опыт детям – такие мероприятия для них очень важны. Я помню, как сама с интересом смотрела на профессионалов во время St. Petersburg Open.
– Много ли ожидается детей?
– Записалось гораздо больше, чем мы рассчитывали. В занятии примут участие около пятидесяти ребят. Остальные, наверное, просто придут посмотреть. А как все это будет происходить – точно пока не представляю. Будем считать, что это – эксперимент. Поиграем, отвечу на вопросы, что-то подскажу детям во время упражнений. Я рада, что начинаю подобные проекты именно в своем родном городе. И даже немного волнуюсь.
– Как оцениваете завершившийся сезон?
– На троечку. Он был долгим, с множеством травм. Поэтому результаты на турнирах "Большого шлема" не такие, как хотелось бы. Надеюсь, в следующем году травм окажется меньше или вообще не будет. Тогда смогу полностью сконцентрироваться на главных турнирах.
– В этом сезоне вашим болельщикам больше всего запомнился турнир в Вашингтоне, где вы завоевали первый за четыре года титул, и матч с Петрой Квитовой на Roland Garros...
– Cогласна, матч с Квитовой был просто классным. А победа в Вашингтоне была очень важна. Еще можно вспомнить пару неплохих встреч на грунтовых кортах, но в них не все получалось, как хотелось бы. В общем, год получился довольно тусклым, но было несколько ярких вспышек.
– По итогам года вы опустились в рейтинге с 21-й строчки на 28-ю. Это для вас – шаг назад? Или уже не придаете таким вещам значения?
– Понятно, что я работаю на результат. Но не всегда получается так, как хочешь. Не считаю, что это шаг назад. Думаю, я смогу улучшить свои результаты.
– После окончания сезона вы отправились отдыхать на Маврикий. Как отдохнули?
– Отлично! Первый раз встала на вейкборд. Мне очень понравилось, достаточно быстро все стало получаться. Ну, и полежала на пляже, конечно.
– Не страшно было начинать заниматься вейкбордингом?
– Страшновато. Сначала я даже упала. Но во второй раз уже все было нормально – встала и поехала.
– Говорят, чтобы удержаться за катером на тросе, нужна серьезная сноровка, держаться приходится изо всех сил…
– Точно, после занятий на руках мозоли остались. Но с каждым разом мне нравилось все больше и больше. К сожалению, этот вид спорта я открыла для себя только к концу отдыха – удалось покататься всего три дня. Хотела еще кайтборд попробовать, но мне сказали, что сначала надо вейк освоить.
– Вас можно назвать экстремалом по жизни? На такие вещи решаетесь...
– Я видела, что на самом деле творят экстремалы – это гораздо страшнее. А я просто не очень спокойная. Но и не экстремал.
– Вы вольны заниматься любыми видами спорта? Или контракт с WTA и страховка вносят какие-то ограничения?
– А вейкборд не так уж травмоопасен, особенно если ты понимаешь, что и как надо делать. Но перед тем как встать на доску, я все равно проконсультировалась с доктором – боялась за свое колено. Он сказал, что если кататься аккуратно, то все будет нормально.
– Кто-то из коллег по большому теннису увлекается подобными занятиями?
– Мне одна бельгийская девочка-теннисистка написала в фейсбуке: мол, давай, покажи нам разворот на 360 градусов! Но я ответила, что только в первый раз каталась. Хотя поворот на 180 градусов в конце отпуска уже спокойно делала. А вот она, похоже, и 360 исполняет без проблем.
– Известно, что вы давняя болельщица Роджера Федерера. Постоянно следите за мужским туром?
– Конечно, слежу. Как раз на Маврикии показывали только мужской теннис – было очень интересно посмотреть, какие классные матчи на своих турнирах проводили Роджер, Маррей и Джокович. И за Федерера я, конечно, по-прежнему болею.
– Маррея тренирует Амели Моресмо, с которой вы часто и успешно выступали в паре. Что она может дать человеку, который побеждал на турнирах "Большого шлема" и выигрывал Олимпийские игры?
– Мне кажется, Моресмо – грамотный специалист. Когда мы играли в паре, я замечала, что она многое видит. Думаю, она способна помочь Маррэю в различных аспектах игры. Кстати, у нее женская психология, а Энди привык работать с женщинами – его всю жизнь тренировала мама. Амели очень хочет работать тренером. Она говорила мне об этом.
– А вы могли бы представить себя в роли тренера молодого российского игрока первой десятки?
– А почему нет? Никогда не говори "никогда". После окончания карьеры мне потребуется какое-то время, чтобы отдохнуть от всего. Но в будущем все возможно.
– Какова ситуация с вашим выступлением за сборную на Кубке федерации в следующем году?
– Не очень поняла, в чем там суть, но, мне кажется, я буду играть против сборной Польши в первом раунде. Четвертьфинал же будет проходить перед серией грунтовых турниров, которые очень важны для меня. Так что в нем я вряд ли смогу участвовать.
– Как вы в принципе относитесь к выступлениям за сборную?
– Я постоянно общаюсь по этому поводу с Настей Мыскиной. Мы с ней дружим, она помогает мне с теннисом, когда я в Москве. Но дальше матча с Польшей мы пока не заглядывали. Вернусь в Москву после отдыха – обсудим этот вопрос конкретнее.
– Как вам, петербурженке, живется в Москве в перерывах между турнирами?
– Ощущения немного странные. Вроде бы в Москве комфортно, но когда приезжаешь в Петербург, хочется побыть дома. У этих двух городов совершенно разная энергетика. Понимаю, что никогда в жизни не почувствую себя чистокровной москвичкой, но мне комфортно и здесь, и там. По-моему, это здорово.
– Что вам больше всего нравится в Москве, а что – напрягает?
– Напрягают пробки, конечно. Это все скажут. А нравится энергетика города. Она заставляет тебя работать, двигаться, не дает опускать руки.
– Как оцените сегодняшнюю ситуацию в российском теннисе?
– Сложно сказать почему, но ярких новых игроков пока действительно нет. Растут два мальчика – Рублев и Хачанов. Очень перспективные, но надо смотреть, как они будут развиваться. А ярких девочек я что-то не вижу. Может, не разглядела пока.
– Непростая ситуация сложилась с St. Petersburg Open. Впервые за много лет турнир не состоялся и сейчас находится в подвешенном состоянии…
– Очень-очень жаль. Надеюсь, что когда-нибудь мы проведем в Петербурге большой турнир – Masters или еще что-то. Желание есть, а значит – все возможно.
– Ваши самые яркие воспоминания детства о St. Petersburg Open?
– Как я с Маратом Сафиным фотографировалась! Автографы у кого-то брала. Еще хотела записаться в болбои, но родители не разрешали. Говорили: надо на тренировку ехать, времени мало.
– В среду вы побывали в Ледовом дворце на матче СКА – "Динамо". Какие впечатления?
– Попала туда впервые. Мне очень понравились арена и атмосфера. В Москве я бывала на хоккее – и в "Лужниках", и в зале ЦСКА. Но у нас в Питере все гораздо лучше.
– Когда в СКА играл Максим Афиногенов, частой гостьей "Ледового" была Елена Дементьева. Она что-нибудь рассказывала об этом?
– Да. Говорила, что атмосфера там очень хорошая. В среду я и сама в этом убедилась. Часто спрашивала Лену, как, мол, тебе мой родной Питер? Она всегда отвечала, что ей очень нравится.
– Тренеры СКА Вячеслав Быков и Игорь Захаркин, а также зенитовец Аксель Витсель любят играть в теннис. Может, вам и для них провести мастер-класс?
– Отличная идея! (смеется) Я, кстати, рада, что Быков тренирует СКА. Мне кажется, он очень хороший тренер.
– Как поживает ваш пес по имени Дольче?
– Отлично! Ждет меня в Москве.
– В поездки его собой не берете?
– На предсезонную подготовку в Барселону – обязательно возьму. В Америке он тоже всегда со мной. Там с этим все намного проще. Хочешь в самолете с собакой лети, хочешь в ресторан с ней иди. Площадок специальных много. Он там носится, со всеми собаками играет. У нас же к этой породе – американскому булли – немного странно относятся, побаиваются. Хотя Дольче очень добрый и абсолютно не агрессивный.
– Но на фото он порой выглядит довольно суровым. Почему вы выбрали именно эту породу?
– Так вышло. Кстати, это новая порода, и достать такого щенка было не так просто. Он как стаффорд, но только абсолютно лишен агрессивности. Вы не поверите, но прежде чем кто-то его пугается, он начинает бояться сам!
– Последние дни в Москве перед приездом в Петербург у вас выдались напряженными: съемки для модных журналов, вручение премий и так далее. От чего больше устаете – от длинного напряженного турнира или от подобных вещей?
– От того, что с теннисом напрямую не связано. По ходу сезона у меня все расписано: два часа – тренировка, четыре часа – отдых, потом – опять тренировка и так далее. Режим, одним словом. Получаешь нагрузку, но и отдыхаешь, высыпаешься. А тут, пока тебя уложат, накрасят, сфотографируют… Очень интересно, конечно, но устаешь от этого быстрее.
– Правда ли, что во время сезона ваше самое нелюбимое дело – это собирать и разбирать чемоданы?
– Самое тяжелое – это сами переезды, когда не спишь в собственной кровати, наконец. По сравнению с этим играть в теннис мне очень легко.
– Как боретесь с побочными сторонами профессии?
– Терплю. А там, где проходят турниры, стараюсь выбираться в город, смотреть что-то интересное.
– Со своими болельщиками в интернете общаетесь?
– С теми, кто следит за моей карьерой и задает интересные вопросы, – с удовольствием. А на банальные вопросы или негатив не реагирую.
– Банальные вопросы – это "как дела?" или "выиграете ли вы такой-то турнир?".
– Что-то вроде. Еще очень любят спрашивать "почему у тебя родители велосипедисты, а ты ракетку выбрала?". Знаете, сколько раз я уже на что-то подобное отвечала!? А вот задать интересный вопрос – не всем дано.
– В этом году исполнилось 10 лет со времени вашей первой крупной победы – на US Open-2004. Как вам сейчас кажется – давно это было или вчера?
– Сто лет назад, как в другой жизни. Я тогда была совсем другой. Да и жизнь с тех пор сильно поменялась.
– Что бы вы сейчас изменили в той 19-летней девчонке?
– Мне кажется, я тогда какая-то умственно отсталая была (смеется). Сейчас на многие вещи смотрю совсем иначе. И как игрок, и как человек, и как женщина.
– В начале 2013 года вы заявили: "Я еще далеко не все сказала в теннисе". Сейчас можете повторить то же самое?
– Раз играю, значит, понимаю, что могу и хочу это делать. Ну а загадывать что-то конкретное – сложно. Отдаваться теннису буду на сто процентов. А там – как получится. В конце концов, никто же не ожидал от меня, что в 19 лет я выиграю US Open, а через пять лет Roland Garros. Вон, Роджера Федерера в прошлом году уже начали списывать со счетов, а он взял – и почти стал снова первым в мире. Не факт, конечно, что такое произойдет и со мной, но ведь будущего никто не знает. Поэтому скажу так: я хочу просто жить и делать то, что люблю.