"Пежо" для Владимира Макеева

В такую жару, как сейчас установилась в России, хочется прохлады. Именно поэтому "СЭ" решил рассказать об истории людей, для которых ледник в середине июля не экзотика, а место работы.

В декабре 78-го Владимир Макеев первым из советских спортсменов завоевал медаль на этапе Кубка мира в Шладминге и своим достижением открыл "золотой век" отечественного горнолыжного спорта. Его кульминацией стал сумасшедший март восемьдесят первого, вошедший в мировую историю под вывеской "24 дня русского чуда": Валерий Цыганов и Александр Жиров одержали пять побед на этапах Кубка мира чуть более чем за три недели! Жирова, самого талантливого из уникальной команды, давно нет в живых, но остальные горнолыжники звездного поколения здоровы – и по мере сил и возможностей трудятся на благо российского спорта. Сегодня мы предлагаем вашему вниманию истории, рассказанные Владимиром Макеевым о славных днях отечественных горных лыж.

"Ворованный "Пежо"

За день до старта в Шладминге мы ехали на тренировку на микроавтобусе. В салоне также присутствовали представители "Россиньоля" (компании, производящей лыжную экипировку. - Прим. "СЭ"). И вдруг кто-то из нас произносит: а если завтра кто-то будет в тройке? "Тогда – машина!" Ноль эмоций. Никто даже не отреагировал: в тройку попасть – как на Луну слетать!

Вскоре после финиша неожиданно возник "россиньольщик". "А где машина?" - спрашиваю. "Все будет нормально", - отвечает. В конце сезона выдали "Пежо". Но привезти его в Союз было почти невозможно…

У Тягачева в друзьях ходил помощник министра культуры Геннадий Геннадьевич Стрельников. Он очень любил горные лыжи и нашу команду. Периодически выезжал с нами как руководитель делегации. Как сейчас помню: напечатали на машинке письмо на имя министра культуры Петра Демичева с просьбой разрешить беспошлинный ввоз. И он подписал. Мы с тренером Толей Лебедевым эту машину весной пригнали в Москву. Пока гнали – столько приключений было! На выезде из Киева - пост ГАИ. Остановились, подхожу: а вы не подскажете, по какой дороге в Москву ехать? Гаишник смотрит на импортную машину, потом на меня: как хорошо вы говорите по-русски!

Полгода машина простояла в московском гараже, а в июне погнали ее с отцом в Кемерово. И опять столько историй! Сложно становилось на заправках. Только остановишься – сразу же подлетают "специалисты". Только и просили: открой капот. По приезде одно время такой интерес радовал, но потом начал надоедать. В итоге отправил "Пежо" в гараж, где он и простоял с 80-го по 92-й. Я очень мало ездил на этой машине. Ну а с развалом страны автомобиль пришлось продать. Человек, который купил ее, через пару дней звонит: а машину-то не регистрируют. "Почему?" - "В ГАИ говорят, что она ворованная". Еду к своему хорошему другу в областное ГАИ. Обрисовал ситуацию, он смеется, звонит: "Вы что, издеваетесь?! Я знаю эту машину. А она ведь – новая. Столько лет в гараже простояла". Говорят, не может машина, которой 12 лет, быть в таком отличном состоянии.

Сигареты на вулкане

Раньше европейская инфраструктура была для нас недоступна. Тренироваться приходилось на камчатских вулканах. Жили в балках – сооружениях наподобие барака. Двухъярусные кровати, а в отдельном блоке – столовая. Рядом ледник. Четыре дня работали на вулкане, на два - спускались в город: эмоционально подтянуться, отдохнуть. Пятнадцатого июня вылетали, пятнадцатого августа – обратно. Не стал бы называть такие условия казарменным режимом. У современных удобств тоже есть минусы. Мы вот в пять утра встали, позавтракали. Прошли пятьдесят метров – и на леднике. Потом вернулись, отдохнули, провели ОФП и вечернюю тренировку.

Скажу откровенно: режим мы нарушали. На одном из сборов мы жили со Стасом Ардеевым, тоже наш междуреченский спортсмен. С сигаретами напряженка была, но нам повезло: купили пачку "Родопи" с фильтром. Качество табака очень плохое. Решили: надо сигареты подсушить. Поднял матрас, разложил: пусть сохнут. И уехали в город. Потом лежим в комнате, готовимся ко сну. Заходит Тягачев: "Володя, ты что – куришь?!" Матрас поднимаю, а там ничего нету. Я говорю: больше не буду.

Поворот по фотографиям

Что помогло  мне раскрыться? Скорее всего, труд. Трудолюбие и терпение. Таланта от бога не было.

 У нас в Междуреченске есть гора Югус с косиной на склоне… Когда начинал заниматься, в правую сторону поворот шикарно получался, в левую – вообще никак. Тренер говорил: если не начнешь выполнять поворот, смысла продолжать работу нет.

В горнолыжной школе у меня был хороший тренер – Геннадий Васильевич Черданцев. Человек, который очень любил свое дело. Каждую тренировку он снимал на фотоаппарат, печатал фотографии. А мы смотрели на этих фотографиях, как идем в повороте. Можно сказать, что человек на много лет обогнал нынешние видеопросмотры, именно эти самые фотографии и помогли мне научиться правильно выполнять элемент.

Купи часы

В те времена выезд за рубеж служил очень большим стимулом. О Европе-то было совсем мало информации.

73-й год, Австрия, Майерхофен. Первенство мира среди юниоров. Первые впечатления – будто попал в другой мир. Я по натуре был замкнутым, не мог общаться с незнакомыми людьми. Рассказывал дома: там та-а-а-кие люди, т-а-а-а-акие горы, т-а-а-а-акие дома, канатные дороги. Это сейчас все просто, спасибо перестройке.

За выступления мы получали какие-то деньги. Как говорится, на жвачку хватало. И мы от этого кайфовали. Где-то в Италии подходит мужик: купи часы. Посмотрел, решил купить жене. Подделка конечно, но оформлены прилично. Привез домой, стал заводить – и шпенек отвалился. Отправился в мастерскую. Но – куда там! В ноябре вновь отправились за рубеж: Тягачева к тому времени уже отправили развивать горные лыжи в Узбекистан. А с нами отправился руководитель, комсомольский работник. "Мне бы часы починить", - говорю. И когда он увидел часы с блестящими камушками, только и выдохнул: "Ни фига себе!" Я ему не стал говорить, сколько они стоят… А часы в итоге так и не починили.

Медаль, которая лопнула

Мне никогда не нравилось бегать длинные дистанции. А на первенство школьников надо было вставать в пять утра и ехать на электричке с рюкзаком. "На фиг все это надо!" - думал. Все нормальные люди же сейчас спят.

Помню, был летний сбор в Саянах. Лыжи на плечо, рюкзак с ботинками – и пешком. По итогам сборов проводились школьные соревнования: занял первое место, и мне в торжественной обстановке вручили первую в карьере медаль. Деревянную. Напилили на колечки бревно. Сделали в медали дырочку, разукрасили и обожгли. К сожалению, она не сохранилась. Что поделать, дерево. Пошла трещина, медаль лопнула.

Когда пошел результат, двигала другая сила: доказать, победить. В сборной команде это было наркотиком. Подсел, и жить без этого не можешь. Ближе к концу сезона думаешь: "Быстрее бы все закончилось". На лыжи смотреть не хочешь, от снега мутит. Домой приезжаешь, проходит две недели – и снова мысли о лыжах. Скорее бы сборы.

Китайские шпионки

Еще одна история, связанная с Камчаткой. Когда я только начал тренировать, у нас в команде был такой Гена Семибратов. Спортсмен с божьим даром. Стартуя семидесятым, мог финишировать в тройке. Но по натуре – ленивый. Плюс была тяга к алкоголю, за что его не раз отчисляли из сборной. Как-то подходит: "Владимир Иванович, отпустите в город. Мне срочно надо созвониться с мамой". А мобильных телефонов-то еще не было. На следующий день его нету… Мы отработали четыре дня, спускаемся вниз, в гостиницу. Навстречу – администратор: беда. Оказывается, накануне Гена в никаком состоянии сломал полку с ключами от номеров, забрал выручку, а вдобавок помочился с лестницы. Они ему: "Ты что делаешь?!" - "А вы, китайские шпионки, молчите". Я как услышал – чуть не упал. Пообещал компенсировать деньги. Принесли запасные ключи, заходим в номер. Гена – в бесчувственном состоянии на кровати, руки – в разные стороны, как крылья самолета.

В заложниках у политики

Сервисменом в нашей сборной был швейцарец Ханс Петер Мюллер. Отлично готовил лыжи. Поехали на Олимпиаду в Сараево-84. На тамошней трассе было много виражей. Еду на лыжах Мюллера первую тренировку, вторую. Из тройки призеров не выпадаю! Лыжи классные, говорю, мне нравятся. А наши  домики были по соседству со швейцарскими. И вот прихожу после заездов, заношу лыжи Мюллеру, а его старший тренер сборной Швейцарии ругает: мол, ты не патриот. Зарплату в Швейцарии получаешь, а русским лыжи лучше готовишь. На следующий день – снегопад. День метет, два, три… Поменяли всю соревновательную программу. Полотно трассы изменилось. Дня через четыре – опять тренировочный заезд. Прихожу к Хансу, говорю: давай еще раз попробуем лыжи. Он: а лыж нет, на фабрику увезли. Пришлось выходить на своих старых лыжах, показал 16-й результат… Точно такая же ситуация была с Валерием Цыгановым на Играх в Лейк-Плэсиде.

В горнолыжном спорте постоянно идет движение. Важно не проспать какое-то техническое новшество. Вот, например, в последнее время стали готовить трассы с инжекторной системой. Постараюсь объяснить народным языком. К трубе с дырочками под высоким давлением идет подача холодной воды. Она на тридцать-сорок сантиметров пробивает искусственный снег, и за счет мороза образуется лед. Это создает более или менее равные условия для всех спортсменов, будь у тебя первый стартовый номер или пятидесятый.

Только начали применять эту систему, как потребовалось что-то и с лыжами придумывать. Жесткие лыжи-то нацелены на сильное ускорение в конце поворота, а на новых трассах они срываются и спортсмен заведомо проигрывает несколько десятых секунды.

Производители быстренько сориентировались и сделали новую, более мягкую конструкцию лыж. Именно за счет этого Марио Матт в 2007-м выиграл чемпионат мира в слаломе.

Дмитрий ОКУНЕВ