Александр Хорошилов: "До Олимпиады у меня восемь этапов Кубка мира"
– В эти выходные в австрийском Зольдене стартовал очередной сезон Кубка мира. Почему вас там не было?
– Говоря легкоатлетическим языком, я бегаю только дистанцию 100 м. То есть фокусируюсь на слаломе, а в Зольдене проводился гигантский слалом, это не мое.
– Как сложилась для вас подготовка к олимпийскому сезону?
– Начали, как обычно, со сборов по ОФП – в Кисловодске и Новогорске. Потом съездили на ледники в Австрию и Швейцарию, на протяжении месяца были в Аргентине...
– Как вас занесло в такую даль?
– Я там уже третий раз. Город Ушуайя, где мы были, довольно известен в горнолыжном мире. Раньше мы еще ездили в Новую Зеландию. Смысл в том, что там в это время зима. Соответственно, за снегом не надо подниматься высоко на ледник, он лежит прямо на уровне моря. Это дает возможность гораздо больше времени тренироваться.
– Провести целый месяц в Аргентине, почти не расставаясь с горой – это тяжело психологически?
– Непросто, но мы же все понимали, зачем туда приехали. На самом деле, очень не у многих горнолыжников есть возможность вот так взять и съездить в южное полушарие за снегом. Это надо ценить.
– В олимпийский сезон вы наверняка пытались аккумулировать в своей подготовке все самое лучшее, что было в предыдущие годы?
– Я бы так не сказал. К Олимпиаде готовятся не одну предсезонку, а всю жизнь. Лично для меня точкой отсчета стали предыдущие Игры, в Сочи. Сразу после их закрытия я стал думать, как лучше подойти к следующим. В этом сезоне вообще важны будут не только старты в Пхенчхане, но и все этапы Кубка мира. Чем выше ты будешь стоять в рейтинге – тем больше шансов получить хороший стартовый номер и хорошо выступить в самом Пхенчхане.
– Как строится в горных лыжах олимпийский отбор? Вы, например, уже забронировали себе место в составе?
– Все будет зависеть от того, как сложится сезон. При успешных выступлениях, конечно, мне не надо будет никуда отбираться. Я планирую, что до Олимпиады у меня восемь этапов Кубка мира, из них пять – в январе. Плюс, возможно, буду выступать и на Кубке Европы, то есть стартов будет немало. Теоретически при формировании стартовых листов на Олимпиаду учитываются очки за два последних сезона. Но "старые" очки горят настолько быстро, что два-три неудачных этапа – и все, ты в пролете. Система сделана так, что ты обязан всегда быть в форме. За прошлые заслуги никто поблажек давать не будет.
– Вы ощущаете конкуренцию со стороны товарищей по команде?
– Конечно. Даже два года назад ситуация была совсем иной. Сейчас ребята на тренировках проигрывают мне гораздо меньше, а иногда и выигрывают. Теперь им остается только реализовать эту готовность на соревнованиях.
ЗАНИМАЕМСЯ ПРОМЫШЛЕННЫМ ШПИОНАЖЕМ
– Что думаете об олимпийской трассе в Пхенчхане – она вам подходит?
– Не скажу, что я сильно хорошо ее изучил. В прошлом году провел там три дня по приглашению корейской команды. Склон не самый сложный, но все будет зависеть от постановки ворот. В слаломе это распространенная тема – каждый постановщик ставит трассу по-своему. Приходится заниматься промышленным шпионажем, то есть потихоньку подсматривать и изучать манеру.
– Постановщики горнолыжных трасс из России существуют?
– Большинство постановщиков родом из стран, которые доминируют в нашем виде спорта. Система устроена таким образом, что чем больше у страны спортсменов в топ-30 Кубка мира – тем больше трасс ставят ее постановщики. Нашим достается такое право один-два раза за сезон. Но по сравнению с тем, что было, это уже большое достижение.
– Вы сразу почувствуете, что трассу делал россиянин?
– В принципе, да. Как бы мы ни старались подстроиться под кого-то, все равно у каждого специалиста есть свой стиль. Поэтому мы частенько тренируемся с другими командами. Это позволяет поездить по новым трассам, понять, что сейчас в тренде.
– Кто будет выставлять олимпийскую трассу слалома в Пхенчхане?
– По-моему, пока это неизвестно. Но мы еще об этом не говорили подробно с тренерами. Сейчас сконцентрированы только на первом этапе Кубка мира, который для меня будет 12 ноября в финском Леви.
– Для вас Олимпиада в Корее – это венец карьеры, или просто чуть более важный старт, чем все остальные?
– Для меня сейчас важен каждый сезон и каждый старт. Невозможно приехать с нуля на Игры и выступить круто. Чтобы была уверенность и были шансы, нужно достойно стартовать на каждом из этапов Кубка мира. Не знаю пока, последняя это будет для меня Олимпиада или предпоследняя. Все будет зависеть от состояния здоровья и от того, насколько долго я еще смогу выдерживать конкуренцию со стороны молодых спортсменов. Но конечно, такие мысли накладывают свой отпечаток на мое отношение к Пхенчхану.
– Коленки на старте трястись не будут?
– Волнение присутствует всегда, для меня это нормально. Опыт позволяет использовать это только на пользу.
ПОСТРОИЛИ ШАЛАШ В АРГЕНТИНСКОМ ЛЕСУ
– В своем "Инстаграме" под видео из тренажерного зала вы написали – House of pain (дом боли – англ.). Поднимать штангу – это правда так мучительно для горнолыжника?
– Это игра слов, потому что House of pain – название группы, которая исполняет композицию на саундтреке к моему видео. Но больно в тренажерном зале тоже бывает регулярно.
– Силовая подготовка сейчас стала абсолютно обязательной для любого горнолыжника?
– Уже давно стала. У нас очень энергозатратный вид спорта, и невозможно выступать на протяжении всего сезона без специальной подготовки. Горнолыжнику нужны сильные ноги, ягодицы, крепкие мышцы спины и пресса. Иначе очень велик риск преждевременно закончить карьеру из-за травм. На кочках на трассе сильно трясет, и если, например, спина и пресс слабоваты, все это переносится на суставы, позвоночные диски. Поэтому мы очень много времени уделяем ОФП.
– Поделитесь личными рекордами?
– У нас каждый год проходит тестирование под условным названием Ironman. Оно состоит из десяти разных упражнений, как на выносливость, так и на силу. Например, дистанцию 3000 метров я бегу примерно за 10:50. Для горнолыжника, считаю, это нормально. Ведь в соревнованиях у меня протяженность работы примерно 50 секунд – минута.
– А с весами как обстоят дела?
– Присед делаю с 200 кг. Есть еще такое упражнение, когда надо присесть со штангой, равной полутора вашим весам. В моем случае это 126 кг, и я приседаю с ней около 50 раз. Жим лежа делаю со 105 кг. Это не особенно много, но этот показатель в нашем виде спорта и не является решающим.
– Сравните ваши показатели с мировыми лидерами? Условный олимпийский чемпион поднимает больше вас, или меньше?
– Сложно сказать. Напрямую сильные ноги, конечно, не помогут вам быстрее ездить на лыжах. И если вы тратите все силы на трассе только на то, чтобы не упасть, рекорды в качалке будут бессмысленны. На первом месте всегда стоит работа на снегу.
– Несколько лет назад после одного из подиумов Кубка мира к вам выбежала маленькая дочь. Сейчас у вас уже двое детей – планируете брать их на Олимпиаду?
– В Пхенчхан, скорее всего, не возьму, но на отдельные этапы Кубка мира – вполне вероятно. Они и в прошлом году уже приезжали ко мне на заключительный этап в Чехию. Для меня это очень важно, когда семья рядом.
– В заключение, расскажите историю появления в ваших соцсетях фотографии наших горнолыжников в обнаженном виде?
– Это было во время сбора в Аргентине. Там очень красивые леса, словно из древних времен. Пока в Аргентину не приплыли итальянцы и испанцы, там жило исключительно местное население, которое выглядело примерно так, как мы на фото. Мы там не раз ходили в музей и изучили эту тему. И однажды решили устроить прикол: построили шалаш и разделись. Получилось, по-моему, довольно забавно.
