Обозреватель "СЭ" встретился в Барселоне с одним из самых ярких "придумщиков" в истории мирового спорта - олимпийским чемпионом Мехико-1968 Диком Фосбери, чье имя носит современная техника прыжка в высоту. Стоит ли напоминать, что лондонскую победу россиянке Анне Чичеровой принес как раз "фосбери-флоп"?

У стойки регистрации почетных гостей и участников гала-вечера Международной федерации легкой атлетики (IAAF) в аэропорту Барселоны стоял высокий моложавый человек, истинный возраст которого выдавала лишь благородная седина. Он был одет в кроссовки и длинный, до самых лодыжек, плащ. Его национальная принадлежность не вызывала никаких сомнений даже со спины - так одеться мог только американец.

Мы вместе спустились в лифте и пошли к машине. Мужчина шагал по подземному гаражу аэропорта быстро и четко, а рядом семенил водитель.

- Давно были в Барселоне, сэр? - прошепелявил шофер.

- Очень давно, - ответил тот. - Последний раз в 1973 году.

- Звучит, как в 1873 году, - хмыкнул я, семеня поблизости.

Седовласый замедлил шаг, повернулся ко мне, широко улыбнулся и протянул ладонь. Не обидеться на подобное замечание тоже мог только американец.

Так я познакомился с мистером Диком Фосбери.

Следующие полчаса по дороге в гостиницу мы говорили без остановки. Я напомнил Фосбери, как несколько лет назад у него в гостях в Орегоне побывал мой коллега по "СЭ" Слава Маламуд и какое роскошное интервью у них тогда вышло.

- Да-да, - рассеяно улыбнулся Дик. Ему, кажется, было очень приятно, хотя я так и не понял, вспомнил ли Фосбери ту встречу в 2005-м. Впрочем, даже если забыл - у него были на то серьезные причины.

В 2008-м у Дика нашли раковую опухоль в районе позвоночника. Честно сказать, я об этом не слышал - он сам вдруг заговорил на эту тему. По счастью, спохватился Фосбери вовремя, лег под нож хирурга. Операция прошла успешно, однако рак отступил не до конца, и Фосбери на протяжении нескольких месяцев еще посещал сеансы химиотерапии. Лишь в марте 2009-го Дик объявил через прессу, что болезнь отступила. Все это время он отнюдь не лежал на кровати с мокрым полотенцем на лбу. Едва дождавшись окончания сеансов химиотерапии, "великий придумщик" решился на многочасовой перелет в Пекин, где начиналась Олимпиада-2008!

- По профессии я инженер, - сказал Фосбери. - И мне в этом смысле было очень интересно посмотреть на то, что китайцы построили к Олимпиаде. Это были восхитительные объекты. Китай может ими гордиться. Но знаете, что меня удивило? Там во всем Олимпийском парке не было ни одной скамейки. Да, сэр, представьте себе - ни одной! Я обратил на это внимание, потому что был очень слаб после химиотерапии. Не мог долго находиться на ногах, мне нужно было передохнуть. Но присесть было решительно некуда. И теперь мне интересно: это была случайность или китайские власти вообще не поощряют, чтобы в публичных местах кто-нибудь сидел?

Фосбери обернулся ко мне с переднего сиденья:

- Вы не знаете, в Сочи во время Олимпиады будут скамейки?

Я честно ответил, что не знаю. Вроде будут. Мы посмеялись.

- Мне очень хотелось бы побывать на Олимпиаде в Сочи, - добавил Дик.

МЕХИКО

На следующий день мы встретились с ним на одном из пресс-брифингов, которые безостановочно шли в Барселоне на протяжении празднований 100-летия IAAF. На один диван с легендой присели Анна Чичерова и Кайса Бергквист, известная в прошлом шведская прыгунья.

Вскладчину им ровно на год больше, чем 65-летнему Фосбери. Разумеется, обе много раз слышали историю возникновения "фосбери-флопа", но теперь хотели послушать этот рассказ от первого лица. И, конечно же, услышали.

- В середине шестидесятых о вашем прыжке писали, что он напоминает "рыбу, плюхающуюся на дно лодки", - дама, которая вела встречу, начала сразу с главного.

- Так написала одна местная газета в моем родном Медфорде, штат Орегон, - ответил Фосбери, устраиваясь поудобнее на диване. Он уже понял, что коротким разговор не получится. - Тогда никто не думал, что этот стиль войдет в историю, получит всемирное признание. Собственно, я тоже так не думал.

Когда я только начал заниматься прыжками, то изучил оба стиля, что были тогда в ходу: "ножницами" и перекидным. Я предпочитал "ножницы", но мой тренер довольно быстро объяснил мне все недостатки этой техники. Я было попробовал прыгать перекидным, но дело не шло. Я топтался на месте в результатах, мучил тренера, сам извелся. Мы поговорили с ним по душам, и тренер позволил мне вернуться к "ножницам". Я начал снова прыгать, но уже несколько в ином ключе. В тогдашнем исполнении мой "флоп" выглядел иначе. Но я посвятил несколько лет работе над техникой, пока наконец не представил ее в Мехико. Вот так это и было.

- Вы спокойно пережили насмешки над новым стилем? И были ли они вообще?

- Было всеобщее недоумение, да. И непризнание за этим стилем будущего. Я тренировался в университете Орегона, чувствуя себя особенным, скажем так. Мой тренер разработал для меня специальную программу силовой выносливости. Мы много занимались плиометрикой (система специальных прыжковых тренировок. - Прим. С.Б.) - это сейчас она входит в базовую подготовку прыгунов, а тогда этого, кажется, не делал никто. Так я попал в олимпийский состав сборной США на Игры.

Помню, уже в Мехико немецкие тренеры, увидев, как я прыгаю, говорили мне, что у меня ничего не выйдет. Что все это новомодная чепуха, которая быстро сойдет на нет, как только мои результаты перестанут расти.

- И что вы тогда ответили?

- Что я буду прыгать так, как я хочу и умею. А потом мы подведем итоги. Впрочем, будет честным сказать, что Олимпиаду мне повезло выиграть не только из-за техники. Во-первых, мы с тренером много работали над визуализацией. В те времена об этом вообще мало кто что слышал. Во-вторых, я настраивал - и в конечном счете настроил себя на позитивную волну. Это был такой довольно примитивный акт спортивной психологии. Этим занимались Боб Бимон, Ал Ортер, еще несколько человек. Психологов-то как таковых в те времена в спорте не было, поэтому мы все делали сами.

…Триумф совершенно не известного прыгуна, который до Мехико ни разу не покидал пределов США, был настолько громким и технологически убедительным, что "фосбери-флоп" стал быстро набирать популярность у прыгунов в высоту по всему миру. Всего через четыре года, в Мюнхене-1972, 28 из 40 участников олимпийского турнира уже прыгали, как Фосбери. В олимпийской Москве-80 - 13 из 16 финалистов.

- Интуитивно я догадывался и, можно даже сказать, надеялся, что найдутся один-два человека, которые возьмут с меня пример, - вспоминал Фосбери. - И это случилось. Но чтобы спустя всего одно поколение это превратилось в общепринятый стиль?! Последний раз перекидным на Олимпиадах прыгали в 1988-м в Сеуле, причем это был десятиборец. Потом перекидной исчез совсем.

Знаю, что европейские тренеры не сразу смогли перестроиться. Для этого им не хватало информации. Я могу их понять - в их распоряжении было лишь несколько фотографий, да газетные вырезки. Они долго не могли понять, зачем нужен разбег по дуге, и так далее. В результате, далеко не все поняли, в чем суть новой техники и как добиться правильного исполнения прыжка - а в конечном счете именно это все и решает.

- Вы не жалеете, что после Мехико ушли из спорта?

- Сейчас это звучит странно, но в те дни система финансовой поддержки спортсменов была слаба. Люди искали стабильный источник доходов. Чем раньше ты шел работать после окончания университета, тем этот доход был выше. И гарантированнее. Разумеется, было немало исключений - вон, Ал Ортер выиграл четыре Олимпиады. Ральф Бостон выступал на трех. Но я вышел из семьи среднего класса со средним достатком. И посчитал, что должен начать работать. Стал инженером.

- Так вы не ответили, жалеете или нет.

- Ах, вы хотите точного ответа? У меня не было ощущения, что я не сделал в спорте чего-то такого, что обязательно должен был сделать. Да, я мог бы прыгнуть выше, чем на 2,24, - сейчас для меня это очевидно. Но я не мечтал с детства стать олимпийским чемпионом. Мне просто повезло, что я им стал. После той победы и того внимания, которое я получил после Мехико, я испытывал колоссальный стресс. Существуй в то время профессия спортивного психолога, все, возможно, сложилось бы иначе. Но нет, мне не о чем жалеть. Я доволен своей карьерой. У каждого своя дорога.

УХОВ

- В начале 90-х многим казалось, что прыжок на 2,50 всего лишь вопрос времени. Но рекорду Хавьера Сотомайора (2,45) в следующем году исполнится 20 лет. Куда же движутся прыжки в высоту?

- В 1978 году я сказал, что своими глазами увижу, как люди прыгают на 2,50. Сегодня даже высота 2,45, такое ощущение, стала для спортсменов серьезным психологическим барьером. То же самое и в женских прыжках, застывших уже много лет на отметке 2,09. На мой взгляд, это прежде всего вопрос соревнований сильнейших с сильнейшими. Вашему Ивану Ухову я пожелал бы как можно чаще выступать против самых лучших соперников. К счастью, я еще жив и от своих слов 1978 года не отказываюсь. Уверен, что рано или поздно прыжки найдут своего Усэйна Болта - кого-то совершенно неожиданного, который сломает барьеры.

- Так, может, это будет сам Болт? Его сейчас в какой только сектор не отправляют. Вы себе можете представить его прыгающим в высоту?

- Не думаю, что его талант простирается так далеко. То, что спринтер может прыгать в длину, - очевидно. Это, так сказать, классическое прочтение. Очевидно для меня и другое - то, что спринтеру по силам "растянуть" скорость на длинную дистанцию. Вплоть до 400 м, пусть эту дистанцию я и считаю самой безжалостной дисциплиной легкой атлетики. Как со всем этим быть Болту? Мы все видели улыбку на его лице, когда он бежал 100 и 200 м. Я не убежден, что ту же улыбку увидим на его лице на дистанции 400 м. Высота? Нет, честно вам говорю, что не вижу его здесь. Но прыжки в длину он попробовать обязан. Более того, я хочу это видеть!

- Недавно вы сказали, что в высоту должны прыгать баскетболисты из НБА.

- Любой, кто видел, как эти ребята умеют прыгать, со мной согласится. Среди баскетболистов есть совершенные феномены. Единственная, но самая важная проблема заключается в деньгах. Ни один игрок НБА не согласится на зарплату легкоатлета. Во всяком случае, американского легкоатлета. Убежден, что во многих видах спорта есть прирожденные прыгуны в высоту, которые могли бы добиться там многого. И наоборот - среди легкоатлетов немало потенциальных звезд других видов спорта. Но чаще всего все решают обстоятельства. Люди занимаются тем, чем занимались многие годы. Тем, чему их учили с детства их тренеры, к чему подталкивали семьи.

…По ходу первого нашего разговора - по дороге в гостиницу - я старался деликатно уточнить, насколько внимательно Фосбери продолжает следить за современной легкой атлетикой. К сожалению, легендарные спортсмены, знающие все о виде спорта своего времени, но по знанию "матчасти" остановившиеся где-нибудь в начале 80-х, не такая уж большая редкость. Но нет, Фосбери не такой.

- Знаете, этот ваш Ухов - занятный парень, - рассмеялся Фосбери. - Нет, правда, я люблю следить за ним. Он не такой, как все. Больше всего меня интересует: куда он дел свою майку там, в лондонском секторе?!

Я начал объяснять, что ее, должно быть, случайно бросил в свою сумку кто-то из тех, кто уходил из сектора, но Фосбери, казалось, не слышал меня и глядел на дорогу. Он, наверное, не хотел услышать банальных объяснений. Фосбери просто нравятся "не такие, как все". Он сам был "не такой, как все".

- Если смотреть на итоги последних Игр, прыжки в высоту стали "русской территорией". Вы удивлены? - спросил я Дика уже во время брифинга.

- Действующий чемпион мира в помещении - грек, - уточнил Фосбери. - Нет, я давно перестал чему-либо удивляться. И потом, в России действует отличная система поддержки спортсменов. Они могут не быть близкими друзьями, но на соревнованиях класс показывают - две подряд Олимпиады в мужских прыжках случайно выиграть нельзя. Еще когда я только начинал, Советский Союз стал брать верх над США в прыжках в высоту, традиции которых всегда были сильны в нашей стране. Кстати, вот вам вопрос для викторины: кто знает единственного в истории олимпийского чемпиона одновременно в прыжках в высоту и десятиборье?

В зале наступила вполне объяснимая пауза. Вопрос был риторическим.

- В 1924 году это сделал американец по имени Харольд Осборн, - сам же выиграл викторину Фосбери. - Он такой в мире один. И, скорее всего, единственным и останется, хотя Эштон Итон подает большие надежды. Ну да я отвлекся. Так вот, мне интересно наблюдать за циклами в спорте. Русские сегодня очевидно доминируют. Хотя мы еще не видели максимума от того же Ухова. Он непредсказуем, он может всех удивить. Да, мне очень интересно, сможет ли Россия выиграть в прыжках третью Олимпиаду подряд. Для меня это один из главных вопросов Рио-2016.

ЗАГОРУЛЬКО

Одно из главных доказательств того, что высота стала "русской территорией", сидело с Фосбери на одном диване. Хотя я сразу должен извиниться за "одно": этим доказательством была красавица Анна Чичерова, действующая чемпионка мира и Олимпийских игр, оставшаяся в спорте ради московского мирового первенства-2013.

- Анна, вы согласны с Диком, когда он говорит, что мировые рекорды в высоте возможны?

- Еще какое-то время назад я и подумать не могла ни о каком мировом рекорде, - убежденно сказала Чичерова. - Но в прошлом году я прыгала на 2,10 в Брюсселе. И, знаете, что? Этот рекорд был очень близок. Да, он действительно может быть побит! И потом, 25 лет - слишком долгий срок для мирового рекорда.

- Почему ваш тренер Евгений Загорулько передумал уходить на "дембель", о чем он так часто говорил перед Лондоном?

- Да, Евгений Петрович говорил об этом весь олимпийский сезон. Временами это немножко расстраивало. Можно даже сказать, в какой-то момент во мне жила обида. Не я одна тренируюсь у него в группе - там и Андрей Сильнов, Елена Слесаренко, Александр Шустов, Эдуард Мальченко. У ребят на тот момент, как и у меня, были свои непокоренные вершины. У Лены сложилась непростая ситуация после родов и операции на колене. Андрей тоже после Лондона во второй раз прооперировал ахилл, который беспокоил его четыре года. Нельзя всех нас было бросать в такой ситуации. И я рада, что Евгений Петрович изменил свое решение.

- У вас растет дочь Ника. Будете отдавать ее в спорт?

- Все, что сейчас происходит со мной, мне очень нравится. Если Ника захочет, я препятствовать не буду. Сама дам ей этот опыт. Но давить и заставлять ее заниматься спортом не стану. Пусть сама решает.

- Вы берете дочь с собой на тренировки? Татьяна Лебедева, кажется, так и делала.

- Ну, Таня особенная. Что говорить, если она не прекращала тренировок до последнего месяца беременности! Я тоже, когда уезжаю на сборы, стараюсь брать с собой мою маму и Нику. Так у меня есть возможность видеть ее часто.

- Если бы я был вашим тренером, я бы этого не позволил, - поднял бровь Фосбери.

Все расхохотались. "Отцы и дети". Классический пример схватки поколений.

Сергей БУТОВ
Барселона - Москва