Россия вырастила конкурента для кенийцев
На Олимпийских играх в Лондоне он стал 14-м, обогнав на финише знаменитого кенийца Эммануэля Мутаи. В прошлом году Реунков неожиданно выиграл бронзовую медаль чемпионата Европы в Цюрихе, а в апреле 2015-го стал девятым в общем зачете и вторым среди европейских участников престижнейшего Лондонского марафона. Это уникальное достижение для российского мужского бега на длинные дистанции, где со времен Владимира Куца и Петра Болотникова не было звезд мировой величины. О своем намерении побить рекорд России Алексей рассказал корреспонденту "СЭ".
– В какой момент вы стали выделяться на фоне остальных российских марафонцев?
– Еще в 2012-м у нас была высочайшая конкуренция. Чтобы попасть в олимпийскую сборную, нужно было выбегать из 2:10. А вот после Лондона наметился спад. Кто-то завершил карьеру, кому-то мешают травмы, а новых имен пока не видно. Сейчас между мной и остальными – четыре минуты разницы.
– Видите в этом плюсы для себя?
– Внутренняя конкуренция не бывает лишней. Но и в таких условиях я бегу не хуже, чем раньше. Да у меня и нет права на провал. Марафон больше двух-трех раз в год не пробежишь... Подготовка к каждому старту идет не менее четырех месяцев.
– У вас были неудачные марафонские забеги?
– Тьфу-тьфу, пока все складывалось достаточно хорошо.
– Что круче: попасть в тройку на чемпионате Европы или в десятку на Лондонском марафоне?
– Первое. Все-таки медаль на официальном старте – это на всю жизнь. Хотя в Лондоне, конечно, количество элитных спортсменов было гораздо выше.
– За счет чего удалось обыграть большую часть из них?
– Африканские ребята всегда начинают очень быстро. И порой их не хватает до финиша. За счет правильной тактики с ними можно бороться.
– За попадание в "десятку" призовые полагаются?
– Существует бонусная сетка. Награждаются первые 12 мест, а сумма варьируется от результата.
ПЕКИН-2015
– Правильно понимаю, что пиетета перед африканскими бегунами вы уже не испытываете?
– С ними можно бороться. Особенно на официальных стартах. Там нет пейсмейкеров, за которыми африканцы так любят цепляться на коммерческих соревнованиях. Можно дольше держаться в общей группе.
– К тому же на чемпионатах мира и Олимпийских играх одна страна не может выставить больше трех спортсменов.
– Точно. Поэтому кенийцев и эфиопов там гораздо меньше, а наши шансы – выше.
– И на что вы рассчитываете на предстоящем чемпионате мира в Пекине?
– Хочу попасть в первую десятку. Как правило, на официальных стартах здорово выступают японцы, да и китайцы рядом, они наверняка "выстрелят" дома. Прибавили бразильцы. Вообще, насколько я помню, лучший результат российских марафонцев на чемпионатах мира – восьмое место. Превзойти это достижение для меня было бы настоящим успехом.
– Для этого нужно бить рекорд страны (2:09.07), который восемь лет назад установил Алексей Соколов?
– На официальных стартах результаты обычно невысокие. ЧМ и ОИ проводятся летом, в жару. А рекорды бьются, как правило, осенью или весной. Что касается времени Соколова, то я на каждый марафон выхожу с мыслью его превзойти. Надеюсь, в ближайшее время все получится.
БЕЛЫЕ
– Где, на ваш взгляд, предел возможностей для европейских марафонцев?
– Думаю, в районе 2:05-2:06.
– За счет чего африканцам удается разменивать 2:04?
– Много разных гипотез: начиная с генетики и заканчивая тем, что они с детства находятся на высокогорье. Однако бороться с ними, как показывает опыт, все равно можно. Нужно просто больше тренироваться и быть еще хитрее на трассе.
– Почему российские девушки в марафоне успешнее наших мужчин?
– Женщин-марафонцев гораздо меньше. Африканские спортсменки лишь недавно стали заниматься массово. А мужчины бегают давно. Ведь забег на 42 195 м был в программе еще первой Олимпиады.
– Сборы в Африке – это возможно?
– Многие европейцы ездят в Кению и Эфиопию. После этого они заметно прибавляют. Я бы тоже хотел попробовать.
– Что мешает?
– Во-первых, финансовый вопрос, а во-вторых, нужно выбрать время для эксперимента. В следующем году Олимпийские игры, и рисковать с подготовкой непростительно. А вот после Рио, наверное, попробую.
– Попадание российского марафонца на подиум Олимпийских игра в обозримом будущем – из области фантастики?
– Почему? На официальных стартах кенийцы и эфиопы, как я уже говорил, бегут совсем по-другому. В 2007 году швейцарцу Виктору Рейтлину удалось стать третьим (2:17.25) на ЧМ в Осаке. Были похожие примеры и раньше. Так что ничего невозможного не вижу.
– Кто сейчас лицо мирового марафона?
– Кениец Деннис Кеммето, рекордсмен мира (2:02.57). Хотя Уилсон Кипсанг по потенциалу не ниже и вполне может вернуться себе высшее мировое достижение.
– Каких высот должен добиться марафонец, чтобы его известность была на уровне если не Усэйна Болта, то хотя бы других ведущих легкоатлетов мира?
– В плане результатов и использования резервов организма марафонцы не хуже тех же спринтеров. Дело в медийности. Если о нас будут столько же писать, показывать забеги по живописным местам, то мы наберем популярность.
– Самый экстремальный забег из ныне существующих?
– Сверхмарафон в Долине Смерти. Люди бегут порядка 220 км при температуре около 50 градусов. Это ужасно! Никогда не решусь на подобное. Дистанции длиннее марафонской никогда не бегал.
– Что движет людьми, которые участвуют в таких забегах?
– Желание проверить себя. Призовые, насколько мне известно, там невысокие.
ЛЮБОВЬ К БЕГУ
– Какие результаты нужно показывать в марафоне, чтобы иметь возможность зарабатывать?
– Европейским бегунам – в районе 2:11, африканцам нужно бежать быстрее.
– Много ли потенциально сильных спортсменов завершают карьеру раньше времени, не дотерпев до таких результатов?
– Да. Ведь если ты тренируешься, а затраты из года в год не окупаются, наступает момент, когда начинаешь задумываться. Все-таки взрослому мужчине нужно содержать семью, поэтому многие становятся простыми рабочими, оставляя свою мечту.
– Вас подобные мысли посещали?
– Нет. Я очень люблю бегать. Еще в юношеском возрасте тренер раз в неделю давал нам длительный кросс на природе, и я получал от этого настоящий кайф. Чем длиннее была дистанция – тем больше удовольствия. До сих пор ничего не изменилось. Буду бегать, пока позволит здоровье.
