Владимир ИВАНОВ
из Баку

В четверг в центре столицы Азербайджана, на Площади фонтанов, состоялся турнир по прыжкам в высоту. Организаторы собрали серьезный состав, а главным хедлайнером стал Богдан Бондаренко. Тот самый, который в сезоне-2013 увеличил свой личный рекорд с 2,30 до 2,41 и увенчал его титулом чемпиона мира в Москве. И если два последних легкоатлетических мировых сезона прошли под знаком гонки Бондаренко и Мутаза Баршима за мировым рекордом, то сейчас украинский спортсмен переживает непростой период. 10 мая он победил в Японии с приличными 2,37, однако превзойти этот результат за последующие пять стартов так и не смог. А в Баку и вовсе ограничился 2,15. При этом сразу после завершения выступления врачи принялись колдовать над его правой стопой.

– Что случилось? – вопрос Виктору Бондаренко.

– Не секрет, что травмы давно беспокоят Богдана. Просто сейчас случилось обострение.

– Зачем в таком случае вообще нужно было выходить на старт?

– Иначе состояние ноги не проверить. Мы ведь даже разминочные прыжки давно не делали. Их не было в Осло, Рабате, Остраве, на чемпионате Европы в Цюрихе, да много где. Более того, прыжки практически исключены из тренировочного процесса.

– Давно начались проблемы?

– Пять или шесть лет назад уже оперировали стопу.

– Как часто прыгаете на тренировках?

– На протяжении трех последних лет мы делаем две-три прыжковых тренировки за сезон.

– Это исключительно вынужденная мера?

– Само собой. Я не говорю, что это правильно и не буду вести по той же схеме другого высотника. Мы с удовольствием набирали бы прыжковые объемы, делали пробные попытки на разминке. Но такой возможности нет. Не буду спорить с теми, кто говорит, что у нас есть вопросы в плане технике. Только как в нашем случае исправлять погрешности? Если прыгать вполсилы – эффект не тот. А в полную не получается.

***

– Одно из самых уязвимых мест высотника – разбег. Как удается нарабатывать в нем стабильность, не прыгая?

– Много бегаем по нему, но без прыжка. Это немного не то, но что делать?

– Почему тогда Богдан столь часто пропускает высоты на соревнованиях? Логично было, если бы он отрабатывал технику на некритических отметках.

– Еще года три назад мы именно так и считали. Согласен с тем, что если из-за ноги количество его прыжков лимитировано, то лучше выполнять их на соревнованиях. Там совершенно другой по сравнению с тренировками эмоциональный уровень. Но теперь и на соревнованиях приходится ограничиваться.

– Насколько сын независим от вас в секторе в плане переноса высот? Уж больно авантюрные решения он порой принимает.

– Он в состоянии самостоятельно проводить анализ. Никто лучше Богдана не знает, какой ценой ему далась предыдущая попытка. Мы советуемся, но я зачастую полагаюсь на его интуицию.

– Когда в последний раз удивлялись его решению?

– Думаете, такое было?

– А когда он на чемпионате мира в Москве пропустил 2,38 и перенес на 2,41 м?

– Перед этим – на 2,35 – он сделал одну из лучших попыток в своей жизни. После нее прыгать 2,38 было нелогично. Эти 3 см на фоне такого запаса казались малостью. И не прогадали же!

– Но ведь речь идет о высотах гроссмейстерского уровня. Я знаю много случаев, когда высотники прыгали 2,15 пять раз из пяти, но стоило поднять планку на 2-3 см – весь прыжок рушился…

– У Богдана никогда не было психологических проблем. Он не забивает голову сантиметрами и ограничениями. Это очень важно. Высота и шест – это ведь особенные виды. В длине или метаниях у тебя может получиться одна невероятная попытка – и ты в истории. Вспомните прыжок Боба Бимона на 8,90. У нас представить такое невозможно.

– Не бояться высоты – это врожденное?

– Это зависит от характера. А он заложен от природы. Хоть и подвержен изменениям.

***

– Вам не кажется, что в прошлом и позапрошлом сезонах вы чрезмерно увлеклись гонкой за мировым рекордом?

– Почему вы так считаете?

– Потому что на большинстве стартов все промежуточные высоты пропускались. Планка с условных 2,38 сразу же поднималась на 2,46, минуя те же 2,43 и 2,44.

– Любой спортсмен хочет быть первым во всем. Не имеет никакого значения, в одном сантиметра ты от мирового рекорда или в четырех. Важно лишь одно – превзойти его.

– Есть еще личный рекорд самого спортсмена.

– Это всего лишь персональное достижение одного человека. Кому оно интересно? Ну, вот Богдан сейчас совладелец европейского рекорда – и что? Нужно стремиться к чему-то по-настоящему значимому.

– Согласны с тем, что каждая попытка побить мировой рекорд – огромный эмоциональный выплеск?

– Конечно.

– А ведь Богдан только в 2013 году штурмовал 2,46 11 раз. Про 2014 даже не говорю…

– Это выхолащивает до определенного времени. Затем острота ощущений, к сожалению, теряется. А может, и к счастью.

– То есть у него трепета перед 2,46 уже нет?

– Нет. Есть мечта, которую реально осуществить.

– Баршим в этом сезоне заканчивал соревнования после успешных попыток на 2,38 и 2,41. Мировой рекорд штурмовать даже не пытался. Экономится?

– Возможно, начал более рационально относиться к своему состоянию. Нельзя делать беспредельное количество прыжков такого уровня. Может быть, он понимает, что не готов в этот день прыгнуть выше – и лучше попробовать сделать это завтра. А может, и его беспокоит здоровье. Сказать точно я не могу.

– Баршим сейчас – главный раздражитель для Богдана?

– А китаец Говэй Чжан, думаете, после победы в Осло не раздражитель? А олимпийский чемпион Иван Ухов? А Андрей Проценко, после того как прыгнул 2,40 в Лозанне? А Алексей Дмитрик, имеющий такой же результат? Можно называть и называть.

***

– Виталий Петров, воспитавший Сергея Бубку и тренировавший Елену Исинбаеву, сказал, что довести спортсмена до уровня суперзвезды ему куда проще, чем продолжать работать с ним после. Насколько тяжело вам сейчас работать со спортсменом такого уровня?

– Петрову хотя бы довести просто (улыбается). Мне же и этот путь дается с огромным трудом. Я впервые протаптываю дорожку. Поэтому у нас ничего не меняется – было тяжело раньше, очень непросто и сейчас. В спорте нет такого, чтобы ты выбрал путь и спокойно шел по нему. Постоянно попадаются какие-то камешки, приходится вносить коррективы.

– Тренировать сына тяжелее, чем другого спортсмена?

– Это с какой стороны посмотреть. Когда на предсезонных сборах в горах мы три недели были лицом к лицу до тренировок, во время и после – это непросто. Однако с другой стороны, у нас полное взаимное доверие и понимание. Искать путь к победам вместе куда легче.

– Можете сказать ему крепкое словечко, если потребуется?

– Тут все зависит от типа тренера. Диктатор будет вести себя соответствующе и с сыном, и с кем угодно. А демократ или либерал, наоборот, лишний раз голоса не повысят.

– Какой тип у вас?

– Ну, точно не диктатор (смеется).

– Нынешний сезон – самый тяжелый в карьере?

– Безусловно. Но два года для меня самым тяжелым был 2013 год, а в прошлом – 2014-й. Все время нужно искать что-то новое, чтобы идти дальше. А это непросто. Сейчас особенно сложно. Чтобы продолжить путь к цели, нужно сначала подняться на свой прежний уровень.

***

– Петров говорил, что ему до сих пор обидно за тех спортсменов, которые, тренируясь у него, не реализовывали свой потенциал до конца. Вы не боитесь, что не сумеете достичь с Богданом тех высот, на которые он потенциально готов?

– Думаете, у Петрова не было опасений такого рода? Это естественно для любого тренера.

– Вы общаетесь с Евгением Загорулько?

– Нам не довелось познакомиться. Лишь читаю, что он о нас говорит.

– А с Сергеем Клюгиным?

– Мы разговаривали, но в профессиональные темы не углублялись. Видимся редко, только на соревнованиях.

– Может быть, вам имеет смысл провести совместные сборы? Наверняка обе стороны сумеют почерпнуть друг у друга много полезного.

– Было бы интересно. Не знаю, насколько это сейчас осуществимо, но теоретически такое возможно.

– Иван Ухов говорил, что для него мировой рекорд интереснее олимпийского золота. А для вас?

– Лучше всего, конечно, олимпийское золото с мировым рекордом (улыбается).

– Это понятно. Но если, например, за пару месяцев до Олимпийских игр в Рио Богдан подойдет к одному из промежуточных стартов в отменном состоянии, станет ли он рисковать и штурмовать мировой рекорд?

– Я думаю, никто перед Олимпиадой выхолащиваться не будет. Для этого есть другие сезоны. Например, этот.