«Многих тренеров лишили лицензии за допинг, а люди из регионального руководства сидят на своих местах»
В российской легкой атлетике ситуация — хуже некуда. До дедлайна 1 июля остается всего неделя, а искомой суммы штрафа — 5 миллионов долларов — до сих пор нет. Если штраф в международную федерацию World Athletics не удастся заплатить в срок, его сумма удвоится, а спортсмены потеряют возможность выступать за рубежом даже в нейтральном статусе.
Мы стоим на пороге окончательного развала и уничтожения легкой атлетики
Тройка наших лидеров — Мария Ласицкене, Анжелика Сидорова и Сергей Шубенков — неделю назад уже просили о помощи «руководство российского спорта». Никакого конкретного ответа не последовало, хотя Министерство спорта выпустило заявление о том, что «права чистых спортсменов должны быть приоритетом». Время идет, но ничего не меняется. Денег по-прежнему нет, и непонятно, откуда их взять. Руководство Всероссийской федерации легкой атлетики (ВФЛА) молчит. А трио чемпионов мира на этот раз обратились уже не абстрактно к руководству, а лично к Владимиру Путину.
«Мы хотим обратить внимание на катастрофическое положение дел с нашим видом спорта, — написали спортсмены. — Мы стоим на пороге окончательного развала и уничтожения легкой атлетики. Мы очень надеемся на то, что времена, когда атлеты и тренеры, никак не запятнавшие свою репутацию, остаются со своей бедой один на один, вскоре закончатся».
Еще один наш чемпион мира Александр Меньков к товарищам по команде не присоединился, и вообще всегда держался особняком. Но поделился с «СЭ» мыслями по этому поводу.
Ответственность за штраф должны нести прежнее руководство и все дисквалифицированные за допинг
— Последний раз вы выходили на старт весной прошлого года. Как сейчас обстоят дела?
- Тренируюсь, хочу выступить в этом сезоне, как минимум, на российских стартах. Настрой хороший, есть огромное желание бороться, в том числе, и за рубежом.
— Вы отправляли заявку на выступления в нейтральном статусе?
— Да, конечно.
— Как относитесь к тому, что теперь это стоит 250 долларов?
— Не проблема. Сумма «подъемная» для большинства людей, даже не только спортсменов. Возможность выступать на международных соревнованиях куда важнее этих денег.
— Что вас сподвигло на суперэмоциональный пост в Instagram с запоминающимся хэштегом #ямылегкаяатлетика?
— Для меня невыносима мысль, что через несколько дней мой любимый вид спорта может, по сути, прекратить свое существование в России. Вот читал интервью, где некоторые руководители говорят, что штраф в 5 миллионов долларов платить не надо. Интересно, а почему? Почему от таких решений должны страдать спортсмены — то есть люди, от которых в политике федерации вообще ничего не зависит? Я не хотел никого критиковать, в нашей федерации наверняка ведется работа, но результата этой работы мы не видим. И в международной федерации то же самое. Лично меня ни разу ни в чем не обвиняли, к делу Лысенко я не имею ни малейшего отношения, но при этом уже карьера кончается — а я так и не могу нигде выступить.
— Кто в вашем понимании должен заплатить штраф в 5 миллионов долларов за дело Лысенко? Федерация, Министерство спорта, или какой-то неизвестный меценат?
— Я не думаю, что Россия настолько бедная страна, чтобы эту сумму нереально было найти. Почему-то на Первом канале постоянно говорят о пожарах, наводнениях, разбираются, кто чей ребенок, но про ситуацию в легкой атлетике — ни слова. Типа ездят десять человек по соревнованиям без флага — и нормально. А это же самый медальный вид спорта на Олимпиаде! Да и без медали, для многих спортсменов даже восьмое место — это результат. И они заслуживают шанса его показать.
— Может быть, спортсменам стоит объединиться и собрать нужную сумму с помощью краудфандинга? Объявить сбор, самим скинуться, ну и, может, какие-то состоятельные болельщики тоже бы помогли?
- Тут проблема не только в пяти миллионах. Говорят, что если заплатить эту сумму, то на нас повесят следующие долги. Но я не понимаю: почему, когда договаривались с World Athletics, не предусмотрели этот момент? Не сказали: мы вам — пять миллионов, а вы нам — право выступать без всяких нейтральных статусов. Пока президентом был Дмитрий Шляхтин, он участвовал в каких-то совещаниях с международной федерацией, но нам об этом ничего неизвестно. Поэтому мы, спортсмены, больше не доверяем руководству. Нам дают максимум процентов десять информации и кормят вечными «завтраками».
— Если вам так важен доступ к информации и небезразличны все текущие проблемы, почему вы даже не пытались войти в комиссию спортсменов — ни предыдущую, которая была при Шляхтине, ни нынешнюю?
- Потому что от комиссии спортсменов мало толку. Ласицкене, Шубенков и Сидорова ведь в итоге и ушли оттуда, потому что их не слышат. Не совсем понял, зачем они изначально туда пошли. Ведь было понятно, что ничего сделать там не получится. Все письма и слова уходят в пустоту, и ничего не меняется. Да и не дело спортсмена, я считаю, идти в политику, собирать подписи и все такое. Мы все-таки тренируемся, а заниматься всем остальным должен нормальный руководитель.
— Такие люди сейчас есть в российской легкой атлетике?
- В том-то и проблема, что их нет. Многие что-то говорят, но реально деловых людей, готовых взять на себя ответственность, нету.
— Нынешнему президенту ВФЛА Евгению Юрченко вы доверяете?
- Не знаю, я с ним ни разу не общался. Основную ответственность за штраф, я считаю, должно нести все-таки прежнее руководство во главе с Дмитрием Шляхтиным. Плюс все те спортсмены, кого дисквалифицировали, и их наставники. Да, я знаю, что многих тренеров лишили лицензии, но из регионального руководства все сидят на своих местах. Никаких санкций не было.
— Если предположить самый худший для вас расклад: 5 миллионов в срок заплатить не получается, российские легкоатлеты остаются без нейтрального статуса. Что вы будете делать?
— Буду дальше тренироваться и верить, что когда-нибудь все изменится. Понимаю, что звучит глупо. Но прыжки — это моя работа, мое все. Пока что я умею в жизни делать только это. Возможно, пришло время переключаться на какие-то другие занятия, не знаю. Но пока есть шанс реализоваться в секторе, я буду за него цепляться.
