Статьи
"Кажется, что наш кошмар никогда не кончится"
Кристина Сивкова
Родилась 28 февраля 1997 года.
Специализация – 100 метров, личный рекорд – 11.22 (2016 год).
Бронзовый призер чемпионата Европы в эстафете 4х100 м (2014). Бронзовый призер чемпионата Европы среди юниоров (2015). Многократная чемпионка России.
Артем Макаренко
Родился 23 апреля 1997 года
Специализация – десятиборье, личный рекорд – 8112 очков (2017 год).
Чемпион России в семиборье и в десятиборье (2018 год). Участник молодежного чемпионата Европы-2019 в беге на 110 м с барьерами (четвертое место).
Кристина Сивкова и Артем Макаренко – одна из самых красивых пар в нашей легкой атлетике. Она – талантливый спринтер, многократная чемпионка России на дистанции 100 метров. Он – перспективный десятиборец, участник молодежного первенства Европы. Судьба этих двоих – иллюстрация положения дел в нашей легкой атлетики. Оба предстоящий осенью не поедут на чемпионат мира. Но в гостях у "СЭ" оба в основном говорили не о себе, а о той яме, в которой вот уже почти четыре года находится некогда очень успешный вид спорта.
– На вопрос "как познакомились" большинство спортсменов отвечает, что на сборах.
Кристина: А мы познакомились в Instagram. До этого, правда, были вместе на сборах, но даже не здоровались. Я бы тогда не подумала, что стану встречаться с Артемом, мне казалось, что он совсем чужой человек. А потом стали переписываться и все как-то закрутилось.
– В чем сложность, когда в паре оба – спортсмены?
Кристина: Мне кажется, это наоборот очень хорошо, когда человек понимает, чем ты занимаешься, чего тебе это стоит, осознает всю сущность твоего занятия. Кажется, понимание тебя и того, чем ты живешь – это вообще самое важное, что может быть в отношениях.
– Уже не первый сезон российские легкоатлеты вынуждены мириться с тем, что могут выступать за рубежом только при наличии нейтрального статуса. Как вам с этим живется?
Кристина: Мы уже привыкли. Кажется, что кошмар никогда не кончится. Даже не верится, что в какой-то момент все может стать, как раньше.
– У вас вообще ситуация странная, потому что сначала международная федерация дала вам допуск, а потом без всяких объяснений его не продлила.
Кристина: Я сама не знаю, почему так. Постоянно задаю этот вопрос самой себе и тренеру, но мы реально не понимаем. Нет никаких причин, почему у меня не может быть допуска. В пуле тестирования я состою с 2015 года. До 2016-го я была в международном пуле, затем меня сразу перенаправили в национальный пул РУСАДА. То есть меня непрерывно тестируют во внесоревновательном режиме уже лет пять.
– Артем, а вот у вас, в отличие от Кристины, право выступать в нейтральном статусе как раз есть.
Артем: Да, с этого года у меня есть допуск, хотя обращался я за ним с 2016 года. Прошел год с того момента, как меня включили в пул тестирования, и примерно через месяц после этого пришел допуск. Сейчас непрерывное нахождение в пуле в течение года – один из основных критериев.
– Вы, наверное, встретили долгожданный допуск с ликованием.
Артем: Нет, первые эмоции как раз были не самыми позитивными, потому что допуск пришел в день закрытия заявок на зимний чемпионат Европы. Я туда очень хотел, но никак уже не успевал. Но потом собрался и стал готовиться к лету. Тренировки проходили с гораздо большей отдачей, чем в прошлом году, потому что я понимал: есть, к чему готовиться.
Возникает вопрос, зачем упираться?
– На прошедшем чемпионате России Кристина выиграла, Артем стал вторым в барьерах. Как вам соревнования?
Артем: Старт получился настолько мимолетным, словно его и не было. Я приехал после молодежного чемпионата Европы, выступил и сразу уехал. Даже особенно не осознал, где я выступал.
Кристина: Но народу там собралось много, атмосфера была хорошая. Наверное, это единственный турнир, кроме "Русской зимы", где собирается так много людей.
– Многие российские легкоатлеты сейчас жалуются на плачевное финансовое положение. Нет соревнований – нет призовых денег. Вы зарабатываете достаточно?
Кристина: Если у тебя есть определенный уровень, какую-то минимальную зарплату ты все равно будешь получать. Другой вопрос, что сейчас у нас нет ни контрактов со спонсорами, ни возможности зарабатывать на стартах.
– Не посещала мысль о том, что может, раз так – лучше бросить спорт и зарабатывать деньги где-то еще?
Кристина: У меня иногда проскакивают такие мысли. Но спустя минут пять я понимаю, что еще молода, и время пока позволяет тренироваться и чего-то ждать.
– Вы пробовали свои соотнести свои результаты с тем, что показывают потенциальные соперницы на международных соревнованиях?
Кристина: Это очень сложно. Когда ты выезжаешь на международные старты – там все по-другому: другие дорожки, электроника, другая конкуренция, другие эмоции. Зимой, когда я очень хотела поехать на чемпионат Европы, я много работала, чувствовала прилив сил, и в итоге пробежала по личному рекорду. А сейчас у меня не было вообще никакой мотивации. Все время думаешь о том, что другие получают допуск на соревнования, а я – нет. Все это давит, и в какой-то степени влияет на результат.
– То есть вы видите у себя возможности для прогресса?
Кристина: Я понимаю, за счет чего могу бежать быстрее, но эмоционально не могу себя вытащить. Выхожу на старт абсолютно пустой. Нет даже переживаний по поводу соперниц, которые могут обогнать или вывести на какой-то результат. Понимаете, если бы кто-то мог выбежать из 11,30 на 100 м, был бы хотя бы стимул подумать над тем, чтобы что-то делать. А так, возникает вопрос, зачем упираться? На чемпионате России пробежишь, а дальше что?
Артем: Чтобы прогрессировать, должны быть люди, которые бегают быстрее тебя, чтобы почувствовать азарт, глаза начали гореть. А когда ты год за годом всегда выигрываешь, тяжело поймать кураж.
Вся система сборной работает очень странно
– Когда в очередной раз не восстановили ВФЛА , многие топ-атлеты выступили с критикой руководства федерации. Одно из самых жестких мнений выразила Мария Ласицкене. Вы разделяете ее позицию?
Артем: У меня тоже достаточно жесткая позиция. И я понимаю, почему Мария так говорит – проходит время, а ничего не меняется. Никто из спортсменов не видит прогресса за все эти годы нашего отстранения. Каждые полгода все собираются и говорят, что проделана огромная работа по "дорожной карте", критериям и так далее. А по факту, что изменилось для нас – спортсменов?
– Вы были на встрече с президентом ВФЛА Дмитрием Шляхтиным?
Артем: Да.
– Вас убедили его слова?
Артем: Ничего нового мы не услышали. Он объяснил, чем занимается. И все. Вопросов нет – он наверняка делает многое на международном уровне. Но есть еще работа внутри страны, а за последние годы в этом вопросе точно ничего не поменялось.
– А что бы вы хотели увидеть?
Артем: Вся система сборной работает очень странно.
Кристина: Например, у нас нет жесткой системы отбора на соревнования.
Артем: Возьмите все наши старты: фактически, выступать сейчас негде. А те соревнования, которые проводятся, проходят на таком уровне... В многоборье, скажем, всего три турнира в сезоне – хорошо, этого достаточно. Но на Кубке России в Адлере зрителей даже на стадион не пускали. Причина – непонятна. На чемпионат России по многоборьям в Смоленске я даже не поехал. А смысл? Делаешь десять видов для себя: на трибунах нет никого, поддержки – никакой. Все как-то по-колхозному. Хочется, чтобы у нас все проходило на качественном уровне. Я приезжаю в австрийский Гетцис, вижу полные трибуны. Люди сидят с 8 утра, фотографируются, встречают нас даже на разминке.
Кристина: И еще деньги за это платят.
Артем: Да. А на некоторые этапы "Бриллиантовой лиги", к примеру, билеты стоят немало. А у нас этого всего нет. Просто никто не хочет этим заниматься. Сделали ведь чемпионат России на классном уровне – значит, мы можем.
– Но в Чебоксарах люди на легкую атлетику сами идут.
Артем: Вы считаете, что в Адлере в выходные в середине мая нельзя собрать народ на трибунах? Просто этим нужно заниматься – телевидение, реклама. А в этот раз просто информации никакой не было, и дверь на стадион закрыта. Конечно, никто не придет.
Приходится учиться самим
– Сейчас очень много говорится об антидопинговой работе. Вам дают реальные инструменты для поддержки организма, восстановления, которые бы позволяли работать так же эффективно, но легальными способами?
Кристина: У нас проходят семинары РУСАДА.
– Семинары все же в большей о том, чего не стоит делать. А какие-то рекомендации, советы вам дают?
Кристина: Здесь нам самим приходится изучать литературу, интернет, опыт заграничных спортсменов.
Артем: Мы в принципе можем многому у них поучиться. Просто ты сам себе не можешь быть терапевтом и массажистом, сколько бы литературы не изучил.
– А чему именно стоит поучиться?
Артем: Тому самому комплексному подходу. От сборной Германии в Гетцис приехали три человека, а с ними еще команда – человек десять. Тренеры, массажисты, врачи, ребята, которые снимают на видео и потом записи анализируют. У нас: мы с тренером, Илья Шкуренев – со своим тренером. А без восстановлении в многоборье невозможно. Просто развалишься.
– Какие три вещи вы бы изменили в российской легкой атлетике в текущей ситуации?
Кристина: Я бы ограничила количество людей в сборной. Изменила бы систему восстановления. Плюс, считаю, у нас есть детишки, которые могли бы хорошо выступать, но они об этом не знают и их не поддерживают. Меня, например, нашел мой тренер – просто по результатам. А если бы не он, я бы сидела дома и занималась бы чем-нибудь другим.
– Кстати, о детишках. В связи с происходящим в российской легкой атлетике многие родители не отдают своих детей в этот вид спорта и не поддерживают уже занимающихся детей.
Артем: Мне кажется, очень мало народа занимается легкой атлетикой.
Кристина: Потому что у нас не поддерживают детский спорт. Нет такого, чтобы какие-то люди приезжали на соревнования и разглядывали в детях потенциал. Для детей нужно, чтобы соревнования были как праздник. А у нас такого, как мне кажется, нет.
– Артем, а вы бы какие три вещи изменили?
Артем: Наверное, весь подход к профессиональной легкой атлетике. Поиск молодых талантов и создание для них площадки, на которой они могли бы себя показывать и реализовывать. В общем, завлекать народ, особенно детей. Хотелось бы улучшить продвижение легкой атлетики, чтобы о ней люди больше узнавали. Такие толпы смотрят футбол, а на соревнования по легкой атлетике приходят единицы. Почему так, я не понимаю. Хотелось бы донести до людей, что это тоже интересно. Может быть, даже более интересно, чем многие виды спорта. А у нас этим, как я считаю, никто не занимается.
Когда за границу выпустят тех, кто долго не выступал, у них будут психологические проблемы
– Мы говорили о допинг-контроле. Как часто вас навещают офицеры?
Артем: Я приехал на чемпионат Европы в Швецию вечером, утром ко мне пришли, взяли кровь. И после финала на барьерах взяли еще одну пробу. До этого к нам в мае приезжали домой.
Кристина: Когда я была в пуле тестирования ИААФ, могли и по два-три раза за неделю прийти. Сейчас не так часто. За этот год я проб шесть-семь сдала. Все равно они мониторят, на сборы приезжают.
– Все чаще мы сталкиваемся с примерами, когда дисквалифицированные тренеры продолжают работать. Причем президент Федерации легкой атлетики обвинял в этом и спортсменов – что они все видят и никак не реагируют.
Кристина: С отстраненными тренерами надо что-то делать. Сейчас это очень важно.
Артем: Вопрос в том, как можно запретить тренеру тренировать? Дисквалифицирован он, и что? Вы запрете его в комнате, чтобы он никуда не пошел?
Кристина: Человек сам должен понимать, что своим поведением губит других людей. Мы просто с таким никогда не сталкивались, не видели никакого дисквалифицированного тренера. Раз у нас из-за этого начались такие большие проблемы, наверное, этих людей надо как-то отодвигать.
– Вы знаете, как выглядят дисквалифицированные тренеры?
Кристина: Я Чегина видела на фотографиях. Других не знаю. Обычно узнаю что-то из новостей.
Артем: Новости выкладывают, когда проблема уже появилась, а не когда ее надо предотвратить. К сожалению, у нас так во всем.
– Как вы оценили поступок Аксаны Гатауллиной, пробежавшейся вместо запрещенного флага с пледом после победы на юниорском чемпионате Европы?
Артем: Это было круто!
Кристина: Молодец, что не растерялась.
Артем: Классный перфоманс. У меня много идей на этот счет. Но до призов на чемпионате Европы чуть-чуть не хватило.
– Какая у вас есть спортивная мечта?
Кристина: Чтобы нас выпустили, наконец. Если не выпустят, о каких еще мечтах говорить? Выступать на соревнованиях, понимать, над чем еще надо работать. Сейчас выпустят тех, кто долго не выступал, у них будут психологические проблемы. Когда я в первый раз поехала на молодежный чемпионат Европы – а меня выпустили одну, мне было очень тяжело. Со мной был только тренер. Не с кем было поговорить, я никак не могла себя настроить. Такое состояние сыграло очень большую роль в финале на следующий день. Нужно будет привыкнуть. Нужен опыт и постоянные соревнования.
Артем: Тоже мечтаю, чтобы все это, наконец, закончилось и все было, как раньше, когда все отбирались и ездили на соревнования целой командой и показывали там высокие результаты. Главная мечта, конечно, показать высокий результат на главном старте и быть там в призах, как минимум. Ну и чтобы все это, наконец-то решилось.
